1281. Хуторская чертовщина. Чёрная лебёдушка

             Видя, что Яков Маркович направляется к нему выставив перед собой с растопыренными пальцами руку для дружеского приветствия, Злотазан суетливо поторопился выйти из-за стола и сделать пару шагов ему на встречу.
             Их руки сцепились в крепкое рукопожатие, а глазами уставившись друг друга мило улыбались, к тому же Зильберман своей левой рукой подхватил под локоток Подколодного и потрясая ему руку, любезно произнёс.
-Так вот ты оказывается какой Павел Андреевич, много о тебе наслышан, рискованный ты не по времени, а это не может не вызвать к тебе уважения.
-По больше бы таких смельчаков в наше время бушующих страстей.
-Вот на таких как вы вся наша надежда и мы готовы передать в эти надёжные руки наши земельные ресурсы.
-А я вас представлял до этого совсем иным, эдаким сельским богатырём с хозяйской хваткой.
-Хотя по вашему крепкому рукопожатию этого отрицать не стану.
                Зильберман продолжал тараторить преподнося хвалебные речи, а Злотазан глядя в эти честные глаза усомнился в самом ораторе, который больше смахивал на артиста.
             У него даже закралось сомнение, что его решили попросту надуть, привезя в дом Анны Владимировны этого комедианта.
               Ну не наблюдал он в нём того величия, о котором столько времени ему говорили.
          Не высок, не особо крепок телом, вполне сравним с самим Злотазаном, одень их в одинаковые одежды и поверни спинами, а потом спроси того же Богдан Федотыча указать кто из них кто и  его постигнуть значительные сомнения.
         Но в скором времени в этом пристальном взгляде различает некую закравшуюся хитринку, этот господин Зильберман осторожно прокрался к нему через глаза и ковырялся в его мозгу, выискивая самые слабые места, а это уже указывало на его профессиональность, понимает ведь подлец свои предстоящие выгоды.
            В таких случаях следует воспользоваться взаимностью на взаимность, внимательно приглядеться и выведать из этого адвокатишки нужную для себя информация, но этот изворотливый господин явно почувствовал, что перед ним стоит не какой — то там зачуханый сельский болван, а довольно прожжённая личность, от которого явно исходит неуёмный поток тёмной энергии, поторопился обратится к прибывшим с ним господам.
            А повернувшись к ним  вполоборота и отпустив локоть Злотазана с напущенной торжественностью произнёс.
-Господа!
-Разрешите вам представить Павла Андреевича Пчёлкина, этого достойного и уважаемого мещанина, решившего избрать путь по возрождению былого величия помещичьих угодий.
 -Павел Андреевич,
                не выпуская руки Злотазана из своей, Яков Маркович решил представить господ прибывших с ним,
-это мои помощники — землемеры, очень уважаемые господа.
               И уже указывая на них своей левой рукой, с манерной напыщенностью произнёс.
-Это наш уважаемый Зиновий Израилович Безменов и его верный помощник Евсей Степанович Козадёров.
-Прошу любить и жаловать.
            А затем вновь повернувшись в Павел Андреевичу, потряс ему руку и сказал,
-ну я, как вы уже догадались, тот самый Яков Маркович Зильберман.
                В этот же момент из своей комнаты вышла Анна Владимировна, ошарашенный интриган был готов увидеть всё что угодно, те же пышные наряды с вычурною причёской или что — то подобное в стиле знатных дам, но только не этот её черный траурный наряд.
              Она подобно чёрной израненной лебёдушке медленно выплыла на простор гостиной и этот слащавый Яков Маркович потерял всякий интерес к Пал Андреичу, отстранился от него и поспешил на встречу барыне.
            Злотазан не заметно для всех, да и всё теперь внимание переключилось на барыню, брезгливо отёр свою вспотевшую ладонь о свой зад и с любопытством разглядывал господ прибывших с Зильберманом в сопровождении их Богданом Федотычем.
         Глядя на них он засомневался, что это в действительности землемеры, если Безменов низок и толстоват, то Козадёров наоборот, худощав и высок и это шумное явление ему чем — то напоминало заезжий балаган.

