Оставшиеся в вечности. Глава 8

– Евгений Витальевич, можно?

Минкин кивнул головой. Не отрывая взгляда от экрана монитора, он сказал:

– Проходите, Сергей Владимирович, устраивайтесь поудобнее. Я освобожусь через минуту.

Сергей вглядывался в Минкина и невольно отметил его гладкое, холеное лицо. Такое лицо бывает у мужчин, живущих абсолютно по своим правилам и желаниям. Все, что они делают, это предаются удовлетворению своих, мизерных по сути, жизненных целей, одна из которых хорошо и изысканно откушать в компании с очередной клиенткой. Та с удовольствием будет рассказывать ему о своих проблемах, забыв, что находиться в элитном ресторане, где полагается вкушать блюда, приготовленные элитными поварами. Сам Минкин с деловой озабоченностью на лице принимает этот светский подарок от благодарной клиентки. К тому же, дополнение в виде пухлого конверта, лежащего во внутреннем кармане смокинга, приятно грело его душу.

Откушав очередной деликатес, Минкин бросает долгий взгляд на свою визави и глубокомысленно изрекает: «М-да, нам предстоит еще долго поработать над этой аномалией. Вы только не впадайте в крайность. Таблетки таблетками, но личный контакт есть самое радикальное средство в нашей профессии. Я помогу вам справиться с вашей бессонницей».

В душе он с привычной иронией потешается над этой дурой, припершейся к нему с мифической болячкой. Минкин специализировался на таких клиентках. Они не стоили никаких усилий, но денежные вливания с них лились обильными потоками.

Сам доктор, как профессионал, был известен в определенных кругах. Слух о его поистине чудодейственной ментальной силе расходился кругами по московскому бомонду. Записаться на прием к нему было практически невозможно. Минкин не хотел расширять клиентуру. Возни с новыми пациентами много, пока раскочегаришь на нужные преференции. Если бы не весьма конкретные указания от определенных официальных лиц, он так и сидел годами на отработанном контингенте. Люди сами работали на него, сообщая своему кругу о волшебных результатах этого чудесного мага от медицины.

Но звонки из ФСБ держали Минкина в рамках дозволенных действий, пополняя количество пациентов нужными им личностями. По их инструкциям, Минкин должен был совмещать приятное с полезным. Оно заключалось в подробной информации о клиентах и клиентках, обо всем, что было известно этим рабам болезненного воображения. В свою очередь, сотрудники отдела способствовали его популярности в светской тусовке, распространяя эти слухи о его непревзойденном профессиональном имидже.

Сергей, в силу специфики своей профессии, навел справки о Минкине. Истина, открывшаяся ему, ничего не изменила в визите на прием к этому унику. Он понял, что, отказавшись от этого посещения, он только доставит Анне массу лишних огорчений. Он помнил, как она с горящими глазами расписывала невероятные возможности знаменитого чудо-психоаналитика. К тому же, надо было отбить деньги, которые Анна отдала за несколько приемов к Минкину. Безотносительно, каким бы профессионалом тот не был, Сергей просто хотел выговориться, снять давящее психику напряжение.

– Ну-с, мой дорогой Сергей Владимирович! Как вы себя чувствуете?

Сергей вкратце описал свои своеобразные совмещения двух параллельных пространств в единый момент времени. То, что с ним происходило в прошлом, он переживает в видениях заново. Причем он сам, настоящий, присутствует при этом совершенно осознанно, находясь в полном понимании происходящей ситуации.

Слушая Сергея, Минкин понял, что этот человек и есть искомая личность, о которой его предупреждали. В инструкциях было четко и категорично указано о немедленном сообщении появления таких пациентов. Кроме того, Минкин должен был в каждом конкретном случае настоять на определенном отдыхе, порекомендовав поездки по турпутевке в страны, которые были указаны в прилагаемом списке. Тем самым, сотрудники отдела получили бы возможность контролировать все перемещения пациента. Они надеялись таким образом получить прямое доказательство контактов с перемещением нужного им индивида в топологических петлях. В отделе полагали, что в таком варианте поездки это может случиться с большой долей вероятности. А так как место и время уже будут известны, останется только выяснить, что этот индивид мог увидеть и запомнить.

