Вермут. 2

2


Диана валялась на диване, листая Тик-ток. На ней была коротенькая белая юбочка и белая футболка с надписью: «I love life». Длинные чёрные волосы были распущены.

На против дивана находился огромный телевизор. Слева от двери – шкаф, в углу стоял журнальный столик. На стенах висело несколько картин. Эту комнату Диана называла гостиной. Впрочем, здесь она проводила немного времени.

В квартиру позвонили. Девушка отбросила смартфон, встала, оправилась и пошла открывать.

Вошёл Ярослав. Они обнялись.

- Как ты? – спросил Ярик, разуваясь.
- Да вроде всё норм. – сказала Диана, направляясь в «гостиную».
- Слушай, а у тебя есть, что-нибудь выпить?

Диана обернулась:

- У меня есть вермут.

Ярослав кивнул.

Девушка пошла на кухню. Вдруг за её спиной раздался смех.

- Ты чего? – спросила она.
- Я подумал, что, блять, тебе вот сколько лет?..
- Пятнадцать.
- Блять, пятнадцать лет! – вскричал он, задыхаясь от смеха. – А ты уже, блять, одна живёшь в своей квартире, и у тебя ВЕР-МУТ! Сука!.. Вермут, выпить! А-а-а, блять…
- Тебе ***во?
- Мне охуенно! Домохозяйка, блять, в пятнадцать лет.
- да заебал ты со своей домохозяйкой!
- Ну, ладно, ладно, тише… Поговорим чуток…
- Поговорим…

Они уселись на диване. Ярослав придвинул журнальный столик, на который поставили бутылку и рюмки.

- Как в школе у тебя?
- Да норм.
- Про ОГЭ ещё не ****и мозги?
- Уже да.

Ярослав усмехнулся:
- Да уж.

Он взял пульт и включил телевизор, но переключив все каналы, выключил.

- ***ня. Посмотреть нечего.
- Всегда какой-то трэш передают.
- Трэш – это мусор.
- Лингвист, бля.
- Между прочим, я хотел когда-то стать лингвистом.
- Когда?
- Давно. Ещё в прошлой жизни.
- Сейчас не хочешь?
- Сейчас я уже ничего не хочу.
- Да?
- Только тебя.

Ярослав отпил из рюмки и откинулся на спинку дивана.

- А что, – сказал он задумчиво, – раньше я был другим человеком.
- Писал стихи, читал книги, хорошо учился- ну, прямо гений, а не человек!
- Не… Я тогда думал.
- А щас?
- Нет. Сейчас я просто живу. А тогда я думал – не жил. А есл и жил, то думал, как и зачем, и почему… Анализировал, понимаешь?
- Всё один ***. Всё равно ты теперь здесь, и никого не ****, что было раньше.
- Даже тебя?
- Меня **** только твой *** и нихуя больше.
- Каламбур, блять – усмехнулся Ярослав.
- Чё такое каламбур?
- У-у-у. как всё запущено!
- Блять, ну я же не дрочила всякие там умные книжки.
- Есть, знаешь, такие простые вещи, которые и так понятны. Это сложно объяснить.
- Заебал.
- Ну, каламбур – это, типо там… «Осип охрип, Архип осип». Или, например, «Мы дошли с тобой до сада, и взяла меня досада».

