Житие преподобного Павла Обнорского

ЖИТИЕ
преподобного Павла Обнорского,
В КОМЕЛЬСКИХ ЛЕСАХ ВОЛОГДЫ.1

___
1 Выбрано из "Исторических сказаний о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии," Вологда, 1880 г.; и из книги А.Н. Муравьева "Русская Фиванда на Севере", С.-Пб., 1855 г.


Память 10 января

Преподобный Павел родился в 1317 году в Москве и по рождению принадлежал к благородной и благочестивой семье. Молодые годы свои он проводил под руководством Бого-боязненных родителей, крепко державшихся в жизни обычаев и порядков, освященных Православною Церковью. С детства отличался кротостью и смирением. Шумные детские игры, резвый смех, сладкие кушанья никогда не были ему привлекательны. Постоянное посещение церковных служб и внимательное слушание церковных молитвословий рано приучили Павла к сосредоточенности. Пост, бдение, молитва с отроческих лет вошли в его жизненные привычки и наклонности. Юный подвижник был очень милосерд и подавал обильную милостыню нищим.

Когда преподобный Павел достиг двадцать второго года своей жизни, родители настаивали, чтобы он вступил в брак. Но природные наклонности, благочестивые упражнения и глубокие размышления влекли его на иной путь. И вот, тайно от родителей, Павел уходит в обитель Рождества Христова на Прилуке и принимает иноческое пострижение. Новопостриженный инок предается усиленному посту и труду.

Устремляясь на высшие подвиги, Преподобный желал иметь себе опытного наставника на пути добродетели. В то время сиял своими подвигами и чудесами преподобный Сергий Радонежский, и Павел, слыша о великом подвижнике, отправился в обитель Живоначальныя Троицы. Преподобный принял его с любовью; прилежно испытав пришельца, Преподобный убедился, что он исполнен страха Божия и с великим тщанием прилежит подвигам добродетели, а потому начал наставлять его на путь спасения. Преподобный Павел отказался от своей воли и отдал всего себя на волю наставника, полагая в этом первую обязанность инока. В обители преподобного Сергия Павел с полным усердием нес послушания на кухне и хлебопекарне. Своими подвигами преподобный Павел достиг дара умиления и обильного источника слез.

Так прожил Преподобный в Радонежской обители не мало времени и заслужил себе от братии общее почтение и славу. Но честь и слава от людей не привлекали к себе подвижника; он стал просить у Преподобного благословения на уединение и, получив разрешение, провел в отходной, или уединенной, келлии пятнадцать лет. Здесь труды телесные и непрестанная молитва наполняли все его время. Напоенный священными словами Писания, как древо при водном источнике, Преподобный безмолвник возрастил в себе благодатный дар слова: слово его растворено было Божественною солию. И братия устремились за поучением к отшельнику, прерывая подвиги уединения. Но он находил, что для него самого полезнее бежать от братии. Размышляя об этом и полагая, что обращение с людьми принесет ему смущение и оторвет от Богомыслия, преподобный Павел упросил своего наставника благословить его на пустынножительство. Преподобный Сергий, зная духовную зрелость Павла, благословил его на отшествие в пустыню и, отпуская с молитвой, вручил ему непобедимое оружие – Крест Господень как верное напутствие. Сей медный крест до последнего времени хранился на гробе преподобного Павла в устроенной им обители.


Преподобный Павел Обнорский. Московская икона XVI века.
Тропарь, глас 1-й.

Божественною любовию от юности распаляем. Павле преподобне, вся яже в мире красная возненавидев, Христа единаго возлюбил еси, и сего ради во внутреннюю пустыню вселился еси, со зверьми жити, весь Христу: отонудуже и всевидящее око твоя труды видев, даром чудес и по преставлении обогати тя, темже вопием ти: моли непрестанно о всех нас, честную память твою присно в песнех почитающих.



Преподобный Сергий благословляет уход преподобного Павла.



Преподобный Павел в дупле липы.



Преставление преподобного Сергия Нуромского.



Сохранившиеся после пожара 1909 года фрагменты, показывающие лицо и руку преподобного Павла и списки с оригинала портрета-иконы святого.


