Таиланд

Первое, что я ощутил, выходя из самолета - волна горячего (даже не жаркого, а именно горячего) воздуха. Поначалу решил: может, из турбины жаром веет? Потом осознал, что в этом во всем придется жить год.
Можно сказать, что Таиланд - страна контрастов. И это ничего не будет значить. Можно сказать, что Таиланд - страна счастья. И это будет ложь. Можно сказать, что Таиланд - страна чудес. И это будет слишком слабо и просто сказано.
Это другой мир. Все движется быстро: машины, люди. Невероятно насыщенная, райски богатая природа. Новые краски, новые запахи. Мало кто в России знает, как выглядит настоящий живой зеленый цвет. Мало кто видел настоящую грозу, когда молнии в горах, как в страшной сказке, бьют непрерывно. Мало кто видел настоящий закат, кроваво расплывающийся на горизонте в густых, накатывающих сумерках. Мало кто знает, как оглушительно и беспрерывно орут птицы на проводах, столь же яростно гадя под себя.
Бангкок - город на любителя. Странное место: центра, как такового нет. Извилистые узкие улочки, с торчащими прямо из скопищ ветхих, заплесневелых каменных хибар небоскребами. Первоклассное современное метро под и над землей. Отвратительные дряхлые автобусы 60-х годов. Тесновато, грязновато, пахнет ни с чем не сравнимой азиатской канализацией. На улицах продают деликатесы: жаренных гусениц, тараканов, пауков. Жарится в полный рост освежеванный крокодил. Всюду режут глаза портреты короля, на фоне которых лучше даже не фотографироваться, чтобы избежать проблем с законом: разодетый в желтое человек средних лет с пустым, затуманенным взглядом усталого гедониста.
Увидеть весь Таиланд мне пришлось по исключительно суровой необходимости: сперва лихорадочные поиски работы, затем бумажная волокита при приеме учителем в школу. Что отличает тайские рейсовые автобусы и поезда - так это арктический холод, непременно царящий внутри, так что приходится ездить в куртке и джинсах (без которых в Таиланде можно прожить под открытым небом даже зимой). Не знаю, почему тайский люд до сих пор не восстал против такого садизма. Возможно у многих тайцев просто нет в сознании логической связки: низкая температура = болезнь.
Тайская провинция на севере и юге, само-собой, разная. Южные городки показались мне огромными грязноватыми рынками, вокруг которых как бы случайно, вразброс и невпопад понастроили жилья. В Северной части все несколько цивильней, а городки - это участки шоссе, облепленные по обочинам магазинами, кафе, ремонтными мастерскими и (опять же, как бы случайно понастроенным) жильем. Ставший на год мне родным город Лопбури растянулся на десятки километров вдоль шоссе, при том что поперек его можно пересечь за полчаса.
Что объединяет все тайские населенные пункты, так это страшные спутанные сети черных кабелей, неизменно протянутых над улицами. А также, забирающийся на стены домов серо-зеленый налет, с которым видимо нет смысла даже бороться. Как и в столице, большинство населения предпочитает мопеды. Автомобили на дорогах самые разные: от первоклассных сверхсовременных азиатских моделей до сожранного ржавчиной американского автохлама времен Никсона. А вот о простых пассажирских автобусах в малых городах не знают от слова "совсем" - из общественного транспорта только пикапы тук-туки, с которых люди свисают гроздьями.

***

Сами тайцы, наверное, заслуживают отдельной исследовательской статьи. Народ веселых чудаков, взрослых детей, пестрых мультяшек, сошедших с кинолент раннего Диснея. Очень активны, вертлявы и пластичны в движениях. У всех без исключения совершенно черные (отнюдь не карие, а именно черные, как маслины) глаза, наводящие на мысль о явной ментальной связи между ними. Обожают подвижное времяпровождение (в любом торговом центре стоят никогда не пустующие танцевальные автоматы, спортивная одежда - эталон уличного стиля). С увлечением овладевают разными видами транспорта (60-летние женщины за рулем моторикши - не редкость). Ничего не боятся (родители возят на мопедах трехлетних малышей, девушки ездят на задке мопеда, скрестив ноги и глядя в мобильник). Занимаются разномастной торговлей и ремеслами (свобода мелкого предпринимательства в Таиланде святее религии). Пронзительно хохочут по поводу и без, никогда раздраженно не вскрикивают, не спорят, не пререкаются (при малейшем намеке на конфликт просто, полуприкрыв глаза, уходят в нирвану).