Диана улыбнулась:
- Прикольно.
- Я бы даже сказал – «великолепно»!
- Литератор, блять, недоконченный.
- Что ты имеешь против литераторов?
- Да всё равно ты уже проебал всю свою жизнь. Я, вот, нихуя не знаю и какая между мной и тобой разница?
- Сейчас – никакой. – согласился Ярослав.
- Ну, слава богу! Я думала, ты ещё скажешь, что у тебя есть прошлое.
- Прошлое не существует.
- ****ь!
- Так говорил Сартр. Точнее писал.
- Какой ещё, блять, сортир?
- Сартр! Жан Поль. Экзистенциалист.
- Экзи… кто?
- Забей. Философ.
- Всё один ***. – махнула рукой Диана.
- Но это сейчас никакой разницы.
- А какой был смысл в том, что ты думал?
- Я был один, Диан, понимаешь? Один я не мог ничего сделать. Вокруг меня были такие же долбоёбы, какой я теперь сам. Они не врубались в то, о чём я пытался говорить и писать. Они, во-первых, не понимали, во-вторых – им это было нахуй не нужно. Я бы не был сейчас здесь, если бы… Мне нужно было общество, мне нужна была поддержка, понимаешь? Если бы какой-нибудь писатель поговорил бы со мной о моих произведениях, если бы он подсказал бы что-нибудь, если бы похвалил; если бы меня кто-нибудь читал… Я бы тогда плюнул на всё, что мешало и шёл бы вперёд. У меня были цели! Я стремился к литературной славе! У меня были мысли и идеи, которыми я хотел поделиться со всем человечеством! Я видел, как мир деградирует. Я хотел предупредить людей своими произведениями об опасности, о том, что наша цивилизация несётся к пропасти… – Ярослав замолк, чтобы сделать глоток вина.
- И что? – спросила Диана.
- Я просто сломался. Мне не хватило сил. Казалось, будто всё идёт против меня. И родители в особенности… Но это уже другая история.
- А родители что? – заинтересовалась Диана. Ей была близка тема конфликта с ними. В четырнадцать лет она ушла из дома. Впрочем, жизнь её после этого мало изменилась. Но о прошлом вспоминать было неприятно. Хотя, иногда – правда, очень редко – она вспоминала, что и за её плечами была другая жизнь. Но эта новая жизнь была намного лучше прежней.
- Родители были для меня другими людьми. У меня с ними не совпадали даже представления о добре и зле.
- Мощно.
- Короче говоря, я просто не выдержал… и упал. Это было гораздо проще, чем пытаться выжить. Просто ничего не делать, ни о чём не думать…
- Мир лишился великого человека. – сочувственно проговорила Диана.
- Кого ты считаешь великим человеком? Наполеон? Гитлер? Аристотель? Бен Ладен?
- Ты думаешь, Гитлер – великий человек?
- А ты думаешь, террористы – великие люди?! А я думаю, что да! Я сумасшедший, Диана. Но я думаю, что террористы-смертники – великие люди! Они делают великие дела! Их знает весь мир!! Ведь ты бы не смогла, как они… А они могут. Они не боятся смерти…

Забудь! – вдруг встрепенулся Ярослав. – Забудь, что я тебе сказал. Это я так…

Диана удивлённо смотрела на него.

- Не великого человека. – проговорил Ярослав. – в мире ещё остались думающие люди, люди, умеющие размышлять и рассуждать. Правда, таких – единицы. Просто им надо объединиться. Поодиночке они не смогут. А вместе будет проще, будет легче. Они будут поддерживать друг друга. И… ждать…
- Ждать? – переспросила Диана. – Но… чего?
- Да, ждать. Цивилизация несётся к пропасти. Когда-нибудь этот мир рухнет. А если не рухнет, всё равно, когда вместе – их ничто не сломит. Они не упадут, как я, в грязь. И пусть их не слушают. Но им всё равно надо говорить…

Диана молчала.

- Я безумец… - проговорил Ярослав. – Маленький шизофреник. Неудавшийся человек. Но пусть я буду примером для будущего. Отрицательным примером того, борющегося человека… который сломался… под гнётом…
- В ****у! – Диана обняла Ярослава, прижав его к себе.
- Я ведь тогда ещё умел любить… - задумчиво произнёс он.
- А сейчас?
- Нет. Тогда я любил, действительно любил. Просто. Сердцем. Всем сердцем. Всей душой. Эти…
- Ярик, ну не надо опять про неё. – умоляюще попросила Диана. – Я знаю: ты любил, писал ей стихи… Всё равно их теперь нет. А я есть! И я тебя люблю!..
- Они есть… - прошептал Ярослав.
- Что? – не расслышала Диана.
- Нет, ничего. Просто, то было другое… Совсем другое!..
- А сейчас?
- Сейчас ничего. Только тело. – он припал к её губам.
- Пошли в спальню. – сказала Диана, вставая.

Ярослав допил содержимое рюмки и последовал за девушкой.



- А иногда я думаю, - говорил он, пока Диана стаскивала с него штаны, - что мы все какие-то сумасшедшие. Суём свои члены во влагалища – тыкаем плоть в плоть; жуём какие-то вещи, какие-то растения проглатываем; вливаем в себя какие-то жидкости. И называем это едой. Прикинь! Мы просто проглатываем в себя какие-то штуки… Как это странно!

Диана сидела рядом, поглаживая его по ноге.

- Успокойся, Ярик. Пока тебя не закинули в психушку. Просто живи.
- Ну, да. – проговорил Ярослав, усаживаясь, - ты же любишь жизнь!
- Что?
- Так это у тебя на футболке написано! – пояснил Ярослав, снимая её с Дианы.

Руки его заскользили по телу, нащупав, расстегнули молнию на юбочке. Одежда полетела на пол.

Тело Дианы, предчувствуя экстаз, расслаблено повалилось на постель. Ярослав проворно обнажил прекрасную молодую грудь. Белоснежный лифчик оказался в куче одежды.

