Правда жизни 1865-1933 от проф. В. Баранова. Ч2

ПРАВДА ЖИЗНИ (1865-1933) ОТ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ В.И. БАРАНОВА. ЧАСТЬ 2

К БИОГРАФИИ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА АНДРЕЯ ЯКОВЛЕВИЧА ГОРДЯГИНА

К ИСТОРИИ КАЗАНСКОГО (ФЕДЕРАЛЬНОГО) УНИВЕРСИТЕТА

Сейчас, когда весь центр Казани тщательно ремонтируется по поводу предстоящего саммита БРИКС. Когда главный корпус тщательно реставрирует фасады, меняет окна, подмазывает старинный кирпичный фундамент и стены современными бетон-содержащими средствами. Когда стены и потолки интерьеров во многих местах уже блещут новенькой белоснежной краской и круглосуточно идёт замена кровли. Я сижу в рабочем кабинете на 3-м этаже. Сюда пока ещё ремонтные работы не добрались, только звуки строительных инструментов почти не прекращают свою бодрую песню. Я погружаюсь в исторические времена - ухожу с головой с Российскую империю. У меня есть  проводник - выдающийся ботаник Казанского государственного университета имени В.И. Ульянова-Ленина, который в то время, когда он это писал, был достаточно молодым человеком и с большой вероятностью сидел он также, на этом же месте или в нескольких метрах от него. Старинные стены помнят его энергию, его задор, его печаль, его негодование и злость, и никая новая краска не способна затмить его чувства, переживания, которые он оставлял на страницах своей рукописи. Он писал чернильным пером по бумаге. А потом эту рукопись напечатали в Университетском журнале, в специальном выпуске, посвящённом памяти профессора ботаники Андрея Яковлевича Гордягина. И он, автор - доцент Владимир Исаакович Баранов собственноручно редактировал этот выпуск Учёных записок за 1933 год.

Я не использую ни перо, ни бумагу для моих рукописей. Передо мной монитор компьютера а клавиатура. Какое благо, что это и некоторые другие произведения выдающихся ботаников, имеющих непосредственное отношение к Казанскому университету я смогла представить в коллекции "Наследие ботаников в Казанском университете" на сайте электронной библиотеки имени Николая Ивановича Лобачевского ещё в 2021 году. Сейчас я просто загрузила оттуда текст и работаю с ним. Оперативная получатся работа без проволочек.

НА СТРАНИЦАХ КНИГИ: Баранов В.И. О жизни и работе А. Я. Гордягина. Памяти А. Я. Гордягина. Казань: Ученые записки Казанского университета. 1933. Том 93, книга 6. Серия Ботаника. Вып. 1. С. 3-37.

Андрей Яковлевич Гордягин родился 17 октября 1865 года в Перми. Его отец, Яков Денисович, офицер, был родом из Сибири, а мать, Софья Андреевна, была дочерью А. А. Рудольского и его жены, крепостной из Нижнего Усолья, получившей  "вольную“ от князей Голициных в 1829 году. Андрей Андреевич Рудольский интересовался естествознанием; в семье хранились разные зоологические объекты, собранные им при работах его в качестве землемера на севере Пермской губернии; сохранился также и отдельный оттиск его статьи о бобрах в Верхотурском уезде.

Отец Гордягина выражал желание, чтобы сын его поступил не в кадетский корпус (где он мог учиться бесплатно как сын участника Севастопольской кампании), а в классическую гимназию. Исполняя это желание, Софья Андреевна переехала в Пермь из Камышлова, где протекли детские годы А. Я. после смерти отца. Здесь, в Перми в 1878 году А. Я. поступил по экзамену в 3-й класс гимназии, которую окончил с серебряной медалью. Начиная с 16 лет, он принуждён был репетиторствовать, ибо пенсия, оставшаяся после смерти отца, была недостаточна, а иных средств, кроме заработка, в его распоряжении не было.

