Сколько верёвочке ни виться...

— Та-а-ак… Что тут прислали… — Раиса Пална, женщина-пружина пятидесятипятилетнего возраста, нацепила очки на кончик носа и отодвинула руку подальше в попытке прочитать сообщение на кнопочном телефоне: — «Доченька, я задерживаюсь, приеду вечером. Начинай уборку с комнаты, где будем новоселье отмечать. На кухне не лезь на лестницу одна, мало ли что случится, потом посуду достанем…»
Она положила очки с телефоном на стол. Встала, резкими движениями поправила выцветшее платье, которое моталось, как с чужого плеча, и посмотрела на антресоль.
— Поздно, маманя, уже везде убралась, как раз искала, где кухонный сервиз у тебя лежит. Спасибо за подсказку. Ща я быстро тут шумон наведу. — Женщина притащила стремянку из комнаты, залезла, открыла дверцы и чихнула от поднявшейся пыли. — Тоже мне хозяйка квартиры! Мне-то и невдомёк, что ещё одно жильё есть! Что же я в развалюхе жила?! Не меня, так квартирантов бы пустила, они бы порядок поддерживали. Прощай, сорокалетняя пыль!

* * *
Раечка, сколько себя помнила, всегда была неугомонной. Стоило маме сказать «нельзя!» или «ты не справишься!», как именно за это она и хваталась. С лёгкостью выучила французский, немецкий и английский, говорила на них, как на родном русском, чуть сложнее было с испанским, но справилась. Но забрать документы из столичного института, в который поступила единственная из города за пять лет, — не смогла.
— Рая! Вставай, на поезд опаздываешь! Как без диплома на работу устроишься?!
— Мама, лето только началось. Потом поеду!
— Потом будет суп с котом!
— Никуда он не убежит.
— Как знать, как знать. — Женщина потрогала кончики ногтей большим пальцем, поправила безупречную укладку любимого каре и злорадно скривила губы. — Спи, доченька, спи…

Рая проснулась ближе к вечеру от стука в дверь и закашлялась: комната в дыму; пригнулась, добежала до двери и открыла её. По лестнице бежали люди. Кто-то дёрнул её и потащил с собой. На улице поняла, что выскочила босиком и в пижаме.
— Ой, Раечка, не повезло же тебе! — качала головой соседка, повернувшись на вой пожарной машины.
— Это почему это?
— Так вещей у тебя теперь нет. Ольга, мать твоя, опять уехала. Ты паспорт и деньги хоть взяла, когда выскакивала из дома?
— Нет, — Рая посмотрела на соседку и подошла ближе. — А почему не повезло-то? Объясните, я не поняла.
— Пожар над твоей комнатой. Сейчас всё сгорит, а потом зальют. Мне бабушка рассказывала, что в её молодость был такой же пожар. — Соседка подняла глаза к небу, прищурилась. — Надо же, повторилось ровно через сто лет. Ничего у тебя теперь нет.
— Интересно, когда мама говорила «как знать, как знать», она… — Девушка медленно перевела взгляд на окна старого, дореволюционного дома, где вовсю полыхал третий этаж. — Как думаете, она это подстроила или предугадала? У вас есть телефон?
— Так это, не ответит, — женщина захлопала глазами и покрылась испариной. — Она же того, за границу уехала.
— Как понимаю, я временно не выездная… Перезаймёте денег, пока на работу не устроюсь?
— А у меня пенсия маленькая… пойду… держись, девочка. — Соседка быстро убежала.

