Сборник Мои Стихо - Творения Закон Синусоиды

СБОРНИК  МОИ  СТИХО - ТВОРЕНИЯ  ЗАКОН  СИНУСОИДЫ   


 По закону синусоиды: - после БЕЛОЙ ПОЛОСЫ, наступает - ЧЁРНАЯ, после ВЗЛЁТОВ - ПАДЕНИЕ, после РАДОСТЕЙ - ПЕЧАЛИ, после ОЧАРОВАНИЙ - РАЗОЧАРОВАНИЯ...

 ТАКОВ ЗАКОН СИНУСОИДЫ...


  Но жизнь продолжается при любом изгибе синусоиды.

  Нужно продолжать жить и учиться выживать в любой ситуации.


Книга - "ЗАКОН СИНУСОИДЫ" рассказывает именно о таком периоде жизни, и охватывает года - с 20 января 1975 по 20. 04.1977.

В ниге - две ГЛАВЫ : -  "МОСКВА  ЗЛАТОГЛАВАЯ"  И  "ВПТО".

 Первая ГЛАВА - сбылась голубая мечта всей семьи - мы из ближнего Подмосковья переехали в МОСКВУ ЗЛАТОГЛАВУЮ.

  Семья жила своими заботами, хотя и непосредственно участвовала в переживаниях Виктора Анатольевича. Тем более, что в ситуацию, в которой он варился, подтолкнули его мы, когда дружно проголосовали за его переход на новую работу.
   
  Вторая ГЛАВА - В П Т О, в которой "горел на медленном огне" наш любимый папочка. И помочь ему уже никто из нас, кроме моральной поддержки - не мог...

  И, хотя мы разделили описание этого периода на две главы, речь в них идёт об одних и тех же событиях 1975, 1976, и частично - 1977 года.
   
Свои воспоминания об этом периоде написал сам Виктор Анатольевич...

ПРИМЕЧАНИЕ
В тексте мало стихов. Тем не менее текст - очень получился большим, хотя сокращала много. Всё-таки уже сокращённый текст решила поместить здесь по двум причинам:
- при дальнейшем сокращении будет потерян смысл написанной книги,
- эта  история иллюстрирует  жизнь и нравы отдельных людей и организаций в советске время.
Будем считать, что всё-таки эти реальные события относятся к исключениям из опщей истории страны...

ГЛАВА  ПЕРВАЯ  -  МОСКВА  ЗЛАТОГЛАВАЯ

(стихотворные строки написаны от имени Виктора Анатольевича)

Два года и три месяца - это срок!
И выкинуть из жизни его нельзя...
Был дан жестокий для меня урок,
Но это была - моя стезя...
   
  Ветром гонимая - вьюжится -
  Метёт позёмка по мостовой.
  Мысль, как пьяная, кружится
  Что приключилось со мной?
   
  Все законы писаны БОГОМ,
  И ночь приходит на смену дня...
  Но, вдруг - днем, над моим порогом
  Ночь - обрушилась на меня.
   
  Я - не готов, не сумел, не понял!
  Чернота застала врасплох.
  В темноте наступил в кучу вони,
  И в рассадник кусачих блох...
   
  Вероятно, БОГ Волей Всесильной
  Решил преподать мне урок,
  Поманил перспективой обильной
  А я удержаться не смог...
   
  Дано каждому - сколько сможет
  Он, взвалив на себя, унести...
  А поскромничал - рок поможет
  Суму до краев довести.
   
  Ну, а если захочешь более
  Того, что отпущено лишь тебе,
  Нахлебаешься горя и боли...
  Не перечь Многоликой Судьбе...
   
  Я задумался - жизнь сурова,
  И пока наступает рассвет,
  Надо взвешивать снова и снова -
  Где темнота, а где - свет.
   
  Закон синусоиды значит:
  Вверх - набираешься крепких сил...
  А - вниз - требует сил отдачи,
  И многого, что скопил...
   
  Надо бережно обращаться
  С тем, что дано судьбой,
  Чтоб потом не остаться
  С холщевой пустой сумой...
   
  И всё-таки, то, что случилось
  При синусоидном "завитке" -
  Горьким опытом отложилось,
  И не раз помогало мне...
   
  Не гоняться за миражами,
  Не обдумав, с плеча - не решать,
  Не резать тупыми ножами,
  Жить с верой, любить и прощать...

Рассказывать  начинает  ИРАИДА…
 
Ранним январским утром, Виктор Анатольевич первый раз ехал на новое место работы, в Москву. Снег хрустел под ногами. В груди никак не удавалось унять волнение. И чувства захлестывали самые разные. Как оно всё будет?
 Теперь он - заместитель директора по научной работе в орнанизации -
ВПТО - АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА" (В/О РСХТ)  в Москве. Работа связана с организацией вычислительного центра, ведением и внедрением проектных разработок... Всем этим он занимался много лет.
Не стоит сомневаться. Всё должно быть хорошо...

ВСПОМИНАЕТ ВИКТОР АНАТОЛЬЕВИЧ

  Организация ВПТО - АСУ была создана в декабре 1973 года.
В Москве с помещениями было трудновато, поэтому новая организация размещалась в нескольких местах столицы.
У меня была договоренность о том, что я должен приехать в помещение на Столешниковом переулке.
   
 В одной из комнат мне навстречу поднялся из-за стола директор - Тригубенко В. В. Мы уже общались раньше, когда нас знакомили и когда я приезжал за письмом о переводе, поэтому сейчас дружески пожали друг другу руки.

  Мне ещё до оформления, те, кто меня туда вел, намекнули, что  ВПТО готовится к снятию с должности директор фирмы. Меня брали на работу, на вакантную должность - заместителя директора по науке. И, опять же - намекнули, что, если я хорошо себя покажу, то, возможно, меня могут назначить на освободившееся место директора...

  Почему-то тогда мне даже в голову не пришла мысль: - а почему, вернее, за что собираются снять с работы директора в организации, которая создана всего год назад? Вероятно, не справился с работой? Не сумел запустить процесс функционирования ВПТО - АСУ? Ведь, развалить работу, не успев организовать её, довольно трудно...
  Я постарался вникнуть в существо дел, на тот момент, когда я пришел в ВПТО. Ведь, что-то за год делалось, и за что мне теперь  браться в первую очередь?
Видимых результатов в работе не было никаких, да и не должно было быть!...

  Если сказать точнее – работа по основным задачам, поставленным перед ВПТО – не велась вообще…
   
  Но это всё было ещё не самым страшным. То, что я увидел и узнал, уже совсем вскоре, после прихода в ВПТО, повергло меня в состояние мягко сказать - непонимания и растерянности. Иногда, я просто не знал, как себя вести.

  Директор ВПТО - ТРИГУБЕНКО В.В. действительно был квалифицированным специалистом в области АСУ, знал французский, бывал, в том числе, на конференциях за рубежом, был кандидатом технических наук.

  Но, к сожалению, был запойным алкоголиком и на работе  иногда не появлялся по несколько дней ("руководил" по телефону из дома).

  Соответственно, он брал на работу друзей, также любивших "принять на душу"...

  Часто это были не специалисты, люди, получившие хорошую зарплату не за заслуги по работе. И, чтобы удержаться на хлебных местах, старались "дружить" с директором, поставляя выпивку, в том числе и во время работы.
Кабинет Тригубенко В.В. располагался в съёмной квартире на Столешниковом переулке во дворе знаменитого магазина «Вино». Далеко за выпивкой бегать не надо было. И поэтому большинство застолий происходило именно в этой съёмной квартире...

  В этих условиях, в середине мая 1975 года, с целью спрятать все огрехи практически не работающей организации - ВПТО был изменён тематический план объединения.
Новый "Тематический план" был разработан главным инженером ВПТО Бурцевым В.В. единолично.
Естественно "новый" план, составленный Бурцевым, слабо стыковался с первоначальным планом.
Такое положение не могло не сказаться на результатах работы всего ВПТО.
Меня удивляло, как могла приниматься высшим руководством такая фальсификация? Или они прикрывали то, что просмотрели за прошедший год?

  Здесь как раз нужно упомянуть ещё и о "подводных течениях", и "воронках", которые создавались искусственно внутри организации.
Дело в том, что главный инженер - Бурцев В. В. с самого начала создания ВПТО, спал и видел себя в роли директора.
С одной стороны он участвовал во всех застольях вместе с Тригубенко и всей остальной компанией, сплотившейся вокруг них.
Но сам Бурцев на работу всегда приезжал на своей личной машине "Жигули" и поэтому не потреблял спиртного по "уважительной причине". (Он же за рулём).
С другой стороны он очень тонко и искусно вел плановую политику подготовки почвы для снятия с работы директора.
 
  В общем, передо мной была "закрытая шкатулка", которую далеко не сразу открылась и показала мне свои секреты…
Конечно, в организации были люди, которые трезво смотрели на положение дел, но роптали тихо, боясь потерять работу. Нашлись и такие, которые старались "открыть глаза" высшего руководства на положение дел в ВПТО. Как это происходило - в виде устных или письменных доносов, теперь не важно. Именно, таких людей Бурцев старался приблизить, сделать друзьями, и использовать в целях наушничанья и стряпанья анонимок и ряда официальных жалоб в различные вышестоящие организации (в том числе, потом и на съезд КПСС).

  Он добился своего. Важно то, что информация о состоянии дел в ВПТО дошла до "адресата".
   
  Начала работать комиссия из райфинотдела, затем и из районного комитета народного контроля.

  Народный контроль провел тщательную проверку всех "дошедших до руководства" фактов. Всё подтвердилось. Тригубенко обвинили в развале работ организации  и потихоньку готовили к увольнению.
   
  Всего этого в момент начала моей работы в ВПТО я не знал. Но нездоровая атмосфера сама давала себя знать постоянно.

  В комитете "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА" высшим руководством были:
   
  Босенко Николай Васильевич - Председатель республиканского Комитета РСХТ и   Крысин Иван Петрович - 1-ый зам Председателя Комитета.
   
  Среди заместителей Председателя все проблемы, закрепленные за АСУ ВПТО, были поручены заместителю Председателя Полякову Николаю Ефремовичу, отвечавшему за экономику Комитета.
   
  Естественно, специализированного Управления по проблемам АСУ в Комитете тогда ещё не существовало. Поэтому на первых порах решение этих вопросов было возложено на Управление организации снабжения и складского хозяйства.

  Начальником Управления был - Анисимов Григорий Михайлович.
   
  Работу АСУ ВПТО курировал один из заместителей Анисимова Г. М. - Буланов Виктор Васильевич.

  Я ещё не определился – чем же именно  я должен был заниматься в ВПТО, но   обстановка, царившая в организации – ужасала.

  Всё, о чём я узнал, вскоре после моего  прихода на работу в ВПТО, сводилось к следующему.  Попробую подвести итог тому – что представляла организация из себя
в момент моего прихода туда на работу…

  Директор – Тригубенко - алкоголик.

  Главный инженер Бурцев – подсиживает директора, мечтая занять его место.

  Практически весь высший управленческий аппарат ВПТО (начальники отделов и Главные конструктора) принят на работу по принципу дружеских и родственных связей Тригубенко и его приближенных.

  Основная цель – создание вычислительного центра в ВПТО – не начиналась вообще. Штат ВЦ был набран, но без техники – безнадзорно болтался без дела в арендуемых для ВПТО помещениях в разных концах Москвы.

  Руководство ИВЦ в областных организациях СОЮЗСЕЛЬХОЗТЕХНИКИ – не проводилось.
В областях - созданием ИВЦ  занимались  самостоятельно.
Бурцев дирижировал людьми, направляя в основном их  на сочинение доносов на бездеятельность директора Тригубенко.

  Начались проверки ВПТО вышестоящими органами.
  В ВПТО работала комиссии народного контроля, райфинотдела и т. д.

  Зная, что время работы Тригубенко  в ВПТО подходит к логическому концу, сам он  продолжал ежедневные пьянки с приближенными людьми.

  Но я узнал ещё и самое «криминальное», подтверждающее поговорку – «рыба тухнет с головы»…

  Непосредственно ВПТО подчинялось складскому Управлению Головной нашей организации – Комитету «РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА».

  Начальник Управления  - Анисимов Григорий Михайлович занимался проблемами складского хозяйства, а работу АСУ ВПТО курировал один из заместителей Анисимова Г. М. - Буланов Виктор Васильевич.

  Так вот – Буланов был если не явным алкоголиком, то – приближался к этому «званию».  Бурцев умело использовал слабости высшего начальства. Старался угощать его за свой счёт. В результате Буланов не курировал работу ВПТО, а был марионеткой в руках Бурцева – визировал все планы, отчёты и финансовые документы на оплату договоров и т. д.

  Тригубенко формально директором уже не был. Бурцев не официально перетянул себя функции директора ВПТО и в результате за прошедший год существования организации, не начав создавать её – полностью под прикрытием Буланова – развалил.

  Интересно – на что Бурцев  рассчитывал? Даже заняв место директора, каким образом он собирался «осушить» созданное им болото, которое в тот момент представляло собой ВПТО.

  Всего этого в момент начала моей работы в ВПТО я не знал. Но нездоровая атмосфера сама давала себя знать постоянно.

  Постепенно действительность приоткрывала передо мной завесу истинной ситуации дел, происходивших в ВПТО.
Ну, и как я должен был вести себя в данной обстановке?

  Я делал вид, что не замечаю того, что происходит в кабинете директора в рабочее время, и, естественно, не участвовал в общих сборищах выпивавших.

  А о "подпольной" деятельности Бурцева и иже с ним, я тогда не знал, и не догадывался о второй его "деятельности". А когда узнал обо всем, было уже слишком поздно что-либо предпринимать, да и бесполезно...
До сих пор не понимаю – как Бурцеву и Буланову удавалось вводить в обман таких умных людей и руководителей, как – Поляков и Анисимов?
   
  Для себя я решил так. Как новый человек, я не буду "воевать с мельницами".
Всё, что происходит в кабинете директора, не входит в сферу моих функций и полномочий. Время рассудит, поправит, и всё расставит по своим местам.
 
  Я - заместитель директора по науке. Вот и должен заниматься своими непосредственными обязанностями.
В том, что я владею необходимыми знаниями и опытом в тех вопросах и задачах, которые были поставлены перед ВПТО – я не сомневался.
Значит, нужно определить первоочередные вопросы, и, засучив рукава, - браться за дело.

  На первых порах, чтобы мне определиться с вопросом - на какие проблемы обратить внимание в первую очередь, мне пришлось обратиться не к Тригубенко В. В., который работой уже почти не занимался, а в Управление складского хозяйства, нас курирующее.
В Управлении, курировавшим ВПТО, видимо тоже ожидали конца всей этой истории. Буланов чувствовал свою вину, но вернуть упущенного было уже нельзя. Бурцев продолжал управлять поведением Буланова, который, в свою очередь, старался начальника Управления - Анисимова уверить в том, что виноват во всём только Тригубенко.

  И Анисимов и Буланов понимали, что начался новый год – второй год образования ВПТО, и на этот раз фальсификация планов и отчётов о работе ВПТО – не пройдёт. Нужно было организовывать работу ВПТО и не просто – курировать, а руководить этим процессом с нуля.
Мне казалось, что они с надеждой рассматривали мою кандидатуру, как могущую вырулить ситуацию из колеи, куда её засосало. Поэтому, на первых порах, они помогали мне определиться с первоочередными вопросами и закидали умными советами – как действовать и что делать…

  Быстро набрать новый состав работников ВПТО тоже  представлялось возможным, так как для этого нужно было бы уволить большую часть болтающихся без дела людей. А кто захочет увольняться добровольно?
Люди притихли и выжидали…
   
  Рядом со мной чаще всего находился Бурцев Вадим Владимирович - первый заместитель Тригубенко - главный инженер ВПТО.
Он старался быть в дружеских отношениях со всеми. Умел войти в доверие, влезть в душу, получить нужную информацию, и, затем,  использовать её в свою пользу, подставляя незаметно тех, от кого он её получил.
Нужных "друзей" он умел выбирать.
Бурцев «работал» с дальним  прицелом. Он был  в определённом смысле – и хитрым и умным человеком. Он не мог не предположить, что, когда дойдёт дело после увольнения Тригубенко -  до назначения на должность директора нового человека, я могу стать его конкурентом.

  В этом вопросе у меня были определённые преимущества перед Бурцевым. Ведь он работал главным инженером при Тригубенко. А, следовательно, должен был бы отвечать за всё, что происходило в ВПТО – вместе с ним.
Поэтому он старался везде и всегда подставлять меня по работе, а заодно и создать обо мне не лестную репутацию…
Тогда я даже не подозревал, что это была заложенная под меня мина замедленного действия. Приближался момент увольнения Тригубенко В. В., а это означало, что место директора ВПТО становилось вакантным. Занять кресло директора было вожделенной мечтой Вадима Бурцева. При всех своих негативных качествах, умом он, видимо, был не обижен. Так, как он - выстраивать хитроумные планы интриг и действий для достижения своих целей - дурак, видимо, не смог бы.

  Не  владея такими же качествами характера, какими обладал Бурцев, у меня и в мыслях не возникало предположений, что можно действовать такими подленькими способами, чтобы очистить себе дорогу по карьерной лестнице. Тем более, что Бурцев всем своим поведением старался выказать мне дружеское отношение и желание – помочь.

  К сожалению, моё воспитание и многолетняя работа в большом сплочённом дружественном коллективе сделала меня доверчивым и, может быть, даже – наивным в вопросах человеческого фактора, особенно, если это касалось меня лично…
 Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Бурцев прикинул, что основным конкурентом при назначении нового директора может быть моя кандидатура, он незамедлительно начал действовать.

  Он принял решение - любой ценой добиться того, чтобы я ушел из организации. Причем, он  понимал, что сам я об этом не додумаюсь.
Значит, нужно добиться этого другими способами. Опыт в этих "трюках" у него уже имелся. Я имею в виду - Тригубенко. Значит, меня нужно скомпрометировать таким образом, чтобы подвести под увольнение решением сверху.
   
  Задача поставлена. По необходимости, все выполняемые работы, в это время велись нами совместно. Поэтому - первое, что он предпринимал - практически на каждый мой "рабочий" шаг, движение, решение, действие, продуманно и целенаправленно готовилось противодействие.
Против моей кандидатуры был негласно объявлен террор. Поскольку, вокруг себя он давно уже сколотил "банду" приспешников, действовал он всегда чужими руками и действовал наверняка.

  В работе - саботаж, откровенная недоброжелательность и порой грубость проявлялись постоянно. Но этим не ограничивалось.

  Он знал и моё самое слабое место - решение квартирного вопроса и прописки в Москве.

  Он понимал, что эта самый верный способ заставить вернуться меня на прежнюю работу... И, именно, в  этом направлении он развернул особую деятельность, используя все возможные силы и связи...

  Естественно, с момента моего перехода  на новую работу, семью остро волновал наш квартирный вопрос.

  Мы ждали обещанную квартиру, которую мне всё-таки выделили.

  Проблема прописки возникла сразу же, как только мне выделили жилье по адресу Нижегородская улица дом 2 квартира № 43, на пятом этаже готового здания.
Это была трехкомнатная шикарная квартира в элитном доме с лоджией на одну сторону и балконом на другую, с огромной кухней, кладовкой и большим холлом внутри квартиры.
Сам дом строился по проекту домов для работников ЦК и предназначался для семей центрального аппарата Комитета. Но почти все значимые работники к моменту сдачи этого дома уже имели неплохое жилье, поэтому квартиры достались секретарям, референтам, помощникам, но, отнюдь, не рядовым работникам аппарата.
   
  Я был далёк от всех интриг, сплетающихся в сети, которые плели кишащие вокруг меня акулы - приспешники и друзья БУРЦЕВА.