Тайские женщины, даже самые прекрасные, всегда чуть-чуть клоунессы - этого у азиаток не отнять. Тайские дети - это дети в квадрате, но о них чуть позже. В среде мужчин есть парни, взрослые, старики, но практически нет так называемых "мужиков". Коренастая фигура, пивной живот, надменно-брезгливый, сквозящий пороками взгляд пьяницы и вояки - это не про тайцев. (Хотя в толстяках там недостатка нет, но про них тоже отдельно). Ах да, само-собой разумеется, среди мужчин также немало представителей "среднего" пола. Отношение к ним не толерантное (толерантность - западное изобретение), а чисто буддистское: будь тем, кем хочешь быть - твое право. Чтобы осознать искренность и глубину такого подхода, попробуйте представить малолетних трансвеститов на школьной линейке - я их видел своими глазами.
Касаемо сексуальной разборчивости тайцев, скажу лишь, что в этой стране существует уже семнадцать (нет, это не опечатка) официальных полов. Не стану описывать их различия, дабы не травмировать целомудренных братьев-славян. Узнал я об этом от моей соседки, которая в присутствии своего пятилетнего сына с блаженной улыбкой объясняла мне, что "Уи а вери толерент сосаэти!"
Тайцы обожают сидеть на корточках, просто сидеть или даже лежать, распластавшись, на земле. В торговом центре, на тротуаре, на полу в учительской - не важно. Сидят и лежат все: от детсадовцев до учителей. С иронией поглядывают на меня: белокожего пришельца, не ведающего какой это кайф. Делать все вместе - главная общественная установка, прививаемая с самого детства. Народ - единый организм (но отнюдь не единый механизм, как было в СССР). Отсюда и внушительная производительность труда: горы инфраструктуры в Бангкоке, тянущиеся через всю страну эстакады, умопомрачительных размеров статуи Будды, ежедневные праздники и парады, на подготовку к которым у нас ушли бы месяцы и горы денег. Никаких сверхусилий, рывков, никакого державного пафоса. Все происходит само собой при общей внешней лености и раздолбайстве.
Тайцы уважают и любят зверей, и звери любят их. Никто никогда не отгонит бездомную собаку от мусорного ящика. Не посадит в клетку обезьяну. (Правда, кошкам по суеверным соображениям, все-таки, иногда жестоко отрезают хвосты). Лишенные худших примеров для подражания, братья наши меньшие сами живут в давно установившейся мирной гармонии друг с другом. Кошки с собаками, обезьяны с белками, птицы с гекконами.
Вспомнив про обезьян, бью себя по лбу: вот уж о ком надо было рассказать в первую очередь при упоминании Лопбури! Истинные хозяева улиц, обжившие руины древнего храма с незапамятных времен (собственно, в их честь город и назван: Лопбури – дословно, Макакоград). Местная животная мафия, попрошайничающая и грабящая прохожих средь бела дня, путешествующая по сетям проводов, как по лианам и веткам, куда им вздумается. Накануне Рождества одна из этих божьих тварей забралась к нам в учительскую и была застигнута, сидящая на елке (верьте, не верьте – мне все равно). Тайцы любят их, и этим все сказано. Даже я, патологический приматофоб, со временем проникся их мудрой снисходительностью, хоть и ни разу не решился посетить обезьяньи руины. Учиться терпимости ко всему и вся надо в Азии!
А вот с чем у тайцев исторически не заладилось, так это с усвоением западных традиций. Никогда не забуду банковского охранника в нарядном кителе с аксельбантом, сурово отдавшего мне честь.
К русским отношение на удивление братское. Едва завидев нашего и моментально разгадав по выражению лица, восклицают: "Ласия?" Про "короля Николаса Второго" и его дружбу с Рамой знают многие.
Если вы когда-нибудь соберетесь в Таиланд, не забудьте: за руку там не здороваются, только "кун-кап" (поклон со сложенными ладонями). И если шофер такси возьмет своими страшными когтистыми пальцами (длинные ногти в Тае – символ отказа от грубого труда) без проса ваш мобильник, чтобы посмотреть онлайн-маршрут, не вздумайте психовать.