Хотя гимназическое ученье шло, в общем, успешно, тем не менее, к концу его А. Я. сложилось  убеждение в его односторонности и желание исправить его недостатки путём изучения естественных наук. Исключительно под влиянием этого теоретического убеждения, пишет он в одном отрывке своей автобиографии: "Я отправился в 1884 году в Казань, чтобы поступить на отделение естественных наук". Однако, по случайным обстоятельствам его зачислили на медицинский факультет, первый курс которого он старательно проработал, усердно занимался анатомией человека, желая развить в себе способность к наблюдению.

Перейдя в 1885 г. на естественное отделение физико-математического факультета и всё ещё. видя в естествознании определённое средство "для тренировки ума",  он продолжал старательно работать над освоением новых дисциплин, для которых не получил подготовки в тогдашней средней школе.

Малочисленный, но весьма счастливый курс, на который попал Гордягин, дал впоследствии большой процент деятелей общественных, литературных и научных: Н. Н. Овчинников, П. Л. Александров, Н. О. Иорданский К. П . Пятницкий, Е. Н. Чириков, Л. Н. Урванцов, В. Е. Агров, Р. В. Ризположенский, А. Н. Реформатский, М. Д. Рузский, А.Н. Круликовский. В атмосфере этого курса у А. Я. пробудился глубокий интерес к естествознанию и в частности к ботаническим дисциплинам, несмотря на то, что преподавание их в Казанском университете поставлено было в то время далеко не блестяще.

Заведывание кабинетом и большая часть преподавания лежали на профессоре Н. Ф. Леваковском. По специальности он был физиологом и, хотя сам работал мало, но следил за литературой и от студентов 4-го курса требовал обязательной работы на анатомическую или физиологическую тему, причём, по словам А. Я., внимательно руководил занятиями каждого. Из рядов его учеников вышел известный физиолог проф. Е. Ф. Вотчал, впоследствии член Украинской академии наук. Но большинство воспитанников того выпуска, в котором работал Гордягин, и ближайших к нему уклонилось в сторону систематико-геоботаническую под влиянием назревавшей к концу шестидесятых годов потребности в знании естественно-исторических особенностей природы России. Под влиянием этой потребности начали основываться общества естествоиспытателей при разных университетах, в том числе и при Казанском университете (1869). Это общество естествоиспытателей, командируя молодых людей для различных естественно-исторических работ в Восточной России, сильно способствовало выработке кадра исследователей, из числа которых вышло много крупных имён.

Однако, как видно из показаний А. Я. Гордягина, кафедра ботаники в то время далеко не обеспечивала руководства подобного рода исследовательскими работами. Кафедра систематики была занята проф. Н. В. Сорокиным, который, будучи микологом, совершенно не заботился о постановке преподавания систематики цветковых, а тем более ботанико-географических дисциплин. Сорокин –  пишет А. Я.–  был ярким продуктом помещичьей среды, не приучавшей к регулярному труду. Своих микологических знаний, несомненно, значительных, Сорокин никому из учившихся в его время не передал, хотя со стороны студентов специалистов неоднократно делались попытки получить от Сорокина соответствующие сведения. Даже от чтения лекций первокурсникам Сорокин, по возможности, уклонялся, несмотря на способность хорошо говорить и особенно кончать какими-нибудь эффектными фразами, вызывавшими аплодисменты. В результате получилось, что при Леваковском и Сорокине студенты специалисты группировались около нескольких лиц, работавших в ботаническом кабинете при поддержке общества естествоиспытателей, среди которых выделялись Ю. Шелль [2], П. Н. Крылов [3],  и С. И. Коржинский [4],  из которых последний  был не долгое время приват-доцентом в Казанском университете, а потом получил профессуру в Томском университете (1888) и с переходом туда увлёк за собой П. Н. Крылова. Что касается Шелля, то он очень рано погиб от  чахотки. Таким образом, к моменту окончания университета А. Я. Гордягиным, эта исследовательская группа, сыгравшая большую роль в основании Казанской геоботанической школы и оставившая серию классических работ по изучению Востока Европейской России, перестала существовать. Но влияние её, несомненно, сказалось уже в первой работе А. Я., посвящённой описанию  растительности окрестностей г. Красноуфимска, которая по собственному его признанию написана под непосредственным влиянием С. И. Коржинского.  Материалы для этой работы, написанной им одновременно с окончанием университета и представленной в качестве дипломной, был собран во время ежегодных поездок на летние каникулы в Красноуфимск в семью своего дяди А. К. Анисимова. Здесь он с увлечением занимался гербаризацией, загромождая комнату грудой бумаги и рамок, неустанно упражнялся в фотографировании, внося своим живым и остроумным словом большое оживление в семью своего дяди, которая каждый раз с большим нетерпением ждала его приезда. В свободные летние вечера он с увлечением играл в городки, в компании его товарищей, братьев Горбуновых, обнаруживая в этой примитивной игре, основанной на силе рук и верности глаза, большое искусство. По установившимся правилам проигравшая партия везёт на своей спине победителей, и группа, в которую входил А. Я., оказывалась в качестве наездников. С его отъездом шансы этой партии резко падали. По этому поводу в оставшихся после А. Я. Письмах сохранилось одно чрезвычайно любопытное послание от братьев Горбуновых, которые пишут ему: "Приезжай по весне, а то лютые враги разобьют городишки наши, а на нас, людишках твоих, ездить начнут".