  Они выступали с одной стороны - моими доброжелателями и помощниками, а с другой стороны внимательно отслеживали каждый мой шаг, с тем, чтобы во время подставить ножку.
   
  Одним из их действий было - отсечь все пути к получению  мной квартиры и  лимита на прописку в МОСКВЕ.

  Поскольку в группу "оппортунистов" входили москвичи, имеющие по служебным обязанностям, или личным возможностям - самые различные связи в разных управленческих организациях, им довольно легко удавалось добиваться поставленных целей.Получалось, что когда я обращался в очередную организацию "с парадного подъезда", они уже там побывали "с чёрного входа".
Не удивительно, что я ничего не мог понять - почему высшее руководство обещает, а на деле - ничего не получается...

  Получив, подписанное руководством письмо - о выделении жилья - Дудко В.А. с указанием адреса, в один из дней, проезжая с Флотской в Столешников переулок (основной офис объединения) по Ленинградскому шоссе, у Белорусского вокзала, я послал в Главное Управление МВД СССР по прописке - своего зама по хозчасти Вадеева с этим письмом и письмом с просьбой о разрешении прописки на этой площади.
   
  Наивный человек! Я тогда не знал, что разрешение на прописку должен был подписать Председатель Комитета или определенный зам (из 6), а мне подписал зам, которому я подчинялся, не входивший в указанное число лиц, и кроме того, я послал своего зама, который входил негласно в число моих недоброжелателей.
Я и не подозревал, что кроме того, что я, являясь неофициальным конкурентом на директорское кресло, перебежал Бурцеву дорожку ещё раз.

  Бурцеву, первому заместителю директора организации и проработавшему в организации больше года, было отказано в улучшении жилищных условий. Выделить жилье сразу для двух руководителей ВПТО (мне и Бурцеву) не представлялось возможным. (Тем более, что мою кандидатуру поддерживал зам Председателя Комитета  Поляков Н.Е.)

  Безусловно, все это послужило поводом, или дополнительной каплей, для старавшихся  - во чтобы ни стало, убрать меня из организации.
 И они стали прикладывать двойные усилия и всячески чинить препятствия, где только можно, чтобы сорвать получение разрешения на прописку.

  Я чувствовал противостояние везде, куда мне приходилось обращаться по этим вопросам: в ХОЗУ Комитета, в самом Комитете, в соседних организациях, даже в Мосгорисполкоме. Я это заметил, а понял не сразу, и ни каких противомер не предпринимал, считая это ниже своего достоинства.

  (Реплика ИРАИДЫ в мой адрес: - "Гнилая интеллигенция!").
   
  Ещё несколько раз, проезжая по этому маршруту, мимо Главного Управления в МВД по прописке, и посылал опять и опять  своего зама в это управление, иногда даже, с букетом цветов и небольшими сувенирами, но результата всё не было и не было.
Наконец, мне сообщили, что мои документы передали в жилищную комиссию Мосгорисполкома для решения вопроса о прописке.
 
  К этому времени моя неграмотность в этих житейских вопросах начала пополняться необходимыми знаниями и я уже немного знал о трудностях получения прописки в городе Москва.

  Мне стали понятны такие слова, как - лимит и лимита, блат и "свои люди"...

  Я начал понимать, что 18 лет моего "затворничества" в НИХТИ, может быть, и сделали из меня специалиста с большой буквы в вопросах АСУ, но не воспитали во мне необходимых "боевых качеств", необходимых для защиты себя и своей семьи.
Я был напрочь лишен пробивных способностей, когда нужно было любой ценой постоять за себя. Чувство застенчивости и ложной скромности, зачастую,  брали верх. И, к сожалению, я слишком доверял людям. В личных их качествах я старался видеть больше хорошего и доброго, даже, если наглость и ложь были нескрываемы.

  Жизнь учила меня, и, видимо, дорогой ценой.
Я получил телефон секретаря жилищной комиссии, которая сообщала мне, при обращении, все сведения о моём деле.  Теперь я получал эти сведения - "по знакомству", правда, никаких других советов она мне не давала, и как-то повлиять на решение комиссии не могла.
   
  Время с получением ответа тянулось долго.
Успел уволиться Тригубенко. Меня назначили исполняющим директора ВПТО. Я уже начал "передвигаться" по Москве на служебной машине. Но об этом всё - впереди. А пока рассказ идет только о проблеме квартирного вопроса.
   
  При первом рассмотрении моего вопроса комиссия отказала на том основании, что я проживаю в так называемой "зеленой зоне", рядом с окружной дорогой и, как директор, имею служебную машину, которая должна доставлять меня от дома до работы.

  А у меня, как и у всех организаций города, Москва, был лимит на пробег служебной машины в 105 км в сутки, а сама машина была из гаража комбината № 1 с номером МОС 00-06.
Учитывая, что  все отделы ВПТО размещались в разных концах Москвы в съёмных помещениях,  мне приходилось в течении дня добираться до них на служебной машине. Кроме того дозволенные километры съедались  ещё и поездками в Комитет или другие вышестоящие организации: банк, народный контроль и т. п., куда приходилось ездить по вызовам или по служебной необходимости.
Поэтому, даже, в посёлок Дзержинского мне частенько приходилось ездить не на служебной машине, а – «своим ходом».
Иногда ездил и на своей машине…

  В Мосгорисполкоме  мне объяснили - вот, если бы я жил далеко от города в другой области или крае, тогда вопрос о прописке сразу же решился бы положительно. А о том, что эта причина была «притянута за уши», чтобы написать отказ – я и не подумал.

  И опять-таки, у меня и в мыслях не было, что причина отказа была притянута "за уши"... А сам отказ был просто срежиссирован и организован компанией БУРЦЕВА.

  ВСПОМИНАЕТ ИРАИДА
   
  Интересно, что в конце июля 1975 года Виктор был в командировке во Фрунзе, вместе с зампредом ПОЛЯКОВЫМ Н. Е. Оттуда прислал телеграмму.
   
   
  Телеграмма в Дзержинку из Фрунзе
   
  ... ДОМ  СДАЕТСЯ  ПОЛТОРА  МЕСЯЦА      КВАРТИРЫ  БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ
               НУЖНО ПРИНЯТЬ ВСЕ МЕРЫ ПОЛУЧЕНИЯ
          МОЙ ТЕЛЕФОН 20722 - ЦЕЛУЮ ВИКТОР  И  ПОЛЯКОВ
   
  А что я могла сделать? Задержать сдачу дома? Родить разрешение на прописку?   
Как говорят в Одессе - "ДОМ - ТАКИ был сдан"...
Дом на Абельмановской был отстроен и заселён.
Долго шло "выделение лимита".
За это время домом на Абельмановской сдали, квартиру отдали другим
(в частности, Ждановскому райкому КПСС).

  Я  заручался кучей писем с ходатайствами и просьбами о разрешении прописки в городе Москве и предоставлении квартиры.
Письма направлялись во все эти дистанции. И отовсюду приходили отрицательные ответы.

  Как удавалось этого добиваться компании Бурцева? Позже кто-то рассказывал, что эта группа (я даже не знаю, как правильно её обозвать), буквально вошла в раж, стараясь добиться поставленной цели.

  После того, как меня назначили и. о. директором ВПТО, открыто пьянствовать на рабочих местам им стало невозможно. Они выбрали себе "место встреч" в какой-то забегаловке. Там регулярно проводили "совещания", на которых вырабатывали очередной план действия по блокированию очередного "шага", предпринимаемого мной.
И - действовали... Действовали наверняка, прибегая к самым различным ухищрениям: наговорам, подкупам, обещаниям и т. д. и т. п.
   
  В свою очередь, мы с Ираидой, обсуждая всевозможные варианты наших действий, не раз вспоминали всех наших знакомых, к помощи которых можно было бы обратиться.

  И вот  неожиданно вспоминали Володю Васильева. Это мой однокашник. Он работал инспектором в общем отделе МГК КПСС. Я несколько раз бывал на Старой площади в МГК, и не упускал возможности зайти в комнату Общего отдела - повидаться с Володей.

  Рядом с ним сидел неизвестный мне тогда - Костенко, работавший тоже инспектором общего отдела МГК. Ещё раз я его видел, когда в ресторане "Будапешт", он устраивал на обед делегацию из Венгрии, приехавшую на съезд КПСС.
Тогда я не предполагал, что от него, каким-то образом, может зависеть моя судьба... Вскоре из МГК Костенко был переведен на должность заместителя ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ИСПОЛКОМА МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СОВЕТА ДЕПУТАТОВ ТРУЯЩИХСЯ и возглавил жилищную комиссию Исполкома.
   
  Володя сходил к своему товарищу - Костенко, с которым проработал много лет в одном отделе, и попросил помочь мне с пропиской. В принципе, в этом не было ничего необычного. Но, к сожалению, тот не захотел, а, может быть, не смог, только что, придя на новую работу, удовлетворить просьбу своего товарища по МГК.

  Время шло, а у меня с пропиской ничего не получалось. Наконец, мой вопрос вынесли на решение Президиума Мосгорисполкома, решение которого должно было быть окончательным и обжалованию не подлежало.
   
  Мне оставалось только ждать...

  К этому времени у меня отобрали выделенную мне квартиру на Абельмановской, так как долго ждать не могли (или не захотели?).
   
  Наконец, Секретарь Исполкома сообщила мне, что решение Президиума - ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ.

  Я думаю, что и эта последняя "партия" в борьбе за прописку была выиграна Бурцевым и его командой.
Понял я это, узнав, что начальник ХОЗУ Комитета - Петухов был раньше меня в курсе отрицательного решения Президиума Мосгорисполкома, а может быть,по просьбе Бурцева - сам и приложил руку к тому, чтобы мне не дали и жильё и прописку. Кстати, кроме Петухова об этом, раньше, меня узнали и все мои недоброжелатели.

  Это был уже не ШАХ, а МАТ... Переиграть партию не представлялось возможным...
   
  У меня внутри как будто что-то оборвалось.
Тогда я, в порыве отчаянии, снял трубку и позвонил Володе Васильеву. К счастью он был на месте.

   Вероятно, по моему срывающемуся голосу, звучавшему, как готовая лопнуть перетянутая струна, почувствовал всю безысходность моего положения и сказал, чтобы я не беспокоился, что он сейчас же пойдёт к Первому (Гришину), а потом позвонит мне...

  Вскоре он позвонил и сообщил, что вопрос решился
  - П О Л О Ж И Т Е Л Ь Н О.
 
  Это был по тем временам для Володи - смелый шаг. Идти к "ПЕРВОМУ", да еще с такой просьбой, означало для Володи, что при отрицательной реакции на просьбу, как минимум - потерю карьеры, что потом и произошло, правда, уже не по моей вине. В период перестройки, (а некоторые еще и до), многие уходили с занимаемых постов сами, а иных - убирали с дороги.

  Некоторые, подстраиваясь под требования времени, спешили занять коммерческие должности. Я не знаю истинных причин, но Володя ушел из МГК и занял должность директора велотрека в Крылатском..

  Потом, сколько я не спрашивал Володю, сколько не благодарил, он ни разу не сказал, что моя просьба как-то отразилась на его карьере. Хотя такие мысли посещали меня, наверное, из-за моей мнительности. До этого случая мне ни к кому никогда не приходилось обращаться в разных сложных жизненных ситуациях   за помощью. Как-то мы с Ираидой выкручивались сами.

  Спустя несколько дней после звонка Володи, меня пригласил Петухов и вручил мне тот же самый документ -  решение Президиума Мосгорисполкома, где вместо слов "не разрешить", было написано "разрешить", причем частица "не" была тщательно стерта. Даже такой важный документ не удосужились перепечатать!...

  Петухов сказал, что они будут подыскивать мне квартиру, так как первую забрал Ждановский райком партии.

  Начальники АХО министерств и ведомств, строя для своей организации ведомственное жильё, имели постоянный контакт друг с другом и с Мосгорисполкомом. Они помогали друг другу, давая взаймы или беря в долг - нераспределенное жильё. Так и в нашем случае, поскольку Председатель Комитета письменно обещал для меня квартиру, Петухов вынужден был "подыскивать" мне жильё, так как, возможно, моё он кому-то "подарил".

ВСПОМИНАЕТ  ИРАИДА…
   
  Так как уже начался период выживания Виктора с места директора, то Петухов стал предлагать нам не лучшие варианты жилья.

  Я помню, как нам предложили посмотреть две пустые квартиры на Северном Бульваре в доме № 15. Мы с Виктором волновались - что-то мы увидим? Ведь, нам предстояло прожить в новой московской квартире долгие годы.
 
  Чтобы получить ключи от пустующих квартир, нужно было найти ЖЭК (теперь - ДЭЗ) и упросить домоуправа показать нам эти квартиры. Но, поскольку у нас пока на руках никаких официальных документов на выделение квартиры не было, нам попасть в эти квартиры не удалось.

  Мы решили пойти другим путём. Мы просто прошли по бульвару, поднялись на пятый этаж одного из аналогичных домов, позвонили в первую попавшуюся квартиру и попросили разрешения посмотреть её. Нам разрешили.

  Квартира нам очень понравилась. Большой холл. Из него несколько дверей ведут в три комнаты и одна - в коридор, ведущий в кухню, ванную и туалет. Есть лоджия. Может быть, я что-то не так запомнила, но теперь это не так уж и важно. Но тогда, после нашей маленькой двушки в Дзержинке, подобная квартира показалась нам голубой мечтой.
   
  Скорее всего, и здесь, обозленные и "проигравшие партию игроки", старались взять хоть в чем-нибудь - реванш.

   Виктору выдали ордер, не спросив – понравились ли нам квартиры, которые нам первоначально предложили посмотреть. Ведь они же были не заселённые. Значит, вполне могли быть выделены и нашей семье.

  Квартира, которую нам, наконец, дали, оказалась не на Северном Бульваре, а на тихой улице, по имени - БЕСТУЖЕВЫХ.

  Дом стоял вторым от дороги, это была шести подъездная панельная девятиэтажка на высоком более 1-го метра фундаменте.
Первый этаж первоначально  был занят жэковскими подразделениями (только впоследствии их превратили в жилые помещения).
Квартиры на 2-м этаже балконов не имели. А жаль. Балкон – великое дело. Он мог стать – маленьким цветником или даже – огородиком. Но второй этаж был не высоко от тротуара, и, видимо архитекторы заботились о жителях в части воришек, которые забирались через балконы в квартиры.
Во время первого посещения квартиры нас сопровождал - один из близкого окружения Виктора Анатольевича - ДУРЫГИН. Я не помню его роль в некоторых мероприятиях, но то, что мы с ним ходили втроём в ресторан "МИНСК" пообедать, а заодно и обмыть ордер, я помню.

Квартира на Бестужевых оказалась в панельном доме № 21-Б, на втором этаже, без балкона, в пятом подъезде и имела номер 151. При входе - длинный коридор, скорее холл. Налево пойдёшь - попадёшь в узенький проход, в котором слева дверь в ванную, потом - в туалет, и упирался проход в кухоньку - 6,5 метров. А справа по проходу - маленький встроенный шкафчик. Над головой - антресоли. В общем - удобно, хотя всё и в миниатюре. Ну, а, если, войдя в квартиру, пойдешь направо по довольно широкому коридору, то увидишь три двери - в три комнаты, все отдельные: мал, мала, меньше...
Я помню, как мы осматривали квартиру, не показав Дурыгину разочарования. Мы ещё не забыли тех шикарных квартир, которые мы посмотрели в домах на Северном Бульваре.В действительности -  нам дали трёхкомнатную квартиру, но самую маленькую по общей площади - 57,9 кв. м, а комнаты 19,0; 11,4 и 8,0 кв. м).

  Да, и было ли оно на самом деле? Мы так исстрадались в ожидании этой квартиры, что у меня было только одно сожаление, что нет балкона. А остальное? Я сразу же начала мечтать, как мы выделим, наконец, нашим детям личные комнаты. Как я из этой квартирки сделаю уютное гнёздышко.
 
  Мы, наконец, войдя первый раз в эту квартиру, на какой-то момент почувствовали себя счастливыми...

  В марте 1976 года мы окончательно переехали в эту квартиру.
В 1975 году наша семья переживала эпопею с получением прописки и квартиры в Москве. Мы все  морально устали и летние отпуска позволили нам немножко перевести дух, поскольку нужно было набраться сил для того, чтобы поддерживать нашего папочку и дальше - во всех его трудностях на работе.

Поскольку в этом году Витя только перешёл на новую работу, отпуск ему ещё не полагался. Я вынуждена было поехать в отпуск без него. Олегу нужно было морское купание, вернее - плавание. Поэтому, опять-таки, посовещавшись, я и Олег поехали дикарями на Чёрное море, в Кабардинку.

 ВОТ МЫ С ОЛЕЖКОЙ НА МОРЕ СНОВА
 ДИКАРЯМИ ОТПУСК ПРОВЕСТИ ГОТОВЫ
   
  А позже Олег и Стэлла от папиной работы ездили отдыхать в Анапу. (Одно из преимуществ новой работы В.А.).
В 1976 году У Вити опять не было отпуска. Но он сумел достать нам путёвки в ХОЗУ МВД СССР и мы с Олегом чудесно отдыхали в пансионате "Джубга" на Чёрном море.

  В итоге - Виктор  проработал в ВПТО уже почти полтора года.
Это трудный период его вхождения в проблемы работы в ВПТО.
Он расплачивался своим здоровьем (в основном - нервами и стессовыми ситуациями). Это - негатив...
Семья за это время пережила  тоже не мало стрессов, переживая ситуации, связанные с работой Виктора...

Но в итоге были и позитивные результаты:
- получили прописку и квартиру в МОСКВЕ ЗЛАТОГЛАВОЙ,
- дети два раза отдыхали летом в Анапе и
- я с Олегом съездили по путёвкам в пансионат в Джубге на море...

ГЛАВА  ВТОРАЯ - ВПТО

Нам предстоит написать о самом трудном и тяжёлом периоде жизни Виктора Анатольевича Дудко.

1975  01  21     Назначен на должность заместителя директора  по научной
работе

  1975  06  02    Назначен и.о. директора Всероссийского проектно - технологического - объединения
по внедрению  автоматизированных систем управления  "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА"
 
  В ВПТО - АСУ Виктор Анатольевич проработал два года и три месяца.
   
   Два года и три месяца - много это или мало?
   Смотря - с какой стороны на всё посмотреть...
   Хороший рыбак и рыбки наловит немало,
   Ну, а неопытный - как бы сам не попался в сеть!

  Приведу здесь - не свои стихи, а стихи, которые написал ВЯЧЕСЛАВ  УРЮПИН.
Они мне понравились, так как по теме очень подходят к ситуации,в которую попал ВИКТОР АНАТОЛЬЕВИЧ.

Нашла их на портале ПРОЗА.РУ

Никто не знает наперёд,
Кого и с кем судьба сведёт:
Кто будет друг, кто будет враг,
А кто знакомый, просто так,

Кто осчастливит, кто предаст,
Кто отберёт, кто всё отдаст,
Кто пожалеет дел и слов,
А кто разделит хлеб и кров.

С кем можно всё, до простоты,
А с кем и не рискнёшь на "ты,
Кому-то сердце распахнёшь,
А перед кем-то дверь замкнёшь.

В кого-то веришь, как в себя,
Кого-то терпишь, не любя,
С одним и в горе хоть куда,
С другим и в радости беда.

Никто не знает наперёд,
Что нас на белом свете ждёт:
Кого блистательный успех,
Кого позор за тяжкий грех.

Всю жизнь везение-одним,
Боль и страдания-другим.
Одним-за правду вечный бой,
Другим-и ложь сама собой.

