Валерий Шагин. Шлиссельбургский десант

  (Статья Валерия Шагина из журнала "Тайны двадцатого века" (сентябрь две тысячи двадцать третьего года, тридцать девятый номер, страница шесть)).
  Попытки прорыва блокады Ленинграда составляют одну из самых трагических страниц обороны города. В тысяча девятьсот сорок первом - тысяча девятьсот сорок втором годах они готовились наспех и стоили большой крови. Одной из таких попыток стал Шлиссельбургский десант двадцать восьмого ноября тысяча девятьсот сорок первого года. Эта история до недавнего времени по разным причинам представляла собой один из самых плохо изученных эпизодов борьбы за Ленинград.
  Летом тысяча девятьсот сорок первого года на Ленинград шла группа армий "Север" общей численностью пятьсот тысяч человек под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба. Леебу поручалось уничтожить части Красной армии, расположенные в Прибалтике, развить наступление, захватить все военно-морские базы на Балтийском море и овладеть Ленинградом. Девятого июля был занят Псков. Десятого июля немецкие танки прорвали фронт и пошли на Лугу. Двадцать первого августа немцы заняли станцию Чудово, перерезали Октябрьскую железную дорогу и через восемь дней овладели Тосно. Тридцатого августа пал крупный железнодорожный узел Мга. Последняя железная дорога, соединяющая Ленинград со страной, оказалась в руках немцев. Восьмого сентября тысяча девятьсот сорок первого года гитлеровцы захватили у истока Невы город Шлиссельбург, окружив Ленинград с суши. Началась восьмисотсемидесятидвухдневная блокада Ленинграда.
  С захватом Шлиссельбурга в руках неприятеля оказался левый берег Невы вниз до Ивановских порогов и южный берег Ладожского озера до деревни Липки. Образовался так называемый Шлиссельбургско-Синявинский выступ или, как его называли немцы, Фляшенхальс ("бутылочное горло") - немецкий плацдарм шириной от денадцати до двадцати километров, упирающийся в Ладогу между Шлиссельбургом и деревней Липки. Эта территория отделяла Ленинград от Большой земли вплоть до прорыва блокады восемнадцатого января тысяча девятьсот сорок третьего года.
  И практически одновременно советское командование начинает предпринимать попытки прорвать блокаду, в основном используя для наступления одни и те же направления. Это был "Невский пятачок" на левом берегу Невы и участок Пятьдесят пятой армии у Усть-Тосно восточнее Колпина. Исключением выглядит попытка использовать для наступления замёрзшее Ладожское озеро и ударить по врагу со стороны Шлиссельбургско-Синявинского выступа с севера.
  К двадцатому ноября тысяча девятьсот сорок первого года, всего за два дня, в Кронштадтском флотском полуэкипаже были сформированы три лыжных батальона из добровольцев личного состава частей военно-морской крепости Кронштадт, ПВО и береговой обороны Краснознамённого Балтийского флота. Двадцать второго ноября они были переданы Ленфронту и вошли в состав Первого Особого отдельного лыжного полка моряков имени Военного совета КБФ (его ещё иногда называли "имени Жданова").
  Командиром полка был назначен пехотный офицер, майор Василий Филиппович Маргелов (будущий генерал армии, командующий ВДВ СССР). До этого назначения он командовал Двести восемнадцатым стрелковым полком Восьмидесятой стрелковой дивизии. Лыжный полк не успели доукомплектовать до штатной численности в тысячу сто семьдесят пять человек, он насчитывал девятьсот три человека. Они получили максимально возможное количество автоматического оружия, однако тяжёлого вооружения, миномётов и других образцов батальонной артиллерии было по минимуму. Всем были выданы дыжи, по четыре гранаты, ножи, запас продовольствия на четыре дня. Моряков переодели в армейскую форму - ватные куртки и штаны зелёного цвета, сверху - белые маскировочные костюмы, состоящие из рубахи и брюк свободного покроя. Все тёмные части оружия, снаряжения и техники они выкрасили в белый цвет, что хорошо маскировало при атаке.
  Двадцать первого ноября полк из Кронштадта прибыл в Ленинград, а уже с двадцать второго с Финляндского вокзала был переведён на Ладогу в посёлок Ваганово. На боевую подготовку таким образом было всего несколько дней.
  Что касается Восьмидесятой стрелковой дивизии, то до двадцать третьего сентября тысяча девятьсот сорок первого года это была Первая гвардейская дивизия народного ополчения, которая вошла в состав Восьмой армии. После того как немецкие войска отрезали Восьмую армию от Ленинграда, ополченцы оставались на Ораниенбаумском плацдарме под командованием полковника Ивана Михайловича Фролова.
  Замысел советского командования заключался в следующем: три полка дивизии должны были вместе с полком лыжников в ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое ноября выйти на южный берег Ладоги между Шлиссельбургом и деревней Липки и обеспечить захват плацдарма. А полк лыжников майора Василия Филипповича Маргелова, развивая этот успех, не ввязываясь в бой, должен был пройти по немецким тылам около двенадцати-четырнадцати километров и нанести удар в направлении наиболее укреплённого узла вражеской обороны на левом берегу Невы. План наступления предполагал, что навстречу лыжникам с "Невского пятачка" будут наступать части Восьмой армии Ленфронта. (Одновременно с этим на Липки должна была наступать Сто двадцать восьмая стрелковая дивизия, входившая в состав Пятьдесят четвёртой армии Ленфронта).