Ярослав приподнял грудь. Диана сладостно охнула. Она заключила его в свои объятья, вновь приникнув к губам. Потом, скользя руками по телу, сдёрнула с него последнюю неживую ткань, вмиг оказавшуюся среди прочих вещей. Её белое бельё медленно сползло. Тела прижались вплотную. Кровать зашаталась. Послышались сладкие стоны. Дыхания участились: Ярослав проникал в Диану в последний раз, в последний раз Диана стонала.

На календаре было второе сентября.



Такси несло Ярослава по улицам родного города. В последний раз – по улицам родного города.

Ярослав прокручивал в своей голове все детали предстоящего дела. В руках он держал бутылку вермута, которую выпросил у Дианы. «Возьму эту бутыль завтра с собой. – думал он. – Для поддержания смелости… Хорошо, кстати, что Дианка напомнила про рукописи. Я совсем уже забыл. Может там и вправду найдётся что-нибудь дельное. И письмо там… Кому бы всё это передать только?..  – Ярослав обдумал несколько кандидатур. – Можно Рите, - решил он. – Письмо пусть себе оставит. И не вскрывает пусть… Нет, я ей не скажу ничего про письмо. Напишу только на конверте, что вскрыть – после смерти, а там – как будет… А рукописи пусть посмотрит. Денег дам, может что и в редакцию отнесёт, может что и припечатают…»

Такси остановилось у ворот во двор двадцатиэтажного здания. Заплатив и поблагодарив, Ярослав вышел. На улице было прохладно. Он поспешил к подъезду.

В квартире зазвонил телефон. Ярослав принял вызов.

- Привет, Ярик. Это Михан.
- А, здорово!
- Ну, что, завтра всё в силе?
- Да.
- К тому же времени?
- Да.
- Не передумал ещё?

Насмешку услышал Ярик в этом вопросе.

- Ты не передумал ещё умирать?! – взорвался вдруг он.
- Тише, тише… Всё хорошо. До завтра.

Ярослав в волнении бросил смартфон на стол.

«Он хочет убить меня! – пронзила его сознание мысль. – Но как?! Ваня привяжет верёвку. Когда Миха откроет дверь, я выбегу и вылезу. А там уже мотоцикл!.. А если он не среагирует на грохот упавшей парты? – Ярослав взволнованно зашагал по комнате. – Мало ему того, что и Диана взорвётся, так он хочет прикончить меня! Ну, что ж. если он не среагирует на парту, я выпрыгну в окно из кабинета. Нужно сказать, чтобы Ванёк устроил всё и на лицевой стороне. Выбегу тогда через центральный вход. Пусть там приготовят машину!»

Раздался звон. Ярослав вздрогнул… и тут же облегчённо вздохнул: «Разволновался я. Это ведь телефон».

- Ярик, привет! – послышался голос Дианы.
- Приветик, дорогуша. Что такое?
- Ярик, объясни, что за ***ня! Звонил Миша. Говорит, будто ты просил, чтобы я завтра пришла к тебе в школу. Это правда?
- Да.
- А зачем?
- А вот завтра и узнаешь. – Ярик попытался улыбнуться, но фраза вышла как-то коряво.
- А ты мне почему не сказал?

Ярик замялся.

- Ну… Нам ведь было не до этого.
- Да уж. – рассмеялась Диана. – Ну ладно. Давай. До завтра тогда.
- До завтра, родная.
- Споки.
- Спокойной. Целую.
- И я тебя, мой пупсик.



Ярослав сидел за письменным столом. На столе стояла откупоренная бутылка вермута. «Ведь это та самая первая бутылка. – подумал он. – А теперь всё. Завтра я улетаю. Что меня там ждёт? Новая жизнь. Новые люди. Но у меня уже будет самое главное. Завтра. Завтра я приобрету мировую славу. Обо мне заговорит весь мир. В один момент я стану великим человеком. То, чего я хотел всю жизнь. То, к чему так стремился. Завтра…

Так… Рукописи я взял… Риту надо будет предупредить заранее. На первом уроке. Дать портфель и денег на перемене. На уроке всё рассказать. Что у нас там? – Русский… Потом… потом…»

Он закупорил бутылку и положил её в портфель. После чего встал и вышел на балкон.

Через полчаса Ярослав подошёл к окну, извлёк из-под подоконника небольшую коробочку. Открыв её, вынул оттуда маленький ключик и направился в комнату. Выключив свет, подошёл к тумбочке и, вставив ключ в замок нижнего ящика, медленно его открыл… Две минуты стоял, не двигаясь, смотря вниз. Потом вздохнул и бережно взял из ящика красивый, новенький, блестящий в темноте пистолет.

Войдя в спальню, Ярослав запихнул его в боковое отделение портфеля; разделся, воткнул в уши наушники и плюхнулся в постель. Последняя его мысль перед тем как провалиться в сон, была «завтра…».