Так и живём мы на земле
И в благодетели, и в зле.
Грешим на молодость, порой,
На обстоятельства и строй.

Чужим ошибкам счёт ведём
И лишь своих не признаём,
Друзей обидеть норовим
И непростительно язвим.

Молчим, когда пора кричать,
Кричим, где надобно молчать,
Святынями не дорожим.
А перед серостью дрожим.

Лелеем собственное "я",
То обвиняя, то кляня,
Исходим в вечной суете,
Глядишь... и мы уже не те.

Никто не знает наперёд,
К чему всё это приведёт.
А жизнь уходит, между тем,
Частично или...насовсем.

Copyright: Вячеслав Урюпин, 2013
Свидетельство о публикации №113111104417

ВИКТОР  ПРОДОЛЖАЕТ  ВСПОМИНАТЬ...

  Когда я только пришел в организацию, то не мог и представить себе, что в наше время возможна такая анархия. Люди слонялись по организации, занимаясь чем угодно, но только не работой. Если был кто-то нужен, его не могли найти.

  Началась моя деятельность в ВПТО с того, что меня сотрудники стали "изучать".

  Вероятно, в моей эрудиции они не сомневались. Но им интересно было проверить - как я буду поступать в тех или иных случаях. Для этого сначала осторожно пробовали не выполнять или саботировать мои распоряжения.
  Видя, что это не всегда, но получается, стали наглеть, а потом и откровенно грубить.
 
  В предыдущей главе я достаточно уделил внимания причине, такого отношения ко мн. После того, как мне всё-таки удалось добиться прописки и квартиры, оппозиция начала строить новые планы, теперь уже переключившись на рабочие моменты.

  Потом в ход пошли провокационные действия, с целью подставы.
После увольнения Тригубенко, встал вопрос о назначении нового директора. Директор ушел, но вся "свора" прихлебателей осталась. Для них важно было - кто станет директором. От него будет зависеть их судьба...

  Ну, и, естественно, было несколько человек, которые жаждали заполучить это место. И бороться за него они были готовы разными способами, в том числе используя подлость, наушничество, интриги, и травлю. Собственно, это было всё то -  через что мне пришлось пройти в мою бытность на работе в ВПТО...

 Поскольку с темой - "ПРИВИЛЕГИЙ" я сталкивался впервые, естественно, кроме   зарплаты, меня интересовали еще и такие вопросы, как - медобслуживание, машина и другие привилегии, полагающиеся мне, как директору фирмы.

  Медобслуживание.
  Выяснил - меня прикрепили к 3-ему Главному Управлению Минздрава СССР.

  Поликлиника.

  Врач располагается на первом этаже Министерства С/Х - на Орликовом переулке.
  Созвонился. Приехал познакомиться.

  Но, к сожалению, часто прибегать к услугам медработников мне не пришлось. Отчасти еще и потому что - к "медицине", относится замечание, скорее, указание мне  моего начальника - заместителя Председателя Комитета Полякова Н.Е.

  Когда в самом начале работы директором, меня скрутил остеохондроз позвоночника, я взял больничный лист. Помню - не мог пошевелиться. Так вот  мне Поляков сказал, что я не имею права болеть как руководитель, надо держаться.

  - "А больничный нужно брать только тогда, когда это диктуется обстоятельствами,  а не болезнью".

  С тех давних пор у меня никогда не болел позвоночник - что значит сила убеждения!

  Автомашина.

  По Положению организации была положена автомашина, которой распоряжался директор. У Тригубенко была машина, которую я видел довольно редко. И в этот раз её не было.
Я поручил Вадееву выяснить, что с ней и когда она появится.
Он позже сообщил, что она в ремонте. Потом машина с шофёром появилась. Я несколько раз вызывал её в посёлок, а чаще использовал её на работе.
Иногда, на ней привозили зарплату на Флотскую, пару раз без спроса её брал Бурцев. Так как я на работе бывал всё время, мой шофёр, отпросившись, исчезал на некоторое время.
Когда у нас в организации появилась "своя" машина - Рафик, за которой в Ригу ездил Вадеев, затруднений стало меньше.
Своей Волгой я тогда почти не пользовался.

  Возник вопрос Представительства в Торгово-промышленной палате.

  Я послал Вадеева в Торговую палату. Оказалось, что там уже была зарегистрирована наша организация и её директор, т.е. - я.

  К Новому году от неё лично мне прислала роскошный календарь и несколько адресных поздравительных открыток, которые тоже были отлично оформлены.

  Других презентов я не получал, может быть, их получал мой представитель - Вадеев.

  Мне и всему руководству ВПТО (замам и главбуху) при уходе в отпуск от В/О выдавалась сумма, равная окладу. К сожалению, мне не пришлось воспользоваться этой льготой, так как я так и не ушёл ни разу в отпуск.

  Когда я работал в НИХТИ, в Дзержинке, меня окружал в основном женский коллектив (бывшие преподаватели  и молодые специалисты, которые после защиты диплома получили сюда направление).
Если учесть, что мы все вместе проработали 17 с лишним лет в нашем вычислительном центре, не удивительно, что коллектив был, как одна большая семья.

  В ВПТО народ собрался, большей частью - случайный: - это или принятые на работу родственники или собутыльники. Причём, часто не только без специального, но и вообще без высшего или хотя бы среднего образования.

Бурцев до конца не мог поверить, что должность директора для него потеряна.
Но вот, Приказ подписан, нужно было работать в одной упряжке и мне и Бурцеву.
Внешне мы старались никак не выказывать истинных чувств, которые мы испытывали друг к другу.
Мне так хотелось обрести в его лице настоящего помощника. Всё-таки он в организации работал уже второй год, знал людей, "кухню" взаимоотношений, а главное - состояние рабочих моментов и дел в ВПТО. При желании он мог бы мне оказать  посильную полезную помощь.
Но это - при желании.
А пока мои распоряжения и задания Бурцев, зачастую, молча игнорировал.
В ГЛАВКЕ наконец был организован отдел - УПРАВЛЕНИЕ  АСУ.
Буланов, который стал начальником Управления АСУ, взял к себе Бурцева, с которым вместе пил (или пил за счёт Бурцева).

  Когда меня назначили и. о. директора ВПТО АСУ, Бурцев понял, что вожделенная должность уплывает из-под ног. Но, "почистив перышки" и успокоившись, он решил для себя, что отчаиваться ещё рано. "Исполняющий обязанности" - это ещё не директор... Нужно только очень постараться.

  И, как всегда, выработав для себя план, он приступил к его реализации.

  Во-первых, он поставил себе цель - не допустить утверждения меня в должности директора ВПТО.
  Во-вторых - "подложить перинку под спинку": привлечь на свою сторону как можно больше сотрудников ВПТО, заручиться поддержкой сверху, и, наконец - перейти на работу в новое Управление АСУ, организация которого было дело решенным.

  Здесь Бурцев надеялся на Буланова и стал его  всемерно  "приручать", поймав на алкогольный крючок. А, когда освободится место директора, занять его, вернувшись в ВПТО из Управления АСУ, опять же с помощью Буланова - это дело теперь только времени...
Манера действовать в подобной ситуации была отработана на Тригубенко. Поэтому он не прекратил ставить по работе мне подножки везде, где мог.
В отношении кадровой политики - основной проблемой был набор квалифицированных кадров и налаживание дисциплины.
   
  Особенно трудной задачей был – набор кадров, поскольку  почти все руководящие должности были заняты сотрудниками, которые не хотели работать, и не подчинялись требованиям дисциплины.
Из них - 3 зама из 4-х, 5 заведующих отделами (4 вакантных ещё были), 7 главных конструкторов из 10, около половины заведующих секторами (из наличного состава) и ряд других исполнителей.

  Следовательно, поддержки у нового директора (к тому же - исполняющего обязанности) была менее 10 % руководящего состава объединения.

  Полностью отсутствовала поддержка партгруппы и её секретаря (до перевыборов), профбюро и его председателя и заместителя.
 
  К сожалению, после выделения Управления АСУ из Управления складского хозяйства и АСУ, сотрудники Управления (перешедший туда – Бурцев и начальник управления – Буланов) начали поддерживать как нарушителей дисциплины, так и всякого рода демагогов.

  Все мои старания - наладить дисциплину в организации, сталкивались с молчаливым сопротивлением. Никакие взыскания и приказы не имели желательного действия.
У меня создавалось впечатление, что мои приказы - это, как "мертвому припарки". Они не вызывали особой реакции. Мол, нравится ему изображать из себя директора, ну, и пусть забавляется.

  Мне приходилось периодически ездить в командировки на предприятия, которые курировались ВПТО.
Приведу несколько примеров, чтобы понять - что такое командировки начальства в ниже стоящую организацию в советские времена...

                КОМАНДИРОВКА  В  РОСТОВ  НА  ДОНУ

   Это была моя первая командировка в качестве директора. Я поехал с целью проверки и ознакомления с Вычислительным центром нашей региональной организации.
 Это была моя первая командировка в качестве директора. Я поехал с целью проверки и ознакомления с Вычислительным центром нашей региональной организации.

   На вокзале меня встретили - начальник ВЦ с замом, и сразу же повезли в город в ресторан. Мы поели и, наверное, выпили.

   Когда пришло время расплачиваться, я предложил свои деньги, что с возмущением было отвергнуто, а я чувствовал себя крайне неудобно...

  По рекомендации местного начальства, меня свозили на уху из осетров, хотя в это время лов их был строжайше запрещён. Нас переправили на противоположный берег, откуда прекрасно просматривалась пристань и рядом две круглые башни, и приготовили прекрасную уху из осетра. Я ещё не вписался в систему, где любое начальство из комитета принималось на высшем уровне (когда-нибудь и где-то это могло всегда пригодиться).
после работы, нас свозили на Дон и показали строительство будущего Атоммаша. Причём, нас угощали спиртным, раздав всем бокалы-рюмки с отбитыми ножками, пояснив, что никто не может отказаться и поставить полную рюмку на стол...

  Необходимость принятия алкогольных напитков была для меня проблемой.
Дело в том, что до этого, я уже в течение нескольких последних лет отказался от крепких напитков и употреблял только сухие вина, и то, скорее ради этикета, и, хоть и с удовольствием, но не для пьяных ощущений.
Такая привычка была выработана мной в связи с необходимостью много заниматься работой и научным трудом, что с "возлиянием на душу" было не совместимо.
В командировках, в компании вышестоящего руководства, отказ от принятия спиртных напитков, просто не допускался. Такой не пьющий человек должен был быть или очень больным, или расценивался, как нежелательный свидетель пристрастий остальных компаньонов. Поэтому приходилось подыгрывать или принимать посильное участие в застольях...
  КОМАНДИРОВКА  ВО  ФРУНЗЕ

                УВАЖАЕМЫЙ ТОВАРИЩ - ДУДКО В. А.
   
  Всесоюзное объединение "СОЮЗСЕЛЬХОЗТЕХНИКА" и Республиканское объединение "КИРГИЗСЕЛЬХОЗТЕХНИКА" просит Вас принять участие в работе зонального семинар - совещания по вопросу "Внедрение автоматизированной системы управления (АСУ) в области материально-технического снабжения сельского хозяйства".
   
  Семинар-совещание состоится 29 - 31 июля 1975 года в городе Фрунзе.
Мы полетели во Фрунзе с Николаем Ефремовичём Поляковым, заместителем Председателя РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКИ - моим непосредственным начальником.

  На аэровокзале нас встретили и сразу же повезли, в то время ещё не до конца достроенную гостиницу "Пишпек", в которой перед нами останавливался Н.А. Косыгин.

  Н.Е.Полякову предложили двадцатипятикомнатный номер Косыгина, но он отказался, так как в анкете было записано:

  Кто будет оплачивать номер (вернее кем...):

  1. ЦК КПСС,
  2. СМ СССР
  3.ЦК союзной республики
  4.СМ союзной республики
  5.Министерство
  1. ......
  2. Лично

  Мы, конечно, ответили, что будем платить сами.

  Нас поместили в хороший двуместный номер на (выше второго) этаже.
Нас с Поляковым позвали в президиум, где были представители ССХТ и хозяева.

  В перерыве Поляков познакомил меня с директором ВНИИ ОАСУ ССХТ и другими представителями ССХТ. Нам с ним вручили визитку с указанием, какая машина за нами закреплена, её номер и фамилия шофёра.

  Нам выделили машину зампреда СМ республики. Кроме того, в перерыве нас пригласили в комнату за сценой, где уже был накрыт стол, на котором чего только не было! (Я ещё стеснялся пользоваться всякими такими льготами).

  После заседания мы с Поляковым были у зампреда КиргизСХТ Касымкулова К.К. Последний попросил Полякова помочь завершить диссертацию. Н.Е. сказал, что у нас появился специалист по АСУ и он готов посодействовать этому и спросил меня "Правда, ведь?". Я ответил: "Конечно - да, только надо будет организовать несколько поездок сюда и в Москву". На том и договорились.
 
  Затем мы вернулись в гостиницу и в течение вечера немного пообщались, затронув некоторые личные вопросы. Я рассказал ему, что в 71 году мы путешествовали через Среднюю Азию на машине. Я рассказал, как в степи Казахстана мы наткнулись на неизвестный памятник космонавту (но не Гагарина).
Памятник стоял на постаменте, к нему не было дорог, тем не менее, у него были отбиты обе руки, в одной из которых был земной шар со спутником, а в другой - шлем космонавта (как всегда - варварство - отбить руки в пустынной степи, где нет ни дорог, ни тропинок! Да и камней тоже не было).
 О многом мы переговорили, после чего, когда много позже кто-то из нашего объединения пытался наплести, что я с какими-то женщинами имею дело, Поляков выгонял их, так как не верил ни одному их слову ("У Дудко этого не может быть" - подлинные слова Н.Е.)
Утром за нами пришла машина и мы поехали на совещание, после которого Н.Е. забрали и поместили на госдачу, расположенную за городом в предгорье, а вечером в номере уже был другой постоялец, который вёл себя вызывающе, пытался как-то поучать - он чувствовал себя чуть ли не хозяином республики, а тут какие-то болтаются и мешают ему отдыхать.

  Но, когда я утром собрался и за мной пришла машина зампреда СМ республики и забрала меня, то вечером он был сама любезность. И мы уже говорили на равных.
На другой день после заседания, ближе к вечеру, нас с Поляковым и начальниками главков, подчинённых Полякову: Лисиенковым, и другими, (в том числе одна женщина), а также представителями (руководством) ССХТ, отвезли куда-то за город на пикник, где всем руководил зампред ССХТ - Каргопольцев, который знал всех, кроме меня.

  Именно, он спросил: "А кто это там сидит?" Поляков подошёл к нему и рассказал, кто я. (Руководство не любит и, наверное, опасается незнакомых чужих людей за столом).
Было лето. За столом было много закуски, овощей, фруктов и выпивки. Нас угощали киргизским "Бальзамом". Его, как правило, не пьют, а куда-то добавляют. А наши (РСХТ) представители начали его хлестать, не добавляя его в спиртное, которого было более чем достаточно. Естественно, их развезло, а так как, была одна женщина, то среди начальников началось "соревнование", дошедшее до потасовки.

  Полякова уже не было, и только на следующий день он разбирался с этим случаем уже на Иссык-Куле, как - не знаю.
 Согласно плана, на третий день мы собрались и поехали в город Рыбачье на Иссык-Куле.

  Так как выделенная мне машина попала в аварию, меня посадили в машину с Лайкамом (заместитель директора рязанского ВНИИМСХТ) и начальником ПКТБ, с которыми у нашего объединения были широкие и долговременные связи.
  По сути, все разработки они обкатывали на российских объединениях - мы просто их "кормили", а потом они внедряли их по всей стране.

  Была организована колонна из нескольких легковых машин и нескольких комфортабельных автобусов, в которых разместились остальные члены совещания.
 
  Наша машина шла второй или третьей. Впереди шла машина ГАИ и предлагала по рупору всем встречным машинам остановиться и съехать на обочину. Затем шла машина ГАИ сопровождения, за ней - легковые машины (со своими зампредами и приезжими гостями), потом мы и ещё две или три легковые машины, и потом несколько автобусов. В конце опять шла машина ГАИ, не позволяющая обгонять нашу колонну посторонним машинам. Машины ГАИ шли с включёнными мигалками. Колонна выехала на широкую улицу (кажется Ленина?) и двинулась в сторону города Канта и затем - в горы к озеру. Мне впервые пришлось ехать в таком сопровождении, и к тому же на озеро, где много лет назад я отдыхал в пионерлагере. Было и приятно и очень интересно, тем более я предавался воспоминаниям.
   
  В Рыбачьем была устроена выставка-показ всей имеющейся сельхозтехники, которая прошла парадом перед нами, и, прежде всего, - перед руководством Сельхозтехники и своим секретарём райкома. Говорили, что три машины "не выдержав наших внимательных взглядов", - загорелись. Но я этого уже не видел.
 осле показа техники первый секретарь райкома (тогда ещё не было обкомов в республике и райком приравнивался нашему обкому партии) пригласила в кафе (конечно, только избранных, в число которых попал и я).

  Первый секретарь была женщина-киргизка (что само по себе странно для национальной республики!). Нам по секрету сообщили, что у неё 11 детей. Она была властной и всем распоряжалась, и все её слушались беспрекословно.

  Мы выпили и хорошо закусили. Секретарь райкома произнесла тост и некоторое приветствие, и все её слушали и за столами не переговаривались, так как она перед этим тут же пресекла разговор двух гостей.

  Нас всех устроили в каком-то пионерлагере, где у сельхозтехники были свои домики и своя территория. Всех накормили в столовой, а нас (руководство) поместили в отдельном домике, где было всё для приёма пищи и, особенно, для принятия спиртного. В домике, в серванте, стояла разнообразная посуда и хрустальные рюмки.

  Прежде, чем мы принялись за спиртное, мы сбегали и искупались в озере. Вода чистая, прозрачная (внизу на глубине виднелись какие-то строения). Я подумал - не в этом ли лагере я был в юности? - но это была ностальгия по прошлому... Наверное, я был далеко отсюда, в другом лагере. Старое не возвращается...

  Потом мы вернулись в домик, все выпили. У некоторых желудок стал не воспринимать спиртное и разболелся. Там мне показали, что в таких случаях надо принимать водку с солью (до этого я этого не знал!).
Таким образом, я был в городе, где прожил несколько лет, где окончил с отличием школу, где у меня были успехи в спорте, где встретил первую любовь, где жило много моих родственников.

  И я не нашёл ни мгновения свободного времени, чтобы встретиться с последними или известить их, посетить свои заветные места, что-то вспомнить - я был ограничен командировочным регламентом, непосредственным начальником и отсутствовать не мог (не имел права!).

 Как я возвращался в Москву, я уже не помню. Но сама эта поездка мне запомнилась так, что я помню многие детали спустя вот уже столько лет.

   КОМАНДИРОВКА  В  КРАСНОДАР
   
  Это было ранней весной 1976 года. Мы ездили с начальником Управления Булановым. Кто ещё был с нами, не помню.

  Нас поместили в спец. гостиницу. Причём начальников поместили в номер вместе, где в холодильнике было всё, включая спиртное.

  Нас свозили на озёра, где мне впервые предложили попробовать армянский коньяк самой высшей пробы более, чем 20-тилетней выдержки. Нас перевезли на остров, где мы развели костёр.

  Где-то недалеко гуляло милицейское начальство, которое решило позабавиться и стало стрелять из пистолетов (в нас они, к счастью, не попали), но к ним сходили и попросили временно прекратить стрельбу. Мы пытались половить рыбу из озера, хотя ловля в нём была запрещена.

  Возвращаясь в город, наш шофёр не остановился у въездного ГАИ и проигнорировал сигналы инспектора. Мы приехали в гостиницу, а нашего шофёра потом нашёл инспектор и отобрал права. Однако, утром он же привёз права и извинился перед шофёром. Мы поинтересовались, почему это произошло. На что нам ответили, что запчасти милиция получает на базе СХТ и им не нужно с СХТ конфликтовать.
   
  Подобные командировки порой инициировались местными нашими организациями. Обычно, организовав достойный прием, легче было добиться положительного решения назревших вопросов.

КОМАНДИРОВКА В  БРЯНСК
   
  Туда мы ехали в поезде вместе с Домашневым (начальник отдела диспетчеризации). Мы о чём-то говорили. Но что запомнилось, это то, что он, как еврей, поносил последними словами еврея Пейроса (Сироткина), и советовал как можно быстрее от него избавиться.

 (Кстати, после получения известия мной о разрешении прописки в Москве, он первым меня поздравил и даже просил меня в чём-то ему посодействовать.)
 
  В Брянске проводилась сельхозвыставка. Главным экспонатом был картофель: технология его выращивания, размеры плодов ит.п. .
 
  Нам предложили купить хрусталь, изготавливаемый в г. Дятькове. Я заказал какие-то рюмки и графин, которые и привёз домой.
 
  Нас свозили по местам боевой славы, рассказывали о брянских партизанах.

 КОМАНДИРОВКА  В  ГОРЬКИЙ   
   
  В Горьком на базе областной СХТ и её вычислительного центра, Союзная СХТ проводила расширенную Коллегию во главе с Председателем - Ежевским (позже назначенным министром сельскохозяйственного машиностроения).

  Кто-то включил меня на эту Коллегию учёным секретарём (сделано это было, вероятнее всего, с целью моей дискредитации, ещё за много месяцев до её проведения).

  Коллегия была посвящена вопросу внедрения АСУ в практику работы республиканских, краевых и областных объединений СХТ. Я был занят организацией работы в ВПТО и слишком мало уделил внимания предстоящей работе на Коллегии, только подписал несколько бумаг по вопросам финансирования этого мероприятия (это ещё одна из многих моих ошибок!).

  Для участников коллегии была организована поездка-ознакомление на Горьковский автозавод.
  Нам показали ряд цехов (в том числе окрасочный цех, кузовной и все сборки). Нам показали сборочный цех, а также цех ручной сборки автомобилей для правительства, сборку машин "Волга" и машин других марок.

  В один из дней всех свозили в районные отделения СХТ. А потом и на автозавод, выпускающий небольшие автобусы ПАЗ.
 
  По завершении коллегии, должны были принять решение-рекомендацию, которое надо было подготовить. Его должны были принять в последний день утром, а до этого все бросились отмечать окончание.

  Когда утром я пришёл к Корбуту, он начал надиктовывать проект решения, шагая по номеру, как будто и не принимал совсем спиртного накануне вечером, и всё по делу.

  За какие-то два часа мы подготовили приличный проект решения, который, в основном, был принят коллегией через час. Во время подготовки решения, работники обкома приняли заявку от нас на фирменный поезд Горький - Москва, и я ехал в одном обкомовском вагоне с Корбутом, правда, он в двухместном, а я в обычном купе. В вагоне было три двухместных и три обычных купе - и никто чужой попасть в него не мог, несмотря на свободные места.

  На вокзале я вышел вместе с Корбутом и мы пешком, беседуя, прошли по Садовому кольцу до поворота к трём вокзалам. Что меня удивило, это то, что, когда я пропускал встречных пешеходов и немного отставал, то заметил заштопанные носки у зампреда (неужели и, даже, им не хватает зарплаты!?)

 Больше я никогда не встречался с Корбутом, кроме проводимых им совещаний.   

  КОМАНДИРОАКА  НА  УКРАИНУ
   
  Я давно собирался поехать на Украину - поднабраться опыта и перенять, взять всё лучшее...
 
  С чьей-то подачи (я думаю Полякова) нас четверых: Буланова и ещё двух замов Управлений и меня, Босенко направил на Украину, в Киев -  познакомиться с организацией дела по АСУ и применить кое-что у себя в России.

  Причём, по телефону с Председателем УкрСХТ это было согласовано и договорено о нашем приезде. По рекомендации Босенко нас приняли довольно хорошо и была обещана во всём помощь.
 
  В Киеве нас встретили и разместили в спец домике - (личной гостинице) расположенном на первой улице от вокзала – справа от спуска.
   
  Мы побывали в Украинском ПТО АСУ, где нас ознакомили с хорошо работающей диспетчерской службой, показали зал проведения совещания одновременно со всеми 25 областными объединениями, что вызвало восторг у нас, но наши российские 75 объединений так связать на тот момент мы не смогли бы. Именно о такой диспетчерской службе мечтал Босенко Н. В.  .

  Мы побывали в Виннице, потом в Днепропетровске, где у одного из нас работал главным инженером на элеваторе или в хлебнопекарной промышленности сокурсник, который принял нас отлично. А местные ребята также хорошо нас приняли, организовав ужин, в пойме Днепра,  и даже угостили нас жареными рябчиками, которых лично я пробовал впервые.
  Нас возили в Винницу. Я помню, что нам показывали бункер Гитлера, где у него был штаб на восточном фронте. Сам бункер был взорван. Снаружи, невдалеке от входа был построен небольшой бассейн, метров 12 в длину и 3-4 в ширину. Половина бассейна имела глубину 1,5 метра, а половина более двух (я ещё удивлялся малым масштабам бассейна). Строили этот подземный бункер для ставки русские военнопленные, впоследствии все там и погибшие. Бункер не восстановлен, и восстанавливать его не собирались!

  Нам показали в городе дом с палисадником известного хирурга Пирогова, которого после смерти забальзамировали по его методике и поместили в специально построенном для него – склепе. Вместо верхней крышки гроба - стекло, и можно подойти и увидеть почти живого Пирогова.
Причём на воротах небольшая неказистая мемориальная доска. Музея тогда, кажется, ещё не было. Народа тоже. Мавзолей представлял собой простой небольшой  дом, в который можно было запросто войти и посмотреть на настоящее чудо - ведь прошло несколько десятков лет, а тело Пирогова прекрасно сохранилось без посторонней помощи.

  Мы вернулись и обо всём доложили Полякову. Мне кажется, что на этот раз, ничего «плохого» обо мне мои спутники не доложили, тем более, что у нас сложилась тёплая компания без внутренних противоречий.

  Несмотря на сложную обстановку, царившую на протяжении всего времени, когда я работал в ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА", удалось ли мне сделать что-либо полезное, были ли какие-нибудь успехи и достижения?

  Ведь, если я старался сделать шаг вперёд, существовавшая в организации моя оппозиция старалась сделать всё, чтобы произошел откат на два шага назад.

  Анализируя работу ВПТО, надо отметить, что за рассматриваемый период в деятельности организации имелось несколько спадов.

  ПЕРВЫЙ - когда в июле 1975 года сменили директора. В этот момент, в ВПТО работали только единицы.

  ВТОРОЙ - конец ноября - начало декабря 1975 года, когда Управление АСУ всеми силами "давило" на ВПТО по набору кадров, и мы частично поддались этому давлению. В ВПТО часть специалистов стала ждать, что же в результате получится из моих усилий – наладить работу ВПТО, и почти перестали работать (более 50 %).
   
  ТРЕТИЙ - начало февраля - середина марта 1976 года - когда всеми, кто не желал честно трудиться, не подчинялся дисциплине, хотел обеспечить себе "спокойную" жизнь, а, может быть, не без совета и при помощи Управления АСУ, -частью коммунистов было написано клеветническое письмо на Съезд партии.

  Те, кто писал, - думали, что тех, кто пишет и критикует - не трогают, чтобы они не считали, что это расправа за критику.

  ЧЕТВЁРТЫЙ - конец июня 1976 года - начало июля - кляузное письмо двух сотрудниц ППО на своего начальника и затем  последовала - "работа" странно необъективной комиссии.
  Необъективность комиссии зажгла надежду у оставшихся лентяев - "сейчас всё определится, и, когда вновь до них дойдут - много воды утечёт".

  Несмотря на текучку, возню всей Бурцевской команды, различные помехи, (в том числе - масса различных проверочных комиссий и ревизий), были определённые успехи в работе ВПТО АСУ  и, по сравнению с тем, что было до моего прихода, я считаю - не малые.

  Принятые меры, позволили выполнить как тематический план, так в основном и народнохозяйственный план 1975 года, и пятилетки в целом (кроме одной позиции).

  В середине года были заключены договора с ЦПТБ ВНИПИ АСУ, ВНИИМССХ, ВНИПИ АСУ, позволившие сосредоточить их усилие на выполнении плана по РСФСР в целом.

  Авторитет ВПТО перед субподрядчиками стал неуклонно расти. И в 1976 году все сдаваемые работы от субподрядчиков стали проходить рецензирование в двух - трёх отделах ВПТО и принимались, и оплачивались только после устранения отмеченных недостатков.
  В момент назначения я не знал ни сложности, ни объёмности, ни основных трудностей организации. Для выявления вопросов, определяющих успех внедрения, мне потребовалось полгода с одновременной переориентацией работы отдельных сотрудников и отделов. 

  Всё, что было написано до сих пор - это была прелюдия к основной сути трагедийных событий, которые происходили со мной на протяжении всего времени работы в ВПТО АСУ. Долго и, может быть, нудно, я рассказывал о людях, с которыми мне пришлось познакомиться, о положении дел в организации до моего прихода, о моем "барахтанье" в потоках грязи, в которую я попал и бесполезных потугах в желании - выплыть на берег.

  Но я почти не касался тех жестоких, на мой взгляд, методах, которые использовали мои оппозиционеры. Я не имею ввиду - физические пытки. Нет. Это было медленное изничтожение моих натянутых оголенных нервов, испытание на выносливость соображения и умения сопротивляться.
 Они старались всеми способами втягивать меня в необходимость заниматься всякой рутиной, но только не работой, чтобы не допустить возможности проявить находчивость и силу воли, которую им всё-таки удавалось парализовать.

  Достаточно вспомнить момент, когда в борьбе за прописку и квартиру им удалось довести дело до полного моего поражения, если бы... Вот это - "если бы" им предусмотреть и пресечь не удалось.

  А теперь перед всей этой компанией Бурцев поставил единственную цель - добиться любыми способами моего увольнения из организации. И, чем больше, защищаясь, я сопротивлялся, тем обозлённее они становились, и тем хитрее и решительнее были их действия.

  А впрочем, именно обо всем об этом я и буду рассказывать дальше.
Может быть, мой урок научит кого-нибудь - не повторять моих ошибок.

  Одной из них была моя пассивность. А защищаясь, нужно было - нападать в ответ. Нужно было не зацикливаться только на рабочих моментах. На каждый их выпад нужно было реагировать моментально, предусматривать их следующий шаг, чтобы "подстелить" соломку, и программировать свои встречные действия.

  Но, к сожалению, я был - не боец. Я старался еще больше работать, чтобы вытащить организацию из трясины, в которую она попала, вместо того, чтобы защищать свои интересы и себя лично. Я всегда верил, что , если человек честен, и не допускает аморальных поступков, его будут оценивать только по этим качествам, что человеку воздается по его заслугам...

  Наверное, в НИХТИ, где я проработал 18 лет, несмотря - на порой возникающие временные трудности и неприятности, всё-таки были - тепличные условия. Там, за каждым работающим на предприятии, стояла армия управленческих служб, которые свою работу уже давно довели до автомата. Это армия - экономистов, плановиков, бухгалтеров, ученых и простых секретарей, которые знали свое дело. Оставалось только консультироваться у них, и пользоваться их советами. Вероятно, именно эти "тепличные" условия, поскольку никаких срывов в этом плане в наших научных подразделениях не случались, и позволили мне внушить себе уверенность в том, что я всё знаю и всё могу.

  А здесь нужно было все эти службы и условия создавать самому, и не только для себя, а и для всех тех, пусть немногих людей, которые встали на мою стороны. Ведь были и такие. Но, большая часть людей держали себя нейтрально. Они, молча, наблюдали за происходящим, не желая, а иногда - просто боясь вмешиваться в эту возню и травлю. Боялись, потому что чувствовали силу этой оголтелой компании. Слишком наглядным был пример только что уволившегося Тригубенко.

  Начали они действовать против меня, как говорят, - "по накатанной, или - протоптанной" дорожке. Фундамент был заложен. Теперь только оставалось на этом фундаменте построить такое "здание", которое легко было бы развалить в любое время. Собственно, так оно и случилось.

  А подрывной процесс был уже запущен...
   
  2 июня 1975 года меня назначили исполняющим обязанности директора ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема".
И уже через несколько дней в ВПТО начали работать комиссии (одна за другой, а то и несколько сразу) по расследованию допущенных ошибок и недостатков в работе ВПТО  под руководством и. о. директора Дудко В. А.

  Комиссии рассматривали жалобы и заявления от "доброжелателей".
ФАКты, указанные в этих "доносах" основывались на фактах, имевших место в период работы предыдущего директора - Тригубенко...
И эти факты естественно подтверждались и комиссии делали недоброжелательнве выводы в адрес директора фирмы - т. е. в мой адрес...
Погрязнув в этом болоте жалоб и работе комиссий - для остольного всего просто не оставалось времени...

  Не успели "почистить пёрышки" после проверки организации Свердловским РЙФИНОТДЕЛОМ, как в ВПТО АСУ начала работать КОМИССИЯ НАРОДНОГО КОНТРОЛЯ.

  Не сомневаюсь, что сигнал о нарушениях штатно-сметной дисциплины, в данном случае - в Свердловский Райфинотдел, а затем - в Комитет народного контроля, это был один из последних доносов, нацеленных на снятие бывшего директора ВПТО - Тригубенко В. В…

  Он догнал уже его на новом месте работы. А расхлёбывать всё его "творчество", предстояло мне.

 Если вести отсчёт от "дела Борисочкина", то - борьба за правду, и моё "выживание" длилась до 20 апреля 1977 года - 8 долгих, трудных, мучительных месяцев.

  С Борисочкиным (главный конструктор и - секретарь профбюро) связаны горестные воспоминания, связанные с тасканием по судам, изучением КЗОТа и очередным торжеством "оборзевших" оппонентов, ходивших у Борисочкина в "адвокатах" и "свидетелях".

  Собственно, сам Борисочкин был марионеткой в руках Бурцева. Он чувствовал себя уверенно за спиной Вадима, а будучи по натуре нагловатым, позволял себе откровенно грубить и глумиться над бессилием других, пытавшихся  поставить его на место.

  Еще в бытность бывшего директора - Тригубенко, Борисочкин был командирован в два объединения. В самолёте он напился, и в промежуточном аэропорту сел не в свой самолёт, и улетел не туда. А, когда отчитывался, предъявил билет, не связанный с командировкой. Бухгалтерия отказалась его оплачивать.

  Начальник отдела - Моргунов В. И. и его зам. - Чернышев, попросили, не вводить в их отдел Борисочкина А. А., так как он с ними не может сработаться.
 
  Тригубенко удовлетворил их просьбу, и перевёл т. Борисочкина А. А. в отдел внедрения к Ананьеву, с кураторством над ним гл. инженера т. Бурцева В. В.
 
  Так по новому штатному расписанию тов. Борисочкин А. А. попал в отдел внедрения. А, так как т. А. Ананьев заболел, и отсутствовал более 4-х месяцев на работе, то гл. конструктор Борисочкин А. А. был предоставлен сам себе.
   Моё желание познакомиться с тов. Борисочкиным окончилось ничем. Его нигде не было. Выяснилось, что т. Борисочкин А. А. должен быть в командировке, но он "пропал" - нет ни в Иркутске, ни на работе...

  Оказывается, т. Борисочкин должен был принимать ИВЦ Иркутска, являвшегося объектом 1974 года. Найти его не могли. С опозданием он всё-таки появился в Иркутске.

  К сожалению, этот факт прогула нигде не зафиксирован.

  С апреля по октябрь 1975 года Борисочкин систематически нарушал трудовую дисциплину: опаздывал на работу, "брал" самовольно "библиотечные" дни", хотя таких в нашей организации, не имевшей научного статуса. - не полагалось…

  Не явившись на работу, опять таки - самовольно заявлялся в Управление АСУ, и болтался там без дела, хотя никто его туда не вызывал. За это мне лично не раз попадало от Анисимова.

  На мои замечания, Борисочкин цинично заявлял, что я всего лишь И. О. , и своим начальником он считает только главного инженера - Бурцева.
 
  Поскольку Борисочкин являлся председателем профкома ВПТО, пришлось обратиться за помощью в профком В/О РСХТ, в надежде, что они призовут его к порядку.
 
  Там посоветовали не усложнять вопроса, и добиться его переизбрания.
   
  В конце сентября я с партгрупоргом Опариной З. А., попросили т. Борисочкина А. А. - отчитаться о работе профбюро на партгруппе. Сначала он в грубой форме отказался.

  2 октября он не вышел на работу. Искали - не нашли. Наконец, он ответил по телефону из дома, причем - явно пьяным голосом…

А теперь - внимание!
   
  С этого момента начинается рассказ о систематические "разборках" - между руководством ВПТО, то есть - мной и "группой", которую возглавлял Бурцев, а - Борисочкин был всего лишь "разменной монетой... Причем, если я действовал практически в одиночестве, в частности за Борисочкина выступали многие, действиями которых дирижировал Бурцев.
   
  Во время этих длительных "разборок" на свет появилась огромная масса документов, таких, как - судебных решений, кассационных жалоб и Приказов.

  (Разобраться в них с ходу не так уж просто, поэтому - читатели, которым все подробности этих документов и событий с ними связанных интересны,
могут их просмотреть или прочитать, найдя в КАТАЛОГЕ нашей Странички в ГЛАВЕ - "Закон синусоиды Глава 2 ВПТО Часть 19-3  ТРАВЛЯ"...)

В результате  вопрос о многочисленных прогулах тов. Борисочкина вынести на расширенное заседание профбюро ВПТО.

В результате  ПРОФБЮРО ВПТО ПОСТАНОВИЛО:

  Дать согласие администрации на увольнение т. Борисочкина А. А. по ст. 33 п. 3 КЗОТ РСФСР ЕДИНОГЛАСНО.
   
  Председатель профбюро -.................................. В. Н. ХУРАСКИН
  Секретарь - ...............................................Т. И. ЖЕУХИНА
      
  После  расширенного заседания ПРОФБЮРО ВПТО, был мною подготовлен и издан ПРИКАЗ № 47 к от 27. 01. 76 г. об увольнении тов. БОРИСОЧКИНА А. А. по статье 33. Пункт 3.

  По наивности я думал, что на этом история с Борисочкиным - окончена.

 03 мая 1975 года. "ДЕЙСТВИЯ ГРУППЫ".
   
  Подписанный мной Приказ об увольнении Борисочкина А. А., создал прецедент, дающий пищу БУРЦЕВУ В. В., стоящему во главе своры недоброжелателей - возможность руками БОРИСОЧКИНА А. А. придушить меня...

  С этого момента Борисочкин действовал строго по указке Бурцева, и с помощью ряда лиц, сопровождавших его во все инстанции, куда он обращался.
   
  Тем временем, Борисочкин включился в процесс восстановления себя на работе.
  Для этого требовалось добиться отмены Приказа.
  Для начала он подал заявление в комиссию по трудовым спорам ВПТО АСУ.
  Вскоре комиссия по трудовым спорам вынесла следующий вердикт:
 
 
  Директору ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" тов. ДУДКО В. А.
  Копия - Председателю ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА
   
  Направляем Вам копию выписки из решения комиссии по трудовым спорам от 03. О5. 76 г. по заявлению тов. Борисочкина А. А. по вопросу снятия с него двух приказов о дисциплинарных взысканиях.

   Председатель комиссии....................................Т. И. ДАВЫДОВА
  06. 05. 76 г.
   
   
                ВЫПИСКА

  из протокола №  3 заседания комиссии по трудовым спорам
  ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА"

  По заявлению тов. Борисочкина о снятии с него дисциплинарного взыскания РЕШИЛИ:

  По приказу № 190 от 17. 10. 1975 года

  - представители от администрации - вынесли решение, чтобы приказ оставить в силе;

  Представители профбюро: Т. Моргунов В. И. - воздержался по причине, что приказ был издан на т. Борисочкина А. А., когда он (Моргунов) находился в командировке;

  Т. Воронцова Г. В. - проголосовала о снятии выговора.
   
  По приказу №  5 п. 10. От 13. 01. 76 г.

  Представители от администрации - оставить в силе приказ;

  Представители профбюро:

  Т. Моргунов В. И. - оставить в силе приказ, т. Воронцова Г. В. - воздержалась из-за того, что администрация не смогла объяснить продления командировки.

  Выписка верна............................................06. 05. 76 г.
   
 Не получив явной поддержки со стороны комиссии по трудовым спорам, Борисочкин подал иск в Народный суд Свердловского района.

  Приказ об увольнении Борисочкина А. А. опирался в основном на два Приказа № 190-К  и  № 5, по которым на тов. Борисочкина А. А. были наложены взыскания на совершенные им прогулы.

  Я был неопытным в отношении ведения судебных дел. И, видимо поэтому, я с самого начала наделал много ошибок.

  По делу Борисочкина мы наняли адвоката. Наверное, он был не из сильных.
Или с ним «побеседовали» мои оппоненты.

  Кроме того, по рекомендации парткома и моих замов, от ВПТО представителем руководства я послал своего зама по хозяйственной части Вадеева, что было с моей стороны большой ошибкой - надо было самому присутствовать в суде.

  Это - авторитетней и, самое главное, я  теперь не знал, что там на суде говорил Вадеев, один из самых больших недоброжелателей, а его пересказ - это "испорченный телефон".
   
  Кроме того, Борисочкина сопровождали "друзья", выступавшие свидетелями по разным разбираемым вопросам.

  Кроме того, как потом мне стало ясно - ими были "протоптаны" дорожки в секретариат суда, а, может быть, и выше...

  Мне казалось, что в деле так всё обоснованно и ясно, что другого решения, как в мою пользу, и быть не может. Ведь, я исходил не из личных интересов, а стоял на защите организации от прогульщиков и лоботрясов.
Я был наивным, неискушенным в судебных делах профаном и - дураком.

  Правда Фёдор Михайлович Достоевский говорил:
  "- Дурак, осознавший, что он - дурак, есть уже не дурак."


  К  моему великому удивлению, народный Свердловский суд признал Приказы № 190-К  и №  5 незаконными и восстановил Борисочкина А. А. на работе.

  Оказалось, что, перед заседанием Свердловского суда, БУРЦЕВЫМ было быстренько организовано заседание профбюро, о котором я не знал.

  Заседание было проведено не только в спешном порядке перед судом, но специально был выбран момент, когда я отсутствовал на рабочем месте в ВПТО, а был вызван к Буланову. Может быть, и вызов этот был тоже организован Бурцевым.

  Потом мне стало известно, что и само заседание профбюро проводилось с нарушением положения о деятельности профкома, который в этот момент не имел кворума.

 Чтобы иметь кворум, в состав профбюро экстренно была кооптирована (чего не имел права делать председатель профкома) одна "проконсультированная" сотрудница, что, в общем-то было не по Уставу.
Именно голос этой сотрудницы и решил вопрос в пользу отмены указанных Приказов.
Всё строилось на обмане и фальсификации .
За отмену Приказов проголосовал и Моргунов - нач. отдела, и председатель профкома Хураскин - член КПСС.

  Таким образом, этот протокол был незаконным. Но именно он сыграл решающую роль в ведении этого и других судебных процессов.

  Суд исходил из того, что 30 сентября и 2 октября 1975 года Борисочкин А. А. отсутствовал на работе по уважительной причине:

  30 сентября собирал материал для составления справки в смежной организации;

  2 октября готовил дома текст доклада для отчётного профсоюзного собрания.

  Отсутствие на работе 6 и 7 января 1976 года Борисочкина было уважительным.

  Это утверждение суда основано на том, что 4 января по прибытии из командировки Борисочкин А. А. не получил зарплату, поэтому 6 и 7 января он вынужден был находиться по вопросу невыплаты зарплаты  в вышестоящих организациях.

  Кроме того, суд отметил, что на момент издания каждого Приказа об объявлении взысканий и. о. директору ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" В. А. Дудко якобы  были известны причины отсутствия Борисочкина на работе.

  Эти показания были приняты судом во внимание со слов так называемых -"свидетелей", выступавших на стороне Борисочкина А. А. .

  Кроме того, судом было отмечено, что - "Факты об уважительных причинах отсутствия Борисочкиным А. А. на работе нашли отражение в протоколе № 8 расширенного заседания профбюро ВПТО АСУ от 27 января 1976 г. Лист д. 22 Дела №  2 - 666 1976 г. по иску Борисочкина А. А. о восстановлении на работу".

  За дни, которые Борисочкин не работал, будучи уволенным, по решению суда, ВПТО выплатило ему 720 рублей.
   
  Следом за решением Свердловского суда, ВПТО АСУ «РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА» подало в Свердловский суд иск по поводу взыскания с Дудко В. А. этой суммы.

  Суд принял решение - взыскать с Дудко В. А. сумму в размере - 720 рублей в пользу  ВПТО АСУ.

  Борисочкин был восстановлен на работе.

  Справедливы слова Омар Хайама –

  Я знаю мир: в нём вор сидит на воре,
  Мудрец всегда проигрывает в споре, с глупцом,
  Бесчестный – честного стыдит,
  А капля счастья тонет в море горя.

  НОНСЕНС!  Должны были осудить Борисочкина, а оправдав его -  "осудили" меня, присудив мне – «ШТРАФ» в размере 720 рублей…

  Но на этом останавливаться ОНИ не собирались.

  Для начала они запросили, и получили копию частного определения по делу Борисочкина А. А.

   Руководствуясь ст. 225 ГПК РСФСР суд ОПРЕДЕЛИЛ:
   Довести об изложенном до сведения ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВСЕРОССИЙСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА" (г. Москва, Пушкинская ул. Дом 32) БОСЕНКО Н. В.
   О результатах рассмотрения частного определения и принятых мерах просим не позднее, чем в месячный срок сообщить в Свердловский нарсуд.
   
  Не трудно догадаться – как в дальнейшем был использован этот документ.
Документ был один, но мои «оппоненты», размножив его, как пулемётной очередью  доставили это частное определение суда по Дудко В. А.  во все намеченные цели (инстанции).  В том числе  и – Босенко Н. В.    
  Каким образом Борисочкин - "разведка не дремлет", узнал о том, что я направил иск в судебную Коллегию по гражданским делам Московского городского суда, не знаю, но незамедлительно Борисочкиным было подано туда же "ВОЗРАЖЕНИЕ НА МОЁ КАССАЦИОННОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ".

  Судя по содержанию его заявления, копия моего ИСКА попала каким-то образом к Борисочкину А. А. .
  В ВПТО за мной следило много пар глаз: одни по заданию Бурцева, другие из любопытства. Как же! Было интересно посмотреть, как беспомощно барахтается, пытаясь выплыть обиженный человек.

  Были, конечно, и сочувствующие. Но они редко общались со мной на виду у всех. Пока перевес "СИЛ" был не на моей стороне - опасно было "засветиться" и навлечь на себя неприятности.

  В стае волков нужно жить по волчьим законам…

  Кроме всяких комиссий, которые постоянно "работали" в организации, проверяя "факты" изложенные в анонимках (группа действовала не уставая), было написано коллективное письмо на 25-ый съезд партии. Подписали его 5 или 6 коммунистов (заядлых пьяниц), из числа приближенных Бурцева.

  В письме меня обвиняли во всех смертных грехах. Все факты, изложенные в письме, нагло перечисляли основные ошибки и "грехи" Тригубенко.

  Это был точно продуманный ход. Все обвинения были "реальными", и в своё время подтверждены документально, а то, что они касались не меня, а прежнего руководства - никто проверять не будет...

  Мои "оппоненты" наглели с каждым днём. То, что они дружно старались подвести меня под увольнение - витало в воздухе. Да и напрямую такие высказывания делались не раз. Ждали удобного случая, чтобы подвести под него нужную им базу. Случай вскоре представился.
   
  Когда по моей просьбе, начальник планового отдела начала анализировать отчёты по командировкам, вероятно, допускавшие нарушения, заволновались.

  Под влиянием советов "доброжелателей", они постарались перетянуть на свою сторону работников планового отдела.

  С того момента, когда начальником отдела стала Давыдова Т. И., между работниками планового отдела уже произошел раскол. Одни поддерживали стремление новой начальницы - навести в работе отдела порядок, а те, кто и раньше не отличался рвением на работе, и теперь особого желания измениться к лучшему - не испытывал. Именно эта группа отказалась участвовать в проверке командировочных дней, и устроили своей начальнице обструкцию. И сделано это было под влиянием всё "тех же", кто должен был попасть в список нарушителей.

  В отделе возникла ссора между сотрудниками и начальником отдела.

  Подогреваемые соратниками Бурцева, сотрудники планового отдела подняли "бунт", и написали коллективное заявление в Управление АСУ – «О ненормальных взаимоотношениях в планово-производственном отделе ВПТО "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА". »

  Бурцев, и действовавшие с ним заодно, решили данную ситуацию использовать в своих интересах, и одним ударом "убить двух зайцев".

  Решили избавиться от требовательного начальника отдела, а заодно и от меня.

  Управление настойчиво оказывало на меня давление, заставляя уволить, без видимых причин, своим Приказом, начальника планового отдела.

  Так как я этого не стал делать, они добились проведения проверки ситуации, сложившейся в планово-производственном отделе - комиссией, которая, конечно, наскребла кучу недостатков.
  По результатам выводов комиссии - от меня ультимативно потребовали уволить начальника планового отдела по статье.

  Начальник планового отдела - Давыдова Т.И., как работник, вполне меня устраивала. Кроме тога, она поддерживала все мои начинания в стремлении навести в организации необходимый порядок.
 
  Я не стал готовить Приказ о её увольнении. Я понимал, что она пострадала частично и за то, что помогала мне наводить дисциплину не только в своем отделе, но и в организации в целом, и, и в этом случае - явилась орудием, нацеленным на меня.

  Тогда мне цинично пригрозили - "Иначе мы и тебя уволим!" Я опять отказался.
 
  И вот, от угроз мои "противники" перешли к активным действиям.

  Но одной такой "СПРАВКИ" было всё-таки маловато, чтобы "прицепить" к ней вопрос моего увольнения. Решающую роль в этом "спектакле" сыграло "ДЕЛО БОРИСОЧКИНА", которое пустили "паровозом".
   
  Бизев О. Ф. (сотрудник Управления АСУ)и Бурцев В. В., (зам. начальника Управления АСУ) понимая, что полученную СПРАВКУ, составленную с их же помощью, нужно использовать быстро, подготовили Приказ, и в обход Полякова Н. Е. , через Милых, подписали его у Председателя Комитета.

 Едва ли Н. В. Босенко читал эту СПРАВКУ. Ему, вероятно, хватило потока обвинительных помоев, которые сотрудник Управления АСУ Бизев - убедительно постарался вылить на мою голову.
   
  10 августа 1976 года был подписан Приказ № 514, в котором значилось:...............................

   ПРИКАЗ №  514

  10 августа 1976 года

  О неудовлетворительной работе
  ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА"

  Проведённой проверкой: производственной, плановой и финансовой деятельности Всероссийского производственно-технологического объединения по внедрению автоматизированных систем управления "Россельхозтехсистема" -установлены грубые нарушения в производственной, планово-финансовой и штатной дисциплинах.

  Тематический план 1975 года по внедрению АСУ в республиканских (АССР), краевых и областных объединениях "Сельхозтехника" выполнен только на 56,7%. Не выполнен тематический и координационный планы по внедрению АСУ в 1 квартале 1976 года.

  В ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" преднамеренно завышаются объёмы выполненных работ, в результате чего при общем невыполнении тематического и координационного планов в 1975 году была искусственно получена прибыль, из которой 134 тыс. рублей было изъято в государственный бюджет.

  При установленной В/О "Россельхозтехника" численностям ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" на 1976 год по г. Москве в количестве 201 чел. И. о. директора ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" т. Дудко В. А. утвердил в апреле 1976 года штатное расписание на 1976 год в количестве 230 человек.

  В январе 1976 года из объединения "Россельхозтехсистема" незаконно был уволен главный конструктор проекта т. Борисочкин А. А. Народный суд Свердловского района г. Москвы в июне с. г. восстановил т. Борисочкина А. А. на работе, а Мосгорсуд оставил это решение в силе. В результате за вынужденный по вине т. Дудко В. А. прогул т. Борисочкину А.А. должна быть выплачена сумма в размере 720 рублей.

  В ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" имеет место неудовлетворительная производственная и трудовая дисциплины, среди отдельных работников объединения наблюдаются нездоровые, нетоварищеские отношения.

  В связи с вышеизложенным -

                ПРИКАЗЫВАЮ:

  ......................

  5. За слабое руководство по организации работ, обеспечивающих выполнение производственного плана, за грубые нарушения планово-финансовой, штатной дисциплины и трудового законодательства и. о. директора ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" освободить от занимаемой должности.

  6. В связи с производственной необходимостью - возложить на заместителя начальника Управления АСУ т. Бурцева В. В. временное исполнение обязанностей директора ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема".

  7. Руководству ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема":
 
......................

  3.1. Незамедлительно принять меры по устранению отмеченных недостатков в наруше
нии плановой и штатной дисциплины и трудового законодательства.

  3.2. Освободить от должности заведующей планово-производственным отделом ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" т. Давыдову Т. И. за грубые нарушения плановой дисциплины.

  4. Юридическому Управлению (т. Найдёновой) взыскать с т. Дудко сумму для возмещения т. Борисочкина А. А. вынужденного прогула.

  5. ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема", Управлению труда и заработной платы (т. Лисиенкову), Управлению АСУ (т. Буланову) в 10-дневный срок представить на утверждение штатное расписание ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" на 1976 год в соответствии с установленными показателями.

  6. Управлению АСУ (т. Буланову), Главному планово-экономическому управлению (т. Аверьянову), Управлению труда и заработной платы (т. Лисиенкову), финансовому Упралению (т. Громыкину), Управлению бухгалтерского уч1та и отчётности (т. Медведеву) обеспечить комплексный контроль за деятельностью ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема".

  7. Управлению АСУ (т. Буланову) усилить руководство деятельностью ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема" и его филиалов.

  8. Управлению кадров (т. Калинину) незамедлительно решить подбор кадров руководящих работников ВПТО АСУ "Россельхозтехсистема".

  9. Контроль за выполнением настоящего приказа возложить на заместителя Председателя т. Полякова Н. Е.
 
  ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОБЪЕДИНЕНИЯ ................................................. Н. В. БОСЕНКО
   
      
   ВСЕРОССИЙСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА"
   СОВЕТА МИНИСТРОВ РСФСР

                П Р И К А З

  18 августа 1976 г. № 860 - К
  Москва
   
              В дополнение к приказу от 10 августа 1976 г. №  514


                П Р И К А З Ы В А Ю:
 
  За слабое руководство объединением "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА", не обеспечивающее выполнение производственного плана, грубые нарушения планово-финансовой, штатной дисциплины и трудового законодательства и. о. директора "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМЫ" т. Дудко В. А. освободить от занимаемой должности и перевести на должность зав. отделом "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМЫ".

   
  ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОБЪЕДИНЕНИЯ .............................Н. В. БОСЕНКО   

  Несмотря на тяжелейшую моральную атмосферу, царящую в ВПТО, я всё-таки находился в состоянии какой-то ложной эйфории.

  Я знал, что, в конце апреля был подготовлен Приказ о моём назначении уже не исполняющим обязанности, а - директором ВПТО, завизированный т. т. Крысиным И. П., Поляковым Н. Е., Садовниковым Е. В., Калининым И. В. и другими. Приказ готовился для утверждения на коллегии.

  Именно поэтому, Приказ № 514 для меня прозвучал, как взрыв гранаты. И с этой минуты я уже не жил, а старался выжить, оглушенный этим "взрывом"...
   
  Бурцеву, который давно уже дирижировал друзьями - марионетками, наконец, удалось с их помощью освободить место и. о. директора ВПТО АСУ для себя.
   
  У меня не сохранились документы - в какой последовательности занимали место директора ВПТО - Бурцев и Бизев.

 В то время мои мозги были как бы в постоянном тумане, и эти личности меня уже не интересовали.

  Скорее всего, пока не был определен человек на это место, Бурцев поспешил занять его на время бесправия.

Можно представить себе, какой восторг пережил он, садясь за стол директора. И какой букет торжествующих чувств он испытал: радость "победы", удовлетворение "похоти" и т. д…
 
  Но, пресытившись этим состоянием, и будучи хитрым евреем, он прикинул, что на самом-то деле, будучи директором ВПТО, нужно будет - не только - работать, но и отвечать за эту работу, а значит, и за последствия всего "навороченного" им же.

  Это были уже не времена полного бездействия, как при Тригубенко, и Бурцеву нужно было самому себе ответить на риторический вопрос - справится ли он или нет?

  Была ещё и вторая причина - не факт, что поддержки Буланова хватило бы для того, чтобы отстоять кандидатуру Бурцева. Ведь, за все приписанные мне ошибки и недоработки, должен был отвечать и Бурцев, как первый заместитель и главный инженер. Вполне мог возникнуть вопрос - а где был он, Бурцев? Как говориться - "он может пойти за соучастие" за всё то, что они навешали на меня.

  Его сомнения подтвердились. Бурцев недолго посидел в кресле директора ВПТО.
 
  На место директора, которым я так и не стал, стали подыскивать нового человека.

  Я даже узнал, что рассматривали кандидатуру Дедюшко. Но его кандидатура не прошла из-за плохой характеристики.

  Руководство сверху приняло решение о назначении на должность директора - Мельникова, который вскоре сам поспешил уволиться из этой клоаки.

  Мельников, перейдя из ЦНИИКА к нам директором, не хотел там сниматься с партучёта. И поработав некоторое время, поняв какое это болото, не захотел до конца выполнить переход!
 
  Может быть, ему подсказал отец, работавший консультантом в ЦК?

  Я тоже не прочь бы был перейти в аппарат ЦК консультантом по АСУ или САПР, но там консультант должен быть доктором и профессором, и мне не посоветовали пока обращаться...

  После ухода Мельникова, на должность директора ВПТО заступил БИЗЕВ О. Ф. – начальник отдела Управления АСУ – подчинённый Бурцева.
 
  А Бурцев вернулся в АСУ ВПТО, решив, что в принципе эта должность выше кресла директора ВПТО, и на время - притих. А душу тешил тем, что продолжал дирижировать проверенными людьми, и, потихонечку вел дело до полного вынуждения моего ухода из организации.
   
  А я жил и действовал, как автомат. Мышление мое раздвоилось. С одной стороны - была пустота, и не желание что-нибудь делать. С другой стороны - холодное безразличие и автоматические действия. Как будто, кто-то мне все время указывал - "Иди туда!...Делай это!...Нужно сделать то или то...".

  А мысль о том, что нужно что-то делать, всё время стучала в висках молоточками. Но что???
                П Р И К А З

  18 августа 1976 г. № 860 - К
  Москва
   
  В дополнение к приказу от 10 августа 1976 г. № 514,

                П Р И К А З Ы В А Ю:

  За слабое руководство объединением "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА", не обеспечивающее выполнение производственного плана, грубые нарушения планово-финансовой, штатной дисциплины и трудового законодательства и. о. директора "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМЫ" т. Дудко В. А. освободить от занимаемой должности и перевести на должность зав. отделом "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМЫ". ]

  ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОБЪЕДИНЕНИЯ ..............................Н. В. БОСЕНКО

 
   
  "Нож гильотины" был не просто занесён над моей головой, он начал своё падение.

  Я понимал, что есть время, предоставленное ЗАКОНОМ на ЗАЩИТУ ПРАВ ЛИЧНОСТИ...

  Надежда умирает последней. И я вступил на долгий путь борьбы за выживание путём писания различных заявлений, и хождений по вышестоящим организациям.

  О, если бы опять появилась помощь, как тогда в вопросе с квартирой и пропиской, от такого друга, как сокурсник - Володя Васильев.!

  Но второго такого всесильного друга рядом не оказалось...
  06. 08. 1975 года. "МОИ ДЕЙСТВИЯ"
   
   
  Я начал писать и подавать заявления во все инстанции, куда только можно.
   
  СЕКРЕТАРЮ ПАРТКОМА В. О. "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА"
   Тов. ГРЕБНЁВУ В. А.
 
   От коммуниста ДУДКО В. А.

                ЗАЯВЛЕНИЕ

  В соответствии с Приказом №514 от 10 августа 1976 г., и Приказом № 860-К от 18 августа 1976 г. - .....................
 
  (Полный текст заявления приведен в Приложении).

Соответствии с вышеизложенным, категорически не могу согласиться с формулировкой Приказов № 514 и № 860-К и, веря в справедливость и принципиальность нашей партии, прошу Вашего содействия в

  - снятии с меня надуманных обвинений,
  - отмены Приказов № 514 и № 860 - К, и
  - восстановления меня в должности заместителя директора.
 
   06. 09. 76 г.                В. А. ДУДКО.
 

     06. 08. 1975 года. "МОИ ДЕЙСТВИЯ"
      
  Я начал писать и подавать заявления во все инстанции, куда только можно.
   
  СЕКРЕТАРЮ ПАРТКОМА В. О. "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА"
   Тов. ГРЕБНЁВУ В. А.
 
   От коммуниста ДУДКО В. А.

                ЗАЯВЛЕНИЕ

  В соответствии с Приказом №514 от 10 августа 1976 г., и Приказом № 860-К от 18 августа 1976 г. - .....................
 
  (Полный текст заявления приведен в Приложении).

 В соответствии с вышеизложенным, категорически не могу согласиться с формулировкой Приказов № 514 и № 860-К и, веря в справедливость и принципиальность нашей партии, прошу Вашего содействия в

  - снятии с меня надуманных обвинений,
  - отмены Приказов № 514 и № 860 - К, и
  - восстановления меня в должности заместителя директора.
 
   06. 09. 76 г.                В. А. ДУДКО.
 

   
 
  В КОМИССИЮ ПАРТИЙНОГО КОНТРОЛЯ ПРИ ЦК КПСС
   Копия: ПРЕДСЕДАТЕЛЮ В/О "СОЮЗСЕЛЬХОЗТЕХНИКА"
   Тов. ЕЖЕВСКОМУ А. А.

   От ДУДКО В. А., проживающего: г. Москва,
   Ул. Бестужевых, д. 21 - Б, кВ. 151.

   ПО ВОПРОСУ
  ТРУДОВОГО СПОРА

                З А Я В Л Е Н И Е

  (Полный текст заявления приведен в Приложении).

   
  Учитывая всё вышеизложенное, категорически не могу согласиться с Приказами № 514 и № 860-К и прошу:

  - отменить Приказы: № 514 от 10.08.76 г. и № 860-К от 18.08.76 г. ,
  - снять с меня необоснованные обвинения,
  - восстановив меня в должности и. о. директора ВПТО АСУ, по согласованию с Председателем "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКИ" тов. БОСЕНКО Н. В., перевести на мою прежнюю должность - заместителя директора по науке, где я смогу принести немалую пользу объединению.

                ДУДКО В. А.

(ПРИЛОЖЕНИЕ можно посмотреть в КАТАЛОГЕ публикаций на нашей страничке в ПРОЗА.РУ)
 
   
  Уже наступил сентябрь 1976 года. "ДЕЙСТВИЯ ГРУППЫ".
   
  Мои "противники" опять навострили лыжи в суд...

  Организация, в которой я теперь работал начальником отдела № 3, подала иск в Суд, о взыскании с меня 720 рублей, которые были выплачены Борисочкину якобы - за "вынужденные" прогулы.

 МОИ  ДЕЙСТВИЯ…

  На этот раз я решил лично присутствовать на суде, чтобы не давать повода - обвинить меня в самовольном отсутствии на работе, написал заявление заместителю директора – Бурову о разрешении отсутствовать на работе по причине моей поездки в суд.
Кроме того, я написал ещё одно заявление:
 

   Зам. директора ВПТО АСУ

   Тов. БУРОВУ В. М.

                ЗАЯВЛЕНИЕ

  В соответствии с приказом № 514, который оспаривается в вышестоящей организации, ВПТО АСУ предъявило иск по ст. № 215 КЗОТ РСФСР.

  Представительствовать на суде должен зам. директора т. Вадеев Р. И. , который в первом судебном разбирательстве без разрешения руководства представил характеристику на тов. Борисочкина.

  Поскольку по заявлению Воробьёва и Гребнёва вопрос о пребывании тов. Вадеева на работе находится на рассмотрении, прошу не направлять тов. Вадеева официальным представителем, т.к. "личностные" моменты у него будут преобладать над объективными.

  Как член КПСС также считаю, что тов. Вадеев в таких вопросах недостаточно корректен.

   Зав. отделом № 3 В. А. ДУДКО
  30. 09. 76 г.

 

  Конечно, в РЕШЕНИИ Суда не было ничего нового. Практически слово в слово повторялся текст предыдущих РЕШЕНИЙ. Поэтому лишний раз мы его повторять здесь не будем, а отошлём его в ПРИЛОЖЕНИЕ к данной ГЛАВЕ.

Но на этот раз в решении суда наконец появилось кое-что новое…
   
  Рассмотрев иск ВПТО, Суд вынес решение:
   
                РЕШЕНИЕ

  Именем Российской Советской Федеральной Социалистической Республики 11 октября 1976 года Кировский районный народный суд г. Москвы в составе: председательствующего народного судьи МОЛИНОЙ В. Н.,
  народных заседателей ЕРЁМЕНКО Г. И. и ХАРИТОНОВОЙ С. А.
  И адвоката РУБЦОВА Н. Т.
  При секретаре МАКСАКОВОЙ О. В.
  Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело 2 - 2290 по иску Всероссийского проектно-технологического объединения по внедрению автоматизированных систем управления "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" к ДУДКО Виктору Анатольевичу о взыскании 720 рублей суд

                УСТАНОВИЛ:

  Борисочкин А. А. с августа 1974 года работал в ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" в должности главного конструктора проекта.
  Приказом № 47 к от 27. 01. 76 г. Он был уволен с работы по п. 3 ст. 33 КЗОТ РСФСР за систематическое неисполнение без уважительных причин обязанностей, возложенных правилами внутреннего трудового распорядка.

  Решением Свердловского районного народного суда г. - Москвы от 11 июня 1976 года Борисочкин А. А. восстановлен на прежнюю работу, ему выплачено за время вынужденного прогула семьсот двадцать рублей.

  Представитель ВПТО "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" просит взыскать семьсот двадцать рублей с ответчика Дудко Виктора Анатольевича, ссылаясь на то, что увольнение Борисочкина А. А. было произведено по Приказу, подписанному ответчиком, при увольнении явно был нарушен закон.

  Ответчик Дудко В. А. иск не признал, ссылаясь на то, что явного нарушения закона при увольнении Борисочкина А. А. не было допущено.

СУД,  ЗАСЛУШАВ  СТОРОНЫ  СЧИТАЕТ  ИСК,  ПОДЛЕЖАЩИМ  УДОВЛЕТВОРЕНИЮ  ЧАСТИЧНО.

  В соответствии с законодательством о труде суд возлагает на должностное лицо, виновное в незаконном увольнении или переводе на другую работу, обязанность возместить ущерб, причинённый предприятию, организации, в связи с оплатой за время вынужденного прогула или выполнения нижеоплачиваемой работы.
  Такая обязанность возлагается, если увольнение или перевод произведены с явным нарушением закона. Размер возмещения ущерба не может превышать трёх месячных окладов должностного лица.

  Приказы: № 190 к от 17 октября 1975 года об объявлении Борисочкину А. А. строгого выговора за отсутствие на работе 30 октября до 15 часов и 2 октября в течение рабочего дня и т. д........
   
  ......Ответчик Дудко В. А. имеет оклад 360 рублей. Ущерб, причинённый ВПТО по внедрению АСУ, составляет 720 рублей.
 
 Суд считает необходимым ВЗЫСКАТЬ  С  ОТВЕТЧИКА  УЩЕРБ  В  РАЗМЕРЕ  ПЯТИДЕСЯТИ  ПРОЦЕНТОВ,  ТАК КАК НА  ИЖДЕВЕНИИ  ОТВЕТЧИКА  НАХОДЯТСЯ  ДВОЕ  НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ  ДЕТЕЙ.

Кроме того, суд взыскивает с ответчика расходы по госпошлине.

 Руководствуясь ст. 203, 191 ГПК РСФСР, ст. 123, 215 КЗОТ РСФСР суд

                РЕШИЛ

  Взыскать с Дудко Виктора Анатольевича в пользу ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" - 103031 Москва Столешников пер. дом 7 строение 4 -
  - Триста шестьдесят руб. и расходы по госпошлине - семь рублей 20 копеек.

  В остальной части иска отказать.
 
  Решение может быть обжаловано в Мосгорсуд в течение 10 дней через Кировский райнарсуд.

   ПОДПИСИ

   ПРЕДСЕДАТЕЛЬ......................................
   НАРЗАСЕДАТЕЛИ.....................................
 
   Копия верна - Народный судья.......................
   Секретарь.........................................
   Круглая печать.

  За всё время моих «боданий» с судом – снижение суммы, которую я должен был выплатить, было моей маленькой победой. Может быть, на этот раз судом было принято во внимание моё выступление на суде.

  Но я уверен, что и на этой дистанции судьи прекрасно понимали – в чём заключается вся эта история с Борисочкиным. Подтверждается лишний раз то, что  суд всегда будет защищать честь своего мундира.

  Не помню чьё это выражение: -  «СУД - место, где Иисус Христос и Иуда Искариот будут иметь равные возможности, хотя шансы Иуды выглядят несколько предпочтительнее.»  И, если однажды суд выносит своё решение, трудно отменить или изменить его - в выше стоящих инстанциях судейской системы.

  Я понимал, что в принципе, по "судебной" линии можно было больше никуда не обращаться. Всё равно это  не даст никакого результата.

 Но я всё-таки написал и подал очередную кассационную жалобу. Я понимал всю её бесполезность. Да и что нового я мог добавить ко всему вышеизложенному? Но всё-таки, уже, ни на что не надеясь, я решил не манкировать, и воспользоваться последней возможностью - обратиться с кассационной жалобой в судебную коллегию мосгорсуда.

  И жалоба-то получилась, как составленная по трафарету, из всех моих накопившихся обид.

  Полное содержание её я тоже направляю в ПРИЛОЖЕНИЕ.
   
 
  В СУДЕБНУЮ КОЛЛЕГИЮ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ
   МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА

   От Дудко Виктора Анатольевича
   по делу с ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА"
   на решение Кировского районного народного суда
   г. Москвы от 11 октября 1976 года

                КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА

  Кировский районный народный суд г. Москвы от 11 октября 1976 года вынес решение о взыскании с меня в пользу ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" 360 рублей и расходов по делу.

  Обжалуемое решение считаю неправильным и подлежащим отмене по следующим основаниям............
   
  На основании изложенного и руководствуясь ст. 282, 305, 306, ГПК РСФСР прошу Судебную коллегию по гражданским делам Московского Городского Суда отменить решение народного суда и в иске ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" отказать.
 
  ПРИЛОЖЕНИЕ: - Копия кассационной жалобы.

  Марки г/п 3 р. 60 коп.

   ДУДКО ................................
   

Судебная коллегия вынесла следующее определение.
   
                ОПРЕДЕЛЕНИЕ

  22 декабря 1976 г. Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Горбачёва В. А. и членов Титовой К. Б. , Мазаевой С. Г.,
  Заслушав в открытом судебном заседании по докладу Титовой К. Е.
дело по кассационной жалобе ДУДКО В. А. на решение Кировского районного народного суда от 11 октября 1976 года по иску Всероссийского проектно-технологического объединения по внедрению автоматизированных систем управления "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА к Дудко Виктору Анатольевичу о взыскании 720 рублей

                УСТАНОВИЛА:
  .................................
 
  В силу - изложенного, и руководствуясь ст. 305 ТПК Судебная Коллегия определила:
 
  Решение Кировского районного Суда от 11 октября 1976 года оставить без изменения, жалобу В. А. Дудко - без удовлетворения.
   
  ПОДПИСИ: Председательствующий.............................
   
  Члены суда................................................

  Процесс судебных разбирательств - исков и кассационных жалоб, это как трясина: чувствуешь, что уже выбраться из неё нельзя, и всё-таки, до последнего вздоха барахтаешься...

  И последнее "ВОЗРАЖЕНИЕ ПО ИСКУ" я всё-таки направил в НАРОДНЫЙ СУД КИРОВСКОГО РАЙОНА.

  (Полный текс приведён в ПРИЛОЖЕНИИ...)
 
   
   В НАРОДНЫЙ СУД КИРОВСКОГО РАЙОНА
   От ДУДКО Виктора Анатольевича

   Проживающего: "г. Москва, ул. Бестужевых
   Дом 21 - Б, кВ. 151"
   
   ВОЗРАЖЕНИЕ ПО ИСКУ
  Будучи полностью несогласным с предъявленным
   мне иском, считаю необходимым заявить следующее:

  1. Тов. Борисочкин А. А. был уволен.....................
   
  Считая, что не только явного нарушения закона с моей стороны не было допущено, а, наоборот - во всех поступках я руководствовался трудовым законодательством, а также на основании вышеизложенного и руководствуясь статьями 282, 305, 306 ГПК РСФСР -
  ПРОШУ СУДЕБНУЮ КОЛЛЕГИЮ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТМЕНИТЬ РЕШЕНИЕ НАРОДНОГО СУДА И В ИСКЕ ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" - ОТКАЗАТЬ.

  Приложение: Копия кассационной жалобы

  Марки г/п - 3 руб.60 коп
  1 декабря 1976 года......................................................ДУДКО В. А.
   

  Каким будет ответ, ясно было заранее...

  ВСПОМИНАЕТ  ИРАИДА

  Когда Виктору присудили выплатить сумму в размере – 360 рублей, мы срочно взялись за поиски таких денег.
  Как всегда, свободных денег у нас не было. Обратились к моим родителям. У них тоже такой суммы не нашлось. Мама написала в Брест, Витиному отцу, и он сразу же выслал в долг - 300 рублей.
  Деньги в сумме - 360 рублей Виктор внёс в кассу ВПТО незамедлительно...
   
 
  Дальнейшие события развивались следующим образом.

  Я, пытаясь каким-то образом добиться своей реабилитации, продолжал работать - заведующим отдела № 3 в ВПТО АСУ.

  Вскоре, опять по непонятным для меня причинам, (я думал, что опустив меня с должности директора до заведующего отделом, они оставят меня в покое),
тов. Лисиенков И. Д. и тов. Калинин, предложили мне подыскать работу и уволиться по собственному желанию. Причём, откровенно пригрозили, что , если не уволюсь сам, они подведут мою должность под соращение…

  Я передал это предложение новому директору объединения - тов. Мельникову И. В…

  Мельников  дал согласие на мое увольнение по собственному желанию, обещал дать время для поиска нового места работы и -  не заносить в мою трудовую книжку полную формулировку Приказа № 860-К с тем, чтобы не было осложнений при переходе на другую работу.

  Своё обещание тов. Мельников И. В. выполнил. Я начал подыскивать себе новую работу.
  Неожиданно тов. Мельников И. В. увольняется.

  Когда Мельников пришел на мое место, Опарина сообщила мне, что он так и не снялся с партучёта в своей организации.

  Мельников некоторое время знакомился с состоянием дел в ВПТО, в которой ему предстояло работать. Поняв, в какое болото его затащила судьба, он поспешил уйти из неё... И он правильно сделал.

  К временному исполнению обязанностей директора ВПТО АСУ приступил тов.
 Бизев О. Ф...

  Он понимал, что я, не смирился, и продолжал добиваться в вышестоящих организациях своей реабилитации. Вполне вероятно, что, если вся "сфабрикованная" при его участии моя история выйдет за рамки "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКИ", может быть назначена комиссия, и не известно ещё - что она накопает...

  Бизев был заинтересован в том, чтобы я ушел из ВПТО. Но я не уходил.
  Значит, нужно было "помочь" мне уйти.

  Немедленно по его распоряжению в мою трудовую книжку заносится полная формулировка Приказа № 860-К. Причем, запись Приказа заняла полторы страницы трудовой книжки - мелким убористым почерком.

  При наличии такой записи отпала возможность перехода моего по собственному желанию в другие организации на должности, соответствующие моему опыту и знаниям.

  В это время я случайно из газет узнаю об объявленном конкурсе на замещение вакантной должности заведующего кафедрой "организации управления" в институте повышения квалификации руководящих работников при В. О. "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА".

  Я считал, что вполне соответствую такой должности, если учесть, что я имею:
  - учёную степень кандидата технических наук по специальности 05. 13. 00
   (Управление, автоматика и вычислительная техника),
  - учёное звание старшего научного сотрудника,
  - свыше 100 научных трудов в области организации управления, вычислительной техники, АСУ, АСПРО, и
  - опыт преподавательской работы в подобных институтах (в МВТУ им. Баумана и в МИРТА).

  Получив согласие директора института тов. Цырина И. Ф., я подал документы на конкурс.

  Я поговорил с Поляковым, и он, вероятно, чувствуя свою вину во всём, что произошло со мной, мою кандидатуру на должность заведующего кафедрой поддержал.
   
  Однако Калинин И. В.  категорически отказал мне в переводе на эту должность.

  То есть, мне не только предлагалось уволиться, но и одновременно перекрывались возможные варианты перехода в другие организации.

  Калинин (начальник отдела кадров Комитета) ещё раз предложил мне уйти по собственному желанию, пока не уволили по сокращению штатов.

   И, действительно, угроза не замедлила оказаться в действии:

  25 марта с. г. в отношении меня было совершено очередное нарушение трудового законодательства, теперь уже перешедшее в последовательное продуманное гонение.

  25 марта товарищем Бизевым О. Ф., занявшим должность врио директора ВПТО, подписывается Приказ № 86-К, в котором говорится:

   - "В соответствии с письмом Председателя Всероссийского объединения "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА" № 20-87/424 от 24 февраля 1977 года о приведении в соответствие с утверждённым штатным расписанием названия отделов и должностей ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА", ПРИКАЗЫВАЮ:

 с 15 марта 1977 года назначить ДУДКО В. А. на должность главного конструктора проекта, заведующего сектором № 5 - "Внедрения математического обеспечения технологического отдела по внедрению проектов СУ с окладом 340 руб. в месяц".

  Это было очередное понижение в должности. Теперь, вместо заведующего отдела, я становился - заведующим сектором.

  Ознакомившись с Приказом № 85-К, я заявил о том, что - "С переводом не согласен, так как он является нарушением Статей 25 и 34 КЗОТ РСФСР".

  На основании этого в объединении был подготовлен Приказ об увольнении меня по сокращению штатов.

  Нож гильотины опустился...

  Таким образом, за два года моей работы в ВПТО АСУ я прошел через следующие должности: заместитель директора по науке (полгода), исполняющий обязанности директора (год), зав. отделом (полгода), и, наконец - после перевода на должность заведующего сектором, я, наконец, был уволен по сокращению штатов.
   
  Уже не веря в успех моих потуг, я опять обратился к Босенко Н. В.
 
  Ведь он, ни разу меня не пригласил и не беседовал со мной, как - при подписании приказа № 514, так при подписании дополнения к нему.
   
  Полный текст моего письма Босенко приведен в Приложении к данной Главе.
   
   ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВСЕРОССИЙСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ
   "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА" тов. БОСЕНКО Н. В.
   От ДУДКО В. А. , проживающего:
   "г. Москва и-566, ул. Бестужевых, дом 21-Б, кВ. 151".
  По вопросу трудового спора.
   
  Прошу Вас .........................................
   
  (Собственно, заявление выглядело, как горестный рассказ обо всем, что со мной произошло).

  .................При этом, судя по записи, внесённой в мою трудовую книжку, я за год сумел полностью развалить организацию.

  Естественно:

  - о том, что я принял организацию в состоянии полного упадка,
  - о том, как против меня ополчились лодыри, прогульщики и пьяницы,
  - о том, что мне всё-таки удалось вырвать организацию из состояния полного
   бездействия,
  - о том, что при мне организация впервые выполнила план 1975 года
   собственными силами,
  - о том, что, несмотря на практическое отсутствие руководства, ВПТО выполнило в целом план 1976 года, разработанный и составленный мной, и
  о многом другом в моей трудовой книжке не прочитаешь.
   
  Учитывая вышеизложенное, прошу:

  - отменить Приказ об увольнении меня по сокращению штатов,
  - изменить формулировку Приказов № 514 и № 860-К, как несоответствующую действительности и
  - восстановить меня в должности заместителя директора по научной работе, с выплатой разницы в окладе за время вынужденного выполнения нижеоплачиваемой работы

  25.03.77 г.................................................. ДУДКО В. А.
  Сдано в Управление делами 31.03.77 г.

   
   Н. В. Босенко принял меня, вызвав к себе начальника кадров - Калинина и секретаря парткома - Гребнёва. Естественно, я повторил основные факты, изложенные в письме.

  Калинин, защищая свою позицию, ссылался на справки, выводы комиссий и т. д.
 
  В результате этой встречи я получил от Босенко письменный ответ.
   
  ВСЕРОССИЙСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ Москва И-566
   "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКА" ул. Бестужевых
  СОВЕТА МИНИСТРОВ РСФСР д. 21 кв. 151
  103009 Москва, Пушкинская ул. , д. 32
  т. Дудко В. А.
  15.04.77 Љ 11 - 134/5
   
  Ваша просьба о восстановлении Вас на работу в должности заместителя директора проектно-технологического объединения по внедрению автоматизированных систем управления "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" мною в присутствии Вас, начальника Управления кадров Калинина И. В и секретаря парткома Гребнёва В. А. рассмотрена, где на все поставленные вопросы Вам дан подробный ответ.

  Большинство фактов, указанных в письме, не соответствует действительности.

  Вы освобождены с должности исполняющего обязанности директора ВПТО автоматизированных систем управления "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" правильно с соблюдением трудового законодательства.

  Что касается записи в трудовой книжке мною дано указание её уточнить.
   
  Председатель объединения.............................. Н. В. БОСЕНКО


  Конечно, по-другому - ответить он не мог, так как вся эта история затрагивала "честь мундира".

  Но, как мне стало известно позже, он всё-таки сделал кое-кому соответствующие внушения.

  И последняя его фраза - "Что касается записи в трудовой книжке, мною дано указание - её уточнить", сыграл решающую роль во всей этой истории.

  Кроме того, БОСЕНКО, вероятно, надоела вся эта "мышиная" возня, а, может быть, все мои письма с жалобами, дошли до ЦК, и оттуда к Босенко пришел запрос по моему делу, но только, неожиданно, произошло следующее.

  В моей трудовую книжке, в обмен на моё заявление об уходе, были жирными черными чернилами замазаны все ранее внесенные записи.
 Вместо них появилась приписка - "Запись была произведена ошибочно".

  Ну, а дальше, вместо записи об увольнении по сокращению штатов (теперь тоже замазанной) - появилась запись о моем увольнении по собственному желанию по статье 31 КЗОТ РСФСР.
   
  Теперь в моей трудовой книжке были следующие записи:

   
  15. 1975 01 21 Назначен на должность заместителя директора
   по научной работе

  16. 1975 06 02 Назначен и.о. директора Всероссийского
   проектно-технологического объединения по внедрению
   автоматизированных систем управления "Россельхозтехсистема"

  19. 1977 04 20 Уволен по ст. 31 КЗОТ РСФСР по собственному желанию.
   Инженер по кадрам (подпись) печать.

    
  Это была - МОЯ ГОРЬКАЯ ПОБЕДА...

  Я начал увольняться...

   И даже в этот момент, думаю - опять по чьему-то наущению, Курносовой А. Ф. , - которая отвечала за нашу "библиотеку", было написано заявление.

 В нем она вспоминала о трёх утерянных мною книгах, за которые она требует взыскать с меня их стоимость в десятикратном размере.

  А заодно она указывала, что я показывал ей акт о произведённой Свердловским райфинотделом проверке от 27 июня 1975 года, т. е. - двухгодичной давности.
  В упомянутом акте отмечались нарушения штатно-сметной дисциплины, допущенные бывшим директором ВПТО тов. Тригубенко В. В.

  Видно кто-то боялся, что увольняясь, у меня на руках остаются какие-то документы, которым при желании я могу дать ход.

  Я написал последнее ЗАЯВЛЕНИЕ в партком ВПТО, с просьбой дать мне спокойно уйти из организации...
   
   В ПАРТБЮРО В. О. "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА"
   От коммуниста ДУДКО В. А.

                З А Я В Л Е Н И Е

   Ознакомившись с заявлением тов. Курносовой А. Ф., считаю необходимым заявить следующее:

  1. Действительно, мною утрачены 3 числившиеся за мной книги. Вопрос об утерянных книгах был поднят мною лично в начале марта месяца с. г. . .

  Тов. Буров должен был принять решение по этому вопросу. Однако, несмотря на то, что КЗОТом РСФСР ст. 122 - решение должно было быть принято в двухнедельный срок, вопрос был затянут до момента моего увольнения из организации. На обходном листке мне проставили стоимость утерянных книг.

  Тов. Курносова А. Ф. предупредила меня о том, что удержит из моей зарплаты стоимость утерянных книг в десятикратном размере.

   В связи с тем, что это противоречит закону (в десятикратном размере взимается стоимость лишь за уникальные издания, числящиеся в Государственных библиотечных фондах), я вынужден был обратиться в юридическую консультацию за разъяснениями, после чего, всё, что узнал - объяснил тов. Курносовой А. Ф.:

  - утерянные мной книги являются собственностью организации. Материальный ущерб, нанесённый предприятию - возмещается в размере прямого действительного ущерба, кроме случаев, указанных в законодательстве (статья 119).

  В частности для библиотек сделано исключение, согласно Постановления СМ РСФСР № 521 от 03.09.70 г., где сказано, что читатели библиотек несут ответственность за утерю книг в 3 - 5-и кратном размере в зависимости от ценности книг (которая определяется в основном тираже издания).

  Удержания производятся на основании исполнительных надписей материальных органов, а не через суд.

  За утерянные книги - мной внесена сумма в размере 23 рублей.(Приходный ордер № 21 от 20 апреля 1977 г.).

  2. Действительно, я показал тов. Курносовой копию акта о произведённой Свердловским райфинотделом проверке от 27 июня 1975 года., т. е. двухгодичной давности.
Копию акта я показал тов. Курносовой с целью напомнить, что мы подготовили ответ в Райфинотдел о том, что в ВПТО библиотеки нет, а есть СИФ.
 В упомянутом акте отмечались нарушения штатно-сметной дисциплины, допущенные бывшим директором ВПТО тов. Тригубенко В. В. . .

  Подлинник акта должен храниться в делах объединения. Копия документа была использована мной в своё время при составлении ответа в Райфо о принятых мерах по замечаниям, указанным в акте.
Будучи педантичным во всём, я не уничтожил копию этого документа.

  3. Тов. Курносова А. Ф. говорит в заявлении о том, что в последнее время я получал заработную плату, не внося соответствующую лепту в работу ВПТО.

  25 марта с. г. тов. Бизевым был подписан Приказ об очередном понижении меня в должности. Я не мог согласиться с этим, т. к. Приказ являлся грубым нарушением Статей КЗОТа РСФСР № 25 и № 34. В связи с тем, что я не выразил согласия приступить к работе в должности главного конструктора, зав. сектором, а от должности заведующего отделом этим Приказом я был отстранён - мой трудовой вопрос решался руководством "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКИ".

  Будучи, по инициативе тов. Бизева, отстранённым от работы, я вынужден был в ожидании разбирательства моего вопроса у руководства - находится в ВПТО на Столешниковом переулке, так как территориально это ближе от "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКИ".

  Таким образом, разобрав все поставленные в заявлении тов. Курносовой А. Ф. вопросы, становится очевидным, что претензий каких-либо со стороны ВПТО (а тов. Курносова А. Ф., надо полагать, в своем заявлении защищает интересы организации, а не свои лично) - ко мне быть не может, т. к.:

  - за утерянные книги мною уплачена их стоимость в пятикратном размере,

  - никаких задолженностей в ВПТО я не имею, т. к. ещё в августе месяце 1976 года всё числящееся за мной сдал, согласно актам передачи дел тов. Бурцеву В. В. , а при окончательном увольнении мной сдан тов. Курносовой А. Ф. обходной лист, удостоверяющий о полной сдаче дел,

  - в последнее время отстранение меня от работы состоялось по инициативе и с ведома руководства ВПТО и "РОССЕЛЬХОЗТЕХНИКИ".

  Как коммунист, я приветствую принципиальность тов. Курносовой А. Ф. и надеюсь, что и впредь она сохранит эту принципиальность не только в отношении увольняющихся товарищей, но и в отношении работающих в ВПТО.

  В заявлении тов. Курносова А. Ф., взывая к моей совести, приводит пример, что мне не очень хотелось платить за утерянные книги в десятикратном размере, но в то же время почему-то не приводит другой пример, когда я, будучи в корне не согласным с решением суда по делу Борисочкина, незамедлительно внёс в кассу ВПТО по предъявленному мне иску - 367 рублей.

  В связи с тем, что заявление тов. Курносовой А. Ф. передано в партбюро, настоящим заявлением прошу:

  - дать тов. Курносовой А. Ф. соответствующие разъяснения по всем поставленным ею вопросам.

  Я не допускаю мысли, что действиями тов. Курносовой руководил кто-то другой, и её заявление было написано по чьей-то подсказке.

  Однако, принимая во внимание сложные отношения, возникшие между мной и тов. Бизевым (совместно с тов. Бурцевым В. В. , тов. Бизев участвовал в составлении всех документов, справок и Приказов, послуживших отстранению меня от должности), тов. Бизев настоял на подробной записи Приказов № 514 и № 860-К в мою трудовую книжку. Тов. Бизев подписал Приказ о моём очередном понижении в должности, и приложил все усилия к тому, чтобы я ушел из организации.

  Предполагая, что тов. Бизев не остановится в своих действиях в отношении меня, а также учитывая, что решение о снятии меня с партийного учёта уже принято, прошу партбюро ВПТО - освободить меня от каких-либо разбирательств и заявлений, и дать мне возможность спокойно уйти из организации, которой мною отдано столько сил и здоровья.

   21. 04. 77 г.......................................... ДУДКО В. А.

      
  Получив на руки трудовую книжку и снявшись с профсоюзного и партийного учёта,
я навсегда переступил порог здания на Столешниковом переулке.

  Не помню, куда я собрался ехать на метро, но почему-то вышел на станции Войковская. Теперь я безработный.

  Я не узнал место, где после 5-го курса МАИ встречался с Галей. Раньше здесь был сквер, перед которым было трамвайное кольцо (заканчивался маршрут 23-го, и начинались маршруты других трамваев, идущие по улице Зои и Саши Космодемьянских, мимо академии МВД).

  В сквере стоял летний кинотеатр, за который отвечала мама Гали. Теперь только осталось кольцо, а сквера и всего другого уже не было.

  Чуть дальше от входа в метро высилось большое здание кинотеатра Варшава.
 
  Я подошёл к кассе, где кассирша предложила взять билет за 10 коп., - "А сядете, где вам будет удобно. Это утренний сеанс".

  Шёл журнал. Я сел недалеко от входа. Журнал кончился. Зажгли свет. Я посмотрел по сторонам. Народа было немного. В разных местах, на рядах, группами, сидело несколько десятков работников ВПТО. Это вместо того, чтобы быть - на работе!

  Выйдя из кинотеатра, я нашел какую-то скамейку, и присел на неё. У меня было мерзко не только на душе.

  Мне казалось, что меня всего вымазали в блевотине, и я ежился от брезгливого страха, что эти ощущения никогда не пройдут.

 Идти никуда не хотелось. Кстати и напиться, как поступили бы многие на моем месте - тоже...

  Я сидел и думал...

  Думал о многом. Но полное понимание всего случившегося пришло ко мне гораздо позже, может быть, даже - спустя годы...

  Всегда было известно, если борятся двое руководителей - всегда проигрывают оба, победителей никогда не бывает!
   
  Мне хотелось крикнуть во весь голос -
   
   Люди! Ну почему вы бываете
   Жестокими иногда?
   "Током" - нервы пытаете,
   Но нервы - не провода...
   
   Я вырву сердце, как Данко -
   Чтоб в дороге светить друзьям!
   А свою сердечную ранку -
   Залечу я назло - врагам.
   
   Правда - закалялась веками,
   Закон справедливости - зрим.
   Зло, содеянное врагами -
   Бумерангом вернется к ним...


  Только спустя большой промежуток времени я узнал, что Борисочкина всё-таки уволили за пьянку, и был уволен организатор всей этой компании Бурцев, с формулировкой - "никогда не брать в систему Сельхозтехники".

  После Бизева, директором стал не знающий АСУ, но умеющий ладить с руководством начальник Управления труда и зарплаты - Лисиенков, а начальник Управления АСУ - Буланов какое-то время спустя ушёл из жизни.

 ВСПОМИНАЕТ ИРАИДА
 
  Лично я переживала всё происходящее с Виктором так же сильно, как и он. Но он варился в этом кипящем котле, а я всего лишь на всего - была рядом.

  Я понимала, что, после каждого прожитого дня на работе, приезжая домой, на мой вопрос - "Ну что?" Виктору тяжело - рассказывая мне о пережитом, - ещё раз переживать всё, то, что произошло за день.

  Обычно, сначала он молчал. Мы садились за ужин. Аппетита не было. И, вот, наконец, мало-помалу, из души Виктора выливались горечь, и обида, накопившиеся за день. Выговорившись, он, может быть, получал мнимое облегчение... Нет, скорее всего - опустошение, так как, может быть, ему становилось чуточку легче от того, что он часть пережитого переложил на меня.
   
  Особенно мне запомнился день, когда он прочитал Приказ № 514. У нас в комнате стоял электрический камин, сверху имевший столешницу.

  Пройдя в гостиную, он не присел, а остановился у камина. Я стояла рядом. Он сразу же стал мне рассказывать о том, что случилось. И чем больше он говорил, тем громче звучал голос. Я боялась заговорить, или перебить его. С ним просто случилась - истерика. Он перешел на крик. При этом - кулаком стучал по столешнице камина так, что я думала - она разлетится в дребезги.

  Я не помню, что он говорил тогда, но то, что он в конце начал выкрикивать какие-то обвинения и в мой адрес, мне запомнилось на всю жизнь.
 Теперь-то я понимаю, что этой истерикой он снял с себя стресс, и, может быть, избежал сердечного приступа.

  Тем не менее, можно сказать, что вся эта стрессовая ситуация оставила в наших душах такие же рубцы, какие остаются на сердце после перенесённого инфаркта.
 
  Виктор защищался, как мог в административных и партийных органах, требуя оправдания. Всё было безрезультатно.
   
К  сожалению помочь Виктору я ничем не могла, кроме моральной поддержки и заботы о его самочувствии...

 ДУМЫ ДУМАЕТ ВИКТОР АНАТОЛЬЕВИЧ
   
   С той поры прошло чуть больше 40 лет.

   Несмотря на этот большой срок, когда пишешь эти строки, невольно в памяти возрождается прошлое во всех подробностях.

   Память вытаскивает воспоминания из таких тайников души, что понимаешь - бесследно ничего не проходит и не исчезает.

  Достаточно сказать, что после написания некоторых событий из текста этой главы, у меня случались сердечные приступы. Так ярко вновь пробегали через моё сердце воспоминания, что казалось - это произошло только что.
 
  Попробую проанализировать причины моего "поражения".

  МОЯ наивность и незнание правил ведения работ по управлению объединением была ещё и от того, что я был очень заносчив, и верил в то, что я уже готов вести такую управленческую работу на любом уровне. Мне казалось, что я уже приобрёл достаточно опыта по управлению большим коллективом. Но я не знал, и не догадывался, что есть масса моментов, которые "не писаны", и нигде не описаны, но знание их обязательно для ведения таких работ.
   
  Есть теоретические знания, но, кроме них должен быть ещё и практический опыт. И этот неписаный опыт руководства большим предприятием включает в себя много знаний, таких, как: выкраивание необходимых финансов для проведения незапланированных мероприятий (банкеты, подношения и подарки нужным людям, обеды для ревизоров и членов комиссий; выполнение поручаемых работ не по профилю предприятия; организация досуга для участников проводимых мероприятий и многое другое...).
   
  Я не предполагал, что при решении рабочих моментов с высшим руководством, огромную роль играют личные отношения, и нужно уметь подлаживаться под любого начальника, чтобы избежать осложнений в решении рабочих вопросов. Иногда нужно суметь во время польстить, промолчать, пообещать, извиниться, даже, если - не виноват...

  Я, действительно, верил, что умеющий работать, ценится выше, чем представляющий работу пред лицом начальствующим.
   
  К сожалению я не знал многих положений, прописанных в КЗОТ и в Коментариях к нему. Оказывается, зная Статьи Законов, можно было бы многого избежать, "схватив за руку" их нарушившего.

  Так, например, в Приказе № 514 значилось: - "............и. о. директора ВПТО АСУ "РОССЕЛЬХОЗТЕХСИСТЕМА" освободить от занимаемой должности".

  ОСВОБОДИТЬ - не означает - УВОЛИТЬ...
   
  Согласно КЗОТ и Комментариев к нему, при освобождении от обязанностей - исполняющего обязанности сотрудника должны возвратить на прежнюю должность. А, если она уже занята, как в моем случае, - перевести на любую равнозначную. У нас в тот момент была вакантная должность главного инженера.

  Находясь в состоянии паники, и не зная досконально законов, под давлением директора, я написал заявление о переводе на вакантную должность начальника отдела № 3.

  А, ведь, можно было ещё на этом этапе остановить дальнейшие события...
   
  Раздумывая над тем далёким временем, понимаю, что ничего вернуть нельзя.
 
  Если бы была возможность, захотел бы я прожить те два года и три месяца по-другому? Если бы я сказал - да, я бы слукавил.

  А где вероятность того, что, если бы я попал в другую, "здоровую" организацию, было бы всё по-другому? Я имею в виду - не ситуацию, в которую я попал, а то, что всё равно в этот период должен был сработать "закон синусоиды". Случилось бы что-ни будь другое...

  А что было бы, если я остался на работе в НИХТИ, в Дзержинке? Со временем защитил бы докторскую диссертацию. Вместе с семьёй получили бы большую квартиру. По карьерной лестнице я смог бы дослужиться до должности заместителя директора института.

  Но с годами, особенно после перестройки, институт немножко сдал свои позиции. Как и везде, вместо бюджетных денег, возникла необходимость - зарабатывать собственное обеспечение. А в этих делах нужен особый талант, а у меня такой жилки не было. Поэтому, моя работа и жизнь протекали бы, как бы точнее сказать? - в каком - то правильном, но замороженном состоянии...
 
  Перейдя на работу в Москву, я исполнил возложенные на меня семьёй обязательства: мы получили лимит и квартиру в столице, внуки и правнуки родились москвичами...

  Правда, при этом мне лично пришлось пройти через "жернова ада".

  А могло ли быть всё по-другому? Если бы я остался в ВПТО, в должности заместителя директора по науке, то такое развитие сценария имело бы право на существование. Но при этом я должен был бы поддерживать отношения, и ладить и сосуществовать с теми, кто стал моими "противниками" А я, вероятно, этого сделать не смог бы...

  Скорее всего, я сам бы ушел из этого гадюшника. А дальше всё сложилось бы так, как оно и произошло в жизни.

  Но, это - если...

  А на самом деле, задам сам себе вопрос: - кто виноват во всём случившемся?

 Положив руку на сердце, нужно признаться, что во многом я виноват сам:

  - я переоценил свой опыт уменья руководить большой самостоятельной организацией,
  - я плохо знал систему финансирования,
  - я не представлял всех "подводных течений" в области взаимосвязей организации со многими другими внешними ведомствами,
  - хорошо разбираясь в специальных научных проблемах, я не предполагал, что
из-за обвала организационных проблем, наукой-то вплотную заниматься - возможности не будет,
  - но главное - я был не готов к долгому противостоянию толпы оголтелых пьяниц.

  Я растерялся, и не смог перетянуть ситуацию на свою сторону. Я просто защищался, как мог, не умея этого делать...

  Получил ли я опыт из всего, через что мне пришлось пройти? Безусловно.

  Это была не только школа выживание. Я за это время постиг многое, с чем мне до этого не приходилось сталкиваться...
В дальнейшем этот опыт не раз выручал меня в жизни, на других работах...

  И потом - не бывает на протяжении всей жизни всё гладко...
  "Закон синусоиды" работает постоянно...

  И, стоит ли сейчас рассуждать на тему - а могло ли в жизни случиться что-нибудь по-другому? Жизнь-то почти прожита. И изменить уже ничего нельзя...

            ВМЕСТО ЭПИЛОГА
   
  РАЗМЫШЛЯЕТ  ИРАИДА  ВЛАДИМИРОВНА…
   
  Виктор Анатольевич вспоминая те далёкие годы, рассматривает их через призму своих переживаний. Я попробую взглянуть на события тех лет извне.

  Я в то время была лишь женой и сопереживающей свидетельницей тех горестных событий. Но очень ясно помню всё - до сегодняшних дней.

  Написав эту Главу, мы как будто ещё раз пропустили через свои нервы и сердце всё, что происходило тогда.

  Настоящая книга – ЗАКОН  СИНУСОИДЫ - является не только центральной, объединяющей книги - "СОЗИДАНИЕ" и  следующую «ДОРОГАМИ  ЖИЗНИ», но и -огненной по накалу страстей.

  Содержание этой главы рассказывает о "великом" переломе в судьбе Виктора Анатольевича. События этого, всего лишь двухлетнего периода жизни, определили всё дальнейшее будущее самого В. А. и его семьи.

  Эти события могли бы лечь в основу драматического произведения, повествующего о закономерностях "совкового" периода.

  Реальность происходившего, резко отличается от сегодняшних реалий, но по своей сути - это тоже самое, но более завуалированное.

  Тогда это подводилось под действующие законы и не писанные, но признанные правила бытия. А сегодня - это откровенный беспредел, и коррупция, пронизавшая весь существующий строй - от низов до верхнего уровня власти.

  Я не уверена, что рутина происходившего, описанная в этой главе, позволит прочувствовать истинную глубину и смысл событий. Поэтому попробую изложить свои мысли о том, что хотелось бы отразить в этой главе, не называя истинных её участников.

  В стране существовала двухуровневая система.
 
  Низший уровень - это большая часть ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Оно жило, родило, и воспитывало детей, училось, работало, строило, делало открытия, плакало в горе, и смеялось от радостей, а главное - верило в то, что все вместе ЛЮДИ участвуют в строительстве чего-то не совсем понятного, но манящего. И эта вера помогала жить, и выживать в трудные для страны моменты...

  Высший уровень. ИЗБРАННЫЕ... Внешне этот уровень старался быть похожим на существующую суть нижнего, быть примером для всех, добродетельным и строгим руководителем.

  На самом деле внешняя показная сторона, этого высшего уровня, резко отличалась от внутренней. Это, как ГОСУДАРСТВО в ГОСУДАРСТВЕ. И жил этот высший уровень по своим законам, отличным от тех, по которым жило всё остальное ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.

  И жизнь этого высшего общества оберегалась тайной от всех, кто в него не входил. Тайной было то, что это общество владело всем, чем хотелось: квартирами, дворцами, золотом, драгоценностями, предприятиями, кораблями и самолётами, в конце концов - страной, и всеми, кто обслуживал, и создавал всё перечисленное. То есть - низшим уровнем, в который входило простое ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.

  У этих "высших" были дети, которые с раннего детства впитывали в себя вкус этой "сладкой" жизни. Вырастая, они сменяли родителей на их постах, и также блюли неписаные законы, по которым жил этот высший уровень.

  Конечно, кроме прямых наследников, верхний уровень пополнял свои ряды избранными приближенными... Но для этого нужно было просеяться через многие сита, пройти через жёсткий отбор и соответствовать многим критериям этого отбора.

  Эти два уровня были, как бы разделены между собой невидимым перекрытием. И, если кто-нибудь, не призванный и не признанный сверху, попробует подпрыгнуть, и всунуть свою голову в случайную расщелину, желая проникнуть наверх, сверху он получит такую затрещину, что, долго будет думать, стоит ли ещё раз пробовать такое.

  В данной главе описывается как раз такая ситуация.

  Интеллигентный ЧЕЛОВЕК, отличник учёбы, честно выполнявший свой долг на работе, добившийся учёной степени и накопивший определённый опыт в руководстве коллективом, неожиданно встаёт перед выбором. Ему предложили высокую должность, которая открывала массу возможностей: получение в столице квартиры по лимиту, большую зарплату, личную машину и кучу льгот, которыми пользуются номенклатурные работники.

  Посоветовался с семьёй. Дети и жена подтолкнули его к принятию этого предложения. Захотелось... Захотелось всего сразу. ОН был уверен, что почти 20 лет руководства лабораторией, состоящей почти из 100 женщин (бывших преподавателей) и мужского состава молодых ретивых специалистов, позволили ЕМУ накопить опыт руководства большим коллективом. Работа в научном институте дала ЕМУ соответствующие знания... ОН был самонадеян и потому - уверен...

  И ОН рискнул. Но ОН не знал многого, и поэтому не мог предвидеть...

  ОН не мог предвидеть, что попадёт в не устоявшийся коллектив случайно подобранных людей, которые принимались на работу по принципу - умения поддержать компанию "за столом", и петь дифирамбы тем, от кого зависишь.
 
  Он не обладал, в принципе, никакой информацией об организации, куда ему предложили перейти, и о состоянии дел в этой организации.

  ЕГО кандидатуру предложил туда посредник, который сделал это из самых лучших побуждений.

  Начиналось всё хорошо, если принимать во внимание только желание работать и большое самомнение о том, что ОН всё может. Заместитель директора по науке. И работа знакомая, и знания есть. Но в коллективе были конкуренты. Сначала, первое время они притихли, присматривались...

  Через некоторое время сняли за развал работы прежнего директора, и ЕГО назначили - исполняющим обязанности директора этой организации.

  Что бы сделал новый директор, обладающий большим опытом работы на таких должностях и имеющий поддержку вышестоящих товарищей?

  Опытный человек "схватил бы лошадь за уздцы"... Начал бы действовать круто, показав людям, жёсткий нрав и волю. Продемонстрировал бы всем свои намерения: по наведению жесткой дисциплины, объявил бы бой пьянству, увязал бы необходимость выполнения уже ведущихся работ с перспективным планом, и ввёл бы строгий контроль исполнения поручаемых заданий каждым работником.

  Каждый бы притих, боясь вылететь с работы. По крайней мере, вёл бы себя осторожней, не так нагло и откровенно.

  Вот здесь-то и случилась первая и основная ошибка. ОН не начал действовать по всем перечисленным направлениям. ОН вёл себя скорее пассивно, чем активно, выжидал, когда кончится испытательный срок, и его назначат вместо и. о. - директором. Вот тогда...

  Время шло. ОН старался вытаскивать запущенные задания, занимался текучкой, рутинными вопросами. Понимал, что ЕМУ не хватает опыта руководства большим предприятием, владения знаниями в некоторых хозяйственных вопросах и вопросах финансирования, поведения в налаживании взаимоотношений с оппонентами, опыта в политике личного поведения на виду у большого коллектива, и т. п. Приходилось многое осваивать заново, учиться на ходу, и, конечно, иногда в чём-то ошибаться...

  К сожалению, отпущенное время на переорганизацию, было упущено...
 
  А коллектив, где каждый знал свои грешки, и понимал, что, если начнутся строгости, он может подойти под статью несоответствия... и быть уволенным, или в лучшем случае - вынужденным уйти по собственному желанию. И они, в основном, - собутыльники бывшего директора - объединились, и началось противостояние новому И. О. директора.

  Противостояние - это мягко сказано. Начался откровенный саботаж, наушничанье, подстава в мелочах и по крупному, откровенные грубости. Вместо работы ЕГО провоцировали на разборки отношений с коллективом. Они откровенно собирались вместе, вырабатывали план действий, который приводили в исполнении осторожно и наверняка... Запугивали тех, кто поверил новому руководителю, и не давали ЕМУ собрать вокруг себя помощников и соратников...

  Были задействованы все возможные силы, чтобы не допустить получение в Москве обещанной квартиры по лимиту. В конце концов, квартира была выделена, и получена, но не та и не в том районе, где планировалось первоначально.

  Срывалось выполнение плановых работ. Высшему руководству делались доносы, в основном, основанные на выдуманных или подстроенных фактах. Началась травля...

  ОН не умел пользоваться теми же способами, так как был очень честен во всём, не умел врать, доносить, предавать, оправдываться...

  Обстановка накалилась настолько, что не понятно ещё, как ЕГО не довели до инфаркта?

  Страна готовилась к очередному съезду КПСС. Последней каплей травли было письмо, направленное на 25 съезд КПСС, в котором ЕГО прямо обвиняли в развале организации. В письме были изложены факты, которым, действительно имело место быть... Но все факты имели отношение не к И. О. директора, а к прежнему уволенному директору и именно за эти же факты... Упоминались и финансовые нарушения, и развал организации в целом... Да чего только там не упоминалось... И попробуй докажи, что всё это было раньше, а не в этот короткий промежуток времени нахождения ЕГО в должности И. О. ...

  Началось "распятие".  Собрания, разбирательства, обвинения, партсобрания, вызывание на ковёр и т. д... ЧЕЛОВЕКА казнили ни за что... Казалось, он попал между жерновами, вырваться из объятий которых невозможно.

  ЧЕЛОВЕК растерялся...

  В результате, его подвели под увольнение. В трудовой книжке появилась зловещая запись. Коллектив оппозиционеров торжествовал...

  Много сил пришлось затратить на оправдания, пройти через комиссии, проверки, перепроверки. В конце концов, реабилитация нашла своё скромное место в ЕГО жизни. В трудовой книжке последняя запись была густо замазана чёрными чернилами, и поставлена пометка, что запись была произведена ошибочно...

  Увольнение по статье исправили на – увольнение по собственному желанию.

  Приведённый сюжет занял немного места. Но чего стоило ЕМУ и его семье пройти через это "пекло"...

  Анализируя рассказанное, прежде, чем сделать выводы, задаёшься вопросом - о чём напоминает эта ситуация? Чем можно её объяснить?

  Толпа расправилась с неугодным? При этом кто-то ею управлял.

  Или сработал закон "синусоиды"? Сначала жизнь движется вверх, достигает верхней точки, и, затем, скатывается вниз.

  Скорее всего, можно склоняться к предположению, что проявилось свойство СИСТЕМЫ...

  ЧЕЛОВЕК, живший в рамках нижнего уровня СИСТЕМЫ, попробовал приподняться и проникнуть в верхний уровень СИСТЕМЫ.

  СИСТЕМА защищается, и ЧЕЛОВЕКА уничтожают, если не физически, то морально, или ещё как-то, не позволяя ему "просочиться" сквозь перекрытие между уровнями.

  В данном случае, мне кажется, что сработали все перечисленные предположения.

  СИСТЕМА использовала в совокупности все способы, чтобы защитить себя и свои устои.

  Собственно, именно этот сюжет - быль описан в этой главе. Возможно, когда кто-то будет читать эту книгу, по -другому оценит произошедшие события.

  Изменились времена, действуют другие законы. Новые поколения живут, и поступают уже не так, как жили, и поступали мы.

  Не ценятся такие человеческие качества, как честность, трудолюбие, верность, знания... Покупаются дипломы, жизнь обычного человека ничего не стоит.

  Появилась новая профессия - киллер. Снова просыпаются неофашистские движения. Кто-то объединяет людей (скорее нелюдей), внушая им, что нужно убивать стариков, бомжей, слабых и неприспособленных и т. д., (тех кто "засоряет" общество, землю).

  Людьми управляют деньги...

  Но, ведь ещё не всё наше поколение ушло... И что-то хорошее и мы сумели вложить в последующие поколения.

  Хочется верить, что есть настоящие люди, патриоты России, и есть наши наследники, которые приняли от нас не материальные ценности, а чувство правильности поступков в служении добру, людям и Родине...

  Все факты и документы, приведенные в книге:
   "ЗАКОН СИНУСОИДЫ" являются подлинными.

ВСПОМИНАЕТ ВИКТОР
   
  В ИПК МСИП я начал работать 20 апреля 1977 года.

  Перед увольнением из ВПТО, я числился в отделе программирования.

  Чтобы избавиться от меня окончательно, использовали проверенный метод - провели реорганизацию и отдел программирования слили с каким-то другим, в котором моей должности - не оказалось.

  Поэтому, ну, понятно – не только поэтому - я вынужден был в срочном порядке заняться поиском нового места работы.

  Я знал, что при одном из членов Политбюро была организована группа из кандидатов и докторов наук, типа "стратегических исследований принимаемых решений". Группу возглавлял некто Федулов, выход на которого у меня так и не получился. А работа была интересной, да и льготы у них были разные, в том числе - два летних месяца отпуска.

  И вот, просматривая записную книжку, я наткнулся на телефон совершенно мне не знакомого, но когда-то встретившегося мне в п/я 1000 - Лапшина, занимавшегося проблемой станков с ЧПУ.

  О работах Лапшина и предприятия п/я 1000 я знал, когда ещё на работе в НИХТИ, регулярно читал всю последнюю новейшую литературу, в том числе и по оборудованию с ЧПУ.

  Когда я ему звонил, о том, что он работает в ИПК, - я, конечно, не знал.

  Я позвонил. Он предложил встретиться, и мы встретились...

  Переговорили. Сейчас Лапшин был - заместителем директора Института повышения квалификации Министерства станкостроительной и инструментальной промышленности. Он сказал, что у них в институте организуется Вычислительный центр и должна быть организована соответствующая кафедра. Её пока нет, хотя им такая кафедра - очень нужна. Он сказал, что уже давно надоедает директору по вопросу создания такой кафедры, и теперь ещё раз переговорит с директором, и тогда они примут окончательное решение...

  Я честно сказал, что сейчас оказался на мели и почему. Я также рассказал, что занимался САПРом и АСУ, в том числе, знаком с работами Даниленко, работавшего в то время директором института Миноборомпрома (чего я в тот момент тоже не знал), но уверенно оперировал его фамилией. Я, действительно, был знаком с его "закрытыми" работами, с которыми познакомился более двух лет назад. А также знаком с работниками Техуправления двух министерств МОП и ММ Армяговым и Моргуновым, которых Лапшин также знал.

  Лапшина, вероятно, подкупило ещё и то, что я был знаком с его научными разработками по ЧПУ. Лапшин, работая ещё в п/я 1000, был Главным конструктором Министерства по этой проблеме.
 
  Мы, в общем, нашли "общий" язык и общих знакомых. Лапшин как-то сразу поверил в меня. Мы говорили, перебивая друг друга.

  В итоге нашего разговора он сказал, что, если я не против, он переговорит с директором, и, если тот даст "добро", то Лапшин мне позвонит.

  Ему пришлось долго уговаривать своего директора, чтобы он дал согласие принять меня на работу в ИПК. Наконец, под личную ответственность Лапшина, тот дал это согласие.

  Через некоторое время Лапшин мне позвонил и сказал, что уговорил директора о моем приеме на работу "под ответственность Лапшина", и, что я должен приехать, и он представит меня директору.

  Я приехал и познакомился с директором ИПК - Карякиным В. Н.

  Директор согласился взять меня, и ещё раз повторил - "под твою ответственность, Владимир Павлович. Но учтите, что сейчас в штатном расписании такой должности нет, а она появиться с нового учебного года. Мы берём вас исполняющим обязанности с последующим избранием по конкурсу. Если согласны - то оформляйтесь!"...
 
  Я был согласен!!!

Так мало или много - 2 года и три месяца?
И на каких весах ВРЕМЯ может взвеситься?
Это - кусочек жизни, чтобы найти иль - потерять,
Потом об этом пожалеть или порою вспоминать...

За это время можно счастье обрести  на годы,
А можно  и нажить болезни и невзгоды...
Можно родиться или даже - умереть!
Что ж выбрать, чтоб потом не пожалеть?

Можно события запрограммировать,
Всё спланировать и спрогнозировать.
Но  нам СУДЬБА не те подарки дарит иногда...
Тогда мы скажем  - "Видно не СУДЬБА!"

Нельзя всё на  СУДЬБУ всегда валить, 
Мол, только  ей дано - чем наградить!
ПРОБЛЕМА существует, надо самим решать -
Где ключик от шкатулки с ответом отыскать.

Если  решения  ПРОБЛЕМЫ Я не знаю -
Советы мудрецов конечно - принимаю...
Поставив цель  -  нужно потратить сил  не  мало.
Не получилось - умей начать сначала.

Говорят - терпение и  труд - всё перетрут...
Нужны: и  знанье и   опыт и правильный маршрут,
Трезвый ум, терпение и ежедневный труд,
И верные друзья, которые не предадут.

А ВРЕМЯ?  Оно дисциплинирует всегда,
В работе не даёт  лениться никогда.
Отводит время на работу, отдых, сон
ВРЕМЯ -  долгой жизни нашей камертон.
===========================================================