Затмение

Жизнь подкидывает иногда настоящие бомбы на пути.
Костя вёл счастливый образ жизни. Семья, небольшой бизнес, путешествия. Счастливый, но несколько двойной. Раза два в месяц Косте во сне являлись романтические кошмары. Иногда чаще, иногда реже. Он привык. Если их не было месяц или два, он начинал задумываться, что ведёт неправильный образ жизни, чересчур суетной и насыщенный каждодневными хлопотами, и от этой суеты кошмарам некомфортно. Он начинал ждать их появления в гости, но всякий раз по утрам надо было предпринимать меры, чтобы выпроводить гостей. Костя бодро отжимался 84, 60, 48 раз (в зависимости от возраста), бежал на тренировку в 6-30 утра и погружался в дела. Обычно хватало часа или двух, чтобы сбросить романтический морок. В худшем из случаев морок гостил до вечера, и надо было переночевать ещё раз, чтобы он убрался в те дебри памяти, где он обитал, на одну-две недели.
Но тут они обнаглели.  Видения из прошлого преследовали всю неделю, и не отпускали днём. Чёрные гадюки тоски шипели вокруг кошмарным словом «навсегда», а в свете тусклого светильника в общажном коридоре таяла уходящая вдаль женская фигура. В горле застряли слова с просьбой, но просьбу было невозможно сформулировать. Одно слово ненужнее другого. «Не уходи. У нас всё получится. Хотя бы обернись, чтобы лицо запомнить.» -  Камни встали поперёк горла. «Я не успеваю подобрать слова. Последний шанс.» Так и осталось что-то невысказанное.
Да и хрен с ними, - уже давно решил Костя. – Если слова не подобрались, значит, их не было и они не были нужны. Такой конструктивный подход помогал отбросить сомнения в процессе облагораживания действительности своей деятельностью. В этот раз подход не работал. Дела бизнеса требовали концентрации, но её не было. Семья привыкла видеть горение и азарт в его глазах по поводу общих дел, будь-то дела бизнеса или путешествия, вечеринка с друзьями или вечер с книгой, забота о родителях или …. В глазах была усталость и пустота. Костя пошёл искать в сети виноватых. Никогда не регистрировался в соцсетях, а тут дай думает, зарегистрируюсь. Соцсеть явила взору Кости знакомые черты. Всё те же ясные глаза, как у Эвы Шикульской.
Когда-то в молодости Костя жил на склоне горы с видом на Цемесскую бухту в стареньком саманном домике друга. Дом отапливался газом с помощью устаревшего АОГВ. Однажды он пытался запустить АОГВ и как обычно запалил свёрнутую газетку, пустил газ нажатием кнопки и сунул этот фитиль внутрь. Он водил фитилём по стенкам АОГВ, просовывал дальше, опускал ниже, пламя уже обжигало руку, но колонка не запускалась. Может быть, не было поступления газа? Газ был. Его было уже слишком много, когда он решил заявить о своей готовности приступить к отоплению. Колонка подпрыгнула со звоном и с домом.. От взрыва опалило лицо, произошла мгновенная депиляция руки по плечо и депиляция век, придавшая Косте частичное сходство с Моной Лизой. Гордый чубчик как у Незнайки взметнулся вверх, обнажив высокий лоб мыслителя (но ни разу не практика), но секунду подумав, осыпался вниз рыжими опилками, которые кружили перед глазами под звон колоколов. Где-то среди них были ресницы и брови. Костя поймал одну ресничку, но тут же выбросил. Приделать на место было нереально, да и маловато одной. Костя махнул рукой. На месте чубчика осталась рыжая кочерыжка. На периферии зрения тлели кончики усов. Наступила ватная глухота, а действительность с её звуками отступила куда-то вдаль километров на 20. Так судьба стучится в дверь. Мелькнула мысль, что пока глухота не прошла, надо написать свою 5 Симфонию, и Костя даже метнулся было пьяными зигзагами к столу с нотной тетрадью, но вовремя вспомнил, что тетради у него нет. Да и нот он не знает.
