Глава 17

          У нас нередко так бывало – мы шли после школы или к Вадиму, который жил совсем  рядом, или к Рустаму, квартира которого была похожа на уютную скворешню на самом верху крошечного дома возле Никольского собора, или к Вадику, живущему в пожарке – на холме, в центре улицы Ленина, напротив университетского сада…
          Но чаще мы шли после уроков к белому Кремлю, огибали его по холму, спускались к Казанке, вдоль берега шли к Волге, в любимый нами Речной порт, а потом возвращались другим путём к  центральной площади города –  Кольцу. К тому месту, где стоял мой дом – бывшая гостиница «Музуровские номера». Выходило не меньше пяти километров за прогулку.

           Вот и этим солнечным весенним днем мы шли, как всегда,  нашим любимым маршрутом – мой портфель несли по очереди Рустам и Вадик. Было непривычно тепло – казалось, лето наступает раньше положенного ему срока.    Голова кружилась от весенних запахов, от веселой перебранки птиц, от теплого асфальта и разнеженных улыбок моих сопровождающих.
          Мы уже дошли до Речного порта, увидели забытые белые силуэты пароходов, вмерзшие в лед у причала – это еще больше заставило биться сердце в надежде на какой-то неведомый поворот судьбы.
          - Как солнце светит! – сказала я. – Пить хочется ужасно – какой-нибудь газировки!
         - Галь, если хочешь, попей! У меня денег нет, - сокрушенно вздохнул Рустам.
         - Подумаешь, проблема! – ответила я. – У меня зато есть!
         Я стала шарить по карманам и, к своему удивлению, обнаружила их абсолютную пустоту.
         - Вот те раз! Сегодня у меня нет даже на газировку без сиропа! Вадик, ну угости нас газировкой без сиропа!
        - У меня тоже нет денег, - хмуро пробормотал Вадик.
         - Да брось ты, - сказал Рустам. – Я же видел, ты выкладывал на парту 15 копеек – и пересчитывал.
         Вадик побледнел и еще больше нахмурился.
         - Это не мои. Мне нужно их отдать.
         - Ну, так в чем вопрос? Дойдем до моего дома – и я тебе вынесу 15 копеек, а сейчас купи мне, пожалуйста, газировку… И вообще стакан газировки без сиропа стоит всего копейку…
          - Не могу. Это чужие деньги.
          - Я понимаю, что чужие, - недоуменно протянула я. – Так я тебе, честное пионерское, обещаю их вернуть, как только дойдем до моего дома.
           - Я не имею права тратить чужие деньги, - упрямо бубнил Вадик.
           - Ты что, чокнулся совсем? – начал повышать голос Рустам. – Отдадут тебе твои чужие деньги, понял? На  пятаках что – номер, что ли, напечатан?
            Вадик был такой бледный, это было заметно даже сквозь его первый весенний загар, полученный на рыбалке, – и упрямо молчал.
            Я растерялась.
            Рустам сжал кулаки и сощурил глаза – добра это не предвещало.
            - Не надо, Рустам. Оставь его, - сказала я твердо. Но не могу ручаться, что в моем голосе не прозвучали нотки презрения.
            - Ну, и кто сегодня собака? – играя скулами, процедил сквозь зубы Рустам.

             На следующий день мы собрались у Вадима.
             Вадим выслушал наш сбивчивый взволнованный рассказ, как всегда, спокойно и трезво – и заключил:
             - Прижимистый, однако, наш друг! Есть за ним такой грешок! – крутя головой, усмехнулся он.
             Вадик набычился и пытался что-то говорить в свое оправдание, но у него ничего путного не получалось.
          - Молчи уж, горе луковое! – сказал Вадим и тут же обернулся к нам:
          - Японский бог! Ну, будьте благоразумны! Кто без греха, пусть кинет в меня камень!
          Слова Вадима отрезвили нас и заставили потихоньку забыть неприятный эпизод.