  Первая попытка наступления в ночь на двадцать пятое ноября сорвалась из-за того, что части дивизии И. М. Фролова не вышли на исходный рубеж. За пять дней Восьмидесятая дивизия сменила четыре района сосредоточения. Люди были сильно измотаны, сказывалось недостаточное питание, из-за недостатка фуража начался падёж лошадей, топлива для техники не хватало, тылы отстали.
  За это Фролов и комиссар дивизии были сняты со своих должностей и отправлены в Ленинград. Командиром дивизии назначен полковник Павел Фёдорович Брыгин.
  Новый выход советских частей на лёд состоялся в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое ноября. Однако и в этот раз операция сорвалась. При движении по льду войска встретили ряд полыней и вынуждены были вернуться обратно на западный берег Ладожского озера. Причём один батальон Сто пятьдесят третьего стрелкового полка вышел на берег Ладоги, занятый немцами, и был уничтожен в бою.
  Новая попытка состоялась в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое ноября. Только полк Маргелова смог выйти в назначенную точку к деревне Липки. Это случилось с опозданием, когда уже рассветало. Пехоты не было. В результате в нарушение общего плана, но исходя из сложившейся обстановки Маргелов дал приказ атаковать (отход по льду на рассвете мог привести к большим потерям). К этому времени Восьмидесятая стрелковая дивизия, которая должна была обеспечить захват и удержание южного побережья Ладоги, а также ввод лыжников в бой, была рассеяна по льду. Часть личного состава дивизии вообще не дошла до южого берега и вернулась. Часть ушла на участок Пятьдесят четвёртой армии на восточном берегу Шлиссельбургской губы - к маяку Бугровский. Среди них были и те, кто всё же дошли до берега, но встретив сопротивление немцев, повернули обратно.
  Начальник штаба Ленфронта генерал-майор Д. Н. Гусев, который руководил этой операцией, двадцать восьмого ноября был на маяке Бугровский. Он не имел надёжной связи ни с Восьмидесятой дивизией, ни с полком лыжников и получал лишь обрывочные сведения от отдельных бойцов, вышедших на восточный берег Шлиссельбургской губы.
  В восемь утра двадцать восьмого ноября моряки ворвались на берег и вступили в бой. Прорвав линию окопов у первого (Новоладожского) канала, маргеловцы заняли своим левым флангом деревню Липки и продвинулись на юг примерно на километр, уничтожая дзоты, пулемётные гнёзда и живую силу противника. После перехода второго (Староладожского) канала немцы стали пулемётным и артогнём препятствовать дальнейшему продвижению лыжников, бросив против них мобильные подразделения из резерва. Моряки стали нести большие потери от артиллерийского огня и миномётов, фланги лыжников стали немцами обходиться, создавалась угроза окружения.
  В результате морские пехотинцы вынуждены были перейти к обороне. Почти весь командный состав полка был перебит, сам Маргелов - ранен, связь с частями Восьмидесятой дивизии установить было невозможно - все радиостанции вышли из строя. Попытки связаться с начальником штаба фронта также не увенчались успехом, так как противник уничтожил шестерых лыжников, посланных с донесением командиром полка.
  Только когда стало окончательно ясно, что помощи ждать неоткуда, и после почти десятичасового боя Маргелов приказал отходить, забирая с собой раненых. При отходе лыжники вынуждены были оставить часть тяжелораненых моряков, эвакуацию которых по плану операции должны были выполнить части Восьмидесятой дивизии. Раненые, кого не смогли с собой захватить, отстреливались, позднее большая часть покончила с собой. Только около двадцати человек были взяты в плен.
  Потери составили две трети лыжного полка - более шестисот человек.
  Двадцать девятого ноября стало окончательно ясно, что операция провалилась. Поставленную задачу без поддержки пехоты и артиллерии полк выполнить не смог.
  И командование фронтом начало искать виновных. Ими почти сразу назначили полковника И. М. Фролова и комиссара Восьмидесятой стрелковой дивизии В. К. Иванова. О том, чтобы их приговорили к расстрелу, командующий Ленфронтом М. С. Хозин и член Военного совета Ленфронта А. А. Жданов просили у И. В. Джугашвили первого декабря, а уже третьего декабря приговор был приведён в исполнение.
  После госпиталя Василий Филиппович Маргелов вернулся на должность командира Двести восемнадцатого стрелкового полка в Восьмидесятую стрелковую дивизию. Павел Фёдорович Брыгин продолжил командовать Восьмидесятой дивизией и после провала наступления двадцать восьмого ноября. Он умер в январе тысяча девятьсот сорок второго года от ран, полученных в боях у Погостья.
  Десантные операции Великой Отечественной войны входят в число наиболее драматических её событий. Для них всех характерно следующее: быстро сформированные или быстро пополненные войска, с ходу идущие в бой, спешная организация, минимальная подготовка, недостаток боеприпасов. Вероятность ошибки несогласованных действий сторон была высока, и приходилось уповать только на храбрость и отвагу десантников, шедших практически на верную смерть. Так это и случилось под Ленинградом в конце ноября тысяча девятьсот сорок первого года.
  Двадцать девятого ноября две тысячи пятнадцатого года на десятом километре Петровской дороги, протянувшейся от Шлиссельбурга вдоль Староладожского канала, установлен памятный знак, посвящённый героическим морякам Первого Особого отдельного лыжного полка КБФ и воинам Восьмидесятой стрелковой дивизии.
  Герои живы, пока живёт память о них.