Что-то подобное и сейчас. Мона-Лиза Бетховеновна Незнайкина. Звон колоколов. Крики и шум вокруг, клаксоны, свист электрички – не более чем мяуканье котёнка в соседней квартире. Где его накрыли ватным одеялом. Надо же было полезть в соцсеть, зарегистрироваться и начать искать виноватых там. Точнее, виноватую. Термоядерный взрыв эмоций из прошлого опалил лицо, расплавил мозги, унёс седоватый чубчик и крышу вместе с ним. Облако радиоактивных хлопьев от взорванных мозгов взметнулось вокруг, закрывая пеленой действительность. Всё те же черты. Всё те же глаза Эвы Шикульской. Со студенческой непосредственностью он набрал текст, и в сети булькнул месседж : Типа привет!
Три дня он размышлял, что он может ответить на вопрос замужней женщины, для чего он явился. Однокурсники дружат же. Ну как дружат. Ставят лайки в соцсетях, иногда поздравляют с днюхой. Размер его дерзости уже давно измерялся готовностью поставить лайк под фотографией с пирогом.  А что собственно ему надо? Надо что-то важное спросить, но каким стилем она нынче разговаривает.  Если она «замужем за дворцовым комендантом», вряд ли подойдёт сентенция вроде «Сударыня, извольте оказать мне честь и напомнить, сколько рассветов я имел счастье встретить с Вами?»… Другой подход «Ты чо, ваще? Хватит уже.»  тоже вызывал известные сомнения. Костя строил мысленные диалоги, каждый размером с повесть и похожий на диалоги каких-то литературных персонажей, но каждый раз останавливал себя сомнениями. А) Вдруг она не читала этот роман и ответит не по-книжному. Это будет не по сценарию. Б) Вдруг они будут читать вместе с мужем, и всякие двусмысленности следует исключить. Просто однокурсники. Не следует присылать ссылки на ролик из оперетты Сильва, где Герард Васильев и Татьяна Шмыга проникновенно поют «Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось?!». Не стоит присылать ссылку на песню Окуджавы "Из окон корочкой..."
Сеть молчала. Липкий бред стекал по мозгам, Костя воображаемым скребком убирал его, но его было столько, что всё время где-нибудь стекал бессмысленными фразами быстрее чем он отбрасывал предыдущую. «Почему вы не отвечали три дня? – Я плакала». Костя рассмеялся от нелепости своих плохо контролируемых фантазий. Бред! В сторону. «Я перестала ждать тебя, а ты пришёл совсем внезапно.». Бред! Он ударил себя ладошкой по лбу, хотя вероятно требовался подзатыльник, чтобы вернуть крышу на место. Если ещё не сломались доводчики. Отчего ж она не желает отвечать? – мучило Костю. Обида? Опасение маньяка?
Когда-то Костя учил итальянский в ютубе, и ему попался юмористический ролик. На юмористические роли подбирают так называемых характерных типажей, которые в силу недостатков внешности не могут претендовать на амплуа героев. И тут, обрюзгший лысоватый тип спрашивает перезрелую деву: ты выйдешь за меня замуж? Ми спозерай? – Та энергично непрерывно кивает головой. – Да, но я мало зарабатываю, ты выйдешь за меня? Дама с прежним энтузиазмом кивает головой раз 5-6. – Да, но я у меня нет квартиры, дома, у меня нет друзей, я живу с мамой. Ты выйдешь за меня? – Дама всё равно кивает, но с тревогой смотрит на свой «вариант». Судя по всему, ей выбирать не приходится. – Ты знаешь, я болею, мне нужны лекарства, уход, я неопрятен, у моей мамы дурной характер, и меня скоро уволят. – Дама смотрит на свой выбор, у неё начинается нервный смех, переходящий в гомерический хохот. Занавес. Даже с такой непривлекательной внешностью дама вправе распорядиться своей жизнью получше. А если она молода, красива, деятельна и у неё глаза Эвы Шикульской, с какой стати себя приносить на алтарь любви некоему неопрятному типу, нищему и бездомному студенту. Она же не декабристка какая-нибудь. Хотя почему не декабристка? Вполне готова к самоотдаче и жертвенности. И глаза как у Полины Гёбль. Только если вы Анненков-Костолевский. А не чмо из юмористического ролика.
