От чувств иных кружится голова

Антоний попарился в бане,окатив  себя холодной водой, выпил душистого чая. Ощутил в теле бодрость,  прилив сил. Мелодичный напев зарождался внутри. Посыл  выплескивал  нерастраченное чувство... благая весть и искра под аурой женского аромата, смещалась  в певучее русло кратного - в преамбулу любви.          

Поэзия любви,-  элегии печали...я ощутил тревогу в феврале. Многообразно век пошаливал вначале.Теперь не я, а сын мой на войне.
В голове шампур и боль от  многоточий... вопросов столько,столько не объять.
Но без тебя ,мозг кратно обесточен...я не могу простую вещь понять.
Навязчиво скользила в строки рифма. Антоний вздохнул, как это воспринять?- понимать, не поперхнуться.

"Влюбилась дева  не в поре.
Цепь громыхнула в конуре.
Собака  бобыля проснулась.
Зевнула- сладко в нос чихнула,
 в просвет сирени на заре.
 Туман над морем спит  – чуждаясь,
немного  краем  ухмыляясь
её плетению  садка.
Она крадется…- замирает
 у  трех берез..- где зацветает
 трилистник   первого листа .
 Спешит, прохладой  навевает
 - ко мне! А я сошел сума!"
Какая жизнь,- такая и строка...

Туман над морем , - то сгущался,  в сетчатке глаза  растворялся. Рыбак  трех стенку  в крест метал,- потом три ночи в свет искал.  По  суше бешеный Тантал  по кругу  камень свой таскает. Во дрожи  утренней прохлады- Он истину в тисках  зажал !от зла    оберегает
Туман наверное приснился. Средь дали в догме растворился,- а я уснул.
 Себя за локоть  укусил. Антоний  млад, в рассвете сил и  без морщин А что со мной ? Он удивлен. Я слышу лай собачий вновь. Свободы, равенства кристалл...от сопряжений притчей став... калекой,- раненый солдат от «маршала» Диаса!     Мы  «Мученики»  Гросса  в мути   стран. Сейчас идет окопная война- мы сгинем от прогноза!
 - Импровизация - тюремный вернисаж.  -Россия- Хиросима! С ожогом на сто лет на левый глаз! Коль бога нет? что говорить про нас. У бога глаз всевидящий -гнетущий. Христос на крест, а мы  разврату рады.  Как  объясняют  мило казнокрады,- что сладость жжет во рту.               
                ***
Черная комната галактики.  Антония  голова на блюде  с бесформенной  дырой
Опять лишился разума на время …..дай  мысль закончу,  потом на колышек свой череп  насажу, в глаза любимой посмотрю...кровавый  гнус он соразмерен стаду.
Сонм поглотил шута и короля. Шум уходящего пирона остался позади - позвякивает цепь судьбы его  вагона. Тревожно впереди.  Момент, Агония "любви"! Сюжет  в кипящем  море.
 Антоний посмотрел на Братское море. На волнах покачиваются   жирные белые  чайки.  В  душе восторг  и удивление. Здесь тишь и благодать.
Левая часть  головного мозга   приводится в движением свыше.
«Стою под ветром в колыбели Ноя.  Не  сломлен временем..-нерв оголен- даль с воем. Изгоя  час настал . Расписан задник  кровью. В три четверти  мой конь - свободен , я невольник...неудержимый   в стойле.   С  поклона мне совет. Прискорбен в скорби  нищий.  Сокрыт  безумный взгляд … что  он у храма ищет?   Истерзанные холмики могил?- сюжет для пищи?  Иль пепел поколений в сотню Лье?. Сюжет -   наследие судьбой  в подарок  мне?.
Даль  раскрывает ширь своих кулис . Шагала требует  восторженно на бис.  Непросвещенным – рампа освещает путь .  Мир    жаждет  крови … впредь затягивая  снасть - враждебный жгут.
Глаза Иуд нас яростью гнетут.    Глазами завести надежду в каждом  жгут.
 Непроницаемость в глазницах- ложный гнев . Величие? –Возможность !- не совсем!
 Сон, - одуванчик в круге  вечного нуля…-возможно и огня.
 Сонм посетил и ложе  короля. Согбен  пред  шляпой  каждый в скорби  нищий… и даже  я!
По небу божья  колесница… Смяв образ пламенно тропит кровавый след. Из кожи  облаков  мне вышивает  стража  закат  рубиновый  и розовый  браслет.             
 Я   жду подарок от судьбы.   Ослаб , -  в агрессии что  ищем? Природный   аргумент борьбы.   О чем догадывался нищий. Столб  соляной в конце пути? Иль ассигнаций   вес без днища.
Мы  просим бога  разобраться...  чьи слышит мы  во тьме шаги. Душа  не хочет  отдаляться  … она всегда в плену нужды,- плену  вражды.
Ошейник прошлый от любви. Разорван временно во клочья – а божья ветошь,-это мы. В натуре с аппетитом волчьим.
Душа  не хочет  отдаляться  … она всегда во взлет  любви.  С ней можно богу поклонятся и ношу тяжкую нести.»