Лондон. зимнее время

Если бы кто-то сказал, что это можно любить, ему бы не поверили. Она это любила - промозглую погоду, туманы, бесконечное ожидание солнца. Вечернюю выпивку, его насмешки и сытный сигарный дым, с другой стороны. Он всегда приходил в непогоду, а непогода в городе была всегда или почти всегда. Так и получалось, что они практически жили вместе. Она специально выбрала этот город...

Скаты крыш становились невероятно могущественными, когда шёл дождь. И если небом управляли боги, даже они не могли пробиться в дом, защищённый крышей. Счастье, по сути, каждый раз оказывалось такой простой вещью – слушать дождь и чувствовать эту защиту. Вдвоём...

Она проснулась первой.
- Тебя будить? – спросила полушёпотом (вчера он не говорил во сколько собирается уходить).
- Завтра... – отозвался он сонно и слегка сжал её пальцы.
В этот раз они чувствовали одинаково, а говорили о разных вещах. Ещё немного красивых рук – нет ничего красивее сочетания мужских и женских – ещё немного тепла... Совсем не обязательно яростно бросаться друг на друга. Можно мимоходом коснуться губами виска... Женщина прижалась лбом к его спине и подумала, что не хватает обыденных домашних слов и движений. Чтобы кофе не в постель, а на кухне. Газету. Рассеянный взгляд. «Ты меня совсем не слушаешь?» - уточняющее, чтобы знать говорить ли глупости из желания поболтать (не важно, слышат тебя при этом или нет), или всё же следить за словами. «Я исправлюсь!» - когда взрослый мужчина становится похож на мальчишку, нет сомнений, что он влюблён. «Ни за что!» – когда женщина смеётся с такой лёгкостью, тоже можно не сомневаться.

Всё это из другой жизни. Здесь, как только дождь немного утихнет, он быстро выберется из постели, быстро позавтракает и быстро уйдёт. Она появится у самой двери, чтобы проводить его и щёлкнуть ключом с внутренней стороны.
- Не грусти! Это тоже пройдёт!
О чём он? О желании быть чем-то незримым, выбравшись из материального и, в то же время, оставшись как есть, в халатике и тапочках? Или о том, что это желание не вечно. А, может быть, о страхе, запрещающем признаваться себе в том, что оно вообще существует.

Почему запрещено держать ладони открытыми, плакать, когда хочешь плакать, дарить подарки, вставать поутру чуть раньше, чтобы приготовить завтрак? Почему взросление определяется количеством вещей, которые ты себе запрещаешь? Чем старше, тем больше запретов. Почему тот, кто сильнее, обязан уничтожить себя, ради того, чтобы выжили другие? Почему всё пройдёт и тогда, как быть со временем, которое будет вечно? Почему что-то не может быть построено по тому же принципу, что и время? Почему бы нам не справиться с понятием «всегда»?

Она всегда хотела узнать у него ответы. Но к тому времени, как она решилась спросить, спрашивать уже тоже было запрещено. Мы так быстро взрослеем... в этом мире, в котором правят всего две вещи: страх и характер. Страх сковывает движения, характер запрещает останавливаться. Поэтому мы бываем так неловки и так часто недовольны собой.

Стоило разобраться с этим, и она смирилась. Смирилась с тем, что её голос прозвучит как чужой, хрипловато и сдержанно. С тем, что волнение может перепутать слова и превратить язык в непонятную кашу. Даже с тем, что, возможно, она так и не сумеет выговорить ничего, лишь судорожно вздохнет и зажмурится, а после больше никогда не рискнёт заговорить вновь. И всё же, она решила попробовать. Дождавшись следующей ночи и следующего дождя. Дождавшись его визита. Пережив вечер, и оказавшись бок о бок под одеялом...

- Я много думала о доверии. И о том, что самое важное в наших отношениях, - ночью разговаривать было легче, наверное, из-за иллюзии, что спят не только люди, но и запреты. – Я совсем не боюсь тебя. Это главное. И, если подумать, это и есть расшифровка слова «доверие». Может быть, «не боюсь» не совсем то. Как бы это объяснить? С тобой я могу сделать всё, что угодно. И, что бы я ни сделала, мне будет совсем не страшно.

Он замер и  только слушал. Это были такие редкие слова, совсем из другой жизни. Она продолжала; голос постепенно побеждал горло и большие комковатые звуки становились речью (от слова река):
- Я выбрала этот город не из любви к промозглой погоде, туманам и сырости. Я люблю и солнце, и свет, и тепло. Просто в одиночку всё это не имеет смысла, а ты появляешься только в непогоду. Вот я и нашла город, где практически не бывает солнца. Зато так мы почти всё время вместе.

Они уснули вдвоём, под терпеливо пробивающийся сквозь крышу звук дождя, а утром в городе произошло странное, - солнце по-хозяйски выкатилось на небо, разогнало туман и раскрасило улицы светлым. Мужчина перевёл часы на час назад (именно с тех пор время бывает «зимним» и «летним»), чтобы дать ей чуть больше времени для ответа на свой вопрос о нежности, о плавной походке, о завтраке, наконец! И она встала чуть раньше, чтобы поджарить гренки и сварить кофе. И, когда он выбрался в кухню с газетой, запрыгала вокруг, приставая с разговорами и прочими неважными мелочами.

Потом он всё же собрался уходить; он был не из тех мужчин, которые удерживаются дома надолго. Она проводила его к дверям, улыбнулась, потёрлась носом о щёку и, обернувшись чем-то незримым, как была в халате и тапочках...

Я твой дом, и я буду тебя незаметно сопровождать. Так же, как нас всегда незаметно сопровождает время.