82

- Неужто серьёзно жениться надумал? - Афанасий Петрович всё никак не мог понять, шутит брат или нет.

С детства такой, ничего толком не объяснит, всё с насмешкой и с издёвкой.

- А тебе что, Кулёша? Чай не твоя бывшая, хотя тоже рыльце в пушку.

- Да когда это было? Что ты всё поминаешь?

- Ну тогда что тебе не нравится?

- Ну... всё же братнина жена. Разве можно теперь тебе? Я, правда, не разбираюсь, но как-то не того...

- Вот сейчас ты правду сказал. И не разбираешься, и не того. А чего ж ты не вспоминал про брата, когда забрюхатил его жену?

- Тьфу, - досадливо сплюнул Афанасий Петрович. - Голодной куме одно на уме. Делай, что хочешь, я молчу.

- Вот и помолчи. А лучше своей башкой дурной подумай, такое добро пропадает. Глафирины капиталы уже давно к рукам прибрать нужно. Тем более, брат тоже умножил их порядком. А сам и не попользовался. Неужто для Глафиры он старался?

- Так она же старая, - не унимался Афанасий Петрович.

- Опять дурак. Мне с ней не жить. Мне её деньги нужны. А молодую я найду, коли надо будет. Да уже не крепко и надо. Это ты всё с девок глаз не сводишь, - вновь засмеялся Клим Васильевич. - Ходок! Башка где лысая, где седая, а глазки по-прежнему блестят.

- Ну, сватайся, - сдался Афанасий Петрович.

- Спасибо, что разрешил, - поклонился головой Клим Васильевич.

Помолчали. Задумчиво устремили взгляды на садовые дорожки. Завтрак закончился.

Афанасий Петрович собирался на поля, да вот что-то никак не мог подняться. Брат вспомнился, молодость. Эх, мало пожил Прошка. Жить бы да жить. А всё жадность виновата.

Так думал Афанасий Петрович, но своими думками с другим братом не делился. Разные они. Все трое. Одна мать родила, а как отличаются. Но в трудную минуту всегда вместе. Теперь уже вдвоём.

- Вась, я вот подумал про того мальца...

- Не зови меня так. Про какого?

- Про того.

- Объяснил! Теперь всё понятно!

- Которого ты тогда отпустил. Мог он выжить?

Клим Васильевич понял. Вздохнул. Сказал серьёзно и искренне, что бывало очень редко:

- Не знаю. Не мог я его... Всё-таки, он такой же, как и мы. Одно дело - баре, помещики, кровопийцы, а другое - парнишка крепостной. Это всё равно, как себя ударить... Не мог... А выжил он тогда или нет? Смог переплыть озеро? Как-то слабо верится. Не знаю. Десять лет прошло. Неужто ещё не закончилось?

- Так десять лет прошло, а в хоронке нашей покопался кто-то недавно.

- Ты думаешь - он?

- Думаю...