Взирая-6

05.07.24г. Чего говорить, если я почти целый день за компьютером: если не пишу, то лазаю в поисках чего-то новенького, а мои пристрастия в музыке и кинематографе заставляют меня пускаться на каждодневные поиски чего-либо неизведанного, в том числе и хорошо забытого старенького, то чего говорить о тех, кто в офисах сидит за компьютерами и головы не поднимает…

Вот и получается, что каждый второй из нас, если не первый ежедневно в сети. Некоторые не выпускают из рук телефон на улице, он же в руках водителя автомобиля, даже курьер на своём мопеде с телефоном… Но я не об этом сегодня. Чего говорить – это веяние времени, лишь бы это плачевно не заканчивалось на перекрёстках дорог. Я о другом…

Когда меня спрашивают, я отвечаю: «Я достаточно скептически отношусь к фоткам-аватаркам, где персона стоит к нам спиной. Как это прикажете воспринимать? Пренебрежительное отношение к гостям? Или стараетесь скрыть какие-то свои, только вам известные недостатки? Или вы романтик, любующийся журавлиным клином, на время забыв, что к вам пришли гости? Так кто же вы, новоиспечённый друг? Нет ответа. Ладно, а кто тогда мы?..»

Если честно, то мне совершенно пофигу, лишь бы человек был хороший. Вот и мой лучший друг на фото в «Вацапе» сидит спиной, и это никак не мешает нашей дружбе. Друзья мои, расслабьтесь. Хотите — стойте, хотите — сидите. Есть потребность прилечь — пожалуйста! Хоть передом, хоть задом, как хотите, лишь бы не забывать, что мы люди, а такое понятие, как «человек», — звучит гордо!

10.07.24г. Сколько раз с начала СВО поднимался вопрос о национальности, о нашей духовной составляющей? Были слышны сотни голосов, и кто во что горазд. Многие били себя в грудь и кричали на каждом углу о своей русской принадлежности. Но потом десятки тысяч «русских» ребят покинули Россию (я специально не пишу слово «Родина». Для многих из них это была просто страна, в которой проживали их родители и родственники, а они уже с детства были нацелены на отъезд).

Быть русским на словах в данное время — пустое, быть русским по паспорту — ещё проще. Мы хорошо знаем, что за деньги нам могут инопланетное гражданство предложить, а сколько «русских» драпануло за кордон, а другие остались здесь и всем недовольны. Им всё плохо, впрочем, как и всегда и при любой власти. Так кто же здесь русский? В рядах бойцов СВО присутствуют все национальности нашей Родины, и они для «укров» все являются «москалями», что в переводе – русские, а значит – враги, которых нужно убивать. Последние 30 лет их учили этому с детства.

Так будем заглядывать в паспорт и определять национальность, если он подрывает себя гранатой при подходе неприятельской пехоты? (Первый герой СВО – дагестанец)

Скажите, как точно определить национальность? Пока не сходишь с ним в разведку. Не ввяжешься в бой, а он потом, отстреливаясь от преследователей, будет вытаскивать тебя из-под пуль раненного. Он вытащит тебя, и ты останешься жить, а сам он погибнет...

А сидя в кресле у компа, попыхивая трубочкой, трудно разглагольствовать о своей принадлежности к русской национальности, не будучи раненным в душу происходящим вокруг. Потому что мы здесь все одним миром мазаны: безбедной, сытой, ни к чему не обязывающей жизнью.

12.07.24г. Мы все, верующие, неверующие, в течение всей своей жизни ищем в ней смысл. Задаюсь вопросом: «А просто жить и быть человеком в самом хорошем смысле этого слова, быть таким, каким хочет нас видеть создатель, мало?»

Если многие из нас даже своих земных родителей не смогли порадовать, которые и мечтали-то, чтобы их чадо по жизни не бедствовало: имело жену (мужа), потом детей, свой бизнес, или хотя бы работу, свою крышу над головой, друзей, знакомых, которые могли бы помочь в трудную минуту… Ну, там ещё чего-то в этом роде… А мы: развелись, стали пить, играем на тотализаторе, влезаем в долги, нас лишают родительских прав и, и… так можно продолжать бесконечно…

Вот и получается, что мы не смогли соответствовать чаяниям наших земных родителей, а что уж в этом случае говорить о Всевышнем, когда мы шага не сделали по жизни, как он хотел…

И вот мы все: такие и не очень такие, может, чуть лучше, может, и хуже – ищем смысл жизни и мечтаем о вечном продолжении её. Написал эти строки, представил всё это, и как-то нехорошо стало. О каком продолжении, чего продолжении? Вот этого бедлама, что мы творим, вот этого постоянного нудежа: всё плохо, всё болит, так жить нельзя, я больше не могу…

Старец Симеон незнамо сколько прожил в ожидании Спасителя, чтобы увидеть его, встретить, а потом спокойно умереть, потому что жизнь в таком преклонном возрасте становится пыткой.