Таки, привет! – Привет. Зачем написал? – Спонтанно. Увидел и написал.  – У нас ничего не может быть общего. – Чего «ничего»? Общее это прошлое, оно с нами. – Нет никакого общего прошлого. - Во-первых, я привык благодарить жизнь за всё, и в этом случае благодаря твоему твёрдому «Нет» жизнь пошла по правильному пути, с наукой, испытаниями и полной компенсацией. Во-вторых, очень рад за тебя, что нашла отличного парня, с которым всё было просто и понятно и надёжно. Привет ему и уважуха. В отличие от неопрятного полусумасшедшего нищего студента с проблемами и комплексами. В-третьих, надо было найти в себе силы остаться друзьями, а не неистовствовать. Из-за этого история лично мне кажется неоконченной, и точка не поставлена. – Нет никакой истории, везде где мне надо, стоят точки.
Но этого воображаемого диалога тоже не было.
Возможно, ей и вспоминать-то эти приключения неприятно. Вспомнилось, как он сам поступает с сообщениями от бывших одноклассников, большинство которых и узнать-то не может. Да никак. Удаляет.
Просто много лет назад комета пролетала рядом, нечаянно опалила и отправилась дальше по своим делам во Вселенной. Метафора Косте понравилась.  Может быть, комета и имени его не помнит. Спустя месяц болезненного бреда и бессонницы объяснение показалось самым разумным. Радиоактивные хлопья от бывшего мозга снизили темп вращения и обнаружили первые слабые признаки регенерации, сузили круги с явным намерением отправиться на родину на реабилитацию. Гадюки шипя уползали в щели. Сквозь пепел показалась действительность. На новой набережной Анапы на высоком берегу играла музыка, музыкант пел про любовь. Счастливый народ расселся на ступенях и наслаждался звуками музыки и видом на закат.
-Кося! Знаешь, за что я тебя люблю? – Он взглянул на ангельское лицо, чьи черты были так похожи на черты его прекрасных детей. – За что? – деревянным голосом спросил Костя. – За то, что ты у меня очень весёлый, жизнерадостный и эмоциональный! – И усатый, хрипло добавил Костя. – И усатый! И вообще самый лучший! «Самый лучший» всмотрелся в любимые лучезарные глаза. Как у Эвы Шикульской, даже лучше, теперь в них нет сожаления, в них жар любви как у Полины Гёбль. в них восторг и благодарность. И чем же я не Анненков? Подумалось ему. Каторга 90-х была? Была! Каторга становления малого бизнеса была? Была! Прожили вместе? Прожили. Моя декабристка со мной, и за радость бытия мы пьём каждый день, сочетая азарт небольшого прегрешения с благодарностью Б-гу за невообразимый дар горячей взаимности и пылкости много лет.
Надо говорить друг другу хорошие слова, они создают реальность. Я тебя люблю! Надо распахивать душу. А если однажды поторопился со словами и чувствами, ничего страшного. Судьба вернёт сторицей. Даже ещё добавит двух маленьких «сториц».
Морок нехотя уходил, уступая место привычной счастливой жизни. Счастливой, но немножко двойной.
… … …
Костя написал рассказ от первого лица, сложил его между книг, а однажды вынес на свалку. Там я и нашёл его между томиком Петрарки и томиком Блока.