Пробуждение менады

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2024/07/25/1135

После двух часов сна Пулька поднялась с измятой постели, на которой храпели изнуренные китайцы. Она отпустила Шагри раньше, поскольку он отвечал исключительно за оральные ласки, сославшись на проблемы с мочевым пузырем. Ночь прошла как обычно, но что-то изменилось в мадам. Легкость в теле и мажорный сумбур в голове подавили трепетное отношение к китайскому божку. Он растрепан и смят, как простыни в его ногах. Слюна сочится из уголка его рта, как у пса. На Ю Чуя без слез не взглянешь, вот он и забаррикадировался подушками перед сном. Стонет во сне, ножкой дергает, как Казюшка в детстве, по рассказам свекрови Оливии.

- Да-а, натаскала барахла в постельку. Женщина должна быть принцессой, а не старьевщицей. Как упруга и чиста моя атласная кожа! Дойки торчат, как ушки у овчарки. А волосы блестят, будто из золота! Когда я была богата, сквозь мишуру не могла разглядеть себя, - восторженно шептала Пулька, приплясывая от радости перед зеркалом. -  А теперь у меня ничего нет, кроме долгов, и я счастлива! Я больше ничего не боюсь!

Мадам Моммзен накинула махровый халат Спиридона, который затаскивали все обитатели коттеджа. Во дворе цвели желтые осенние цветы и чернели ягоды на кустарниках. Мулатка готовила завтрак на кухне, подвывая тоскливому романсу из радиоприемника. Придерживая грудь рукой, сияющая Пульхерия припустила на берег озера и с визгом окунулась в холодную воду. Продрогнув до костей, взбалмошная дамочка выбралась на гать, фыркая. Надела халат, благо, он толстый и теплый.

Оглядевшись по сторонам, Пулька подивилась непривычной тишине. Она легла животом на доски, наклонила голову до самой воды и громко поздоровалась с Джу Воном и Вассой. Поймав большую лягушку, миледи поведала ей о приключениях в постели. Напыщенный китайский щенок потерял шарик от подшипника и принялся ругаться матом, плетью размахивать, пока из прорехи подтекало. Ох, уж этот Мо Чон! Такой гордый, невероятно суровый азиатский тигр! Выделывается перед бабой и не знает, что представляет собой корм для ее ненасытной женственности. Колодец дьявола, притаившийся между бедер, выкачивает энергию юности из всех, кто сунется в него. Шагри и Ю Чуй превратились в рухлядь, а она помолодела. Настал черед Мо Чона стариться и рассыпаться в труху. Только сучка живет вечно, качая жизненные силы из нелепых батареек с претензиями. Как хорошо, что Мо Чон растратил все добро Пульхерии на свои прихоти! Теперь она осознает, что у нее есть все! Как говорят астрономы, дырка в центре галактики породила саму галактику.

Судя по выпученным глазам, даже амфибию ошеломили новости Пульки. С разудалым «проваливай к водяному» женщина закинула животину в озеро и побежала домой. Халат распахивало ветром, но это ее не волновало. Пульхерия нарочно падала в кусты, сучила ногами, словно жук, хрюкала и хихикала от радости. Она срывала цветы, украшала ими свой зад и мокрые волосы. Увидев опустошение на клумбах, растоптанные "фонарики" физалиса, Дрюм в сердцах запустила в Пульку сосиску, а та с поразительной ловкостью поймала ее ртом, как собака. Схомячив угощение, мадам Моммзен пробралась на кухню через оконный проем, снеся с подоконника горшки с цикламенами. Разбила сырое яйцо на высунутый язык и вертела желток на кончике, пока приступ хохота не сбил желтую кляксу на чисто вымытый пол.

- Что ты вытворяешь? – схватила хозяйку за плечи Дрюм. За ее спиной на сковороде поджаривалось лобио на оливковом масле.

- Лучше скажи, сколько лет ты дашь мне? – игриво спросила дамочка.

- Ты ведешь себя, как маленькая девочка. В этом доме произошло двойное убийство, а тебе лишь бы дурака валять! В нашем диком заливе появились суденышки, судя по запущенному виду, явно государственные! С их борта ныряли в озеро какие-то люди. Пулька, я боюсь, а ты не в состоянии нормально соображать!

- А я что говорила? Я молодею, наливаюсь чужими соками, - засмеялась Пульхерия, обнимая Дрюм. Она поцеловала девушку и прошептала ей на ухо:

- Я признавалась тебе в любви, когда мы жили в цитадели лицемерия. Ты верила мне и все позволяла, а я всего лишь завидовала твоей молодости. Я украла твою юность, Дрюм. Ты стала старой и никому не нужной клячей, а я расцвела! Заодно и покарала Спиридона Кишу за гомофобию. Я ограбила даже Мо Чона. Из него шарики посыпались, ха-ха! А скоро и песочек, и он тоже посыплется из дряхлого азиатского мешка!

Мулатка изменилась в лице и грубо оттолкнула развеселившуюся бабу.

- У меня фасоль подгорает! Обратись к психиатру, псина!

- Бросай это неблагодарное дело, телка! Мужики проснутся и сами себя накормят! А ты поможешь мне! Обесцветишь волосы, чтобы я стала похожа на взрослую женщину. А затем сделаешь мне африканские косички!

- Не умею, - проворчала Дрюм, выдавливая чеснок на зеленую массу лобио.

- С каких пор темнокожие не могут плести косички?

- Я не африканка. Родилась на этом проклятом острове. Моя мать была похожа на мужика фигурой и очень коротко стриглась. Даже подельники не считали ее женщиной.

Пулька настаивала на своем, пританцовывая за спиной товарки и больно щипая ее. Приготовив завтрак, мулатка взялась за шевелюру мадам Моммзен.

- Я не сошла с ума. Просто на мозг давит пустота, милочка. У меня ничего нет, и поэтому мне легко, как никогда. Нет души и нет сына. Нет профессии и нет любви. Кошелек мой пуст, а долгов уйма! Я знаю, что эти трое просто используют меня. Ты не лучше их, Дрюм. Трешься возле меня, чтобы женить на себе Казюшку. Но это дохлый номер, подруга! Лучше беги отсюда, пока не случилась беда.

- Давно бы сделала это, но есть что-то жуткое в одиночестве. Я могу получить койко-место, работая на каком-нибудь крупном предприятии. Мне страшно, что не с кем разделить труд и досуг. Я боюсь пустоты.

- Да и работать на предприятии тебе не хочется, если разобраться, - хихикнула Пульхерия, поливая перекисью волосы.

- Да, и горбатиться за гроши не хочу. Без надежды на осуществление моей мечты. С другой стороны, ладить с Мо Чоном становится все труднее. Он склоняет меня к проституции, помыкает Шагри и костоправом, требует дарственную на эту дачу. Как думаешь, Спиридон уступит тебе ее? Он может решить, что ты подаришь усадьбу любовнику.

- Ну, конечно, глупая! Спиридоша так запутался в моих чарах, что в лепешку расшибется для своей королевы!

На женщин упала зловещая тень Мо Чона. Выглядел он неважно, лицо посерело, в промежности болело.

- Уже тошнит от твоего бахвальства, Втулка раздолбанная! Если ты сегодня же не добьешься от Спиридона дарственной, я тебя изуродую! – свирепо зарычал он, щелкая кнутом.

- Как прикажешь, мой повелитель, - кротко пролепетала Пульхерия с трогательной нежностью во взгляде. Правда, на губах ее змеилась коварная усмешка.

Продолжение следует