Зеркало

Зеркало стояло на моём письменном столе. Я любил, смотреться в него. Бреясь, или просто так, мельком скользнув взглядом по нему, во время работы.
Всегда хотелось получить от него больше, чем только изображение собственной физиономии. Чего-то мистического хотелось. Я уже и свечу зажигал, ставя её рядом  с собой, вглядываясь  в своё собственное отражение.
Страшноватое, а главное,  бесполезное занятие, в скором времени просто надоело мне.
И осталось стоять на столе в виде необходимого атрибута.
Стало моим молчаливым другом. С которым я мог поговорить. Поделиться мыслью.
А необходимость такая возникала, всякий раз, когда, как говориться в народе. На грудь было принято эдак граммов триста, чего-нибудь горячительного.
Мысль начинала летать, или течь, бурной рекой. Тут-то моё родимое и становилось мне необходимо.
На этот раз всё пошло более чем не так, как обычно. Принимая очередную порцию своего нектара, я сначала не чётко, а прислушавшись, то явственно, услышал звук постукивания ноготков о стол. Я запомнил этот звук, потому что так делала, одна из наших сотрудниц отдела, где мне посчастливилось трудиться.
По сути своей я немного трусоват. Да и внезапное нахождение дамы в моём доме, не входило в мои планы.
Нет, что-либо мистическое всегда хотелось испытать на себе. Но одно дело наблюдать за всем из-за угла, со стороны. И совсем другое, стать участником данного действия.
Звук усилился, и как мне показалось в нём стали проявляться нотки явного нетерпения. Они доносились из комнаты, где стоял мой рабочий стол.
Зеркало пронеслось у меня в голове. Это не дама, это зеркало. Я уже понимал, какую картину увижу, войдя в комнату.
Ну, страшно, не страшно, а идти надо. Громко сглотнул и пошёл.
В комнату вошёл не крадучись, и увидел то, что и хотел увидеть.
Из моего зеркала торчала кисть руки. Женской. С кольцом на безымянном пальце. В котором, переливался всполохами, по-видимому, рубин. Она приветливо помахала в мою сторону. Она что видит? Пронеслось вопросом у меня в голове.
Пройдя к стулу, я несмело присел на его краешек и  вперил взгляд в своё зеркало. Поверхность его была мутноватой, а структура стекла мне показалась какой-то вязкой, с наличием расходящихся от руки волн, как на воде.
Рука вытянулась в предложении пожать мою. Я протянул свою, несмело обхватив незнакомку всей пятернёй, и мы оба покачиванием, поприветствовали друг друга. Я Сергей, проговорил я.
Рука,  немного сжавшись, промолчала.
На ощупь она была мягкой, даже бархатистой. Молчаливое знакомство затянулось. Моя оппонентка слегка ослабила своё нажатие, и я с радостью отдёрнул свою, положив ладонь тут же на крышку стола.
Незнакомка вытянула чуть дальше руку. Появилась ткань одежды, немного прикрывавшая локоток и изгиб руки. Согнув её на запястии, рука явно желала, что бы её поцеловали. Что я и сделал, неприлично громко чмокнув её. Она потянулась к лицу, и погладила мягкими пальцами, лоб, щёки. Задержалась на моих губах, и, взмахнув на прощание, резко втянулось вовнутрь своего мира.
Зеркальная поверхность ещё раз пробежала волной по поверхности, и стало таким, каким и было. На меня смотрело моё собственное изображение, с абсолютно глупым выражением лица.
Сеанс мистического знакомства состоялся. Я сидел, молча, уставившись на зеркало, и на себя в нём.
Пришла здравая мысль отметить данное происшествие. А так как у меня для этого всё было, то и действие пошло по плану выходного дня.
Назавтра проснулся рано. Сушило во рту. Рядом стоял пусть и не холодный, но всё - же морс. Пил жадно, большими глотками. Как уснул, не запомнил.
На кухне обнаружились остатки былого кутежа. Разбавив оставшееся, морсом из холодильника, влил в себя.
Прошёл  и сел за свой рабочий стол. Зеркало стояло на том самом месте, где оно и стояло вчера. Посмотрел на себя, и стало как- то совестно, за свой не свежий вид.
Пошёл, умылся. Взяв электрическую бритву, стал приводить себя в порядок.
Я ждал. Ждал чего-нибудь такого, что уверило бы меня, что вчерашнее происшествие не сон.
Но видимо ничего подобного вчерашнему, происходить, не собиралось.
Делиться с кем либо о произошедшем, не решился. От темы веяло духом белой горячки.
Ничего не произошло ни на следующий, ни в последующие дни. Всё, случившееся, всё более походило на сон. Хотя я всё-таки был доволен, произошедшим со мной случаем.
Единственное что я сделал, это то, что записал всё произошедшее в виде небольшого рассказа.
Время шло, но ничего более, подобного не происходило. Но зато теперь я стал проявлять заботу к своему зеркалу. Протирал его от пыли, и мыл. Словом ухаживал.
Я стал любить его, и ту, которая протянула мне свою руку. А в том, что это она, и притом прехорошенькая, я даже не сомневался.
Взял в привычку, целовать своё зеркало перед сном.
Жил я один, и проделки мои, никто не мог ни увидеть, ни осудить.
Так в один из вечеров, взяв его в руки, приблизил вплотную к лицу, вытянув для поцелуя губы и…
Лицо как-то легко и без сопротивления стало погружаться во вдруг ставшую вязкой, зеркальную поверхность.
Кстати сказать, это было довольно внушительное зеркало. Побольше, моей физиономии, что и позволило мне полностью окунуться в него.
Квадратное, без обрамления. Крепилось к толстому проволочному основанию, лепестками, зажимами. Такой, лёгкий, современный дизайн.
Перед тем как провалиться вовнутрь, я машинально закрыл глаза. Теперь находясь за пределами чего то, решил открыть их.
Перед глазами была белая пелена. Ну, или хотите, белый, плотный туман.
Вдруг лицо с обеих сторон обхватили, чьи-то руки. Мои были заняты. Я рефлекторно подался назад. Но те руки, что держали меня, не отпускали.
Потом одна из рук взъерошила мои волосы, и я понял, что рядом со мной та, которую я полюбил, заочно.
К моим губам прикоснулись другие губы, и страстно стали меня целовать, засасывая в себя.
Закружилось голова. Губы отстали. Лёгким прикосновением прошлись по щекам, и выпихнули меня из того, замечательного мира.
Зеркало вновь повело волной, после чего оно стало таким, каким и было.
На меня смотрело, красное, как варёный рак, лицо ошарашенного человека, которого только что использовал, в каких-то своих целях.
Приключения продолжаются.
Потом я много раз пытался проделать тоже самое. Но попытки оказывались тщетными.
Следующий сеанс, нашей связи произошёл лишь спустя два с не большим месяца.
У меня был отпуск. Но привязанный к своей Любви, я никуда не поехал.
Я взял за привычку брать по возможности зеркало с собой. В лес, на рыбалку.
Ставил его на раскладной столик, и занимался своими делами.
Я начал писать. И данное занятие стало приносить мне несказанное удовольствие.
Мог где-то просто остановиться положить или поставить рядом своё зеркало и что либо, записывать.
Вот и в этот раз, приехав на речку, и выбрав довольно укромное местечко, поставил стул, стол, на стол водрузил своё зеркало, лицом к реке.
Стал ладить снасти. Забросил их.
Сзади настойчиво застучали ноготки. Я внутренне напрягся, и улыбнулся про себя. Конечно, это была она. Весь, лучась от счастья, бросился к протянутой руке, и жадно стал целовать её. Каждый пальчик, ладошку, запястье.
Я находился в каком-то экстазе.
Потом, не помня себя, силой потянул руку к себе. Она довольно сильно упиралась. Но я, обезумев, стал тащить её всё сильнее за собой. Вот показалось платье, плечо, шея, чёрные с вороньим отливом волосы.
Что произошло, что я так и не понял. Меня будто бы, толкнуло в грудь, и я навзничь упал в воду. Полностью скрывшись под её толщью.
Снова бросок, но только теперь в обратную сторону, и вот я стою, перед зеркалом, пытаясь протереть глаза. Рука спокойно постукивала ноготками по столу.
Я как дикий зверь ринулся к ней. Она в протесте подняла ладонь, останавливая меня. Через мгновение поманила пальцем.
Я подошёл. Прильнув губами к её ладони, молча вымаливал прощение. Она погладила меня по голове, взъерошив волосы.
Всё произошедшее далее, не заняло и нескольких секунд. Что- то позволило мне, втянуться вовнутрь моего зеркала. Молоко сменилось тьмой. Далее что-то стало проясняться. Хотя видимо была ночь. И что либо, конкретно разглядеть не удавалось.
Ярко красным горел костёр. В тишине стрекотали цикады. Небо было усеяно мириадами звёзд. Где-то, еле заметных, на чёрном небосводе. Но было много, вполне себе увесистых. Переливались, иные всеми цветами радуги, которые просто ярко подмигивали, создавая атмосферу сказочного присутствия.
Вдалеке догорал закат, отбрасывая ярко кровавые блики на стены и башни замка, возвышавшегося совсем рядом с тем местом, где я находился в данный момент.
 Сзади кто-то меня обнял за талию. Ну конечно это была она, моя фея.
Руки её стали быстро снимать с меня мою мокрую одежду. Стоит сказать, что я позабыл, что был совершенно вымокший. Потом моё тело обтирали чем-то мягким, пахнущим травами.
И вот я увидел её глаза. Зелёные, зелёные. Ярко горящие в полутьме. Глаза  как у кошки, пронеслось в голове. Лицо строгое, но в нём чувствовалась, какая-то, материнская забота. Она не казалась очень молодой, но и зрелой женщиной её назвать было сложно. На то она и фея. Взрослая фея.
От неё исходило что-то смелое и дерзкое.
Я стоял перед ней без одежды, не ощущая ни грамма холода. Вокруг кроме стола и канделябра со свечами, проглядывало спальное ложе укрытое шкурами. Пол так же, был устлан мягкими  шкурами, приятными для ступней ног.
Легко поведя плечами, она стала такой – же, каким стоял я сам.
Описывать то, что было потом, нет смысла. Кто был в Раю, тот поймёт.
А это был Рай.
Само совершенство подарило мне, абсолютное счастье.

Очнулся я, сидя в своём рыбацком кресле. Полностью одетый и сухой. Кулак плотно сжимал что-то. Разжав его, я увидел на ладони, то самое кольцо с рубином. По сердцу резануло, как ножом. Медленно повернув голову, я увидел то, чего не желал, увидеть больше всего на свете.
Самого зеркала не было. Под подставкой лежала ровненькая кучка осколков от него.
Они и сейчас у меня, эти осколки.
На работе стали поговаривать, что я стал другим. Связав это с тем, что у меня кто-то появился, в смысле пассии. Я никого не стал разочаровывать.  Ведь, по сути, так оно и было.
За год я восстановил своё зеркало, кусочек к кусочку. Собрал свой, лучший в жизни пазл.
Оно и сейчас стоит у меня на столе, отражая меня в, сотнях маленьких льдинок.
Кольцо на золотой цепочке прикреплено к нему.
Мистика закончилась.
Зато осталась любовь. С грустинкой, но большая и светлая.
Я в детстве, да и в юности тоже неплохо рисовал. И на волне того что произошло, на одном дыхании сумел изобразить свою фею. Она теперь всё время рядом со мной. По другую сторону стола.
