Дмитрий Куприянов. Хозяин порохового погреба

  (Статья Дмитрия Куприянова из журнала "Загадки истории" (две тысячи двадцать второй год, двадцать первый номер, страница восемь)).
  Историю балканских стран, образно названных "пороховым погребом Европы", невозможно представить без Сербии, которая на Балканах играет главную роль. И это её место позволило первому королю Милану Первому Обреновичу поступить со страной по своему "хотению"...
  В эпоху новой и новейшей истории судьбу Сербии определяли две соперничавшие между собой династии: Карагеоргиевичи и Обреновичи. Борьба велась не на жизнь, а на смерть: заговоры, покушения, интриги, жестокие войны сопровождали историю двух семейств, пока Карагеоргиевичи в тысяча восемьсот сорок втором году не прибрали власть к своим рукам. Шестнадцать лет они держали Сербию в ежовых рукавицах, а в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году на трон взошёл очередной Обренович - Милош. Правда, он носил титул князя, а первым королём стал его родственник Милан Первый.
  Милан Обренович, родившийся в тысяча восемьсот пятьдесят четвёртом году, был сыном двоюродного брата князя Михаила Третьего Обреновича. Если бы у Михаила были дети, Милану не видать бы короны как своих ушей. Но жена сербского князя, венгерская графиня Юлия Хуньяди, невзиярая на свою любвеобильность, оказалась бездетной, и Михаил на всякий случай усыновил Милана, отправив его учиться в Париж - чтобы тот был готов в случае необходимости взять судьбу династии в свои руки.
  Милан жил в Париже, ничем особо себя не утруждая и даже не мечтая о престоле. В биографии будущего короля имелось тёмное пятно: невзирая на то что Милан был особой королевских кровей (как-никак отпрыск правящей династии), ходили слухи о том, что родился он спустя тринадцать месяцев после смерти отца. Сербские придворные часто обсуждали этот пикантный эпизод, а мать, Мария Катарджи, на эти упрёки отшучивалась: дескать, раз она королева, то имеет право рожать позже, чем простые смертные. Так что кто именно был настоящим отцом Милана, осталось тайной.
  Впрочем, на первых порах это не сильно беспокоило жизнерадостного и остроумного юношу, хотя впоследствии сыграло в его судьбе роковую роль. Незадолго до женитьбы, случившейся в тысяча восемьсот семьдесят пятом году, Милан приехал в Петербург, рассчитывая взять в жёны кого-либо из высокородных особ. И там ему подыскали невесту - дочь одного из великих князей. Однако Александр Второй этому воспротивился - якобы слухи о "неясном" происхождении Милана дошли и до царских ушей.
  Поэтому в тысяча восемьсот семьдесят пятом году он женился на Наталье Кешко, своей троюродной сестре. Её родителями были богатый бессарабский помещик полковник Пётр Иванович Кешко и молдавская княжна Пульхерия Стурдза. Кроме пышной родословной, ведущей свой отсчёт с византийскиз императоров, за Натальей давали внушительное приданое.
  К этому моменту Милан был правящим князем Сербии - он принял власть после того, как в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году Михаила Третьего убил заговорщик. Это убийство организовали неуёмные Карагеоргиевичи, однако в тот момент воспользоваться его плодами им не удалось.
  На годы правления Обреновичей (так же, как и Карагеоргиевичей) в Сербии существуют разные взгляды: от восторженных до откровенно уничижительных. То же относится и к правлению Милана Первого, который до тысяча восемьсот семьдесят второго года правил в условиях регентства под именем Милана Четвёртого.
  Он принял страну в "развинченном" состоянии: Сербию раздирали экономические неурядицы, Турция, Австрия и Россия всячески пытались перетянуть её на свою сторону и сделать плацдармом для решения геополитических проблем. Так что четырнадцатилетнему мальчишке (столько ему было в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году) можно было только посочувствовать. К чести Милана, он в молодые годы придерживался чёткого пророссийского курса. Но военные неудачи сербско-турецкой войны тысяча восемьсот семьдесят шестого - тысяча восемьсот семьдесят седьмого годов, а впоследствии и решения Берлинского конгресса, которые, как считал Обренович, ущемили интересы Сербии, бросили его в объятия Австрии. Попытки модернизировать армию, спасти экономику вкупе с непомерными тратами на собственные нужды (Милан был страстным игроком, просаживавшим за столом миллионы), привели к образованию гиганстского государственного долга - по одной из версий, он достиг двухсот пятидесяти пяти миллионов! Страна погружалась в нищету, и Милан якобы, ничуть не стесняясь своих придворных, по этому поводу шутил: "Едим прошеное, носим брошенное, живём краденым".