***

Прежде, чем рассказывать про тайскую школу, куда я попал, нельзя не объяснить русским людям, что это, собственно, такое. Начиная издалека, скажу что Таиланд - это довольно маленькая страна, где всего очень много. Представьте себе, что Россия - это ткань, натянутая на огромное пространство, так что вот-вот треснет и разойдется. И нити истончились уже так, что материя напоминает решето. А Таиланд - это гораздо больший кусок ткани, просто аккуратно свернутый и уложенный в маленькую коробочку. В Таиланде изобилие небоскребов, современных больниц, шикарных аэропортов, громадных торговых центров, великолепных храмов, ресторанов разномастной еды, грандиозных заповедников и столь же пестрой, орущей дикости и картинной, по-индийски хаотичной нищеты. И все это громоздится на каждом шагу, на каждом квадратном метре!
Школа в г. Лопбури (одна из множества в этом с виду неприметном городке) - это не кирпичная коробка, куда складывают на хранение до трех часов юных лоботрясов. Тайская школа - это настоящий детский город, государство в миниатюре. Огромная территория с несколькими учебными корпусами. Рядом столовая, стадион, конференц-холл, бассейн, магазин, садик с беседками, плац для утренних построений с флагштоком и позолоченным Буддой.
И все это живет веселой, рациональной, осмысленной жизнью. Повсюду припаркованы десятки мопедов и мотоциклов, на которых в школу приезжают старшеклассники и почтенные учителя. В ворота свободно заезжают пикапы, автобусы и армейские грузовики из близлежащей военной части, от которых никто в панике не бежит.
А уж сколько временных сооружений возводится на территории школы в праздничные дни (то есть, где-то раз в неделю) не сосчитать. Тайская школа (если не сама жизнь) напоминает вечно вращающийся заколдованный калейдоскоп. Раз за разом новая комбинация красок, звуков, смыслов и настроений. И никогда не угадаешь, какая именно.
Каждый день недели ученики и учителя приходят в школу в разной форме. Именно в разной. Каждый день. Нет, я не пьян! В понедельник - официальная, во-вторник - спортивная, в среду - военно-скаутская, в четверг - национальная, в пятницу - еще, черт знает, какая. При этом внутри учебного заведения принято ходить босиком, так что учительница в строгой форменной рубашке с погонами, шлепающая по полу босыми ступнями - отнюдь не плод моих сновидений. Дети и вовсе носятся без ботинок по траве и по бетону: гоняют мяч, играют в кошки-мышки. Кто упадет, моментально начинает хохотать во весь голос. (Болевой порог и выдержка тайцев - вообще отдельная история. На моих глазах дети со всей дури шлепались на кафельный пол, а взрослые наворачивались с мопедов... ни криков, ни проклятий, ни смертельного ужаса, ни истеричных жалоб. Дело даже не в воспитании - все на уровне рефлекса. Упал - встал - побежал дальше).
Каждое утро перед занятиями торжественная линейка под открытым небом. Утренняя молитва (молятся все, включая варягов-язычников), детский оркестр с трубами и барабанами искусно исполняет гимн, директор произносит речь.
Наш директор, к слову, обладал широкой натурой и спокойно приводил в школу свою миловидную "маленькую жену", на которую искоса поглядывал весь женский учительский состав. Ему очень нравилось держать у себя в школе экзотических белых обезьян, и потому каждое утро он с удовольствием тряс мою руку (подавая то правую, то левую) и бодро спрашивал: "А ю хеппи?" И я пытался натянуть на свое русское подобие лица некое подобие улыбки.