* * *
Раечка сидела на лавочке в дутиках с разводами и длинном пуховике на кнопках с засаленными рукавами. Смотрела на лысый клён, на котором осталась пара оранжевых листьев.
— Ты в золоте. Чуть-чуть, но своё. Не то что я, вся в чужих обносках.
Девушка встала. Подошла к приоткрытой подъездной двери и услышала разговоры. Вздохнула.
— У-бор-щи-ца, даже в школу преподавателем взять не могут без документов, — сокрушалась соседка. — Хорошая девушка, но так не повезло с матерью, а я на первый месяц едой помогала..
— Ты себе-то хоть не ври. Пахала у тебя девчонка, за кусок хлеба всю квартиру после пожара вылизала.
Из подъезда вышли женщины.
— Здравствуй, Раечка, от мамани твоей непутёвой известий так и нет? — как ни в чём ни бывало прощебетала, глядя в глаза, соседка.
— Нет, — девушка наклонила голову и вспомнила текст письма: «Раз ты не поехала за дипломом, значит, не нуждаешься в финансовой помощи. Тебе двадцать два, сможешь о себе позаботиться. Называй меня при разговоре ОЛЯ. Надеюсь, я ясно выразилась. Телефон не меняй, позвоню после медового месяца».
— А что с дипломом, — соседка вывела Раю из воспоминаний, — когда поедешь забирать?
— Я с ними созванивалась.
— Значит, скоро устроишься на нормальную работу? — соседка вымучила из себя улыбку, чтобы скрыть огорчение.
— Нет. На этаже архива, куда отправили дипломы не приехавших, что-то с проводкой произошло. Институт сгорел. Всё. Чтобы восстановить данные и получить, надо предъявить все документы. Сколько бы я ни делала попыток всё восстановить, все проваливаются! То пожар, то потоп, то…
Соседка уже не слушала, а бочком-бочком уходила, как от чумы, и подругу тянула за рукав. Так началась рабочая жизнь Раи без официального оформления и отпусков, без семьи и детей.

Раиса Пална в одежде и валенках стояла около окна и смахивала слой снега варежкой. Из щели в стене сквозило. Она приклеила сверху новый слой скотча, дотронулась до батареи, достала телефон и набрала номер ЖКО.
— Добрый день, это…
— Я вас узнала, Раиса Пална, вы каждый день звоните.
— …у меня батареи чуть тёплые и на стенах…
— Ничем помочь не можем. На ремонт вашей трещины денег нет, в следующем году будет распределение, тогда и…
— То есть я так и буду в уличной одежде спать, пока у вас деньги не появятся?! — она закричала, и там сбросили вызов. Раиса посмотрела на потухший экран. — А у меня сегодня день рождения…
Минуты через две телефон зазвонил.
— Алло. Вы решили всё-таки мне помочь?
— Раечка, привет, это Оля.
— Оля? — Рая тёрла переносицу и пыталась вспомнить хоть одну Олю в своём окружении, но никто не приходил на ум, кроме одной. — А-а-а… Оля! Ты ещё жива? Почти рада тебя слышать, мамочка. Что, медовый месяц только закончился?
— Ладно, в честь дня рождения прощу твою наглость. Могу даже сделать подарок, дать адрес своей второй квартиры: слышала, у тебя проблемы.
— Да, Оля, — Рая открыла записную книжку и приготовилась писать, — позаботься, пока я жива.
— Умереть-то ты и так умрёшь… в смысле все мы смертны. Адрес и где взять ключ — пришлю.
— А… — Рая посмотрела на замолчавший телефон.
Коротко пропищало входящее сообщение.

* * *
Не прошло и двух часов после переезда, как в дверь позвонили. Раиса Пална открыла. На пороге стояла грузная женщина лет пятидесяти с высоко взбитой причёской и девочка лет шести.
— Мы пришли познакомиться, а то только поздоровались около подъезда, — прогудела она.
— Знаете, как-то сейчас не очень удобно, — Раиса стояла в сползшем на лоб платке и половой тряпкой в руках, посмотрела в сторону комнаты, где от сквозняка перемещалось облако пыли. — Не могу пока вас в гости пригласить. Меня зовут Рая.
— Очень приятно, а я Зина, бабушка этой чудесной девочки Маши, которая и предложила вам помочь. Нам часто приходится порядок наводить после опытов и экспериментов мужа.
Девочка кивнула и сделала шаг в сторону двери. Раечка остановила её.
— Не-не-не, спасибо. Там лет сорок никого не было, не волнуйтесь, у меня стаж по уборке большой — всю жизнь этим занималась, справлюсь.
— Ну, тогда заходите вечером на чай, после девяти, если вам не поздно.
— Извините, а какие опыты? Не на людях, надеюсь, а то мне в жизни экзотики хватило.
Зина не смогла понять, это шутка или нет, захлопала ресницами и замахала руками:
— Что вы, что вы! Мы интеллигентная семья! Муж — любитель химии, изучает сверхъестественное в естественном.
— Вы не бойтесь, это у них такое хобби. Никак не могут на пенсии успокоиться, — затрещала девочка. — А я в театральном занимаюсь. Нас сегодня будут учить падать в обморок и изображать умершего человека.
— Как увлекательно! — Раиса присела перед девочкой на корточки. — С удовольствием приду к вам на чашку чая часов в девять вечера. А сейчас надо готовиться к новоселью и к встрече с мамой.
— Мамой?! Она ещё жива? — Машенька зажала рот руками, а Зина покраснела. — Извините.
— Ничего. Да, маме восемьдесят, мы с ней тридцать три года не виделись. — Раечка сжала губы и ухмыльнулась. — Вот она мне и сделала подарок — разрешила жить здесь.
— Странно, — Зина сдвинула брови и дёрнула головой. — Пару дней назад приходила молодая женщина лет сорока. Мы столкнулись, когда она закрывала дверь. На мой вопрос, кто она, ответила, что хозяйка. Это же не могла быть ваша мама?
— Как интересно! Какая у вас фамилия? Я хочу её найти в интернете! — вскрикнула девочка.
— Я зайду к вам вечером. — Раечка кивнула, поправила платок и закрыла дверь. — Обязательно.