– Вот что, Сергей Владимирович. Я, пожалуй, знаю, что для вас будет самым радикальным средством от ваших галлюцинаций и видений. Вам нужно совершенно отключиться от реальности, которая вас сейчас окружает. Понимаете, есть такой психологический нюанс в любых отклонениях от нормы. Пусть это даже будет нервическая истерия. Я уже не говорю о более тяжелых ситуациях. В вашем случае возможен только один способ избавить себя от нервных срывов. Это радикальная перемена обстановки и окружения. Берите-ка срочно любой тур по какой-нибудь стране. Не надо никакой экзотики. Лучше всего, то, что отвлечет ваш ум и загрузит его до отказа впечатлениями и событиями. Подойдут все страны старого света. Испания, Италия, Франция будут именно таким лечебным средством. Пусть это будет тур по городам. Впечатления от этих мест, я надеюсь, полностью перестроят ваш психологический гомеостаз. Не откладывайте это мероприятие. Берите отпуск, отпрашивайтесь правдами или неправдами, но срочно уезжайте.
 
Сергей так и сделал. На следующий день он появился в кабинете главреда с заявлением на отпуск за свой счет. И что было удивительно, Владлен Семенович, взяв в руки листок, не читая, поставил свою подпись. Протянув листок Сергею, главред спросил:

– Куда рванешь?

Сергей, несколько опешивший от действий главреда, пожал плечами:
 
–  Обзвоню турагентства.

– О! Не стоит. Подсунуть какую-нибудь дрянь, только намучаешься. Вот тебе телефончик, звякни туда. Там тебе все устроят по высшему разряду и, причем, не сдерут лишнего. Сам пользуюсь, даю гарантию. Желаю отдохнуть на полную…

Сергей не знал, что накануне Владлену Семеновичу позвонили и попросили организовать для Брянцева отпуск с одновременным предложением адреса турагентства. Семен Владленович заверил официальное лицо о полной своей готовности все провести незамедлительно, что он и проделал при появлении Сергея.


 Тур вышел знатным. Десятидневная поездка по городам Италии, с пребыванием на лучших курортных местах несколько подняли настроение Сергея. Едва они прибыли, Анна немедленно стала таскать Сергея по святым и сакральным местам в тех городах, где они были. Она убеждала Сергея, что само их пребывание в таких местах непременно снимет с него, как она выразилась, «порчу». Ее экскурсии занимали почти все время, но Сергею было все равно. Он с равным интересом слушал гида, разглядывал знаменитые соборы, базилики и прочие исторические места, связанные с религией.
 
Вся поездка складывалась как нельзя лучше. Анна радовалась, как ребенок, взахлеб описывая свои впечатления. Но что было самым удивительным, за прошедшую неделю никаких неожиданных скачков в прошлое не случилось. Сергей поначалу настороженно прислушивался к своим ощущениям. Но по истечении нескольких дней он поневоле поверил, что совет Минкина действительно оказался действенным средством.
 
В предпоследний день Анна планировала посетить Ватикан. Она упрашивала Сергея провести там весь день. Сергею было все равно, – Ватикан так Ватикан. Отпустив Анну осматривать достопримечательности с одной из групп туристов, Сергей присел за один из столиков на улочке рядом с площадью. Заказав себе коктейль, он предался созерцанию пестрой толпы, забившей площадь. Когда Анна, сияющая от впечатлений, вернулась, то за столиком, где должен быть Сергей, его не нашла.
 
Сергей пропал. Поиски его по горячим следам ни к чему не привели. Отчаявшаяся Анна и руководитель экскурсии подали заявление в Управление корпуса жандармерии Ватикана. Там им мягко намекнули на возможность поспособствовать общим поискам, но сначала им следует обратиться в Главное полицейское управление. В местном отделении городской полиции приняли дело неохотно. Возня с пропавшим иностранцем сулила многие хлопоты, чего так не любили бравые итальянские карабинеры. Другое дело свои! Местные дела велись неспешно, народ был послушен и боязлив, а потому в большинстве случаев сам разбирался с нарушителями, не вмешивая в свои разборки органы правопорядка. Такое положение устраивало всех. Оно сложилось веками и вошло в плоть и кровь этого восхитительного и мудрого народа.

