Рассказы из жизни. юрий юсупов-4. 29. 07. 20. 24

                ПРОДОЛЖЕНИЕ.
              ====================

              КАРИФА-АПАЙ И ЕЁ СУДЬБА.
              ========================

              В суровые,грозные,чёрные,сталинские годы,а именно,в 1937 году,один
из бездарных поэтов,который очень позавидовал Тухфату Янаби,по его ложному доносу,добился,чтобы Тухфата Янаби арестовали и посадили в тюрьму,сказав,что Тухфат Янаби пишет восторженные стихи о природе,родного,башкирского края,что он,якобы националист. Тухфата Янаби вместе с женой-нашей ,безграмотной Карифой-апай,посадили в тюрьму и объявили " врагами народа ". Тухфата Янаби Калимуллина
посадили в мужскую тюрьму,а нашу бедную Карифу-апай посадили в женскую тюрьму,как
" жену врага народа ",где она сидела вместе с другими жёнами писателей и поэтов Башкирии. В своих стихах,поэт- Тухфат Янаби воспевал природу своего родного,башкирского края,а ему,приписали " национализм ". Потом,его позвали к глазку на двери и расстреляли. В страшные,дикие,проклятые годы репрессий,наша бедная,безграмотная апанька- Карифа-апай Калимуллина,плакала,страдала ни за что,ни про что. Потом,не выдержав этх диких страданий,жена другого поэта и писателя- Авзала Тагирова...вскрыла себе острой бритвой,вены на руке и истекая кровью,умерла,наконец окончив свой тяжёлый,земной путь.
              Потом,наконец,нашу старенькую,безграмотную Карифу-апай,вдову Тухфата Янаби,выпустили из тюрьмы,а немного позже реабилитировали. Посмертно реабилитировали и её мужа,башкирского поэта- Тухфата Янаби. Их ,приёмный сын -Ерикай ( Яркяй),был призван на фронт,в 1941 году и во-время первого в своей жизни,боя,в Великой Отечественной войне,ему миной,которая неожиданно взорвалась возле него,Ерикаю оторвало сразу обе ноги и началась гангрена. Яркяю ( Ерикаю) было очень больно и он от боли,дико орал: - Асяй! Асяй! Асяй!
Асяй,в переводе с башкирского языка,означает - мама.
              Военные врачи не смогли спасти Ерикая ( Яркяя),так,как гангрена распространилась почти на всё тело бедного солдата и Ерикай,в ужасных и диких муках и страданиях,- погиб. Это было ещё до рождения и моей старшей сестры Хадичи и до моего рождения.
Много горя,лишений,страданий ,мук и тревох перенесла в своей жизни наша старенькая ,Карифа-апай,Калимуллина. Из-за такой страшной,тяжкой жизни и судьбы,у нашей апаньки,как её ласково называла мама- Блюма Моисеевна Зофман-Садыкова,вконец,были испорчены нервы. За один и тот-же день,у нашей Карифы-апай,была многократная смена настроений. Она: то весёлая,радостная,смеётся,то,неожиданно,вся помрачнеет,съёжится, почернеет вся лицом,молчит и вся так и трясётся от дикой жути и ужаса,а на её старом,морщинистом лице- ясно написаны: ужас и дикая жуть превеликая. Её мучали
призраки прошлого. Живя у нас,Карифа-апай вышивала вышивки гладью.
Только одна вышивка успокаивала ей нервы,и она старалась в вышивании,полностью
успокоиться. Поэтому,наша Карифа-апай углубилась в вышивальное творчество,чтобы забыть весь ужас того,что она пережила. Оша нам,сшила холщовый мешочек для чеснока и вышила гладью на нём ,маленький букетик - синих васильков,с листьями,с
бутончиками и стеблями. Потом,Карифа апай вышила длинную белую дорожку,на которой,вышила гладью - виолы с листьями,стеблями и бутонами,в потом,сделала самостоятельно по краям -мережку,которая окантовывала эту вышивку -художественной гладью. Потом,наша Карифа-апай нашла мамину,старую,тёмно-коричневую,шерстяную юбку и спросила у нашей мамы- Блюмы Моисеевны Зофман-Садыковой,можно-ли использовать эту юбку для вышивки. Мама сказала,что она давно не носит эту юбку,а поэтому она может делать с ней,всё,что захочет.
             И Карифа-апай из этой юбки,сделала газетницу,которую,мы потом,использовали как - игольницу. Она взяла большой картонный квадрат,потом,взяла длинный и узкий картон. Потом,она вышила на юбке мамы: три цветка с листьями ,стеблями и бутонами и три цветка,с стеблями,листьями и бутонами - виол ( Анютиных глазок). Потом,вышив,вырезала эти вышивки,как раз по
картонкам,сшила их на картонки,наложив на большой квадрат,длинный картон и сшила
их между собой,крепкими нитками. Потом,взяла белую,шёлковую ,кручёную верёвку и обшила газетницу с вышивками виол ( Анютиных глазок ),этой белой,шёлковой,кручёной верёвкой и сразу .газетница приняла очень красивый и аккуратный вид. Так и получилась газетница,в виде полуоткрытого,денежного кошелька. Но,мы её использовали,как иголочницу. Она очень долго висела у нас,около кровати.
             Тётя -Карифа-апай приобщила мою старшую сестру Хадичу и меня к творчеству художественной вышивки. Тогда была мода на вышивку и вышивали все- женщины,мужчины,даже дети. Мне тогда было 5 лет. Карифа-апай меня учила вышивать очень интересно: она взяла у сестры Хадичи лист тетрадной бумаги,на спичку,привязала красную нитку и я " вышивал " спичкой с красным мулине,на тетрадном листке,- треугольники,ромбы,квадраты. Этим самым ,она меня учила,как надо пользоваться иголкой,но так,как игла острая,она заменила иглу-спичкой.
             Получив навык : правильно держать иголку,Я получил возможность вышивать иголкой,на белой тряпочке. Карифа-апай нарисовала мне цветок виолы и я...впервые вышил гладью,этот цветок,в два цвета:жёлтым мулине и сиреневым мулине. Карифа-апай посмотрела мою первую вышивку и сказала мне,что я уже умею вышивать иглой на материале. Так и родилась моя любовь к художественной вышивке.
Она сохранилась и до сегодняшнего времени,на всю жизнь.
             С 6 лет,я уже мог свободно вышивать с сестрой Хадичой- вышивки крестиком простым,крестиком болгарским (снежинкой),а также и художественной гладью. Мы покупали готовые вышивки. Одни вышивки имели вид клеток,другие вышивки имели вид простых крестиком.
За свою жизнь,мы вышили немыслимое количество вышивок.
            С сестрой Хадичой,мы воспринимали Карифу-апай,как бабушку.
Когда мне было 6 лет,в 1956 году,наша тётя-Карифа-апай уехала от нас,на целину,где работала в Кокчетавском районе,- поварихой.
Я помню апанькину серую ( стального цвета),а на горловине и на концах рукавов,-
- ярко-зелёные,как луговая трава,две полоски,кофту.
У Карифы -апай были сиреневые с начёсом,пушистые тапки,у нашей мамы- Блюмы Моисеевны Зофман-Садыковой,тапки были бордового (вишнёвого) цвета,а у папы- Рагиба Румовича Садыкова - тапки были огромные,светло-синие. Наша тётя- Карифа-апай была совершенно безграмотна. По-русски она очень плохо говорила,только по-
-татарски хорошо.. Когда наступал очередной Новый год,папа- Рагиб Румович Садыков - одевался дедом Морозом в бело-красном одеянии,дядя Ахняф Румович Садыков - одевался в бело-синем одеянии деда Мороза,а в бело-голубом одеянии,одевалась Снегурочкой,наша няня и домработница- Лена Сотникова.
            Кружась в хороводе,у ёлки,вместе с нами,наша Карифа-апай пела так,на мотив песни " КАРАВАЙ " , так:


                -  Старый год уходи.
                Новый год приходи!
                Канфит, шикалат,
                Мармалат, винаграт!...


            Уезжая на целину,в Кокчетавский район и прощаясь с нами,Карифа-апай
пела так:

                - Целина муй,целина!...

          
           Наконец,Карифа-апай уехала на целину.Мы стали жить уже вчетвером.
Потом,из Могилёва,к нам приехал снова ,над дядя Ахняф. Он разочаловался в тёте Тамаре Войцель и невзирая,что там был у него,малынький сын- Маратик,1954 года рождения,дядя Ахняф решил полностью порвать с тётей Тамарой Войцель - все брачные отношения,вообще. Папа и мама решили послать дядю Ахняфа ,в город Куйбышев,к его первой жене- тёте Кате Измайловой и маленькой дочке Алисочке.
           Дядя Ахняф долго колебался,ему не хотелось ехать к первой жене,но папа- Рагиб Румович Садыков и мама- Блюма Моисеевна Зофман-Садыкова его уговорили поехать в город Куйбышев,ведь там у дяди Ахняфа маленькая дочка- Алисочка,1952 года рождения. И дядя Ахняф поехал в Куйбышев и стал там жить постоянно. Вскоре там у тёти  Кати Измайловой,и у него - родился сын - Энверик.

                ( Продолжение следует).