Наступление

   - Скажу я вам, видать, знатный в хохляцком штабе нынче произошёл переполох! По-другому и быть не может! Проигрывают они войну, потому как доигрались!

   Бес вошёл в них, с идеей-то этой, - их тупой самостийности! Наворотил делов, набедокурил, напакостить Святой Руси, а теперь, видимо, уже окончательно выдохся! А как же иначе? Потому как, что он супротив Бога?

   Так, пустой кривляка... Пустое место одно.
 
   Пшик! - И нету его! - после нашего очередного удачного наступления старый, седой казак Никифор по своему обычаю балагурил.

   Видно было, что тяжело ему дался во-многом этот решающий бой. Обожжённые руки - во время боя несколько мгновений пришлось бежать почти сквозь огонь - были у него уже старательно забинтованы, а идти лечиться с позиций он в этот раз наотрез отказался, сказав, что поражение не глубокое; такое, которое быстрее на свежем воздухе, нежели в духоте битком набитой палате заживёт, тем более сейчас какое -то время у них будет передышка, и из-за насмерть перепуганных, далеко от брошенных супостатов, спокойно и "на адреналине" от успешной победы, в окопе оно к новой атаке, ещё более конфузливой для противника, быстрее и качественней затянется, заживёт.

   - А хохлы, я вам скажу, теперь каждый день, - продолжал он, с удовольствием отхлебнув горячего, свежезаваренного чая, - будут всё более... полные штаны регулярно накладывать!.. А как же иначе?

   Побаловали - и хватит!

   Теперь им скоро придётся со стенок портреты своего эсесовского Бандеры-то в страхе, в панике полной снимать!

   И в норы прятаться, как джинны в бутылки!..

   Недобитым в Тысяча девятьсот сорок пчтом дедами и прадедами нашими до конца!

  Только покоя фашистскому этому недораздавленному отродью с нонешних времён и до скончания веков отныне не будет!

   Не срастётся!

   Потому как калёным железом окончательно, до конца выжжет омерзительную эту заразу наш никем непобедимый, истинный чудо-богатырь, самый обычный русский солдат!