Через консульство удалось расшевелить полицейский омут. Принявший Анну с представителем консульства старший комиссар Главного государственного управления полиции заверил их, что они приложат все силы для поиска пропавшего туриста. Но суета дородных мужиков в мундирах, создававших видимость дела, и суматошная езда с мигалками по Риму были всего лишь пустой тратой времени.
 
Сергея нашли у одной из базилик ватиканского комплекса через двое суток. Вид его был настолько странен, что сочли нужным поместить в клинику на обследование. Консилиум в составе разного рода специалистов после осмотра Сергея единодушно вынес вердикт, успокоив Анну оптимистическим резюме:

– Такое впечатление, будто ваш муж испытал невероятное психологическое потрясение. Физически он полностью здоров. Но находится в состоянии каталептического транса. Это пройдет через некоторое время…

Сергей пришел в себя к вечеру. Сев на кровати, он спросил, что он здесь делает. Ему объяснили. После дополнительного осмотра Анна увезла Сергея в отель. Через два часа, после спешного оформления документов, они уже летели домой первым же авиарейсом в Россию. В аэропорту их уже поджидали сотрудники ФСБ. Едва Сергей с Анной прошли в зал, к ним подошел один из трех штатских. Мужчина, видимо начальник группы поинтересовался все ли у них в порядке. Сергей, раздраженный и измученный обрушившейся на него нервотрепкой, съязвил: «Передайте вашему руководству, что я пока пребываю в объятиях инопланетян. Как только договорюсь с ними, так сразу же сообщу. Как только – так сразу! О-кей?».

После всех перипетий Сергей с трудом, постепенно вспоминал до самых мельчайших подробностей, что с ним произошло. В тот день, ожидая Анну, он не сразу осознал, что с ним случилось нечто, выходящее из знакомых рамок видений. Временная петля забросила его в этот раз настолько далеко, что Сергей не сразу понял, где оказался.


Свет померк. Сергей видел все вокруг себя словно через толстое, мутное стекло. Люди, строения, весь ландшафт утратили плотность очертаний, определяясь в едва уловимых линиях абриса. Напрягшись до ломоты в суставах и звона в ушах, Сергей закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Внезапно вокруг него все изменилось. Знакомая жесткая ледяная волна окатила все тело. Пропало тепло летнего дня, стылая промозглость и запах тлена едко просачивались в голову, подавляя волю и мысли.
 
Сергей медленно открыл веки. Он не мог поначалу разобрать, что его окружает и где он находится. Густой мрак гасил любое подобие света. И только в глубине этого помещения, где-то за спиной, срываясь со своих мест, гулко цокали об пол капли. Приглядевшись, Сергей заметил вдали едва заметный, будто заблудившийся в царстве тьмы, сиротливо дрожащий огонек. Осторожно ступая, нащупывая каждым шагом под собой пол, он двинулся вперед. Сергей никак не мог понять, где он оказался.

Его насторожил звук. До Сергея донеслись обрывки разговора. Мелькнувшие тени на влажных, сырых стенах и потолке сразу же сказали ему где он находится. Помещение было длинным, узким, с неровным потолком. Оно было словно вырублено в скале. Странное место давило на него своей безысходной безнадежностью.

Звуки приглушенного разговора тем временем стали различимы яснее. Метрах в двадцати от него Сергей увидел фигуры. Они появились только что. Две из них стояли возле стола, другая сидела за ним. Фигуры были скрыты под длинными плащами. Капюшоны покрывали головы и потому голоса людей звучали глухо. Сергей попытался приблизиться, но ногой задел камень. Тот гулко прокатился по неровностям пола. Сергей замер. Звук насторожил людей. Они умолкли, некоторое время прислушиваясь к наступившей тишине. Затем неспешно продолжили беседу.

Со всевозможными предосторожностями Сергей двинулся вперед. Прежде всего надо было выяснить куда он попал, и кто эти люди. Инстинкт подсказывал ему, что осторожность сейчас его главный друг и хранитель. Сергей понимал, что, попав в такое место, опасаться за свою безопасность следует прежде всего. Он вжался в холодный, влажный камень стены и осторожно сделал несколько шагов.
 
