роман Дождь Часть 18

18+

Мила всю ночь ворочалась, безуспешно пытаясь найти удобную позу, чтобы уснуть. Чего нельзя было сказать про Дженни. Он, похоже, уснул сразу, как только его голова коснулась подушки. Мила смотрела на его профиль, слушала дыхание в тишине, которое иногда менялось храпом, но не оглушительным, от которого хочется ударить спящего подушкой. Его храп был умеренной противности, либо расстройство от ссоры мешало ей восхититься дефектом в его дыхательных структурах. Она несколько раз вставала, наблюдала за своим строптивым любовником со стороны, снова ложилась. Где-то около трёх часов утра, устав от тягостных мыслей и бесполезного наблюдения за спящим, она забылась.
Когда открыла глаза, за окном было голубое небо – насколько это возможно в Лос-Анджелесе. Но надо признать это утро было ясным. Мила засмотрелась на утренний город, на линию гор, дома как в огромной чаше, на серость, исходящую от гор и переходящую в самой вышине в голубой цвет. Миле нравился этот город, несмотря на то, что он такой противоречивый. Наверное, ей проще жилось, чем многим здесь, потому что она не бывала в Скид Роу, она только слышала про этот самый бедный район. Вся её жизнь в основном выглядела не хуже квартиры Дженни – аккуратно и обеспеченно. Родители занимались своими делами, интересовались очень умеренно её жизнью, по большей части предпочитали, чтобы она сама находила себе занятия и просила бы что-то как можно реже. Когда Дженни обратил на неё внимание, это стало чем-то необычным в её жизни. Ощущение, что на тебя обращают внимание, её опьянило. 
 Мила решила сделать для Дженни что-нибудь приятное. И пока он не проснулся, позвонила в “Под мостом”, чтобы сделать заказ на дом. Клуб открывался намного позже, но кухня начинала работать рано. Мила подслушала однажды, что Марина пользуется их услугами.
– Рэй, пришли, пожалуйста, еду нам с Дженни. Пусть Алекс приедет.
В трубке было тихо, Мила подумала, что её не услышали, она хотела повторить запрос, как Рэй начал говорить:
– Малыш, ты не поняла. У нас нет такой услуги. Почему ты решила, что мы привозим еду домой?
Мила растерялась. Рэй терпеливо ждал.
- Марина так делала…
-Только потому, что ты подруга Дженни я выполню. Только один раз. Это не должно войти в привычку, ясно?
Мила могла бы уже подвести промежуточный итог и сделать вывод, что она может ждать от пребывания в этой компании. Она могла бы уйти из квартиры Дженни, пока он спал. Но она увидела его лицо, опять стала перебирать то ничтожное количество моментов, проведённых вместе, его голос и какие-то его ужимки, которые ей нравятся, и смиренно ждала прибытия Алекса с едой.
Когда Дженни проснулся, Алекса ещё не было. На сообщение о том, что им привезут еду, он ничего не сказал, а сразу ушёл в душ. Она не поняла, какое у него настроение, он на неё не обратил внимания, но вместе с шумом воды она услышала его голос – он напевал песню. Она распознала Anybody Seen My Baby группы Rolling Stones. 
Дженни ещё плескался, когда Алекс привёз для них завтрак. Рэй не поскупился:
– О-о! – Оценила Мила, принимая пакет. – Объедимся по полной. Хотя, два парня за столом – мне много не достанется! – Она почему-то решила, что курьер останется с ними.
Она пошла в сторону кухни, Алекс – следом. В ванной по-прежнему шумела вода, доносился голос:
If I just close my eyes
I’ll reach out and touch the prize
Anybody seen her around
Дженни уже не первый раз повторял одну и ту же песню.
Мила вслушивалась в его пение, губы ее синхронно шевелились с голосом за стеной.
Алекс думал, набивает ли себе Мила цену или правда любит Дженни так сильно и преданно?
– Подожди секунду. – Попросила Мила, откладывая апельсины и убегая к ванной. Она приоткрыла дверь и крикнула:
– Дженни, Алекс приехал!
За стеной что-то послышалось, Алекс не смог различить.
Мила прикрыла дверь. Дженни решил сменить гнев на милость. Он не стал грубить и одарять её презрительным молчанием. Он просто ответил, что скоро выйдет.