* * *
— Да что там может лежать? — она пыхтела и тащила коробку с антресоли. — Вот так понадеешься на помощь, а потом… «Я тебе помогу! В четыре руки сподручнее!» За столько лет ни разу к дочери не приехала. Если бы Машенька не показала мне вчера её страничку, так бы и не узнала о жизни мамани. «Называй меня Оля»… Молодится и прихорашивается, в ленте сплошные фотосессии и фотошоп. А в шкафу всё уже моль съела и древность какая-то пожухлая висит, надеть нечего. Тьфу, даже за матерью донашивать приходится!
Раечка наклонила коробку на себя, чтобы заглянуть вовнутрь, и чихнула. Край порвался, и оттуда выпал сверток размером со спичечный коробок, перевязанный подарочной лентой и карточкой «Рае».
— Может, сначала уберёшься, а потом посмотришь, что там. — Женщина повернулась к антресоли и закрыла глаза. — Если это спрятала мама, то, значит, хотела дать при встрече. Не будь ребёнком, терпи!.. — Она посмотрела в сторону сверкающей обёртки. — Хорошо, я посмотрю, заверну и вернусь к делам.

Аккуратно переступая по ступенькам, Раиса Пална спустилась вниз и подняла выпавший подарок. Взяла очки, села на диван. Сняла упаковку и увидела записную книжку, которая развернулась и волшебным образом увеличилась в четыре раза.
— Матерь божья, что за…
Раиса сдула пыль и протёрла тряпкой. От влаги проявилась надпись «Не читай!».
— Та-а-ак, узнаю маму. — Она раскрыла книжку и насчитала внутри всего три листка. На форзаце надпись: — «Это блокнот желаний. Напиши три…» — Женщина улыбнулась. — Вот шутница! Ну ладно.
Раечка взяла карандаш, послюнявила и только приложила кончик к бумаге, как проявился новый текст: «Ознакомьтесь с условиями».
— Ого! — прочитала и нахмурилась. — Хорошо, поняла. Первое: хочу следующие двадцать лет ходить в платьях по сезону и моде! Доживу? — посмотрела на себя, мечтательно закрыла глаза. — Так, под звёздочкой комментарий: в возрасте младше на пять…
Она чихнула, рука дрогнула, и рядом с пятёркой нарисовался ноль.
— Ах! — всплеснула руками. — Не дай бог исполнится! Я же девочкой буду!
Раиса Пална дрожащими руками кое-как запаковала блокнот обратно и побежала к стремянке, чтобы всё убрать.
— Мамочки родные! Уменьшаюсь! Что там было написано в условиях, как отменить действие?..

