Примирение

Этот рассказ был опубликован в интернете давно, пятнадцать лет назад, и не мною, а другим автором. А я наткнулся на него вчера, рассказ мне понравился и я обратился к автору с вопросом: почему бы ему не перепечатать этот рассказ на Прозе.ру, здесь аудитория побольше. Он не выразил интереса на эту тему, но сказал, что позволил бы это сделать мне, но без указания авторства. Я возразил, что имея текст, найти автора ничего не стоит, но он настаивал на своём. Итак, читайте: Примирение.

С некоторых пор я стал относиться к себе гораздо хуже. Бывало, увидишь себя в зеркале – а смотреться в него приходится регулярно, хотя бы для того, чтобы побриться – и подумешь: вполне приятная физиономия, даже со следами интеллекта на лице. И улыбнешься себе в зеркале, а то и подмигнешь, и обоим приятно.

Но время идет, и однажды утром, посмотрев в зеркало, я, как всегда, попытался улыбнуться, но ... не смог. Подмигнул, но получилось как-то кисло. В чем дело!? Я придвинулся поближе. На меня смотрела не совсем уже приятная физиономия (я пока не хочу говорить – совсем неприятная), а следы интеллекта можно было заметить с большим трудом, так как они стали прятаться в складках местности.

С того дня во время бритья я старался не встречаться взглядом с самим собой и не выражать в зеркало никаких эмоций. С некоторым напряжением это удавалось. Но однажды, не выдержав, я решил встретить себя лицом к лицу, встретил... и произнес, вслух, но негромко: - Ну и морда...

Я не ожидал такого оскорбления и не знал, как реагировать. Опустив голову, я вышел из ванной комнаты и потом два дня не брился, благо были выходные. Но в понедельник, когда пришлось опять взглянуть на себя в зеркало, я еще больше расстроился и внезапно охрипшим голосом протянул: - Ну и ро-о-ожа... Это было уже слишком, и я сначала зло огрызнулся: - Сам такой! - а затем, не сдержавшись, сильно ущипнул себя ниже пояса.

Было больно. Ответить тем же или оставить безнаказанным? Собрался уж было ответить и вдруг подумал: а где предел? Скажем, око за око, зуб за зуб. Значит, лишусь очей и не увижу больше этой своей противной... понятно, что. Лишусь зубов и не смогу даже прошамкать надлежащее отвращение. Прекрасно? Что и надо! Тишь, гладь и божья благодать...

Я немного поостыл, подумал – а как же другие люди переживают подобный момент в своей жизни? Поговорить, что ли, со своими знакомыми-ровесниками? Еще и засмеют... Обратиться к психологу? Рановато, попробую узнать что-нибудь сам, на что интернет-то? Ух ты! Оказывается, в Сиэтле есть Американский Информационный Институт Членовредительства. Да это ж прямо про меня!

Кто-то возможно поднимет с удивлением брови, дескать, а ты-то какой член себе повредил? Да, этот русский термин не только не объясняет суть дела, но может и дезориентировать. Лучше было бы сказать «самовредительство», прямо как в английском языке – self-harm. Но – что есть, то есть, это юридический термин, обозначающий любое умышленно причиненное себе физическое повреждение, хотя бы даже и царапину. И пошел он от «самострелов», солдат, которые, стремясь уклониться от фронта или вообще от службы в армии, простреливали себе руку или ногу.

 Итак, я членовредитель. От чего же я стремлюсь уклониться? Да вроде бы и не стремлюсь, а даже наооборот. Но я спешу с выводами; прочитаю-ка сначала ученую американскую информацию. Вот она.

Около 1% населения хотя бы раз в жизни причиняли себе то или иное физическое повреждение как средство справиться с непреодолимыми обстоятельствами или эмоциями. Население Америки 300 млн человек, что дает нам 3 млн членовредителей! Солидная компания, причем это люди самых разных возрастов. Но одна группа заметно обращает на себя внимание и вызывает у меня некоторое чувство стыда – это девочки в возрасте четырнадцати лет. Их можно только пожалеть, они такие молоденькие и неопытные, но ты-то – умудренный, убеленный, со своей жалкой проблемой. Морда, видите ли, ему своя не нравится... Зажился ты на земле, вот что, и никто в этом не виноват. Так что, пиши на себя жалобу!

- И напишу! - отозвался я упрямо. Я позвонил в суд, сказал, что дело не сложное, но неотложное, и судья согласился принять меня завтра же.

- Ваше имя, возраст, адрес, - спросил судья. Я ответил.
- В чем суть вашего иска? – спросил судья.
- Я был подвергнут оскорблению в сочетании с физическим действием, - ответил я.
- Имя и адрес обидчика, - спросил судья. Я ответил.
Судья удивленно поднял брови: - Это же ваши данные!
- И его тоже, - ответил я.
- Что, близнец с таким же именем? – спросил судья.
- Нет, это я сам.
Судья проглотил слюну и повысил голос: - У меня нет времени для шуток!
- Это не шутка, - ответил я. – Назовите мне закон, на основании которого я не имею право подать в суд на самого себя!

Тут судья впервые посмотрел мне в глаза. Он долго не отвечал и потом сказал, умеряя тон: - А не могли ли бы вы... э-э-э... сами с собой полюбовно договориться? Я бы вам и посредника порекомендовал...
Я быстро сообразил, что у него на уме, и твердо произнес: - В психиатре я не нуждаюсь, и, пожалуйста, ответьте мне по существу!
Судья на минуту задумался, потом сказал: - Мне надо посоветоваться с коллегами, подождите в коридоре, я вас позову.

