Чудо, мать твою... Глава 9. Теплота наших сердец

Дед Мороз опустился на колени перед ведром, уронил голову на грудь, закрыл лицо руками и заплакал.
— Ну, вот, как же... Я всё сделал неправильно... Я всех потерял... Что же я за волшебник такой, если не могу людей сберечь?
Кто-то положил руку на плечо Деду Морозу.

— Не успокаивай меня, внучка, не надо. Я сам знаю, что я всё сделал неверно...
— Дед, ну перестань... — голос показался странно знакомым.
Дед Мороз резко перестал плакать, как будто выключили воду.
— Подожди, я, кажется, знаю этот голос.

Дед Мороз резко обернулся. Позади него стоял снеговик — его старый друг и добрый помощник с блестящим железным ведром на голове, а из нагрудного кармана, вылепленного из снега, торчала открытка с жирафиком Ёфси.
— Харе причитать. А то я опять растаю. Слёзы-то у тебя горячие.
— Ты здесь... Как... А что... — Дед Мороз обернулся.
Ведра со снегом не было. Получается...

— Снеговик! — радостно закричал Дед Мороз и заключил старого друга в крепкие объятия.
Потом, не глядя, нащупал Снегурочку и тоже обнял её.
— Дорогие мои, любимые. Как я рад, что снова вас вижу! Как я рад, что мы все вместе! Значит, всё-таки, всё было не зря.
— Всё было не зря, — сказал Снеговик, немного отстраняясь от Деда Мороза и вытаскивая откуда-то мороженое. — Всё было не зря.
— Будешь? — спросила Снегурочка дедушку, извлекая из внутреннего кармана небольшую фляжку.
— Что это? — удивился Дед.
— Это — глинтвейн. Поверь, он очень приятный на вкус.

После двух хороших глотков по телу Деда Мороза прибежали мягкие и очень приятные мурашки. Он вспомнил детство. Он вспомнил, как мама ласково называла его Морозко. Да... И вот он глядится влюбленными глазами на свою внучку и своего друга точно так же, как когда-то на него смотрели его родители. Да...
Всё-таки, правильно оказаться в этот праздник рядом с самыми близкими и тёплыми людьми. Так и должно быть.