С минуту он продвигался беспрепятственно. Но постепенно Сергей чувствовал, как пространство впереди него становиться плотнее, гуще и осязаемее. Он попытался вдвинуться в этот густой желеобразный воздух, но ощутил мягкое, тягучее сопротивление. Сергей с усилием надавил на непонятную преграду и…

В тот же миг оказался в мире, где стал всевидящим и всеслышащим существом. Сергей не мог понять, почему он не ощущает своего тела, не видит его, хотя вокруг все было наполнено светом. Он увидел, что находиться внутри огромной сферы, по стенам которой перемещаются фигуры людей, виды ландшафтов и предметы, находящиеся в нем.
 
Сергей осознавал, что ясно мыслит, что логика и его суждения остались прежними. Но самым странным было то, что впервые он ощутил как бы отсутствие тела, будто превратился в единую мыслящую сущность. Сергей не был ни поражен, ни испуган, ни подвержен прочим эмоциям, которые сопутствовали бы такой ситуации в обыкновенном мире. До него вдруг дошло, что здесь находится не только его телесная оболочка. Его главной ипостасью в этом чуждом пространстве стало сознание. Сам же он обретался там, откуда по своей прихоти временная петля забросила его. Сергей уже принял как должное новый бросок...

 
…Узкая, грязная дорога тянулась вдоль приземистых строений из битого камня. Мимо этих убогих лачуг, по разбитой дождями и колесами колее дороге, неспешно тащил повозку неказистый мул. Человек, возлежащий на тюках, был аколуфом при епископе Эваристе. То, что этот человек состоял в этой должности, никого не вводило в заблуждение. Ближайший клир при епископе прекрасно знал, что этот человек, находящийся на такой ничтожной должности, есть самое доверенное лицо епископа. Все это Сергей узнал, едва он оказался в этом месте.

Вдали показались невысокие, но прочные стены монастырской ограды. Подъехав к воротам, возница соскочил с повозки и кнутовищем стукнул в небольшое окошко. Некоторое время никто за воротами не отзывался. В отворившееся окошко глянула бородатая физиономия монаха:

– Кто такие? По какой надобности?

– Человек к настоятелю дело имеет, – ответил возница, махнув кнутом в сторону повозки.

– С чем человек пожаловал? Настоятель сейчас службу шестого часа с братией ведет. Пусть ждет.
Сидевший на повозке человек соскочил и подошел к окошку. Ни слова не говоря, он приоткрыл на груди капюшон. Блеснувший темным золотом нагрудный знак вмиг изменила тон и выражение лица монаха. Он мгновенно исчез и тут же загремел засов. Ворота медленно отворились, и повозка проследовала во двор. Монахи, стоявшие у ворот, бросились ниц перед входившим аколуфом. Тот коснулся посохом ближайшего.

– Извести настоятеля о моем прибытии. Я буду ждать в его келье. Ступай…

Его ожидание продлилось недолго. В отворившейся двери появился высокий, худого телосложения, человек. Он сбросил капюшон и в глубоком поклоне преклонил колено:

– Провидением Господа нашего счастлив лицезреть брата во Христе. Я ожидал вашего приезда к девятым часам. Но промысел Господень велик и благодатен. Пока братия под началом дьякона отправляет службу, я поспешил к вам. Как я понимаю, ваш визит связан с неотложным делом, которое вы поручили мне, недостойному даже помыслить о величии и значимости его…

– Ну, будет, – прервал настоятеля аколуф, зная его многоречивость в проявлении своей излишней услужливости. – Перейдем к делу. Я полагаю, у вас было достаточно времени, чтобы исполнить просьбу его святейшества.
 
Настоятель поспешно тряхнул седыми прядями волос:

– В един миг после ваших указаний, я усадил за работу лучшего нашего переписчика, запечатлеть святые слова хранителя нашей церкви, апостола Петра. Он трудится в месте, достойном мученического подвига святого хранителя нашей Церкви. Мы можем пройти туда, чтобы наш брат во Христе мог сам убедиться в тщательности и превеликого усердия в исполнении этого труда.

      – Хорошо.
 