Я верующий человек, каждое утро на утренней молитве читаю символ веры и в конце произношу: «Исповедую крещение во оставление грехов. Чаю воскресение мёртвых и жизни будущего века».

Какого воскрешения, какой жизни? Моё тело, уже совсем ненужное, сгорит в печи или послужит питательным кормом для подземных жителей. Тогда кто там будет жить на небесах, за гробом? Ладно, пускай некий нетленный дух. Но мне, этому, тому, кто доскребает здесь, на Земле, последнее отпущенное ему время, так уж необходимо становиться этим духом? Нет. И так думают все…

Когда мы пришли в этот мир, нас кто-то о чём-то спрашивал? Мы родились и живём во плоти. Никто и там ничего спрашивать не будет. Там ты не человек, там ты вообще никто, никак, ни о чём…

Так, может, лучше по-человечески пожить здесь, на Земле, и не превращаться в свиней, копающихся в земных нечистотах, а просто постараться не забывать, что ты частичка космоса, как и комета Галлея, к примеру, которая въедет куда-нибудь в скором времени, покончив с собой и с тем, что попадётся у неё на пути.

Так и ты, так и я, так и мы… В этом «фантастическом», без конца и края, мире всё имеет своё начало и конец. Целые звёзды гаснут, так чего тогда речь вести о каком-то сгустке биоматериала, и это при полной бесконечности пространства (вдумайтесь в эти слова, земному существу, где всё имеет своё начало и конец, такие определения, как «бесконечность», не подвластны).

Пройдут миллионы лет, раскалённая планета начнёт гаснуть и обрастать различными бактериями. Никто не вспомнит, что она когда-то имела нежно-голубоватый оттенок, так сочетающийся с бездонной синевой космоса. Да и вспоминать будет некому. Господь навряд ли решится на очередной эксперимент, памятуя о том, чем это всё закончилось…

15.07.24г. Недавно у одного автора прочёл стихотворение об искренней любви поэта к июлю. Конкретно к этому месяцу. Строчки переполнены восторгом и в то же время – нескрываемой грустью.

Я увидел: перрон, женскую фигурку, машущую рукой уходящему вдаль поезду. Потом было видно, как она утирает бегущие по щекам слёзы… Поезд ушёл, оставив лишь дым воспоминаний, но стоит ли проливать слёзы? Сзади подходит очередной состав с надписью – август.

Она хорошо понимает, что август – тоже лето, но это уже как последние дни в отеле перед отъездом: светит тоже солнце и море манит своей лазурью, за эти дни так же уплачено, но с первыми днями заезда не сравнить, когда всё казалось сплошным праздником! Хочешь не хочешь, но и август любить придётся, тем более, что он – последнее, завершающее звено лета. Хотя это уже не то… Но жизнь идёт, и приходится брать, что подают. Это тебе не «шведский стол», где бери всё, на что глаз положил, здесь меню, проверенное годами...

На мой взгляд, подобную любовь можно перенести на любое время года, на любой месяц. Ведь каждый из них, каждая неделя, каждый прожитый день — это наша жизнь, а она не делится на лучше или хуже. Она вся – жизнь, и не принимать что-то, это значит – отрезать куски непонравившегося нам пирога и выбрасывать? И тогда что остаётся? Одна начинка? Не приторно ли будет, как бы не пожалеть. В конце и сдобы захочется, но не поздно ли будет?

Приходит такое время, а вернее – наступает возраст, когда каждый день становится праздником. И ты готов уже весь пирог за обе щеки умять, наконец осознав, что как же это хорошо — жить каждый день!

20.07.24г. Почему, если человек мудреет со временем или умнеет хотя бы, его тут же называют стариком. Нудным, брюзжащим стариком… Пишу и понимаю, что таких пруд пруди, но это если сидеть на лавочке у подъезда и чихвостить всех, кого ни попадя, оставляя за собой право считать себя носителем истины в последней инстанции… Такому лучше поддакивать, а то и по голове бутылкой можно схлопотать... Вы подумаете: к чему я такое вступление? Да вот решил немного порассуждать сегодня о кино и о том, что мне в нём стало надоедать (написал слово – «раздражать» – стёр. Нет, всё не так ортодоксально).