             Закравшееся сомнение терзало интригана двусмысленным положением, поглядывая на это со стороны, ему казалось, что это нанятые Богдан Федотовичем артисты ломают перед ним комедию и делается это ради того, чтоб он не съехал отсюда раньше времени, а с другой стороны у него к этому Зильберману возникло не понятное чувство доверия, что довольно не позволительно в таких случаях.
            Ну раз им оплачен этот незаурядный импровизированный спектакль, так чего бы не посмотреть, чем в итоге всё закончиться.
            Осыпая Анну Владимировну любезностями, Яков Маркович сопроводил её до стола и усадил на почётное место, как заботливую хозяйку этого уютного и гостеприимного дома.
            Все присутствующие по её неукоснительной просьбе  расселись за стол, Злотазан присев на свой стул, пристроил свой портфель на пол, по крепче зажав меж своих ног, ещё бы не побеспокоиться за него, когда по правую руку от него восседал толстячок, эдакий румяный поросеночек Зиновий Израилович, а по левую Евсей Степанович, чем — то смахивающий по виду на гусака.
            У Анны Владимировны по правую руку пристроился Богдан Федотыч, а по левую восседал болтливый Яков Маркович, продолжавший лепетать всякие приятные любезности барыне, а она в чёрном одеянии и напудренным лицом до состояния выбеленной стены, выражала неутешительную скорбь.
          После не продолжительной словесной церемонии, поверенный Анны Владимировны взглянул на Злотазана и кивнув головой с намёком ему, что пора бы отдать команду подавать на стол, на что Пал Андреевич любезно уступил своё первенство стать распорядителем за обеденным столом.
         Богдан Федотович Поветреный не стал упрямится, а с удовольствием согласился принять эту приятную заботу на себя, постучав ножом по стакану и громко выкрикнул.
- Будьте любезны подать на стол горячее!
-Господа желают откушать!
                Желательно отметить, в недавнем времени за одно только упоминание про господ, могли поставить к стенке, но это короткое кошмарное время осталось только в памяти людской и архивных записях, благодаря слаженности и напору добровольческой армии с этой большевицкой заразой было покончено, с невероятным усилием и большими потерями возвернув в прежнее русло былые символы власти.
         К большому удивлению Злотазана вместо Фаины вошла её помощница, (как вскоре выясниться их оказалось две, что было похвально в организационном вопросе) неся перед собой большую фаянсовую супницу со специальной выемкой на крышке, откуда торчала ручка половника.
         Яков Маркович, ему тоже надо отдать должное, подскочил со своего стула, указал куда поставить супницу и опять же к удивлению, теперь уже всех сидящих за столом принялся разливать борщ без всякого сомнения из того самого гусика, которого принесли в совокупности с закупленными продуктами.
               Зильберман как искусный повар по разливке первых блюд, первую порцию выделил барыне, налив наваристого борща в её тарелку, затем наступила очередь Богдан Федотыча, про себя Яша тоже не забыл, наполнив свою тарелку, а затем, что тоже удивительно, переставил супницу по ближе к своим помощникам.
              А вот здесь вышло самое интересное, Зиновий Израилович ухватив половник, зачерпнул им с самого дна и вывалил содержимое себе в тарелку, а после этого вернул половник в супницу.
          Евсей Степанович по примеру своего начальника проделал ту же самую процедуру, наполнив свою тарелку и небрежно опустил половник в супницу.
                Злотазан находился в неком недоумении, после прозвучавшей фразы сказанной Поветреным.
-Приятного аппетита господа!
                и тут же принялся ложкой хлебать борщ, откусывая за раз половину куска хлеба, его примеру последовали остальные и только Пал Андреевич сидел скромным родственником, чувствуя, как к его горлу подкатывала обида.
             Ведь он сюда пришёл не посмотреть, как господа обедают за его счёт, да и он не благотворительная организация содержать этих проглотов за свои денежки.
              Обошли со всех сторон, как есть обошли и даже не поинтересовались, отчего он не кушает со всеми, да и вообще чего он ожидал от этих подлецов и негодяев, напустивших на себя видимость благородства.
            С такими свиньями следует поступать по свински, понимая, что не дотянется до ручки половника, он привстал, демонстративно погонял по дну половником, зачерпнул борща, плеснул в поднесённую тарелку, после чего с презренным видом почти бросил половник в супницу.
           Из супницы выплеснулось подобием плевка немного борща и плюхнулось возле тарелки Козадёрова, который с недоумением повернул свою гусеподобную голову и удивлённо стал таращиться в Злотазана перестав жевать.