Выйдя из Троице-Сергиева монастыря, преподобный Павел направился на север за Волгу, в лесную пустыню и переходил от одного места на другое, посещая некоторые монашеские общины, разбросанные по Фиваиде Севера.

Но сердце его жаждало абсолютной тишины. И вот ушел он в отдаленный Комельский лес и остановился на речке Грязовице, избрав себе для жительства дупло липы, в котором прожил три года, непрестанно молясь и воспевая гимны Богу, вместе с пернатыми; они одни лишь вторили отшельнику в безлюдных лесах, куда не проникал до него голос человеческий. Там более и более очищал ум свой для созерцания Божественного, насыщаясь плодами молчания в безвыходной и безутешной пустыне, где уже ничто земное не могло потревожить его душу. Но милосердный Бог хотел многих других спасти его примером, сделав их подражателями ангельского его жития.

По внушению Божию оставил Павел липовое дупло свое, где долго жил по подобию птиц, чтобы опять обрестись ему с человеками. Скитаясь из дебри в дебрь, пришел он наконец на реку Нурму и на берегу ее возлюбил место, которое казалось ему удобным для безмолвия и устроил себе тут лиственную хижину, несколько пространнее липового дупла. В бдении и молитве опять потекла его жизнь. Пять дней в неделю совершенно воздерживался от пищи и пития, и только в субботу и воскресенье вкушал немного хлеба и воды, жительствуя по образу бесплотных.

Ранее отшельника Павла водворился на той же реке Нурме, несколько выше, другой великий любитель безмолвия, именем Сергий, прозванием Нуромский, по имени реки, который имел начало и корень от Святой Горы Афонской и, пришедши с Востока в пределы Московские, искал себе также просвещения духовного от Радонежского светила. Немалое время провел он под его спасительным кровом и немало дивился высокой добродетели Сергия греческого русский наш Сергий, возлюбивший духовную его беседу. Но афонский безмолвник помышлял удалиться псаломски и водвориться в глубочайшей пустыне, и со слезами отпустил его от себя великий наш Сергий. Обойдя многие безлюдные дебри в Обнорских пределах, утвердился он на красных берегах Нурмы, когда еще отшельник Павел обитал во внутренней пустыне, в дупле липы, как птица, обретшая себе храмину, и горлица гнездо свое. Побеждаемый им дух злобы дважды воздвигал против него разбойников, когда видел, что собственные его страхования, как дым, рассеивались молитвами преподобного. В первый раз без милосердия напали хищники на святого старца и оставили его едва живого от жестоких ран. В другой раз опять хотели напасть на него разбойники, но он со слезами воззвал: "Боже, в помощь мою вонми, не отступи от мене Господи спасения моего!" и ужас объял его врагов; они бежали, не смея к нему прикоснуться, и уже более не возвращались; в руках их было смертоносное оружие, а у преподобного одни лишь четки, и сим духовным оружием победил он врагов. Вскоре потом Господь поставил на свещнике сей новый светильник, дабы не оставался долее под спудом; отовсюду начали к нему собираться иноки и селиться около него в кущах, ибо не было тут ни келлий, ни церкви, хотя уже собралось их числом до сорока; блаженный начал помышлять о сооружении церкви и с помощью братии поставил малый деревянный храм во имя Всемилостивого Спаса.

В то время узнал он, что новое пустынное светило, Павел, воссиял на тех же молчаливых берегах Нурмы, не более как за четыре поприща от его обители; он пошел посетить его и обрел пустынника Павла вне своей келлии, кормящего из собственных рук множество птиц; много иных малых птиц сидели на голове его и на плечах, потому что и сам преподобный птичье житие избрал для себя, в дупле липы, и привык общаться с лесными своими собеседниками. Тут же стоял медведь, не страшный жителю пустыни и, не враждуя между собою, бегали лисицы, зайцы и другие звери; пустынь Павла казалась малым Эдемом, ибо райская его жизнь как будто возвратила и райские нравы самой твари, так как она, вместе с нами, стенает от нашего падения и жаждет освободиться в свободу славы чад Божиих, по слову Апостола (Рим. 8:21-22).

