Это, любимая Бэйли, Джонс

                Целебджихад ком
     Жуткая история Дома Платангенетов, по всей видимости, действительно произошедших от дочери Сатаны Мелюзины, невероятно и который день занимала меня, дойдя у Моруа до войн Роз, я поставил закладку, переметнувшись к более тщательному исследованию Джонса, начав, естественно, с Жоффруа и закончив Тюдором, производителем мифов и легенд, первым учеником тогда еще и не рожденного доктора Геббельса, встречались такие уникумы, Бедфорд или наш Грозный, кои понимали суть лжи и нежелание масс углубляться в размышления, куда как проще послушно и стадом повторять повторенное, сказано, что в морг - значит, в морг.
     - Это кощунственный узкопрофессиональный термин, - заметил на Политбюре шибко грамотный ( о, Криська, о, Потупчик ) Сурков, неприязненно оглядывая умалившихся лукавых царедворцев, и подобранных по принципам некомпетентности и вороватости, эволюцией вобратку, так сказать, - негоже, товарищи, употреблять таковские слова тута.
    - Граждане бандиты ! - тут же отреагировал конкурирующий по идеологичности с Сурковым любомудр Дугин, верноподданно метя своей нечистой бородой, в коей можно было рассмотреть капусту и мандавошек, амбразуры и портянки, топоры и вилы, трактора и домны, изразцовый пол Грановитой. - Предлагаю присовокупиться к высказанному еще адмиралом Шишковым мнению тащить и не пущать.
    - Цх ! - высказался сквозь плотно сжатые зубы ощутивший себя Ибрагимом - оглы Елдырь, твердо стуча железным ногтем по рукоятке кинжала, традиционно заткнутого за ремешок италийской ручной работы фирмы  " Гуччи ", например.
    - Ты не говори так - то, - влез опухшей от беспробудного пьянства физиономией Елдырь, но другой, с усилием воли извлекая свое тело из - под стола, куда и помещен был по просьбице малой некогда ридной супруги государем, отудобела сердешная, выпросила личную буллу понтифика о запрещении и приостановлении очутившегося близкородственным мужа, что лишний раз демонстрировало всем незаинтересованным, что и властям в России ничто человеческое не чуждо, - сам не понимаешь, чего говоришь - то. Что Дамбас ? - выстрелил он коварным вопросом, но новейший министр обороны ответил, не отрываясь от книжки - раскраски, внутри которой Матросов закрывал собой амбразуры, безногий Маресьев ползал, а Урбанский шатался, получив прямо в грудак патриота горячую, но справедливую кулацкую пулю : - Гудит.
    - А дидойцы ? - не унимался зловещий Елдырь, за недосугом государственного управления стремящийся, видимо, обрушить стройную систему украсть и спрятать. - Дидойцы кому ?
    - Отовсюду, - бросил ему снисходительно окольничий псарь Карабугаз Атлантический, шевеля хвостом. - Это те же хевсуры, если подумать, только немножко иначе.
    Лукавые царедворцы, будто придя к консенсусу или сговорившись, что вряд ли, уставились немигающими зрачками на Елдыря, тут же почувствовавшего себя не совсем комфортно.
    - Я пехотинец, - прорычал он, пряча под кудрявой папахой волос волчьи уши, - не десантник, не танкист, не радист и даже не начхим.
    - Отставной козы барабанщик ты ! - вскричал тогда горячий и неистовый Чарнота Гадячский, швыряя свою чорну шапку в Елдыря, памятуя потомственность вражды и явственный цивилизационный разрыв. - Скажи им, батько.
    Хмель, молча пировавший с сальными пупами, прасолами и ярыжками в самом темном углу Грановитой, тяжело поднялся на ноги и закричал :
    - На лицо, свинояди ! На лицо !
    Восседавший на троне Мономашичей государь ласково улыбнулся, словно старорежимный Ленин, а глаза добрые - добрые.
    - Ништо, - говорил он вполголоса провожавшим его на полати фельдегерям, - хоть развлекли.
    - Сволочи, - поддакивали ему фельдегеря, бережно неся государя под локотки, - гады и гниды. Все они пидарасы.
    А самое смешное в том, что они совершенно правы, фельды - то. Ну, на то они и фельды, чтобы, понимаешь.