Давайте начнём с секса, а точнее, тема звучит так: «Интимные сцены в кинематографе». Чего греха таить, в 80-х, в годы повального видеопроката, покупая очередную кассету, мечтаешь лишь об одном – увидеть там «это» … То, о чём каждый из нас фантазировал весь советский период…

«Калигула» из-под полы. Аж дух захватывает. Вполне можно было найти, но за двойную цену. Плевать… А за распространение подобного видео можно было и срок схлопотать. Всё было в новинку. И что там, как там? Это уже не имело значения, главное, что «ЭТО» можно было встретить в любом фильме. Прорвало, наконец, и в советском кинематографе – откровенная сцена в «Маленькой Вере». Народ толпами валил на этот фильм, чтобы посмотреть, как Негода сидит на Соколове – минутный эпизод. Скромно, немного наивно, но для того времени вполне достаточно…, чтобы жена, сидящая рядом, скромно опускала глаза вниз.

А потом пошло и поехало… В 90-е одни голые бабы: бани, вечеринки, стриптиз-клубы и т. д. Раздевались все, кому не лень. Кушать всем хочется. В наше время более-менее всё упорядочилось, но подобных сцен на фильм вполне хватает…

И я опять не об этом. Вот слышу, как хлопнула дверь в подъезде. Он и она поднимаются по лестнице на пятый этаж. На каждом пролёте останавливаются – целуются. Наконец, ключ вставлен. Вваливаются в квартиру… и (в квартире прекрасная ванная, душ, биде) … Не до этого. Страсть распирает их и лезет наружу. На уши давит. До кровати дотянуть трудно, а о душе и маломальской гигиене и говорить не приходится.

Не закрыв за собой дверь, начинают срывать с себя одежду, верней: один с другого… И всё это с таким остервенением, будто готовы друг друга заживо съесть. Трудно определить точно: кто с кого и что снял. Тут уже не до этого. Она прыгает, обхватывая его ногами в районе пояса… Это какими же атлетами надо быть, чтобы вот запрыгнуть, а он должен её держать и производить характерные движения, при этом всем своим видом показывать, как ему хорошо и как он изнемогает от наслаждения, думая лишь об одном – как бы не уронить (всё, больше не буду. Я тут мог бы ещё столько нагородить) …

Не сочтите меня за ретрограда, но если бы это было в одном фильме, в двух, но в трёх, как это начиналось в «Основном инстинкте», и мы тогда запомнили бы это, но, например, как Шарон Стоун с Дугласом: вошли, и сразу на пол. Он, наверное, попросил режиссёра освободить его от этого акробатического этюда, ибо не сможет удержать Шарон на руках. Вот и решили на пол прыгнуть.

А подобный эпизод с коитусом стоя, напоминающий больше цирковой номер, словно эпидемия, поразил весь кинематограф, как западный, так и наш. Вспоминаю Изабель Аджани в роли Марго. Варфоломеевская ночь, кругом трупы, а её прижали к грязной стене… Им очень хорошо… Как мой большой друг, истинный любитель кино, сейчас бы сказал: «Не верю» …

Вспомним, ещё лет двадцать назад, войдя в гостиничный номер, она произносила: «Милый, я только в душ и к тебе, мой котик», но сейчас решили время на это не тратить. Впрочем, как и на мытьё рук перед едой. На снимание шляпы, садясь за обеденный стол. А в ботинках на кровать – всегда пожалуйста. Никто не включает свет, приходя ночью в пустую квартиру – там уже в каждой комнате по три светильника горят. Даже дождь на протяжении многих лет совершенно одной силы. Мне всегда жалко актёров, которые уже через минуту становятся полностью мокрыми… Много чего ещё можно перечислять, много фальши, но мы смотрим и верим, а как по-другому? Мы ведь так любим кино!

22.07.24г.  Да, когда-то мы все были молоды!.. Были беспечны и безрассудны, радовались каждому пустяку… Даже не верится, что и сам был когда-то счастливым и молодым!.. Для счастья необязательна трехкомнатная квартира на Тверской, загородный дом на Рублёвке... Для этого надо просто быть всегда молодым!.. Нет, я не в бреду, я совершенно адекватен, — мы должны постоянно сохранять молодость в душе, а сколько лет мы прожили на белом свете, это вторично.

По жизни я много раз ощущал себя и «старым» в молодые годы, и «молодым», перешагнув шестидесятилетний рубеж. Я хорошо помню, как записал в своём дневнике, рассматривая себя в зеркало: «Мне уже 25…», а в шестьдесят писал бравурные стихи, подстёгивая молодых, показывая им своим примером, как надо жить.

Я часто говорю жене: «Дорогая, пойми, как бы ни было сейчас плохо — хуже всегда будет, от этого никуда не деться — это жизнь как таковая... Отсюда — радуйся тому, что есть на данный момент: да, сейчас действительно идёт чёрная полоса, чёрная, но не до такой степени, какой чёрной она может быть, — значит, это уже хорошо!»

Можно всегда найти причину для грусти, но можно и взбодрить себя, представив данную ситуацию с другой стороны, — даже с комической, если это возможно. На мой взгляд, самый страшный грех — это уныние: именно оно, уныние, ведёт в тупик, к нежеланию жить, — дальше ехать некуда...