* * *
Оля в сапогах на высокой платформе зашла на кухню. Маленькая девочка лежала на полу под выцветшим платьем, спиной к выходу.
— А говорили, когда-нибудь это закончится. Пока ты не научишься контролировать любопытство, Раечка, я всегда буду молодой, — ухмыльнулась женщина и провела по безукоризненной линии каре. Посмотрела на торчащую с антресоли подарочную упаковку и полезла на стремянку. — Значит, в ближайшие сорок лет мне опять будет примерно двадцать пять! Спасибо, милочка. В этот раз снова только платья успела в желания написать?
— Нет. — Рая стояла около двери, растянула воланы на юбке с разноцветными птицами и тропическими цветами. Провела пальцем по гладкой коже лица и помахала блокнотом, как веером. — Ты это ищешь?
— К-как ты… — Оля плюхнулась на верхнюю ступеньку и не могла пошевелиться от неожиданности.
— Спасибо добрым соседям, нашли твои аккаунты и на мысль о твоей молодости натолкнули, а дальше включила мозги и сопоставила все факты о своих знаниях и неудачах.
— А это тогда кто?
— А-а-а, это? Это Машенька, практикуется изображать смерть. Я ей обещала: если ты поверишь, то буду заниматься с ней английским и испанским. — Рая зааплодировала. — Спасибо, малышка, вставай.
Девочка вскочила, посмотрела на Олю, поцокала языком и убежала. Рая дождалась хлопка двери.
— Ты постареешь и испаришься уже сегодня.
— Но я хочу жить! — Оля развернулась на стремянке, чтобы спуститься.
— Не шевелись, моё второе желание было прибавить тебе возраст с каждым шагом. — Раиса раскрыла ладонь с обрывками листа. — Ты должна кое-что узнать: есть возможность остаться молодой, несмотря на то, что я не стала девочкой.
— Да? — глаза Ольги сузились до щёлочек. — Как?
— Сначала ответь на вопросы: ты условия читала? И как давно так меня обманываешь?
— Я тебе жизнь устраивала вообще-то! Как думаешь, откуда у тебя тяга к языкам и способности их учить? Ты мне нужна только для интеллектуального равновесия: мне — красота, молодость и связи, а тебе — детство и способности, но… применить их ты никогда не могла. — Оля хмыкнула. — И, как ты уже поняла, тебе не пятьдесят пять. А сейчас и выглядишь моложе, и чувствуешь себя наверняка лучше. Неужели не нравится? Давай продолжим вместе жить вне времени. Напиши третье желание о восстановлении листов. — Оля закатила глаза и томно вздохнула. — Рая, это так прекрасно…
— Но мне нужна была мама…
— Самое лучшее время было петровское! — Оля не слушала дочь и ушла в воспоминания. — Представь: балы, графы борются за танец с тобой, платья с драгоценными камнями, званые ужины!
— Достаточно! Участвовать в этом больше не буду. Ты сможешь дальше развлекаться, если… — Раиса бросила на пол несколько кусочков листа блокнота, — …если вернёшь лист в первоначальную форму за семь секунд. Но я обеспечу тебе бег по всей квартире, и ты исчезнешь из моей жизни.
— Ты не посмеешь! — выкрикнула Ольга, сжала кулаки и закусила губу.
— Как давно не слышала этих слов. Сколько верёвочке ни виться, а конец будет. Неужели ты думала, что будешь вечно творить беспредел?
Раиса улыбнулась, открыла блокнот на последней странице и, проговаривая слова, написала:
— Второе желание: если Ольга не соберёт лист, самоуничтожься вместе с ней.
— Ты… ты хочешь от меня избавиться? Да я… да ты… Ты говорила, что второе желание — это прибавка возраста…
— Я блефовала: зачем мне тратить желание на то, что написано в условиях. Цитирую: чтобы отменить желание — разорвите лист; чтобы вернуть его назад — соберите обрывки за семь секунд, не отклоняясь ни влево, ни вправо; шаги в процессе выполнения желаний влияют на увеличение возраста… Пойду к соседям, пока ты тут…
— А если я ничего не буду делать? — Оля перебила дочь и надула губы.
— Стремянка не лучшее место для жизни. И у меня не использовано третье желание.

Раечка вышла с кухни, оставляя шлейф из обрывков, поправила перед зеркалом свою неидеальную причёску, посмотрела на изменившуюся внешность и вернувшийся цвет глаз, подмигнула себе, посмотрела в сторону кухни, оставила последний обрывок в кармане вместе с блокнотом, закрыла дверь и направилась пить чай к соседям.
Жизнь начинается со Свободы… Или Свобода начинается с Жизни?..

#рассказ_МЕ
БЛАГОДАРЮ ЗА ПОМОЩЬ С РЕДАКЦИЕЙ ТЕКСТА ЛИТЕРАТУРНОЕ СООБЩЕСТВО "БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ"