Хочу статУю

                Хочу статУю…

   - Слышь, братишка… Я понял, что не правильную специальность выбрал. Мне надо было пойти в архитекторы, чтобы  скульптуры лепить.
   -  Тогда уж надо тебе было стать скульптором…
      - Вот-вот, всё перепутал…
   Я разговариваю с Димой Сидорчуком.  Он старший лейтенант. Командир разведвзвода. Был.
   Мы сидим с ним на лавочке. Их, этих лавочек здесь много. Растянулись вдоль  аллеи военного госпиталя. У Димы правая рука в гипсе.
   - Сломал?
  -Да, не… Вот видишь, предплечье, а тут плечо… Ну, и прошла пуля навылет, тут! Три дня ходил, как есть. А потом  загнивать начало. Доктор говорит: «Ты чё, ёкнутый! Тебе же руку отрежут» Ну, вот я здесь. Как ты сказал, скульптор, да? Это, который лепит изваяния?
   - А ты что хочешь изваять?
   - Бабу! Ой! Извини, не так выразился.  Женщину на войне!
   - Есть картинка в голове?
   -Да! Короче, она раскинула руки. За ней бойцы с автоматами.  Она их будто защищает. И в бой зовет. А?
   - Кучеряво! Я вижу такую картинку…
   - Я одну такую знал, - Дима нашел собеседника. И я не против разговора. – Короче, нам дают приказ прошерстить линию обороны укров.  Командир батальона говорит: «С вами пойдет топоргаф». И вдруг ко мне подходит баба!
   - Младший лейтенант Сумова. Прибыла к месту службы.
   Ё-моё, только этого и не хватало Я бегу к комбату. «Нам бежать километров сто. Я с ней чё делать буду?»  Комбат мне: «За ней угонись. Когда придете, расскажешь. Думаю, что запыхаешься».
   Потом я пошел к своим парням. Пока шел, думал: «Чё с ней делать-то?» Им, бабам чтобы пописать штаны надо снять… И ещё у них это бывает… Каждый месяц…
   - Потом мы пошли. Смотрю, не отстает. Прилегли напротив позиций укров. Они придумали хитрый ход. Вот, представь  траншею… А  метров пятьдесят впереди яма. И там хохол вооруженный до зубов. Если наши пойдут, то он может их пропустить. А потом в спину жахнет. Я если, честно даже решение не успел принять. За  спиной звук «Жух».               Потом понял. Это рукав Сумовой об куртку шоркнул.  Смотрю, а хохол готов, откинулся на  стенке окопа.  Нож у него, вот чуть ниже кадыка.
   - Могла бы и спросить, что делать. – Ну, надо же было побурчать на неё, и напомнить, кто здесь командир.
   Мои парни после этого не хихикали. «Мальчики, чуть отвернитесь» Было, примерно, так.  Даже возле ручья. В общем, ручей был широкий и даже глубокий. Я объявил привал и приказал помыться. Сумова первая разделась, догола. Помылась, бельё выстирала… На себя надела…
-  Лучше мокро, чем вонюче, - сказала она, одеваясь. – Парни, а вы чего жопами к ручью выстроились. Купайтесь!
В квадрат пришли во время. На два километра наши продвинулись. Машина штабная приехала и Сумову увезли.
- У неё не голова, а компьютер. Увидела  местность и на карту перенесет. – Это комбат ей вслед сказал.
- Я с ней, сколько воевал, так и не встретился.  Слушай меня ещё возьмут в гнессенку на скульптора учиться?
 - В гнессенке учат стучать на барабане и песни петь, а тебе в студию надо, изобразительного  искусства.

   Александр Плотников, полковник запаса.