Надо стараться всеми путями не допускать уныние в наши души! Так давайте радоваться всему! И тому, что мы читаем этот текст... Ведь это прекрасно: значит, мы живы, — а разве этого мало для радости?!..

Не все, к сожалению, проснутся сегодня утром. А кто-то будет убит на поле боя. Царствие Небесное! И так каждый день, а мы пока живы! Разве это не повод для радости?!

25.07.24г. На лице каждого из нас земная жизнь поставила свою печать, что не скажешь о глазах. Да, с годами они блёкнут, но всё равно в них небо должно отражаться, если оно там есть или хотя бы было когда-то. Как правило, там мрак и стужа. Взгляд наш печален. В нём тоска и почти всегда — неудовлетворённость жизнью.

Желающих немного эфемерным небом заниматься, иллюзиями всякими и предположениями себя тешить, когда здесь, на Земле, всё осязаемо и, главное, пощупать можно: и грудь женскую — она одна что стоит, можно, и ещё чего поинтересней?! А как прекрасна в ощущениях банковская карта, заполненная под завязку. Одна гладь капота «Порше» последней модели может ох как порадовать. Да чего говорить – хорошо жить на белом свете! Всё видишь, и всё твоё в разумных пределах. Главное, не переборщить с этим, а то оболочка от чрезмерных желаний стареть начнёт. Заметишь это, да поздно будет. Вот и вбухивай потом деньги в реставрацию своего «домика».

А что ты на меня так смотришь? Хочешь знать, как жизнь свою провела? Пожалуйста…

…Не бойся, подойди к зеркалу. Загляни туда. Что ты видишь?.. Но не ужасайся так, не корчь гримасы удивления, и так не по себе становится, на тебя глядя. Там, в зеркале, не ты, там твое «несогласие» с окружающей тебя действительностью, с обстоятельствами, которые тебе преподносила жизнь. Ты постоянно была всем недовольна, со всем не согласна. Ты зачастую сама не знала, что хочешь. Но главное — чтобы не хуже, чем у других, а при желании и получше, если можно…
Ты с юности мечтала жить совершенно не так, как жила. Ни один из аспектов твоих мечтаний не совпал с действительностью, и ты с этим не могла смириться. Ты так привыкла к этому, к недовольству жизнью, что, когда изредка тебя охватывали чувства блаженства, ты пугалась, не понимая, а что, собственно, с этим делать? Не может быть так хорошо, когда в общем-то всё – плохо. Вот почему постоянные переживания стали твоей повседневной жизнью.

В двадцать пять появились первые морщинки, когда ты узнала, что он изменяет тебе. Эка невидаль — мужская измена. Он изменил тебе с женщиной. Радуйся. Она тебя достойна. Ей просто наскучил её ботаник, вот и захотелось на крепком сучке посидеть. Женщиной себя почувствовать. Он же не с мужиком изменил, а чего хуже — с трансвеститом. Сейчас, милая, жизнь новые реалии нам преподносит, и то, что вчера считалось трагедией — переспать с твоей подругой, сейчас уже кажется обычным делом (свои, как ни как, сочтёмся).

А потом пошло-поехало: не тот детский сад у ребёнка, потом школа не та, перевели в престижную, там ещё хуже… В пятом классе курить начал, в девятом — первые наркотики… Тебе было плохо, а сейчас ещё хуже… А ты знай: сколько худо бы ни было, как тебе кажется, ещё хуже всегда будет. Поэтому хватайся за любую соломинку. Она обязательно в бревно превратится, а если верить в добро будешь, а из брёвен потом добротный плот соорудить можно, а на нём ты уже точно выплывешь…
Но тебе всегда и всё плохо было. А о деньгах и говорить нечего. В карманах всегда пусто, не считая карточек… Не стоит продолжать больше… Лучше промолчу. Противно становится… 

Вот так смотришь в зеркало и видишь в нём словно обтянутую кожей куклу: глаза, как у монголки, рот до ушей растянут, губы — как садовые шланги. Хочется улыбнуться по-человечески, но не получается. Улыбка навсегда превратилась в гримасу, как у Гюго в «Человеке, который смеётся».

Раньше, когда жизнь радовала, ты не улыбалась. А теперь улыбаешься и в гроб ляжешь с улыбкой. Попросишь, чтобы положили в платье без рукавов — чтобы все видели татуировки, на которые ты потратила столько денег. От человека уже ничего не осталось — всё искусственное, как и твоя жизнь. Вся надуманная, а настоящая где-то стороной прошла…

Вот так проживаем жизнь и не знаем, а чего мы вообще здесь делали?


                (продолжение следует).