С духовною радостию познали друг друга оба великие подвижника; они сделались собеседниками во всех своих духовных предприятиях и часто навещали один другого, утверждаясь взаимно на высокие подвиги. Павел избрал себе духовным отцом Сергия, облеченного в сан пресвитерский еще на Святой Горе Афонской, и часто приобщался из святых рук его Тела и Крови Христовых в его обители, исповедуя ему все свои помышления; но и Сергий ничего не таил от Павла, что было у него на сердце, ибо они были оба близкие служители Единого Бога и в пустынных скорбях помогали друг другу.

Случилось однажды Павлу выйти из келлии и походить по пустыне; когда же возвратился, увидел келлию свою разметанною до основания; страх человеческий внезапно объял его, и он бежал к преподобному Сергию рассказать ему свою печаль; но Сергий, более опытный в деле духовном, уразумел, что это было только мечтание бесовское, и сказал Павлу псаломское слово: "Бог нам Прибежище и Сила" (Пс. 45, 2), иди, брат мой Павел, ты обретешь келлию свою неразрушенною". Поверил духовному отцу своему отшельник и, возвратясь, действительно нашел келлию неповрежденною.

Когда случалось преподобному Сергию посещать сына своего духовного, Павел, исполненный к нему глубоким уважением, провожал его более нежели на две трети расстояния до его обители, и место сие доселе обозначено часовнею во свидетельство взаимной их любви.

О подвигах святого Павла узнали в окрестности. Стали приходить к нему в уединение ради поучения, ибо слову его дана была премудрость, разум и утешение. Многие просили его разрешения поселиться с ним в пустыне и пользоваться его руководством на пути спасения. Преподобный долго отказывал им, называя себя недостойным быть учителем. Однако настойчивые просьбы побудили его ждать воли Божией, чтобы не случилось так, что люди эти погибнут, и он станет причиной тому. И скоро Господь явил ему Свою волю.

Однажды ночью, стоя у себя в келлии и молясь, святой Павел внезапно услышал колокольный звон в лесной чаще за рекой Нурмой. И в другой раз повторилось то же, а потом стало происходить чаще и чаще и, к немалому изумлению старца, звон в праздники отличался от звона в будни. Преподобный долго почитал слышимый им звон за мечтание.

Но вот случилось, что он услышал звон в пасхальную светоносную ночь, звон сильный; открывает он оконце своей келлии и видит свет, сияющий на месте, где ныне стоит церковь Живоначальныя Троицы. Слышание звона и видение света исполнили сердце его великою радостию и убедили, что благоволение Божие к месту сему несомнительно и что здесь прославиться святое имя Божие. Поведал он обо всем братии, и все славили и благодарили Бога. Преподобный Павел рассказал все преподобному Сергию. Блаженный Сергий принял сие за указание Божие и, в духе пророческом, предсказал другу своему, что на том месте соорудится обитель во имя Пресвятыя Троицы, и многие в ней спасутся. Эта встреча двух старцев была последней в их земной жизни. Святой Сергий, отягощенный годами, стал готовиться к отшествию в вечные обители, которое и последовало 7 октября 1413 года, а святой Павел отправился в Москву испросить благословения у митрополита Фотия на построение церкви во имя Живоначальныя Троицы.


"Видение жития невинного Адама в Эдеме," преподобный Сергий (слева), придя от Нурмы, видит преподобного Павла, окруженного миролюбивыми зверями.



Благословенная кончина преподобного Павла в окружении его послушников.

ИКОНОГРАФИЧЕСКОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ ЖИТИЯ ПРЕПОДОБНОГО ПАВЛА из журнала "Русскій Паломникъ," 1910 год.



Фотография начала ХХ века. Собор Живоначальный Троицы (вид со стороны алтаря) в монастыре преподобного Павла Обнорского.