      … ваше пр…

      Будет испол…

Звук пропал, но Сергей по-прежнему мог видеть, что происходило. Он видел, как приезжий монах прошел в келью.  За столом сидела сгорбленная фигура. Свет от двух толстых свечей, укрепленных на железной подставке, освещал только стол и разложенную на нем груду свитков. Сидевший за столом монах, при входе настоятеля отложил перо и опустился на колени. Настоятель взял со стола бумагу и подал ее приезжему. Тот некоторое время изучал написанное, сверяясь с другой бумагой. Видимо, работа удовлетворила аколуфа. Он что-то сказал и, забрав бумаги, вышел. Настоятель поспешил за ним. Едва они вышли из монастырского подземелья, как звуки разномастной палитрой хлынули на него.
 
Перед тем, как уехать, аколуф отдал приказ. Выкатив из перстня горошину, сказал:
– Дашь это. Чтобы брат наш предстал перед Господом нашим безгрешным и чистым. Дело его жизни на грешной земле закончено. Никто не должен знать, как появился этот бесценный документ. Как бы ни был набожен и богобоязнен этот монах, никто не может гарантировать, что он при каких-либо обстоятельствах проговориться о новой версии послания. Все мы искушаемы врагами истинной веры.  Может случиться так, что брат наш во Христе, будучи простым клириком, подпадет под власть искусителя. Распаленный спором с братией, станет клясться и божиться, уверяя их, что он самолично переписал с какой-то бумаги другой текст Послания апостола Петра. Похоронить его тайно со всевозможными предосторожностями. Братии нужно объявить, что монаха я забрал с собой. Во имя Господа нашего и Святой Девы Марии все сказанное исполнить без промедления…

Сцена померкла, и Сергей незамедлительно оказался в следующем пространстве. Обширное пространство комнаты было обставлено с аскетической простотой. Мебель и убранство не диссонировали с архитектурными особенностями, сочетаясь в общем пространстве пространной залы. Громадный стол, тёмно-красного дерева, простирался почти на половину зала. По обоим его сторонам стояли стулья с высокими, резными спинками. И только на одном из торцов стола, в особом кресле, украшенном на спинке великолепной работы распятием, сидел человек. Он был в темной сутане, на голове его была затейливо расшитая шапочка. Человек сидел неподвижно, положив перед собой руки и откинув голову на спинку стула.

Эварист, пятый римский папа, пребывал в глубокой задумчивости. Распространяемая ересь ложных пророков и мессий внушали серьезные опасения. Паства на многих приходах глухо высказывала недовольство отсутствием пророчества Христа о скором приходе. Многие нечистоплотные авантюристы пользовались этим. Объявляя себя новым мессией, они в корне подрывали основы истинной веры… Надо что-то с этим делать.

Эварист мучительно размышлял над прекращением расползания ереси. Ничто из возможного не годилось для решения проблемы. Все варианты действенных мер только усиливали недоверие в массах. Только кардинальная мера, нечто из невозможного сможет остановить эту проказу. Он вздохнул. Созванный совет из епископов, пресвитеров и дьяконов римской епархии не пришел к единому решению. Эварист говорил о необходимости дополнительных документов в истории развития христианского учения. Слишком много расплодилось лжеучителей. Они грозят подорвать и без того шаткое основание молодого учения Христа.  Многие высказывались за применение чрезвычайных мер по устранению самозванцев. Но это не было кардинальным решением. На место устраненных придут другие. Проблему надо решать в корне.
 
Была еще одна возможность. Мысль о ней приводила Эвариста в трепет. Но на кону слишком стояло многое. Великий грех, принятый во имя торжества святой веры стоит вечной жизни. Пусть он расплатиться за это кощунство, но нет другого пути.
 