Как уже было сказано, торжественных мероприятий в тайской школьной (и, разумеется, не только) жизни более, чем достаточно. Тайцы как никто умеют создавать себе счастье на голом месте, с помощью фанатичных переодеваний и бесшабашной музыки. Чуть ли ни каждую неделю школьный двор превращался то в ярмарочную площадь, то в ресторан национальных блюд, то в футбольное поле, то в подиум для показа мод, то в площадку для концерта. Торговые палатки, пышные декорации, громадные эстрады собирались и разбирались в течение пары суток, так же легко и естественно, как выпадает и тает первый снег. С той же частотой и легкостью в школу заходили разнообразные гости: укутанные в рыжее веселые монахи из ближайшего храма, вальяжно-улыбчивые чиновники в очках и галстуках, подтянутые военные, больше напоминающие кинозвёзд, наряженных в форму, и совершенно лишенные всего того, что должно (в России) составлять образ истинного служаки: мордень, свирепый взгляд из-под козырька, грохочущая походка, сигарета в зубах. Дети и учителя перевоплощались постоянно, становясь то Санта-Клаусами и белокрылыми ангелам в Рождество, то парижскими мсье и мадам в День тайско-французской дружбы. (К слову, массовое рождественское переодевание в Санта-Клаусов, здорово поразившее меня, как нельзя лучше отражает местное восприятие мира. На Западе Санта-Клаус один единственный - сакральная фигура, вроде Римского папы или мессии. В Таиланде Сантами могут быть все, ибо... буддизм).
Один раз повод для переодеваний был весьма печальный. В день памяти жертв, прогремевшего на весь мир расстрела в тайском торговом центре все без исключения облачились в черное и весь день почти не улыбались. (Господи, если б у нас было столько уважения к нашим трагедиям!)
Не солгу, если скажу, что школа поглотила меня с первых дней. Меня обожали учительницы, с криком: "Тича Диме-е!" ко мне гурьбой кидались обниматься малыши, едва не валя с ног (впервые ощутил себя в шкуре Майкла Джексона!), кокетливо стреляли глазами старшие ученицы, весело подтрунивали их парни.
Я быстро понял, что любвеобильность тайцев, впрочем, довольно угловата и имеет свои жесткие особенности:  в моем присутствии учеников (даже самых маленьких) нередко били линейкой по ладоням. Никто из них ни разу не вскрикнул и не заныл. При сдаче контрольных работ ученики, по традиции, выстраивались в очередь к учительскому столу, по десять минут стоя на коленях, и могли подняться лишь после того, как учитель делал рукой каждому из них особый благословляющий жест. Меня сей обычай не миновал.
Повторю, что тайцы не большие мастера в усвоении западных традиций. Однако за один вид двух малышек-первоклассниц, приседающих перед тобой в заученном книксене и говорящих хором: "Сеньк ю, тича!" можно простить все.
Хотя злобный национализм (в отличие от здорового) в Таиланде не водится от слова "вообще", и по торжественным дням дети из Камбоджи, Мьянмы и Лаоса спокойно приходят в своих национальных костюмах (только представьте у нас на школьной линейке учеников в украинских вышиванках и узбекских халатах), но некоторый расизм в плане цвета кожи и сегрегация по принципу телосложения, увы, имеют место быть. Так учеников с "благородной" светлой кожей стараются не примешивать к смуглым, а крупных детей с лишним весом принципиально сажают парами на задних рядах.
К спорту и вообще к физической форме у тайцев, как я уже писал, отношение особое. Как-то раз во время крупного спортивного праздника директор милостиво пригласил меня в свою ложу и предложил сесть на диван. Скоро в помещение вошла группа молодых учительниц и сразу расселась на корточки у меня в ногах! В ответ на мои испуганные предложения уступить диван, барышни искренне рассмеялись и заверили, что им о-очень удобно сидеть на своих двоих.
Заходя в класс, я нередко заставал своих учеников медитирующими за партами под контролем учителя, либо обнаруживал их сидящими на площадке и совершающими лечебные "прохлопывания" (в Таиланде я впервые в жизни услышал, как сотни ладошек хором хлопают по сотням ляжек и плеч).
Одна из моих тайских муз, прелестная семейная дама лет 40, преподававшая английский и спасшая меня от кошмара тайской бюрократии, обожала волейбол и тянула меня в спортзал болеть за ее команду. Никогда не забуду яростный бой барабанов при каждом забитии, и налетавший разом оглушительный, по-птичьи пронзительный визг обезумевших учениц и столь же спятивших от счастья учительниц.
