75

О том, что нет никакого выздоровления, гости понимали, стоило им подойти к старой помещице и заглянуть в её мутные мрачноватые глаза.

Ну нет, так нет. Вскоре старуху Горобец увезли в её покои, и все вздохнули с облегчением. Отжила своё бабушка, пришло время для молодых. Значит, не надо напрасно тратить это время.

Роговый оркестр, состоящий из крепостных Горобцов, ютился на жалком пятачке. Музыкантов отгородили занавесом-рамой, создавая впечатление их отстранённости. Но музыка была приятная. Старая помещица знала в ней толк.

Варя и Соня приехали вместе с Владимиром Осиповичем и госпожой Протасовой. Владимиру Осиповичу доктор разрешил визит. И то, что в округе ещё одним выздоровевшим стало больше, только улучшило общее настроение. К молодому помещику потянулись поздравляющие.

Госпожа Протасова огляделась ещё у дверей в поисках подходящего кресла. Обнаружила таковое и тут же поспешила его занять. Теперь она просидит на нём весь вечер, вовлекая в разговор пожилых дам, которые окажутся рядом. Большего от подобных праздников она уже не ждала.

Девушки прошли далее. Варя на этот раз была в светло-лиловом платье своей подруги. Накануне Сонечка не стала слушать робкие возражения.

- Это платье мне немного длинновато. И вообще, этот цвет мне не идёт, я его ни разу не надевала, и не надену. Поэтому я его тебе дарю. И не спорь! Я бы его всё равно кому-нибудь отдала. Ольге оно будет мало. Так кому же? Горничной? Всё, Варя, а то мне становится обидно, что ты не хочешь принять от меня такую малость.

Варя с благодарностью приняла. И весь вечер вертелась перед зеркалом. Это она? Или заморская королевна из волшебной сказки? Причёски же с раннего утра девушки делали друг другу сами. Многолетние пансионные навыки никуда не делись.

И войдя в парадный зал Горобцов, Варя и Соня привлекли всеобщее внимание.

На этот раз, увидев множество девушек в ярких платьях, Варя чувствовала себя уверенно. Сегодня она не коричневая ворона в старомодном чепчике. Девушка чуть тряхнула локонами, отгоняя назойливое воспоминание о своей прошлой невзрачности.

- Ах, Николай Кузьмич, - Маша Горобец старательно вовлекала в беседу Думинского. Не успел он ступить на порог, как проворная мамаша путём нехитрого манёвра ловко создала желанный для дочери тет-а-тет. Насколько это было возможно в переполненной гостями комнате. - Расскажите же, каковы сейчас Ваши успехи в ведении вашего большого хозяйства?

Но Николай был рассеян, глазами скользил по залу, часто возвращаясь взглядом к входной двери.

- Боюсь, поездив по округе, понял, что по сравнению с моими соседями, мне особо хвастаться нечем.

- Кого же вы имеете в виду? - заинтересовалась Маша.

Но в этот момент Николай заметил Варю. Ему надо было обязательно с ней поговорить. Но от хозяйки тоже просто так не отойдёшь. Поэтому он с лёгкой улыбкой попробовал закончить немного неуместный на балу разговор, наблюдая за перемещениями девушки:

- Думаю, равного господину Миланову в нашей округе хозяина нет.

- Миланову? - удивилась Маша, - но ведь он...

- Беден? - закончил Николай за девушку. - Попомните мои слова, пройдёт совсем немного лет, и он всех удивит.

Маша почувствовала, что внимание собеседника ослабло, проследила за его взглядом, и настроение её испортилось.

Варя. Да не такая уж серая мышка, эта бедная родственница Гружевой. Интересно, откуда у неё деньги на такое дорогое платье? И куда она подевала свой чепчик?

Маша почувствовала волну неприязни.

Но не только Машу ввёл в раздражение вид девушки. Вот и сама Глафира Никитична подошла к ней.

- Милая, - Глафира Никитична больно сжала руку Вари выше перчатки. - Вы разоделись неподобающим образом. Не то ваше положение, чтобы блистать обнажёнными плечами.

Помещица говорила свистящим яростным шёпотом, брызжа слюной.

Сонечка, украдкой высматривая Ливасова, не сразу поняла, что подруга в беде, а когда заметила, поспешила на выручку. О чём чуть не пожалела:

- Дорогая Соня, - вежливо заговорила Глафира Никитична. Но от холода в её глазах Соне стало неуютно, - думаю, Варя достаточно злоупотребляла вашим гостеприимством. Завтра же пусть возвращается.

- Ну что, вы, Глафира Никитична, это я злоупотребляю Вариной добротой и задерживаю её у себя. Она мне очень помогает теперь, когда сестра в отъезде. Без неё мне никак не справиться. Прошу разрешить ей ещё остаться у нас.

Тут Глафире Никитичне было нечем возразить.

- Хорошо. Но как только Ольга Павловна вернётся, Варю я жду у себя в усадьбе. Мне она тоже нужна.

Глафира Никитична отошла.

Соня видела, как у подружки погасли глаза.

- Не смей портить себе вечер, - строго сказала она. - Когда ты к ней вернёшься, тогда и начинай грустить. Но не теперь. Сегодня будет веселиться. Кстати, слышала? Поздно вечером пойдём на речку.

- Ничего не слышала? - удивилась Варя. - Зачем?

- Там крестьяне отмечают Купалу, будем издалека наблюдать.