Красноуфимский район стал предметом внимания казанских ботаников после экскурсии П. Н. Крылова, установившего здесь участки лесостепной области, которые позднее были подробно исследованы С. И. Коржинским (1886) и описаны им как в предварительном отчёте [5], так и в последующей большой работе по северной границе чернозёма [6]. Исследование Гордягина, выполненное во время поездок 1886 и 1887 гг,, более детально характеризует состав и особенности распределения Красноуфимской флоры. В этой студенческой работе (57 страниц),  однако, присущие А. Я. черты сжатого отработанного изложения с умелой выборкой необходимого фактического материала и солидной эрудицией выступают уже с полной очевидностью.

Оставшись после окончания университета в 1888 г. в качестве профессорского стипендиата, А. Я. принуждён был вполне самостоятельно работать над своей подготовкой, так как к осени 1888 г. единственным преподавателем ботаники в университете оставался проф. Сорокин и только через год в Казань неожиданно был назначен приват-доцентом В. А. Ротерт, который внёс некоторую живую струю в жизнь ботанической кафедры. Ротерт был неутомимым работником и прекрасным учёным. У него, по словам Гордягина, "стоило учиться". По своей способности самокритики он был прямой противоположностью Сорокина; его советы и указания никогда не переходили в безапелляционное руководство; "будучи сам человеком интеллектуально самостоятельным, Ротерт высоко ценил появление самостоятельной мысли в других, в том числе и в своих учениках".

ИСТОЧНИКИ

2. Шелль, Ю. Материалы для ботанической географии Уфимской и Оренбургской губерний //  Труды общества естествоиспытателей. Т. IX.
3. Крылов, П. Н. Материал к флоре Пермской губернии // Труды общества естествоиспытателей. Т. VI, вып. 6. (1877), Т. IX, вып. 6 (1880), Т. XI, вып. 5 (1882).
4. Коржинский, С. И. Очерк флоры окрестностей г. Астрахани. Труды общества естествоиспытателей. Т. X, вып. 6 (1881).  Материалы для географии, морфологии и биологии Aldrovada vesiculosa L. Труды общества естествоиспытателей. Т.  XVII, вып. 1 (1887)).
5. Труды общества естествоиспытателей. Т.XVI, вып. 6 (1885).
6. Коржинский С. И. Северная граница чернозёмной области восточной полосы Европ. России… // Труды общества естествоиспытателей. Т. XVIII, вып. 5 (1888).

КОММЕНТАРИИ АВТОРА

Сергей Иванович Коржинский (1861—1900) окончил Казанский университет в 1885 году и через два года получил степень магистра за свою работу "Материалы к географии и морфологии Aldrovada vesiculosa". Год спустя он представил докторскую диссертацию "Северная граница чернозёмной области востока Европейский России", по защите которой был назначен профессором в только что открытый тогда Императорский Томский университет.

Владимир Исаакович Баранов, Казань, 1933 г.

Светлана Федорова, Казань, 26 июля 2024 г.