Возвращение во сне и въяве

      ВОЗВРАЩЕНИЕ: ВО СНЕ И ВЪЯВЕ.

                Друзьям.

     I

Оставив позади Цереру,
Я возвращаюсь, но другим маршрутом.
Лазурью в чёрном небе выступил гигант,
А я с тоской ступил на непрозрачный лёд Тритона.
Чего искал там? А того, чего всегда. Конечно жизни –
Поэзии живой.
Но, не найдя её и следа, лечу я дальше,
И провожает меня око гиганта голубого взглядом ледяным.
Теперь понятно, почему сыны такие…
Что смотришь, великан?
Тебя бы в море – там бы точно
Ты рыбой бы почувствовал себя…
Но вот и друг твой – Небо.
Ты, говорят, детей проглатывал своих?

– Неправда, это сын мой – Время.

– Ну извини. А ты за что распят здесь? Расскажи всю правду.

– У нас она случайностью зовётся…
Не смог я с сыном совладать своим.

– Стареешь, значит… Не печалься…
Мы что-нибудь придумаем потом.

Потом сбивал я сапогом позёмку
Метановых небесных слёз Титана.
Да, и титаны плачут, наблюдая
Падение кумира, – как застыл навечно
Гиганта серого заледенелый нимб.
Ах, время, ты не вечно!

     II

А говорят, ты лечишь – я не верю:
Всё помню, хоть и цели нет забыть.
Но для чего – вот в чём вопрос, загадка.
О, сколько раз я чувствовал, что тайна,
Всё связывающая тайна есть во мне.
Но так и не связал я этой нитью
По настоящий день ткань бытия…

– Куда летишь, гонимый?

– К солнцу.
А ты чего стоишь на месте, истукан?

– Я женщина…

– Прости, я сразу не заметил.
Тебя не узнаю я, но когда-то видел…

– И я тебя признала, фарисей. Вот это встреча!
Весь в звёздной пыли ты. Ужели прямо к Солнцу?

– Да.

– А если обгоришь? Никто и не узнает.

– А кому-то нужно?

– Да, говорят иные.
Они хотели б, чтобы ты поведал о возвращениях своих.

– Ну что ж, я расскажу им, слушай.
В то утро ясное поехал
К Надежды Доброй Мысу за надеждой.

– И без неё вернулся?

– Там Анну встретил я, ни Дарьи, ни Надежды не найдя.
А после было возвращенье…

– Интригу создал ловко – продолжай.

– Какая ночь! А силы на исходе.
Дорога сквозь какую-то деревню,
Холодную и тёмную. Деревья –
Безродные: ни яблони, ни груши. Что досадно.
Но вот крутой подъём к полям знакомым.
Ещё немножко – и окончен путь.
В пшенице при луне не хочешь отдохнуть?
Что ж, полежу немного и зерна поем.
В серебряных колосьях столько силы!
Тогда я выжил и доволен был.
В свой следующий побег я выше планку поднял.

     III

Остатки солнца с неба соскребло,
Когда я возвращался с восточной стороны на запад.
Забиты и изрезаны осокой ноги – но жребий был уж брошен:
Крест слева на горе ориентиром был.
Под звёздами скрестись в болоте – это чудо!
Ещё чудесней – перейдя и жаждя
Увидеть долгожданный берег – раздвинуть камыши
И обнаружить… водное пространство!..
Отчаяние? Тоска?.. Но вот журчание…
Ручеёк?! Плотина? Я в разведку.
О крест, недаром ты сиял!
И помню, как у Бога просил силы,
Когда железного коня я в гору возносил.
А две сестры в родном краю – Луна с Венерой –
Махали ручками живому брату:
С победой возвращался он домой.

     IV

Сейчас постичь эту символику несложно.
Да, на Голгофу шёл я, на плечах же
Не Небо, но гордыню – вынес.
Чтоб через год уже другой увидеть –
Серебряный. И купол из камней.
Но тот второй был серединой,
Всего лишь точкой, пусть и на вершине,
Тогда вопрос о жизни не стоял.
Как и потом, когда спешил к востоку,
Рекордный путь оставив позади, и ждал луны.
Но лишь сестра Венера моей попутчицей была,
А где вторая – так и не узнал я.
Сил было много: нет предела телу.
Но попадался я в ловушки чёрной ночи –
Срываясь в бездну темноты дороги,
О, много, много раз я «Асса!» восклицал…
Добравшись до холма, сидел в пыли дорожной,
Венера была рядом, обещала что-то.
Но это уж не важно…

     V

– А мне вот интересно, расскажи, ведь ты всё помнишь.

– Конечно, но не всё могу сказать.

– Ты от меня секреты держишь?
О, разве я тебе не нравлюсь, иноходец?

– Мы половинку лепим из мечты,
Другая половинка – просто тело.
Насколько ты реальностью богата?

– Верна я ей всегда.
Я покажу тебе свои богатства…

– И загадаешь мне в конце загадку.
Её я знаю. Но готов послушать.