-Дико извиняюсь,
                ответил Павел Андреевич,
-надо бы супницу прикрыть крышкой.
-Если вам не тяжело, сделайте такую милость.
-И если ни кто не желает добавки, то её следует унести на кухню.
             А затем взяв в одну руку ложку, а в другую кусок хлеба стал с шумным прихлёбом уплетать борщ, к которому припозднились подать сметану.
          
           В момент поедания борща подали к столу алкогольные напитки, отчего оживился Богдан Федотович, справляясь кому и чего налить. 
          Напитки разлиты и было предложено выпить, после не продолжительного тоста, где упомянулось только об Анне Владимировне, было с удовольствием выпито и трапеза продолжилась далее.
            После поедания борща вновь было всем налито, но в этот раз слово взял Яков Маркович и едва не заскучали гости за столом после его продолжительных речей, опять же с восхвалением той же Анны Владимировны.
           Но это в своём роде пошло даже на пользу, за это время произошла смена блюд и на стол был подан гусь запечённый в яблоках, а к нему полагался разнообразный гарнир и салаты.
            В этот раз Злотазан не стал хлопать своими ушами, а поднялся и перегнувшись над столом оторвал себе от гуся ножку, какие могут быть претензии, плачено за гуся из его средств, а то что это вызвало некоторый шок, так слабонервным и особо культурным просьба не смотреть.
           Возникшее неудобство со стороны присутствующих за столом тут же было одобрено Зильберманом, которой радостным возгласом произнёс.
-Павел Андреевич я восхищаюсь вашей находчивостью.
-Вы как истинный гурман и ценитель естества воспользовались единственно правильным решением.
-Это ковыряние вилкой и методичное пиление ножом только с виду кажется благородным поступком.
-Вы только взгляните, этот испечённый гусь настолько распарился в поджаристой корочке, что только от одного прикосновение распадается по отдельным косточкам.
-Анна Владимировна вы чего предпочитаете съесть?
               Барыня с кислой миной на своём морщинистом лице, небрежным взглядом окинула стол и не хотя ответила.
-Гусь довольно жирный, а мне мой врач воспрещает употреблять особо калорийную пищу.
-Я бы съела вон того салатика, с добавлением рисового гарнира…
                а далее поглядывая на стол призадумалась, на выручку опять пришёл тот же Яша.
-Я бы вам посоветовал отведать шейки гуся, поверьте, там не найдёте и малой доли жира или вам положить мясца с грудинки, оно даже будет суховато, но в придачу к салатику будет довольно вкусно.
-Тогда положите мне шейку, не много побалую себя, да и сегодняшний день располагает к этому,
                с некой признательностью произнесла барыня.
        А далее произошло очень даже забавные действия со стороны этого весельчака Якова Марковича, Злотазан вкушал ножку гусика и удивлялся необычным действиям Зильбермана.
         Оторвав вторую ножку от гуся, он положил её на свою тарелку.
              По крылу досталось его помощникам, а вот гузку и спинку гуся до оторванной шейки подал Богдан Федотычу, на блюде помимо печёных яблок оставалась грудинка гуся, на которую уже поглядывали претенденты, оба помощника Яши Зильбермана и ненасытный Богдан Федотович.
            За столом наблюдалось Злотазаном несколько странное поведение гостей, вот те же помощники приехавшие с Яшей ловко лавировали своими руками по столу, выбирая себе, то или иное угощение, перебросившись парой слов налегая на еду.
            В отдельности от них Зильберман большей частью занимался говорильней ублажая барыню, Богдан Федотович поддакивая и кивая головой успевал наполнять  рюмки, бокалы и свой стакан спиртным и в промежутках молчания Якова Марковича успел произносить короткий тост.
          К тому же успел отхватить от грудки половинную часть, отделив ровно по килю птицы, остальное подхватил своей длинной рукой Козадёров, не забыв поделится со своим руководителем Зиновием Израиловичем.
         В отличие от медлительной барыни все за стол без исключения активно работали челюстями поглощая неумеренное количество пищи.

           В заключительный момент застолья была подана выпечка, как отметил про себя Злотазан явно приготовленная не на этой кухне, а уже в приготовленном виде принесённая Фаиной.