Произошло это накануне. Погруженный в невеселые думы, Эварист не услышал, как к нему обратился появившийся рядом аколуф. В свое время Папа приблизил его к себе. Острый ум молодого послушника поразил папу. Аколуф мог предвосхищать его желания. Проницательность и почти мистическое предвидение будущих событий удивлял и даже пугал Эвариста. Не дьявольский ли это дар?! Зная ревнивость своего клира, Папа не стал выделять молодого человека высшим чином, оставив его на самом низшем разряде служек – аколуфом. Но для решения особых задач Эварист дал своему особый знак. Перед этим знаком раскрывались любые двери, убирались всевозможные препоны. Приказы и распоряжения, сделанные аколуфом, были равносильны папским эдиктам…

Сергей с удивлением отметил странность его пребывания в этот раз. Иногда исчезали звуки и оставался один лишь видеоряд. То пропадал видеоряд, но он мог слышать речь и звуки. Сейчас же случился еще один выверт. Он все видел, но речь людей не была непосредственно прямой. Она воспринималась им, как конспектное изложение общих смыслов разговора. Тем не менее, это не помешало все воспринимать совершенно адекватно происходившему перед его глазами действу.

 Аколуф, почтительно склонившись перед папой, попросил его разрешения высказать некоторые мысли в связи с обсуждавшийся на собрании епископов самой насущной проблемы. Он просил Эвариста ее решение доверить ему. Служка сказал, что предлагаемые членами совета способами, не исправить пошатнувшееся в массах вероучение, ибо лжемессии много усердствуют в распространении своих лжеучений в миру. Предложенное аколуфом решение проблемы было настолько еретичным, что Эварист поначалу вскричал на своего советчика. Аколуф смиренно выслушал гневную сентенцию. Но, едва папа смолк, как аколуф сказал, что этот выход из безнадежного положения явил ему ангел господень, и он обязан исполнить эти советы.

Ангелом было явлено откровение, как осуществить их столь трудную задачу. Якобы волей Господа ему было открыто знание о тайнике в одном из мест, где бывал Петр. И там обнаружено было послание. В этом послании Петром было многие устаревшие положения были исправлены.  Ему было приказано их размножить.  Затем послания следует разослать по монастырям, храмам, святым местам и подвижникам с указанием точно следовать изложенному в тексте поучению и словам святого Петра.

Внезапно Сергей услышал, что снова может воспринимать непосредственно речь этих двоих. Он с интересом продолжил свой «квест», как любил щеголять этим словечком Игорь.

Эварист некоторое время размышлял. Придя к решению, он выдохнул, как будто бросался в бездонную пропасть. Подняв взгляд на аколуфа, он покачал головой:

– Что-ж, в твоих доводах есть изрядная доля правды. Возьми на себя труд принять слово апостола Петра, как истину и благовестие. А для того, чтобы убрать все сомнения в существовании Посланий апостола Петра, да, Петра, а не Симона, подпишите это послание таким именем. Тем более это будет убедительно, что сам Иисус сравнил своего ученика с краеугольным камнем нашей истинной веры.

И еще: посланию необходимо придать больше драматизма, упомянув в нем о страданиях и гонениях наших братьев по вере. Несмотря на общеизвестный факт неграмотности апостола, Послание должно быть составлено понятным слогом, таким, чтобы любой из наших, не очень грамотных поместных дьяконов смог свободно смог прочесть его перед паствой.

Что касается второго послания Симона, также за подписью Петра, то его следует изложить еще убедительнее. Каждый верующий должен принять на себя святой крест изобличения лжепророков и мессий. Для примера можно взять послание апостола Иуды. Ни в ком не должно появиться ни тени сомнения в его истинности. Даже несмотря на то, что к тому времени апостол Петр уже находился в обители нашего Господа. Теперь мы с горячей верой в наших душах должны взять на себя тяжкое бремя сеяния истинного знания среди паствы. Чтобы не дать повод властям Рима вмешаться в наши действия по устранению ереси, особенно следует подчеркнуть призывы Петра быть покорными, внешне не выделяться, вести добродетельную жизнь подданных императора, быть преданными рабами, жёнами и мужьями. Ни словом, ни действием, не подавая поводов для наказания за проступки, терпеть страдания за благие дела.

– Но как же быть с именем Симон?

– Не беспокойся об этом. По истечению непродолжительного времени люди забудут неграмотного, невежественного рыбака Симона. Вместо него появиться величественный столп веры, апостол Петр.