Вторая моя муза, юная тайская красавица с наивнейшими глазами и вечным стыдливым румянцем на щеках, тоже преподавала английский и питала ко мне странную смесь симпатии и ужаса (видимо родители объяснили ей, что белые демоны ездят в Таиланд охотиться на таких, как она). Стоило мне проявить к ней едва заметный интерес, как она тут же склонялась в самоуничижительном поклоне и, произнеся вымученным старушечьим голосом: "Икскьюз ми!", бежала по своим делам, перебирая тоненькими ножками. (Склонность иных таек самоуничижаться ради сохранения мира и гармонии - отдельный кладезь для психологов).
После занятий я выходил из обдуваемой кондиционером учительской в привычную банную жару тайской вечности (Таиланд, без шуток, страна вечного лета. Даже сезон дождей не запомнился мне ничем, кроме гулявших пару недель по небу туч) и, жмуря глаза, ждал за воротами на остановке нужный тук-тук. Дети махали мне ручонками, ловко запрыгивая в кузовы родительских пикапов и уносясь по залитой солнцем глади шоссе: "Гудбай тича!"

***

Долго думал, как описать тайские праздники и парады, и понял, что описывать их смысла нет. Это надо видеть! Отмечу лишь, что, попав в гущу тайской праздничной кутерьмы, начинаешь понимать, что американский Диснейленд был высосан из пальца. А настоящий Диснейленд - он вот здесь. Идут какие-то люди в сумасшедших цветастых нарядах, несут жутко извивающихся, почти живых драконов. Едут машины, буквально обросшие живыми (!) цветами. Красавицы с гигантскими веерами, музыканты с литаврами, дети-будды, воины в древних доспехах, хлопушки, квадроциклы, кони, слоны... О Боги! Да случись подобное в Москве, Кремль пришел вы в ужас, решив, что Навальный свел народ с ума с помощью психотронных лучей. Но это не показуха, не клоунада, не торжество всеобщей дури, не массовое впадение в детство... Это магия! Настоящее тайское ЧУДО, сделанное на голом энтузиазме из тряпок и палок! Смотрите мои фотки и сможете ощутить 3-4% от того, что испытал я!
Для участия в торжественных шествиях моя прекрасная подруга-соседка подарила мне тайский национальный наряд: голубую рубаху и некое подобие панталон с пестрым узором и перекинутой через промежность лямкой. То, в чем многие тайцы предпочитают ходить даже вне праздников. Я невольно прикидывал, сколько минут я проживу целым и невредимым, гуляя в таком прикиде по Москве. (В Кемерово или Волгограде счет, думаю, шел бы на секунды).
О чем еще поведать в заключительной главе моего рассказа? Да, конечно, храм! Великолепный храм с огромной статуей Будды и уютной беседкой, располагавшийся в сотне метров от моего дома, куда я каждый вечер ходил читать с мобильника "Жизнь Будды" и "Книгу мертвых". Хоровое чтение священных текстов монахами и прихожанами до сих пор звенит у меня в ушах, но ни одного слова оттуда я не воспроизведу. Потом умиротворенная тишина. Кровавое, плавящееся за черными кронами закатное солнце разлито по небу прекрасно-жутким маревом. Свистят и плачут поздние птицы. Бродячие собачонки затеяли возню, радуясь уходу дневной жары. Ветерок перебирает колокольчики над головой.
С монахами я познакомился случайно, когда они, приняв меня за неприкаянного, оставшегося без денег чужестранца, предложили мне взять пожертвованные продукты. Никто из них не знал английского, а я - тайского. В итоге разошлись лучшими друзьями.
По дороге в храм и обратно я нередко встречался взглядом с ветхой, сухой, беззубой старушкой лет 90, зачем-то по долгу стоявшей у калитки. Она что-то с любовью говорила мне, и каждый раз ее глаза лучились таким непостижимым и абсолютным счастьем, что я начинал сомневаться, на какой планете и в какой реальности я пребываю.
Последний вечер учебного года я провел с друзьями в баре гестхауза. Длиннющий стол с выпивкой и закусками, песни под гитару, викторины. Парни и девушки со всего света. Особенно много англичан. Британки прелестно-обаятельные, правда, увы, лишенные всякой глубины. Девушка из Непала, поведавшая мне свой опыт борьбы с муравьями: не травить ядом, а выманивать кусочками пирожного из дома. Красавица из Турции, изучающая русский. Бородатый веселый потомок викингов из Дании. Гламурный гей с Филиппин. Я же, как истинный Штирлиц, ни на секунду не забывал, кто я на самом деле. Неумело пил, размышлял, анализировал, мучился от того, что все прекрасно.