          Что надо отметить, что без осетинских пирогов здесь не обошлось и если на их вкусовые качества постараться уделить время, то о них можно будет говорить до бесконечности, но как мы понимаем Павел Андреевич дорожил временем и уже с нетерпением ожидал того момента, когда можно было переговорить с Зильберманом на счёт оформления бумаг и окончательного расчёта по покупке им поместья.
          Возникшее в нём чувство, что все эти господа прибыли сюда по одному лишь поводу, чтоб вкусно и сытно пожрать, выпив при этом внушительное количество алкогольных напитков, заставляли нервно ёрзать по стулу, будто его невыносимо припекли позывы смотаться в туалет для облегчения,  но на эти его  судорожные пождвижки никто не обращал внимания и могло показаться, что Злотазан для них вообще отсутствовал, а одиноко стоящий стул не столь привлекательная к себе мебель.
          Как в таком случае не испускать из себя  гневное возмущение и вот они, эти его магические действия, поимели воздействия, Анна Владимировна отстранилась от стола, выпрямила спину, будто её хватила мышечная невралгия, да и сказала всем присутствующим.
-Господа! Разрешите откланяться.
-Примите мою благодарность в знак вашего уважения к моей персоне.
-Очень рада видеть вас у меня за столом и надеюсь, что мы ещё не единожды присядем за ним, чтоб вот так всем вместе приятно провести время.
-А посему приходиться покинуть это приятное общество по настоянию моего врача подолгу не засиживаться после приёма пищи.
              Из всех присутствующих только Злотазан не желал больше собираться за этим столом и тем более оплачивать из своего кармана дармовую кормёжку этих господ.
          К тому же поглядывая через стол на разговорившуюся барыню, внутри себя вскипал нетерпением и желал, чтоб эта старая карга по скорее убиралась в свою комнату.
         Возможно по каким — то там посланным им флюидам его слова были услышаны барыней, она поднялась не без помощи того же услужливого Яши отодвинувшего стул и им же была сопровождена до дверей её комнаты, где у них произошёл уединённый разговор.
        Злотазан весь напрягся и подключил всю свою остроту глаз, чтоб по губам суметь разобрать о чём там говорилось.
         А когда понял и сообразил, что речь велась на счёт оформления и продажи её поместья, заметно повеселел и с появившимся аппетитом вкушал осетинские пироги, запивая белым кахетинским вином.
        После ухода барыни в свою комнату и возвращения Зибльбермана на своё место за столом почувствовалась некая раскрепощённость, когда на все приличия и светские манеры хотелось плевать с высокого бугра, всё что было не допито допивалось, что было недоедено поедалось.
               И вот он долгожданный момент, когда можно откинуться на спинку стула и дать себе свободно вздохнуть, окинув взглядом сытые рожи, да предаться приятной слабости во всём теле.
         А вскоре поступило предложение от Якова Марковича выйти во двор и подышать свежим воздухом, а за одно покуривать за непринуждённым разговором.
        Особого энтузиазма это не вызвало у того же Богдан Федотыча, предложившего ни куда не выходить и покурить в гостиной, как он заверял всех, против этого удовольствия Анна Владимировна возмущаться не станет.
             Это обстоятельство возмутило в Пал Андреиче невероятную озлобленность к этому жирному борову, которому лень оторвать свой зад от стула и выйти во двор. 
            К тому же могло сорваться уединённая беседа с господином Зильберманом, а этого он не может допустить из-за какого того там поверенного барыни, хотя он не меньше Злотазана заинтересован в этой сделке.
          Медленно приподнимаясь со своего стула и окинув своим колючим взглядом сидевших за столом, отчётливо и ясно произнёс.
-Господа! Чуточку внимания!
-Послушайте меня, чего вам я сейчас скажу.
-Я ещё могу понять Богдан Федотыча, когда будет им выкурена в гостиной одна единственная папироска.
-Но когда мы позволим себе закурить в пять ртов, то вначале подумайте и сжальтесь над Анной Владимировной, ведь она на дух не переносит табачного дыма.
-От одного только запаха у неё могут случиться мигрени и виною её недомогания станете, вы!
               И Злотазан специально своим указательным пальцем показал в сторону Богдан Федотовича, в присутствии свидетелей возложив всю вину возможного недомогания Анны Владимировны на него.

                27 — 28  июль 2024г.