И еще одно удивительное ощущение не покидало Сергея. Оно дошло до него не сразу. Хотя их беседа протекала на неизвестном языке, Сергей отлично их понимал. Было такое ощущение, что у него за спиной находиться невидимый переводчик и подробно пересказывает разговор. И еще одно обстоятельство стало Сергею понятно. Эта сцена предшествовала приезду монаха в монастырь и его последующим действиям.


Внезапно все вновь померкло. Сергей увидел, что он по-прежнему находиться в подвале монастыря. Он не успел выйти из топологической петли, как рядом с собой увидел того самого монаха, приближенного к Папе аколуфа. Монах откинул капюшон. Несмотря на полусумрак, Сергей увидел его худое, аскетическое лицо. Взгляд его глаз был глубок и пронзителен. Монах сказал:

– Приветствую тебя, странник во времени! Я был осведомлен, что мой визит в монастырь будет предварен визитом посланника будущих времен. Я по должности являюсь одним из кардиналов католического ордена спасения Церкви Христа в восьмом веке от рождества Христова. И по заданию ордена Великого синода, я проник во время становления христианского учения. Я утвердился при Папе Эваристе, став его тайным советником. Потому спрашиваю, – не желаешь ли ты выслушать историю поворотных моментов в христианском учении. Кто были наши главные апостолы, как пришлось создавать их истинный образ для христиан будущих времен.
 
– То, что я поведаю тебе, есть тайна, хранимая Великим синодом в хрониках, где записаны все деяния отцов Церкви. Мне было велено поведать тебе об одной тайне. Ибо то время, откуда ты прибыл, будет переломным, определяющим будущее человеков в их дороге жизни. Я не ведаю, какой ты веры, исповедания или отрицания ее. Эту часть знаний, на которых основана христианская вера, должна быть передана в неизменном виде для понимания, что любое дело требует не только слепого послушания канонам, но и трезвого взгляда на истоки.

Итак, внемли: Наша вера, как и любое другое богоугодное дело, складывалось из усилий многих его устроителей. На этом долгом и многотрудном пути было множество препон, преодоление коих в конечном итоге привели к тому истинному незамутненному знанию божественной сущности, которое мы знаем, как христианство.

И были на этом пути вехи, которые в корне определили развитие истинных канонов религии Иисуса. Путь этот был тернист. Иногда он требовал кардинальных изменений, свершаемых людьми, истинными хранителями учения Христа. Они понимали, что есть документы, требующие правки, либо нового прочтения, либо полностью нового толкования. Одними из таких документов стали первые Послания апостола Петра. В том виде, как их знают верующие, Посланий не существовало. Они были созданы авторами, исходившими из необходимости укрепления скреп Веры. Ты присутствовал при одном из таких деяний. Почему так происходило?

Во времена первого Послания самого Симона, общины первохристиан были малочисленны. Все прихожане знали друг друга и появление среди них чуждого им проповедника, они отсеивали самостоятельно. Иное время сложилось позже, когда христианство укрепилось. Общинами управляли поместные епископы и дьяконы. Вот среди таких общин стали появляться лжепророки, выдававшие себя за посланников Христа от лица его. В своих проповедях они несли еретические посылы, сеявшие смуту и раздоры среди истинно верующих. От таких надобно было избавляться всеми доступными способами. Потому мы, ревнители веры Христа, были вынуждены отправляться в те прошлые времена, откуда доходили до нас документы, указывающие на появление ереси. Так мы, посланники ордена Христовой веры, появляясь в том времени, делали свое богоугодное дело, свидетелем которого ты только что стал.
 
Теперь ты знаешь все. Но прежде, чем расстаться, разреши мои муки странник и скажи: жива ли церковь Христова в том далеком времени твоей жизни, и веруют ли прихожане в триединство божественного воплощения? Этот вопрос жжет мою душу! Пришельцы из более поздних времен доносили до нашего ордена вести о торжестве Сатаны, о его всемирном нашествии, губящего людские души проклятой содомией и совращением естества!