– Её ты знаешь – вот и расскажи!

– Выхожу я, значит, на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу…
Кто же это в голубом сиянье спит?

– Умён ты, нечего сказать, мастер загадок.
Ну что ж, лети к своей звезде, как будто бы домой.
Теперь о возвращениях твоих мне всё известно.

– Ну нет уж, только половину.

– Ужель? Другую дашь?
 
– Изволь.

     VI

Знакомая деревня, но не дом мой.
Был летний чудный день. Пропали все.
Мне тоже нужно возвращаться. Я иду.
Но на пути моём… преграда?
Ручей с песчаным дном блестит на солнце.
Прозрачная и тёплая вода ласкает ноги.
Перехожу и на берег взбираюсь.
Жара. Пустыня.
И посох у меня в руке.
Иду… но не увидел Серафима,
И грешный мой язык никто не оборвал.
Сон – оборвался…
А с ним была плутовка такова.
Но мне понравилось виденье:
Об одиночестве оно пророчит,
Но – будет и движенье.
Пустыня была яркой, а не мрачной;
Пройду через неё и обязательно домой вернусь.

     VII

Гордыня – вот беда моя. Не знаю,
Что делать с ней; и бросить жалко…
К Голгофе мне позволь вернуться.
Светящаяся мне тогда светила.
Путь обещал нелёгким быть, но я кичился:
«Тем лучше, чем труднее», говоря. И что же?
Сердец холодных не сумев зажечь,
Не раз, отчаявшись, хотел я бросить ношу.
Но та, что свет давала, понимала,
Что в этой схватке я не должен проиграть.

– А с кем ты бился?

– С самим собой, конечно.

– Один лишь в поле воин?

– Как всегда.
Вороны с воронятами меня с гнезда согнали.
Оставил я Москву, но сохранился.
Победу дали им, но у меня – ракета:
Я в космос тогда душу запустил.
Старт был тяжёлый, но взлетел я.
Иуду и Петра мгновенно вспомнил –
И первого из Тартара достал.
И муз вернул я в горы с небосклона,
И горы были русскими, родными.
Всё сделав, как положено, дал волю.
Без муз, но не без музыки остался…
Я дело важное доделал и освободился –
Так думал я тогда, но не сейчас:
Я дело сделал, но не стал свободен.
Ошибкой было то, что в них ошибся.
Не разглядел я их клейма: «Оставь надежду».
И к жерновам привязан был по делу,
И жернова вращал – слепой, но с силой.
Да, спотыкался я и падал, но вставал
И совести своей отнюдь не предал:
Лишь подойдя к Дагоновым столбам, я их обрушил.
Кто скажет, что я крест свой не донёс?
Что не донёс, то «донесли», однако.
Для некоторых подлость – это норма.
И яблоки созрели для тарелки…
Про яблоню и яблоки поведать?
Могу и притчу рассказать, и быль. Теперь я знаю,
Как из свинёнка вырастает свин…
Теперь я знаю, но неинтересно это,
Давай уж лучше сон свой расскажу последний.
Вот брег высокий, у него не Прометей –
Прикованная лестница стоит.
По ней забраться нужно на вершину.
Я поднимаюсь высоко – вот уж вершина…
Но руки тяжелы и пальцы слабы.
Ещё чуть-чуть, но не могу.
Но вот с вершины рукой своею друг мою хватает.
Платформа рушится, и лестница готова в пропасть пасть,
Однако друг своей рукою держит крепко.
И жертву эту понимая, уверенно и по дуге
Пустил я лестницу с платформой вправо.
И оказался на вершине брега…
Спасён.

     VIII

Итак, без муз, но не совсем, ведь это невозможно.
Им благодарен я за пьесу нашу.
Сдержу своё я слово: не забуду.
Но вновь я у распутья, или камня.
Две стороны и прямо – вот приметы.
А слёзы Мудрости и девы Аполлона,
И свет светящейся, и милые слова товарищей по цеху,
И преданность победу приносящей,
И в лиру облачённое «прости» в посланье друга
Податься не дали ни влево и ни вправо.
Пошёл я прямо. Вот и возвращенье
Последнее.
Надежда, крест, Венера… Что же дальше?

– А что на камне было?

– Всего пять слов.

– Каких же?

– Что сердцу милы моему. Загадкой
Пускай они останутся на время.

– Не те ли, что напишут на заборах?

– О нет!
В вершине драматического рода однажды встретив, их
В свою я душу принял.
И вот живу я с ними и поныне…
Но больше не добьёшься от меня ни слова.
До встречи, до свидания, прощай!

– Под знаком Близнецов рождённый,
Твой номер будет двадцать два.
Лети, лети, освобождённый,
Ты прямо к Солнцу. Иногда

Лишь вспоминай летучие созданья,
Что в поле, на горе иль где бежит вода –
Стоят и ждут меча иль заклинанья.
Читайте классику, друзья!

9 дек. 2023