Когда преподобный Павел прибыл в Москву, Митрополит не показал сперва никакого внимания к просьбе пустынника и даже принял его несколько сурово; но Павел сказал ему: "Не по твоему слову все исполнится, а как угодно будет Пресвятой Троице". В следующую ночь страшное видение видел Святитель и услышал голос: "Зачем оскорбил ты человека Божия? Не знаешь ли, что оскорбляешь Самого Христа, благоволившего, чтобы исполнилось дело сие? Поспеши найти Старца и, призвав к себе, все исполни по его воле, как тебе скажет; если же сего не сделаешь, много за то пострадаешь". Одержимый страхом, без сна провел всю ночь Митрополит и утром разослал многих людей отыскать Преподобного; его нашли в одной из обителей. Просьба преподобного Павла была выполнена Митрополитом, и он возвратился в свою Обнорскую пустыню; там соорудил церковь во имя Пресвятыя Троицы и около нее устроил обитель общежительную с уставом древних святых Отец Пахомия Великого и Феодосия Киновиарха. Святой Павел строго наблюдал, чтобы все исполнялось по заповедям отеческим, никто ничего не называл бы своим, а все было общее; совершенного безмолвия требовал он от братии и в церкви, и за трапезой, и на работах монастырских. Он внушал любовь к нищим, напоминая о собственном убожестве. Согласно древним монашеским установлениям, все монахи пребывали в строгом послушании у старца. Ученика своего Алексия, облеченного в сан пресвитерский, поставил начальствовать и священнодействовать в своей обители, а сам, любя молчание, уединялся в прежней своей келлии на полугоре, приходя только к церковным службам. Так совершилось предзнаменованное невидимыми колоколами.

За несколько времени до своего блаженного преставления, последовавшего в возрасте 112 лет, преподобный Павел начал еще более безмолвствовать и уединяться, приготовляя себя к таинственному исходу от времени в вечность. В тиши разум его пребывал непрестанно молитвенным вниманием о Боге, соделываясь избранным сосудом Святого Духа. В день Богоявления, когда пришла к нему братия прежде Литургии, внезапно вздохнул он из глубины души и прослезился; ученики спросили о причине слез. И Старец сперва не хотел им открыться, но потом, убежденный их мольбами, сказал: "В сей день и час безбожные татары пленили град Кострому, предали его огню и мечу, и многих увели в плен, за умножение грехов наших, ибо мы оставили путь правды и ходим в волях сердец наших и плотских мудрованиях". Действительно, в тот самый день совершилось разорение Костромы от татар, которые впоследствии разорили и собственную его обитель, но уже после его преставления.

Несколько дней спустя совершенно изнемог блаженный Павел и, чувствуя приближение смерти, созвал к себе всю братию; с молитвою завещал он ей соблюдать отеческое предание и устав общего жития. Устроение обители поручил присному ученику своему Алексию и обещал: если соблюдут его заповеди Бого-угодным житием, и сам он обретет благодать пред Господом, — молиться, чтобы процвела обитель. "Любовь не лицемерную имейте между собою, сохраняйте предание, и Бог мира да будет с вами и утвердит вас в любви Своей". Это были последние прощальные его слова; в самый час исхода пожелал он еще однажды приобщиться Божественных Таин; потом благословил братию и, простершись на одре своем, осенил себя знамением крестным; в тихой молитве предал он святую свою душу Богу. Лице усопшего было светло и ясно, ибо Господь прославил Своего угодника; с надгробным пением, подняв тело блаженного своего учителя из уединенной келлии, братия понесла его на главах своих чрез пустынные воды Нурмы и погребла близ храма Живоначальныя Троицы в 10 день января 1429 года, на 40-м году существования созданной им обители.

ПО КОНЧИНЕ СВЯТОГО от его святых мощей произошли многочисленные чудеса и исцеления, и монастырь его процветал. На место деревянных сооружены были каменные храмы. Но несколько спустя, при четвертом игумене Протасие, посетило ее бедствие, предвиденное блаженным основателем: разорение от татар казанских.