– Насколько я сведущ в вопросах современного мне состояния церкви, то дела обстоят именно так, как вы и сказали. В моей стране она существует в форме православия. И все каноны веры неукоснительно соблюдаются нашими иерархами. Что касается церкви, которая принадлежит к католической ветви, то ваши опасения обоснованы, как никогда. В том обществе, которое сейчас принято называть Западом, содомия и извращение естества преподносятся, как естественные формы существования религии. Их распространение там подобно неуправляемому пожару. Скажу прямо, я не религиозный человек, но то, что происходит в этих странах, которые вы знаете, как Европа, извращения естества приняло государственные…

Сергей не договорил. Вокруг вдруг все задрожало и на него стремительно накатила холодная волна пульсирующего озноба. Но Сергей успел все же увидеть, как страшно побледнело лицо монаха, исказилось в судороге боли. Дальнейшее густой мрак погрузил Сергей в беспамятство…


Сергей отодвинул тарелку. Есть не хотелось. Анна искоса смотрела на его застывшее лицо. Она понимала мужа. После разговора в учреждении, где он пробыл несколько часов, Сергей всегда находился в отчужденно-инертном настроении. Он рассказал, что в разговоре с «этими», превратившемся по сути в допрос, из него, как клещами, вытягивали малейшие детали происшествия в Риме. На вопросы Анны что с ним там делали, Сергей отвечал усталой усмешкой: «Я держался. Но, понимаешь, они додумают то, чего даже не было…». Анна знала, что муж мало что мог ей рассказать. Или не хотел. Она не настаивала. Слава Господу, что он дома, жив и в полном здравии. Ей больше ничего не надо.

Весь день Сергей проходил, как на взводе. Он чувствовал, что ему надо выговориться. Если он это не сделает, то в голове у него что-нибудь непременно лопнет. Надо идти к старику. Он был уверен, что профессор сможет не только выслушать его, но и объяснить, что же, наконец, происходит с ним.

Аркадий Львович, увидев темное лицо Сергея, обеспокоенно спросил:

– Что-то случилось? Вы прямо не в себе.
 
Сергей не стал тянуть с объяснениями и кратко описал свое приключение в Италии.

– Вот только одного не пойму. Слишком уж часто меня кидает по религиозным местам. С чем это связано?
– Может быть, ваши разговоры с женой на религиозные темы провоцируют такие случаи. Ее сильнейшая ментальность во многом определяет ваши религиозные броски, соответствующие ее желаниям помочь в избавлении от мучительных видений. Попытайтесь припомнить, не совпадение ли это?

Сергей вздохнул:

– Аня в последнее время, в связи с моими злоключениями упрашивает меня сходить с ней к священнику. Окреститься или исповедоваться. Как бы там ни было, но мы с ней часто говорим на эти темы.
– Вот видите, это не совпадения. Все ваши перемещения, связанные с религиозной тематикой, обусловлены именно непосредственными контактами с ней.

– Но как мне избежать таких тем? Она постоянно в разговоре со мной, неважно на какую тему, ссылается на религиозные авторитеты и их опыт. Ограничить ее манеру общения я затрудняюсь. Она сочтет за давление с моей стороны. К тому же, я уже привык к ее манере, так что изменить постоянные отсылки к святым писаниям я не в силах.

– И не нужно. Попробуйте мягко и деликатно изложить свои сомнения в правдивости изложенных в Библии событий. Тем более, ваша жена прислушивается к вашему мнению.

– Хм, смотря в чем. Вот как раз в отношении религии, она непробиваемый столп веры. Понимаете, Аня не способна критически осмыслить сказания, описанные как в Ветхом завете, так и в Евангелии. Я к чему это говорю, – личности, описанные в этих книгах в подавляющем большинстве, были выдуманными персонажами. Но апостолы Петр и Павел, как исторические личности, насколько я теперь знаю, создавали христианское учение в большей степени от себя. Рассказ этого монаха дал мне основания так думать, но четкой картины, чтобы я мог основательно поговорить об этом с Аней, у меня нет. И я думаю, что ни один исследователь религиозных текстов, не в состоянии узнать истинные факты так, как это довелось мне. И все равно, это не аргументы в споре с Аней. Догмы, это самая страшная тюрьма, из нее нет выхода.

– Вы правы, мой друг! – согласно кивнул старик. – Но вам, путешественникам по времени, доступны такие возможности, что, будь они у людей непорядочных и своекорыстных, история знала бы других личностей в отличие от известных нам исторических персонажей.