Мила с вожделением посмотрела на его тело в плотных клубах пара. Он стоял за прозрачной стеклянной перегородкой, спиной к ней. Он был ей недоступен – они поссорились, а сейчас она не могла к нему зайти из-за “гостя”, которого она сама и позвала (до неё дошло, что нужно было решить вопрос сначала между ними, прежде чем вызывать кого-то), и он словно сам упивался возникшей дистанцией. В случае с Дженни природа поступила щедро. К голосу и сочной женоподобной красоте природа дала рост – метр восемьдесят, плюс выразительные глаза, реагирующие на свет и меняющие оттенки от небесно-голубого до прозрачного зеленого и до самого особого цвета, который Мила называла “цветом хмурого неба”.
Мила поняла, что во рту у нее пересохло от увиденного. Она прикрыла дверь и глубоко вздохнула. Она заставила себя оторваться от двери в ванную комнату, направилась назад к кухне. Её глаза наполнились ужасом. Она подлетела к Алексу и выхватила шприц из его рук.
Алекс, замерев, смотрел на Милу. Она – на него своими остекленевшими глазами. На неё напала паника. Вместо того, чтобы убрать коробку, из-за которой вчера началась перепалка, она зачем-то увлеклась сюрпризом. И в итоге привела чужака в дом.
Алекс понял и без лишних слов, какая “семья” перед ним. Такие милые и красивые мальчик и девочка с поэтическими именами оказались наркоманами, убедился он сам для себя. Он мог сколько угодно обманывать себя, но факт есть факт.
Хотя руки Милы он видел, они чистые. Но она может колоться и в другое место, но Дженни всегда носит майки с длинными рукавами.
Сколько раз Алекс ругал себя за доверчивость. Он бросался к людям и хотел верить им без оглядки. Мила и Дженни показались ему очаровательными. Пусть про Дженни у него сомнений не было, но Мила?
Алекс повиновался порыву и вмазал Миле по щеке. Он не рассчитал силу своего возмущения, удар оказался слишком сильным, и она не устояла, упав на пол.
Дженни появился в кухне, он ответил Алексу за Милу кулаком в челюсть. Только это Алекса не напугало, он уже разозлился:
-- Тебя послушать, так ты мечтаешь жить в окружении геев, а себе хочешь пришить член, чтобы пополнить их стройные наманикюренные ряды. Куда я вообще попал? Ты выглядишь на шестнадцать, у тебя бойфренд с женским именем, вы выглядите, как куклы в коробке, а себя я чувствую на странице журнала Popstar! У меня такое впечатление, что я в какой-то нереальности.
-- Алекс, ты меня удивляешь, здесь каждый наркоман. Ни у кого нет настоящей реальности. – Сухо ответил Дженни. Мила сидела на полу, и парень почему-то не спешил подать ей руку.
Зато поспешил позаботиться о себе – он сходил в спальню, чтобы сменить полотенце на бриджы и футболку. Увидев его чистые руки, Алекс удивился.
Мила сидела на полу, словно её к нему приковали цепями, Дженни наконец взял коробку со шприцами и убрал её, что нужно было сделать ещё вчера.
Алекс не стал подбирать слов, вопросов, он молча покинул эту внешне красивую квартиру, чьи стены являются жильём для этих неприятных людей. Неприятных – после этого утра Алекс уже не мог видеть их ни под каким иным углом.
Бесславная получилась встреча, неловкость можно было подавать в качестве аперитива перед основным блюдом на завтрак – абсолютно не того Мила ждала, придумав завтрак сюрпризом и прося назначить курьером именно Алекса.
-- Посмотри на меня.
На этот голос она обернулась. Скула порозовела, щёки были влажные от слёз. Её смущал свой слезный вид. Да и слова Алекса ранили ее, она чувствовала себя глупо.
-- Посмотри на меня. – Повторил он и присел рядом с ней на пол.
Она посмотрела.
Дженни был серьёзен. В его взгляде не было нежности и приторности, как обычно, когда они миловались и обменивались флирт-фразами.
- Теперь ты можешь уйти или остаться.
Он сам это сказал. Он дал ей право уйти. В памяти всплыл вопрос Аманды: “Когда вы познакомились”, заставший их врасплох. Следом она вспомнила её вопрос про расставание, который больно уколол Милу, а сейчас она почувствовала знакомое болезненное ощущение. Почему она так сказала? Как будто она знала, как складываются романтические отношения, спустя небольшой срок после розового периода.
Дженни сидел рядом. Она чувствовала его запах. Ни комментарии Аманды, ни страх перед будущим, ни внезапная вспышка морали Алекса не смогли поменять её мнения. Дженни, похоже, больше не злился. Это было важно.
Она придвинулась к нему поближе.