Я стал писать. Мало того меня похоже даже заметили. И это действо всё больше и больше стало затягивать меня, оставляя  всё меньше времени, на что-либо другое.
Хотя поездки на природу, и рыбалку, я не оставил. Только теперь рядом со мной всегда была она, моя фея.
А случившееся далее произошло в один из летних, опять же отпускных дней.
Что заставило меня остановиться на пыльной просёлочной дороге, рядом с текущей, небольшой речкой, не знаю. Навеяло стихотворное. Поле просёлок, пыль. Решил записать мысль, пока не уплыла, вот и остановился.
Передёрнуло от неожиданного резкого звука.  Обернулся на дорогу и увидел, двух больших воронов. Один, был просто огромен, волоча по пыли свои крылья. Второй явно моложе, но не из маленьких. Они громко перекрикивались своими гортанными голосами. Заметив, что я наблюдаю за ними, продефилировали по дороге, недалеко от меня. Потом на миг оглянулись в мою сторону, сделали несколько скачков для разбега и взмыли в небо.
От большого ворона отделилось перо, и плавно опустилось ко мне в ноги.
Я поднял его. Перо цветом волос той, что подарила мне счастье.
А может это знак? Может это письмо оттуда? Может тот счастливый миг, закончился чем-то большим? Я храню это перо в кольце.

Сзади тихонечко, даже как- то неуверенно кто-то прокашлялся. Я резко обернулся. И видимо очень уж резко. Стоящее передо мной небольшое чудо, даже ойкнуло.
Простите, пожалуйста, я, кажется, не вовремя. Простите, еще раз, и, подняв рюкзак, собралась уходить.
Обождите Вы. Прошу Вас. Девушка остановилась.
У Вас что-то произошло, видимо. Вы немного расстроенным выглядите, склонив голову на бок и прищурившись, сказала она.
Да так знаете, о своём задумался, ответил я.
А они разговаривали, ну эти вороны. Никогда ничего подобного не видела. Вон и перо подарили. Я вообще-то художник, и много чего замечаю.
МММ…
Промычал я, и добавил. А я вот писательством балуюсь.
Вот как? Тогда это многое объясняет.
Что именно? Спросил я.
Ну, ваше состояние. Вы какой-то задумчивый что ли.
Вам куда ехать надо? В Михайловку вообще то. Вот собралась порыбачить, а клева нет. Тут машину увидела. Дай думаю, напрошусь в попутчики.
Вот и напросились, ответил я.
Девушка сорвала с головы панаму и копна пшеничных волос, таких же, как и поле, позади неё, рассыпалась по её плечам. Веснушки мило смотрелись на её светлом и задорном лице.
Она весело подхватила свои вещи и положила их на заднее сидение, там, где я предусмотрительно открыл дверцу машины.
Открыв переднюю, дверь она снова ойкнула. Я совсем забыл, что там сидела, моя фея.
Извините, сказал я, и убрал картину с места. А Оля, так звали мою попутчицу, попросив посмотреть портрет, долго молчала. Уже потом, прижав его к себе она, сказала.
В нашем мире таких женщин не бывает. Я художник, я знаю.
Мне не хотелось развивать эту тему с незнакомым мне человеком, и я промолчал.
Случайные встречи самые вкусные. Так произошло и в этот раз.
Оля стала для меня всем смыслом моей жизни. Мы купались друг в друге. Я помогал ей в её творчестве, она мне. Хоть и приходилось писательством заниматься только в свободное от работы время.
Она подарила мне двух, замечательных детей. Чёрненького как крыло ворона Павла, и светленькую как она сама Анастасию.
Иногда, обнимая меня сидящего за письменным столом, и глядя на подрастающих, наших детей она говорила.
Хорошо, что неведомое нам зазеркалье существует.
Очень хорошо.