Час валькирий. Сверхзадача - 3

— В нашем случае количество членов команды не имеет значения, — внёс я уточнение. — Пара, это оптимально. Лишние люди будут только путаться под ногами, а многообразие мнений внесёт губительную для дела сумятицу. В случае, если понадобится силовое вмешательство, мы подключим военизированных роботов. Если понадобится помощь интеллектуалов, призовём и их: разносторонне развитых и гениальных. Но только лишь для консультации, без права принимать решения. Знать всё от начала и до конца будут только двое: ты и я. 

Оллеста не могла усидеть на месте. Ответственность довлела над ней тяжким грузом. Несколько раз в течении разговора она вставала из-за стола, чтобы пройтись по каюте. Головная боль, как видно, утихомирилась, но беспокойство её не оставляло. Оллеста то и дело поправляла волосы, говорила чересчур порывисто и отводила глаза, когда наши взгляды встречались.

— Я не понимаю, что значит "отсутствие исходной портализации"? — спросила она, лишь бы что-то спросить. Оллеста хмурилась, чувствуя себя не на должном месте, не знакомая с тонкостями космической навигации и много чем ещё. — Почему мы оказались здесь, в глубинах космоса, далеко от звёзд и межзвёздных маршрутов?
 
Я посмотрел на неё, раздумывая, помялся с секунду и наконец проговорил:

— Могу поделиться воспоминаниями, если хочешь, чтобы я разжевал с подробностями. Так будет проще, быстрей и надёжней.

— Нет! — Оллеста не сказала — отрезала. Сообразила: в моём предложении таится подвох. Она боялась угодить в ловушку.

Я хотел стать ближе для неё. А она отгораживалась всеми силами. Упрямилась, видя в этом главный, главнейший из смыслов.

— Я подключу к твоему сознанию нейроинтерфейс, — продолжил я в прежнем ключе. Мягко, но настойчиво. — И ты мгновенно поймёшь, почему я отношусь к тебе с такой теплотой. Поймёшь и многое другое. Это важно для нашего дела, не только для тебя или меня.

— Не надо делиться воспоминаниями, — пробурчала Оллеста уже спокойней. — Я привыкла верить словам и не верить эмоциям или чувствам. Они обманчивы, потому что недолговечны.

Её мучили сомнения и неуверенность, я понимал это и потому был терпелив. Оллесте не нравилась оглушительная пустота глубокого безжизненного космоса. Её страшили фобии маленькой девочки, которую заперли в тёмной комнате. Ей не нравилось, что приходится выполнять сверхзадачу, которая казалась непосильной. Она не чувствовала себя супергероем, не хотела им быть и потому злилась.

Я её понимал, но отпустить не мог. Мне нужен был напарник, и этим всё сказано.
 
— Зонды тестирующие светило на способность к созданию портализации, — растолковывал я, стараясь быть терпеливым, — ныряют в горнило звезды, чтобы открыть портал, используя её энергию. Но в нашем случае портал не открылся, портализация не создалась. Зонды пропали с концами, сигнал от них не поступил. Мы были вынуждены отказаться от гиперплазменного скачка и прибегнуть к перемещению в обычном трёхмерном пространстве.

Оллеста кивнула, она сделала вид, что понимает смысл того, что я говорю. Но растерянное выражение на лице свидетельствовало об обратном, выдавая её. Ей, как я понял, было проще соврать, так и оставшись в неведении, чем согласиться на то, что предложил я.

— Мы не можем повторить их участь и нырнуть в неизвестность, — талдычил я, — из-за риска просто-напросто исчезнуть в небытии. А значит приходится пускаться на поиски другой звезды и плестись до неё черепашьим шагом, чтобы создать возможность для новой портализации и, соответственно, межзвёздного перехода.

— Всё, что ты сейчас сказал, для меня китайская грамота, — призналась Оллеста, которая как видно поняла, что обмануть меня ей не удастся. Она устало развела руками. — Я ничего не смыслю в астронавигации. Ничего не смыслю в исследовательской работе. В наукоёмких дисциплинах я полный профан. Я неумёха, я слабая женщина. Не понимаю, чем я могу помочь тебе?

— Ты очень хороша, поверь! — я говорил убедительно и очень спокойно. Моё спокойствие утраивало, удесятеряло мою убедительность. — Ты не знаешь себя, поэтому недооцениваешь. Я знаю гораздо лучше. Поэтому разбудил.

Моё поведение обезоруживало. Я был в её глазах Капитаном — Богом этого корабля. Я знал многое и умел многое.

И Оллеста, наконец, поверила. Я увидел это в её глазах. Раз я настолько настойчив, значит действительно знаю о ней нечто такое, что неведомо ей самой.

— Тогда просвети меня о целях миссии, не томи в неведении и не грузи мой мозг бессмысленной для меня астрономической абракадаброй, — Оллеста робко улыбнулась. Она понемногу приходила в себя, заражалась моей уверенностью, моим пылом исследователя и первопроходца. — Объясни, как именно ты собираешься решить сверхзадачу и в чём конкретно она заключается? Я твой напарник, в конце концов, и имею право задавать вопросы. Так что выкладывай!

Оллеста смотрела на меня, словно открывая заново. Её глаза вспыхнули, в них появилось то, чего не было раньше. Неизвестность перестала её пугать, отныне она манила и завораживала. Мне удалось разбудить в ней правильные эмоции.

— Не забивай голову, — я махнул рукой. — Ты знаешь достаточно. Нам пора начинать. Прямо сейчас, сверхзадача не ждёт!

Я поднялся из-за стола.

— Постой... — Оллеста сделала предупреждающий жест. — Я только допью кофе...