Потом я много путешествовал. По приглашению подруги-соседки ездил вечером в горы, смотреть в телескоп. Там я внезапно перенесся из вечного июля в вечный ноябрь. Всюду пожухлый, желтый бурьян, сухой прах листвы. На скрюченных тяжкой жизнью, низкорослых деревьях ни одного зеленого листка. От холода? Как бы не так! От еще большей духоты и жары. Глядеть в трубу было интересно, правда только на Луну.
Останавливаясь в отелях, часами от нечего делать смотрел скучнейшее тайское ТВ. Юморные шоу, концерты, комедии, романтические сериалы. Трое мужчин бегают по ирреальному садовому лабиринту, а за ними охотятся красавицы в белых кимоно с мечами. Один из героев достает револьвер и стреляет. Из дула вместо пули вылетают алые лепестки. Семейный ужин на веранде. Двое парней, повздорив, встают из-за стола, готовые начать драку. Женщины принимаются визжать от ужаса (!) зажимая пальцами глаза и суча ножками. Вот и весь тайский кинематограф.
В кинотеатрах перед каждым фильмом идет слащавый пропагандистский ролик, посвященный новоиспеченному королю. Его величество в школьные годы, Его величество во время военной службы, Его величество встречается с женщинами, лежащими перед ним ниц, Его величество принимает у стоящего на коленях главнокомандующего саблю, и так далее. При этом все зрители, включая иностранцев, вставали по струнке.
Кто такой тайский король и как к нему относиться, я понял очень хорошо. Сын недавно умершего великого монарха, правившего бессменно с середины сороковых около семидесяти лет (Фидель Кастро и Муамар Каддафи нервно курят в аду). Отца любили, а сынок замарался наркотиками, грязным бизнесом и прогулками за границей в женских майках. Так что нового короля тоже искренне любят, правда с такой натяжкой, на которую способна лишь любвеобильная, широкая тайская душа.
Побывал в Аютайе, среди фантастических инопланетных руин древних храмов и дворцов. Какая цивилизация могла додуматься до таких безумных форм?! Хочу описать и не могу. Не знаю слов, терминов, определений... Надо видеть! Город для отдыха души: мало людей, мало машин, по улицам гуляют слоны в попонах, близ пруда, застыв на одной ноге, медитируют аисты. Европейцы семьями катаются по городу на звенящих велосипедах.
Тайцы, по призванию, народ-художник, в этом у меня нет сомнений. Потрясающая страсть к творческому авантюризму и неожиданным решениям, полная свобода фантазии. Например, украсить фронтон храма блестками, чтобы он серебрился на закате, как вечернее платье кинозвезды. Или при строительстве города сравнять гору с землей, но сохранить храм, стоявший на этой горе, оставив для него вытесанный из камня пьедестал. А сколько иных чудес в этой невероятной стране, которых мне пока еще не довелось увидеть...
В Аютайе меня с новой ясностью поразила старая мысль: почему мы и азиаты никогда не поймем друг друга? Мы распяли своего бога, и страдаем. Их бог весел, беспечен, сыт и всегда жив. Настолько жив, что даже руины пыщут жизнью и благоденствием. Это бессмертный мир. Не знавший вечного комплекса вины и ожиданий страшного конца. Ему не грозит ни библейский Апокалипсис, ни глобальное потепление, ни ядерная война, ни кризис либерально-демократической модели. Другая вселенная... Всего в восьми часах лета от Москвы.
За один вид из окон рейсовых автобусов тайцы могли бы (но, слава богу, не догадались) брать с иностранцев отдельную плату. Оно того стоит. При взгляде на тайскую природу, кажется, что ее создавал ребенок. Настолько все ярко, весело, сочно, невпопад и без какой-либо ложной скромности. Откройте настройки телевизора и поставьте яркость на самый максимум – получите Таиланд. Зелень лугов такова, что в ней хочется купаться, хочется пробовать ее на зуб и дышать ею. Пальмы, банановые леса, вековые плетеные деревья. Тайские горы (точнее, в основном, бурые скалы) похожи на груды пластилина, кое-как налепленные на ландшафт детской рукой. Выглядят бредово и великолепно.
