67

- Ну что, бабоньки, солнце-цветок проклюнулся?

- Проклюнулся, Григорий Степаныч, - весёлым хором отозвались бабоньки.

- Что за солнце-цветок? - улыбнулся Николай.

- Подсолнечник. Мы его всё по заборам для красоты сажали. А ты попробуй семечки. Я, правда, не очень люблю. А девкам понравились. Вот и посадили полоску для них. Пусть забавляются.

- А-а, что-то слышал. А тут у тебя что посажено?

Из земли лезли кудрявые зелёные кустики.

- А это земляное яблоко - картофель. Мы в этом году решили большое поле посадить. Слушай, я уверен, что напрасно нос ворочают. С картошкой голодным не останешься. Мои люди привыкли. А дети так вообще её любят.

В последнее время Николай зачастил к своему приятелю Григорию Миланову. Дружили они с ним ещё в далёком детстве. Потом пути-дорожки разошлись. Николай по большей части в столицах жил, Григорий в деревне остался. Был он из небогатых помещиков, и возможности проводить зимы в городе не имел. Слышал Николай, что увлёкся Миланов всякими сельскохозяйственными новинками. А теперь и сам это увидел.

Но больше нравилось ему наблюдать за простыми и доброжелательными отношениями Миланова со своими крестьянами. Всюду, где бы не появлялся его друг, ему искренне радовались. И работали усердней и веселей. Григорий и сам работал на своих полях усердно и весело. Не хуже крестьян.

- Я гляжу, тесновато тебе становится.

Молодые люди возвращались в деревню с полей и лугов, где каждый участок земли был по-своему использован.

- Это верно. Думаю, ещё дальний луг у Гружевой сторговать.

Николай с любопытством глянул на Миланова. Он знал, что у того туго с деньгами, даже предлагал Григорию помощь. Но Миланов в долг брать наотрез отказался. Так как же он дальний луг приобретёт?

Григорий угадал о чём подумал Николай, пояснил с лукавой усмешкой:

- Я обменяю. Мы с Евстигнеем новую породу коров развели. Голландская. Слышал про такую? Нет? А мы вот разводим помаленьку. Зайди как-нибудь. Гружева очень заинтересовалась. Вот мы и обменяем породистых коров на луг.

- Ну, на том лугу ничего доброго не будет. Там распахивать и корчевать придётся несколько лет.

- Ничего! Был бы луг, а обработать его сумеем. Вон, хоть деда Матвея, к примеру, взять, - Миланов кивнул неопределённо в сторону сарая. - Понимаешь, сообразил борону утяжелить. Теперь над плугом кумекает. И ведь что-нибудь придумает. Он у нас такой! А пойдём заглянем к нему.

Молодые люди повернули в сарай. Несколько мужиков приветствовали молодого хозяина. Григорий повёл Николая в дальний угол. Там, на деревянной колоде сидел пожилой мужик, вертел в руках деревяшку.

- Ну, дед Матвей, встречай гостей.

Мужик встал, поздоровался.

- Как дела? Намудрил что-нибудь?

- Не серчай, Григорий Степаныч, ничего дельного не сделал, одно баловство.

Но Григорий Степаныч не только не осерчал, а очень даже оживился:

- Показывай своё баловство.

- Да, оно даже неловко. Вот...

Дед Матвей протянул свою деревяшку. Это оказалась очень ловко вырезанная коняшка. Дед потянул за палочку и застучали копытца лошадки по деревянной дорожке.

- Ишь ты, - залюбовался Григорий. - Забавное баловство. Её ещё покрасить. А? Слушай, этак можно таких забав наделать, да открыть в городе лавку. А что? Как ты считаешь, дед Матвей? Всяк бы своему дитёнку купил.

- Дык, делом надо заниматься, Григорий Степаныч, над плугом кумекать. А это так... Любой дурак вырежет.

- Ну ты не скажи. Любой не сделает. А вот Николку бы обучил. Есть у меня малец, - повернулся Миланов к Николаю, - страсть какой шустрый. Пусть бы делал. Да... Это обдумать надо.

Николай не успевал удивляться. Жизнь у его друга действительно кипела.

- Пойдём, чайку попьём. А то целый день по полям мотаемся.

- Нет, Григорий. Мне уже пора. А заехал к тебе не только по делам. Ты приглашение от Горобцов получал?

- Не знаю. Матрён, - крикнул дворовую девку.

Та с готовностью прибежала.

- Матрён, принеси почту.

Через некоторое время Григорий вертел в руках приглашение.

- Вот незадача. Придётся опять отказать.

- Да почему? - почти рассердился Николай. - Я к тебе как раз по этому поводу. Пропускаешь званные вечера самым глупейшим образом. Я понимаю - работа. Но ведь кроме работы ещё есть многое. А ты уж очень однообразно живёшь.

- Ты думаешь? - Миланов засмеялся. - Хорошо, встретимся у Горобцов, разнообразим жизнь.