  В поисках выхода Обренович в тысяча восемьсот восемьдесят первом году прибыл в Петербург, где встретился с новым государем Александром Третьим. Однако его встретили холодно, и Милан возвратился домой с твёрдым намерением сделать ставку на Австро-Венгрию.
  И австрийцы "помогли": благодаря их поддержке в начале тысяча восемьсот восемьдесят второго года Сербия была провозглашена королевством, а королём стал правящий князь Милан Четвёртый, принявший имя Милан Первый. Тайная конвенция с Австро-Венгрией определяла направления внешней и внутренней политики Сербии вплоть до начала двадцатого века. По условиям конвенции, Австро-Венгрия гарантиовала сохранение династии Обреновичей, признавала интересы Сербии в Македонии и право Сербии на присоединение македонских земель. В ответ Милан Обренович брал на себя обязательства "без предварительного соглашения с правительством Австро-Венгрии не вести переговоров и не заключать политических соглашений с каким бы то ни было другим государством и не предоставлять свою территорию для размещения иностранных войск, даже под видом добровольцев".
  Пожалуй, на этом помощь австрийской короны закончилась. Далее начинались проблемы, которые и привели короля к полному краху.
  Совершенно очевидно, что ни по своему воспитанию, ни по нравственным качествам, ни по уму Милан Первый до звания монарха не дотягивал. Он был чересчур суетен и вёл себя даже не как рядовой обыватель, а как дебошир, лгун и скандалист.
  Особого упоминания заслуживает его незадачливая семейная жизнь. Ухудшение отношений с Натальей началось сразу после того, как Милан понял, что делиться своим приданым супруга не намерена. Скандалы между правящей четой после рождения сына Александра в тысяча восемьсот семьдесят шестом году стали регулярными. Супруги не только скандалили - агрессивный Милан нередко избивал Наталью., таскал её за волосы и всячески унижал. Но это ещё полбеды: со временем он стал изменять ей в открытую и, никого не стесняясь, появлялся с любовницами даже на официальных мероприятиях.
  Сын стал настоящим яблоком раздора: Наталья хотела лишить короля родительских прав, а тот требовал, чтобы она покинула пределы государства. Вся страна потешалась над семейной жизнью королевской четы. Дело кончилось тем, что в скандал вмешалось правительство: оно попыталось как-то урегулировать кухонные итвы короля и королевы. В результате Наталья забрала сына и уехала за границу. Но Милан следом послал своего генерала, который выкрал сына и привёз его в Сербию.
  Пока двор занимался выяснением отношений, вконец обнищавшие сербы поднимали восстания, а австрийцы прибирали к рукам всё, что только можно. Милан подавлял бунтовщиков с дикой жестокостью, но в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году Австрия втянула его в войну с Болгарией, которую он бездарно проиграл. Правда, королю уже было на всё наплевать: вместо того чтобы покаяться, неадекватный монарх зачем-то присвоил себе звание генералиссимуса. Возмущённые сербы потребовали, чтобы король перед власть сыну. Восстания следовали одно за другим, и в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году Милан Первый отрёкся от престола и передал власть тринадцатилетнему Александру.
  Бывший король уехал в Париж, напоследок пообещав, что теперь он в Сербию ни ногой! Но не тут-то было: невзирая на то что казна назначила ему ежегодное жалованье в размере трёхсот тысяч франков, Милан постоянно проигрывался и тогда требовал, чтобы ему снова выдали субсидию. Когда ему отказывали, он угрожал, что вернётся, и перепуганные сербы тут же выдавали требуемую сумму. В тысяча восемьсот девяносто втором году ему и вовсе выдали миллион франков, чтобы он только отказался от сербского подданства! Деньги выдали, бывший король расплатился с долгами, но чудить не перестал: в тысяча восемьсот девяносто третьем и тысяча восемьсот девяносто четвёртом годах подговорил сына совершить государственные перевороты, а в тысяча восемьсот девяносто восьмом году договорился о назначении самого себя главнокомандующим сербской армией!
  Его дикие выходки до того всем надоели, что, когда в тысяча девятьсот первом году он внезапно скончался (говорят, его отравили), Сербия только облегчённо вздохнула.
  Но это было мнимое облегчение - через два года Карагеоргиевичи через спонсируемую ими организацию "Чёрная рука" совершили кровавый переворот, и правили страной до начала Второй мировой войны.