Гроза в этих краях напоминает буйную истерику прекрасной, импульсивной и крайне капризной тайской девицы, с непрерывным сверканием молний и раскатами грома, с яростными ударами ветра и водопадами слез.
Да, пожалуй, в такой природе заложено ярко выраженное сексуальное начало. Неудивительно, что с демографией у тайцев полный порядок.
Если Аютайя - город для души, то Паттайя - место для... кхм-кхм! Тайцы не любят говорить о ней. Ее даже нет на многих официальных картах, хотя город огромный и приносит колоссальную прибыль казне за счет своего главного "богатства". (Когда старый король спросил, откуда в бюджете такие доходы, ему солгали, что благодаря экспорту новейших технологий).
Это другой Таиланд. Город порока, где на улицах тебя буквально рвут на части капризные проститутки с певучими голосками. Тротуаров нет, все движутся в диком муравьином потоке. Ароматная гниль проступает между шикарными отелями и роскошными торговыми центрам. Полчища рекламных огней мерещатся даже во сне. На каждом шагу русские с красными лицами, реже встречаются немцы и американцы. Злачный город... а тайцы все те же самые. До чего классно лететь по набережной на таксомопеде, отплевываясь от лезущих в рот длинных волос водителя! Или слышать сквозь медвежье бурчание соотечественников: "Ты знаешь, да? Арабы нефть обвалили!" "Че там с этим вирусом-то?" "Путин обнулился или че?" блаженное пение таек, сидящих у входов в массажные лавочки: "Масса-а... масса-а... Кам ин, пли-из..."
Настоящего океана в Паттайе нет - одна мутная прибрежная зелень и голуби на пляже (ни дать ни взять, Геленджик!) За настоящим отдыхом надо, не скупясь, плыть на пароме на острова.
Колан - торчащая из лазурной глади гора зелени, с парой мелких отельчиков и расторанчиками, где кроме крабов и креветок подают только хлеб. Куча красночерепичных домишек, по стилю чем-то напоминающих испанские. Извилистые мощеные улочки, переходящие в настоящие «американские горки» горных трасс. Громадный золотой Будда (куда ж без него?) взирает с вершины. Стоя в высшей точке острова, созерцая простиравшееся кругом дикое великолепие красок и лучей, я почти всерьез усомнился: а не снится ли мне оно? Может, я всего лишь заснул в метро между Беговой и Полежаевской, возвращаясь с работы в серый октябрьский вечер?
Белоснежные пляжи, райски чистая, прекрасная с виду вода… Но не обольщайтесь! Соль в этой голубизне ест не только глаза, но и кожу. Солнце жжет, как при динозаврах. Песок раскален всегда. Тайцы не были бы тайцами, если б и тут не поломали все каноны, купаясь в одежде. Белые хмуро ютятся под зонтами. Вместе со мной плещется лишь коричневый парень-индус - ему не страшно, все родное. А я просто лирик без головы...
- Ю а фром Раша? О-о! Ин Раша де ра мени бютифуль пипль!
И пребывая в этом во всем, не веря, что все взаправду, я одергиваю себя, чтобы совсем не спятить от эйфории. Я начинаю разговаривать с Богом... Я молю нашего русского Бога, ибо знаю, что он еще припомнит мне это все и дорого возьмет с меня за мое слишком уж безмятежное счастье. Но каким образом?
Если б меня тогда спросили, что такое Ковид, я бы вероятно решил, что это соседний остров. Колан, Кочанг, Ковид...

***

Самолет нес меня домой. Под крылом простирались индийские джунгли, океан, суровая иранская пустыня, пересохшее Аральское море с мертвыми разводами соли.
Едва я вернулся в серую мартовскую Москву, как границы захлопнулись. Потом нас пугали смертью, не пускали в автобусы и магазины. Сказка осталась там... Но ведь осталась! Неужели прошел уже почти год? Это же было только вчера! Самоизоляция, пустая Москва, вторая волна - давным-давно, а школа, парады и океан - вот только что! Таиланд в моем сердце, как бы банально это ни звучало. И возвращение - вопрос времени!