В коридоре на стуле сидела молодая женщина. – С кем судитесь? – участливо спросила она.
- Сам с собой, - ответил я хмуро.
- Хорошая шутка, - улыбнулась она.
- Не до шуток, - ответил я.
- Это интересно, - сказала она подумав. – А не позволите ли мне сфотографировать вас?
Тут только я заметил, что она была увешана всевозможной фото-кино аппаратурой.
- Валяйте, - ответил я вяло, и в этот момент судья позвал меня обратно в комнату.

- Вот бланк, пишите исковое заявление. Завтра с утра зайдите для прохождения судебно-медицинской экспертизы. Зачем? Для удостоверения возможных физических следов насилия. Свидетели были? Нет? Возможно, вас вызовут к следователю. И последнее: вам, в смысле - ответчику, понадобится адвокат, - сказал судья.
- Я сам буду адвокатом, - ответил я.
- То есть, вы собираетесь защищать себя против себя? – тихо спросил судья.
- Ваша Честь, разве подсудимый не имеет права отказаться от адвоката?
- Хорошо-хорошо, - успокоил меня судья. – До встречи на слушании вашего дела!

На следующий день на первой странице городской газеты красовался мой портрет в сопровождении комментария, пестревшего вопросами типа « кто кого?», «нельзя ли по-мирному?» и даже «садомазохист?». Я не отвечал на телефонные звонки, старательно избегал журналистов и просто знакомых, и уже совсем не был удивлен, когда войдя в зал судебного заседания, увидел, что он был заполнен до отказа. При моем появлении все глаза обратились в мою сторону и шум в зале усилился. Судья постучал молотком и объявил что суд идет.

- Слушается дело «Мистер Джек Пинчер...» - он поднял глаза...
- Здесь, - отозвался я.
- «...против мистера Джека Пинчера» - он опять поднял глаза.
- Здесь, - отозвался я.
В зале раздались легкие смешки. Судья сообщил, что ответчик отказался от защитника и потом повернулся в сторону жюри. Я последовал его примеру и с удовлетворением отметил про себя, что большинство членом жюри были люди немолодые.
- Заявитель, ответчик, есть ли у кого-нибудь из вас замечания по составу жюри?
Я два раза ответил «нет».
- Заявитель, ответчик, не возникло ли у вас желания заключить мировое соглашение до начала процесса?
Я опять два раза ответил «нет». Шум в зале усилился, я оглянулся и увидел, что некоторые держали плакаты вроде «Защитим права человека и его тело от любых посягательств!», или даже просто «Не позволим!».

Судья предоставил слово прокурору.
- Следствием был изучен иск мистера Джека Пинчера. подвергшегося словесному оскорблению и физическому болевому воздействию со стороны ответчика - мистера Джека Пинчера...
- Ваша честь, - не выдержал я. - Защита просит слова! - Судья разрешил.
- Прокурор неточно излагает события, – продолжал я. – Истец первый сказал мне «ну и морда», а я действовал уже в ответ. (Зал разразился смехом).
- Господин Прокурор, держитесь ближе к фактам, - попросил судья.
- Так вот, - продолжал прокурор, - судебно-медицинская экспертиза подтвердила наличие на теле истца, с правой стороны ниже пояса, следов энергичного ущемления.
- Ваша честь, - не выдержал опять я. - Защита просит слова! - Судья разрешил.
- На моем теле тоже есть такие следы!
Зал не мог сдержать хохота, и было видно, что и судья, и члены жюри с трудом сдерживали себя. Мне же было не до смеха.

Между тем, прокурор невозмутимо продолжал:
- Это совсем не смешно. К нам обратился мистер Джек Пинчер, который ищет защиты от мистера Джека Пинчера, потому что он не может с ним справиться сам. Он мог бы обратиться и в другие, несудебные инстанции, но он выбрал суд, хотя и знает, что единственное, что может сделать для него суд – это наказать обидчика. И значит, это именно то, что он хочет, а хочет он – освободить себя от функции самонаказующей стороны и превратить её в законную наказующую функцию суда. До сих пор суду не приходилось рассматривать подобного рода дела, и, наверное, суд и не должен этого делать. Но в данном случае мы решили, что не можем отказать этому уникальному просителю.

Зал разразился долгими аплодисментами, и я поймал себя на том, что аплодирую вместе со всеми. Дальнейшие процедурные выступления я уже и не слушал, и подключился опять уже тогда, когда судья начал зачитывать постановление:

- Жюри единогласно признало ответчика виновным, но учитывая особый характер его отношений с истцом, рекомендовало смягчить ему меру наказания. В результате суд постановляет:
1) Присудить ответчика к штрафу в размере 5000 долларов (судья сделал паузу, зал замер) в пользу истца (зал облегченно вздохнул).
2) Судебные издержки в размере 8765 долларов – ва счет ответчика.

Зал встретил это гробовым молчанием, и когда я вышел в холл, то увидел, что люди - знакомые и незнакомые – явно избегали смотреть на меня. Но тут из общей массы выделился один, который с улыбкой подошел ко мне и, не стесняясь, хлопнул меня по плечу. – Хай, Джек! – сказал он. – Меня зовут Джон, я совладелец компании «Джон энд Джон Паблишерс». Мне понравился твой нестандартный подход к своей непростой проблеме, и я хотел бы заключить с тобой контракт на написание книги обо всем этом. Аванс в сумме 30 тыс долларов могу выписать прямо сейчас.

Вернувшись домой, я первым делом направился к зеркалу, ожидая решительного объяснения. Каково же было моё удивление, когда тот, в зеркале, встретил меня широкой улыбкой, а потом подмигнул и сказал: - Не дрейфь, едем дальше...