В январе месяце 1538 года толпы казанские устремились в пределы вологодские, все предавая огню и мечу. Несколько монахов из близлежащей обители, покрытые ранами, бежали возвестить о том в обитель преподобного Павла; смутились пустынные отцы и сами разбежались. Не более десяти человек братии осталось в обители. Обрекши себя на смерть, они все сошлись в одну келлию и со слезами начали молиться, взывая к милости Божией. Под утро старец Ефрем, пребывавший восемьдесят лет в посте и подвиге и уже последние годы безвыходно сидевший в келлии, в великом безмолвии, сведен был от чрезвычайного утомления в тонкую дремоту, которую нельзя было назвать ни бдением, ни совершенным сном; и вот он внезапно видит столетнего старца преподобного Павла, который входит к нему в келлию и, взяв его за руку, говорит из глубины сердца: "Брат мой Ефрем, многая скорбь вас ожидает от безбожных варваров; тебе самому быть от них усеченным и иным двум вместе с тобою, но один из них, поболев, исцелеет, другие же спасены будут. Не скорби о том, ибо смерть сия будет тебе в живот вечный, а монастырь ваш, хотя и будет сожжен и разграблен, но впоследствии еще более распространится и исполнится многих благ". Сказав сие, вышел из келлии Старец; Ефрем же, воспрянув, рассказал братии то, что видел и слышал; бывшие с ним много скорбели о предстоящей погибели; те, которые еще могли, ускользнули из обители, но которые не могли, остались, чая неминуемой смерти от зверских врагов.

В четвертом часу дня, когда иноки собрались в трапезу петь часы, на монастырь напали татары. Объятые ужасом, отцы начали молитвенно налагать на себя схимы, слезно прощаясь друг с другом, при последнем пострижении в великий ангельский образ. Словно хищники набросились татары на монастырь, разрушая и убивая. Старец Ефрем и другой монах приняли мученическую смерть, но иной, как и предсказал Святой, оправился позже от ран. Варвары, разграбив все что могли, зажгли монастырь, в котором уцелели только одни каменные церкви.

На обратном пути встретили они монастырского служителя по имени Иоанна, пронзили его копьями, до половины пресекли шею мечом и, обнажив совершенно, бросили его на снегу, так пролежал он пять часов замертво и только к вечеру очнувшись, как бы от сна, встал и дошел до соседней избы: дыхание его исходило уже не естественным образом, через горло, но из просеченных язв, и едва держался в нем дух жизни. Лежал он и стонал, ожидая смерти, как вдруг слышит человека, говорящего ему в окно: "Иди сюда в дом свой, иначе здесь погибнешь. Встань и помолися Живоначальной Троице, призови на помощь преподобного Павла, и он тебе поможет; приложи к ранам твоим бумагу". Человек, говоривший с ним у окна, сделался невидимым. Изумленный Иоанн каким-то чудом нашел в себе силы сделать так, как было ему велено. Лежа в тяжелом состоянии дома, он помолился преподобному Павлу и внезапно опять увидел перед собою того же Старца, который прежде восходил в окно пустынной хижины, где он лежал. Старец, с ножом в руках, начал вырезать его внутренность из глубоких ран, говоря: "Я отымаю твою болезнь, и с этим словом вышел из его храмины; больной, желая удержать его, внезапно устремился вслед за ним, как бы никогда не болевший, и, провожая его взором, из окна увидел, как поднялся он на воздух, к обители Обнорской, и там скрылся. В ту же минуту совершенно исцелился Иоанн.

Через восемь лет после этих событий пришло на ум игумену Протасию поставить над гробом Преподобного церковь каменную во имя его, с приделом над нею во имя блаженного его учителя преподобного Сергия Радонежского, и он начал копать рвы для основания. Тогда обретены были шесть мощей совершенно нетленных, и один из болевших братий исцелился от прикосновения к нетленным телесам. Копавшие землю дошли до гроба преподобного Павла. Игумен посоветовался со старцами своими, чтобы, с постом и молитвою, открыть гроб Преподобного и святые его мощи. Но в тонком сне увидел преподобного Павла, который с гневом сказал ему: "Зачем помышляешь ты осмотреть мои мощи? Огнь изыдет из них и пожжет вас; вели скорее обделать гроб мой". В ужасе воспрянул игумен и, призвав к себе мастера, повелел скорее исполнить волю Святого; каменщик немедленно приступил к делу, после чего в скором времени сооружены была самая церковь. Таким образом открылось сокровище его целебной раки для обители.

Чудеса преподобного Павла продолжались вплоть до разрушения монастыря новыми варварами – богоборцами и иноверцами, назвавшимися впоследствии коммунистами. И воцарилось на земле о имени его молчание, но пребывает он небесным заступником за грешное потомство православных христиан.