Гибель отряда Н. А. Каландаришвили в 1922 г

В октябре 1921 г. по всей Якутии начались национальные мятежи. Малочисленные и плохо вооружённые отряды красных не смогли оказать сколько-нибудь эффективного сопротивления, что, пожалуй, ещё более воодушевило белоповстанцев. Стычки с ними происходили уже на ближайших подступах к Якутску. Якутск оказался в кольце. Запасы топлива и фуража вышли. На дрова стали разбирать деревянные тротуары, заборы, старинные постройки. Добрались даже до памятника старины – деревянного острога XVII в.

В декабре 1921 г. началось формирование отряда в помощь осаждённому белоповстанцами Якутску. В отряд должно было войти 300 человек при 6-ти пулеметах. Командующим отрядом был назначен знаменитый сибирский партизан – Нестор Александрович Каландаришвили, которого называли «дедушка». После прибытия в Якутск, Каландаришвили должен был занять пост командующего вооружёнными силами Якутской губернии и Северного края. Отряд должен был состоять из индивидуально отобранных бойцов, и формирование его предполагалось закончить к 22 декабря. На вооружение отряда выделили 500 винтовок, ему присваивалось наименование «2-й Северный отряд имени дедушки Каландаришвили».

Воспоминание современника: «Лично с Нестором Александровичем Каландаришвили я познакомился ещё в феврале 1920 г. в Иркутске. Его партизанский отряд, вышедший из тайги, был расквартирован в Иркутске, и когда все войсковые соединения выступили из Иркутска на Читинский фронт, каландаришвилевцы отказались выступить вместе с ними. Анархически настроенные, они бродили по городу, вооружённые с ног до головы, бесчинствовали, терроризировали население и мне, как дежурному коменданту города, пришлось их разоружать. Чтобы договориться об этом с самим Каландаришвили, я пригласил его в комендатуру. До этого случая я с ним не встречался, и с некоторым волнением ждал этой встречи. Я знал, что он, как партизанский вождь, пользовался большой популярностью как в отряде, так и среди местного населения. Высокообразованный, всесторонне развитый, с анархическим уклоном – вот основные характеристики, полученные мной до этого. И несмотря на то, что я в некоторой степени был подготовлен к встрече с ним, я был поражён его обаятельной наружностью: передо мной стоял высокий красивый мужчина с открытым лицом кавказского типа, обрамлённым вьющимися, ниспадающими до плеч волосами, повязанными чалмой, и с такой же кудрявой бородой. В безрукавке из красной кожи, с кавказской серебряной шашкой, маузером и двумя подвешенными к поясу гранатами, он производил внушительное впечатление.

С минуту он разглядывал меня в упор, затем произнёс: «Я – Каландаришвили!». Наша беседа длилась около часа, и я всё время, как зачарованный, не мог оторвать от него глаз. Против разоружения своего отряда он не только не возражал, но и сам придерживался того же мнения, и мы с ним быстро обо всем договорились. Во избежание кровопролития решили после предварительной подготовки устроить в клубе концерт, вывести туда весь отряд, а в это время забрать всё оружие и боеприпасы.
Так мы и поступили. Когда бойцы ушли в клуб, присланный комендатурой особый отряд окружил казарму, разоружил часовых и забрал всё оружие. Отряд вернулся из клуба к пустым ящикам.

Наутро им, усмирённым, предложили: кто хочет демобилизоваться – будет отправлен домой, кто желает служить – будет направлен в регулярные части Красной Армии. Большинство было демобилизовано, остальные пошли на доукомплектование частей Читинского фронта. Сам Каландаришвили выехал на фронт, где командовал полком.

Назначенный на помощь осаждённому Якутскому гарнизону, Каландаришвили сформировал из своего полка кавалерийский эскадрон и грузинскую роту, с которыми и выехал в Якутск. В пути командование отряда информировалось штабом 5-й Армии о положении в Якутске и, учитывая активность банд, командованием было предложено отряду следовать в боевой готовности.

По плану головной отряд под командованием И.Я. Строда должен был задержаться в Покровске (в 78 км от Якутска), где стояла застава якутских войск. Здесь отряды Строда и Каландаришвили должны были соединиться и, по выяснению обстоятельств под Якутском, двинуться туда. Но по невыясненным обстоятельствам, головной отряд Строда в Покровске не задержался и 3 марта уже прибыл в Якутск. Отряд же Каландаришвили прибыл в Покровск только 5 числа.

По прибытии Каландаришвили в Покровск, я был вызван по телефону начальником Покровской заставы товарищем Хасановым. Он сообщил, что отряд прибыл в с. Покровское, где и остановился на ночлег. Я приказал товарищу Хасанову выйти впереди отряда в качестве передовой подвижной заставы и обеспечить ему безопасное продвижение. Примерно через час меня вызвал к проводу начальник штаба отряда товарищ Бухвалов и сообщил мне, что Нестор Александрович отменил мой приказ о выступлении разведки Хасанова.

На другой день, 6 марта, я был вызван к проводу товарищем Хасановым, который сообщил мне, что он сопровождал отряд до следующей от Покровска станции Техтюр (в 45 км от Якутска), где по распоряжению товарища Каландаришвили товарищ Хасанов остался, отряд же выступил в Якутск.

Но вскоре, на взмыленных лошадях вернулись шедшие позади подводы с пушками, и сообщили, что на отряд произведено нападение из засады и часть задних подвод с пушками вернулась в Техтюр. Пушки в бой не вступили, так как не были к этому подготовлены: они не имели при себе ни зарядов, ни артиллеристов.

Судьба отряда была неизвестна. Попытки выяснить обстановку по проводу длились около часа. В линию включились повстанцы, нас всё время то выключали, то прерывали телеграфной трескотнёй, то вмешивались в переговоры.

Тем временем я сообщил в главный штаб наших войск и на поддержку Каландаришвили был выслан из Якутска кавалерийский эскадрон под командованием товарища Строда. По пути он встретил прорвавшуюся переднюю подводу отряда с пулемётом, который также к бою не был подготовлен, и сопровождавший его командир взвода устремился к Якутску.

К месту боя эскадрон товарища Строда прибыл поздно. В живых в кустах был найден только начальник штаба товарищ Бухвалов, который, доставленный в Техтюр, пришёл в короткое сознание и рассказал о случившемся, обвиняя во всём самого Каландаришвили, отменившего мой приказ о разведке Хасанова. Тут же Бухвалов и умер.

В 11 часов связь с Техтюром была восстановлена и первую, более или менее связную информацию мы получили от начальника 3-й группы, который сообщил, что он выступил из Техтюра вместе с Каландаришвили. Их эшелон составляли: штаб товарища Каландаришвили с его личной охраной, штаб командира 2-го Северного отряда товарища Асатиани, артиллерия и обоз, всего численностью до 100 человек. Приблизительно на полпути эшелон был обстрелян засадой бандитов, занявших оба берега протоки, по которой двигался эшелон. В самом начале обстрела оба штаба двинулись вперёд, артиллерия же и обоз повернули назад к Техтюру. Прибыв в Техтюр, товарищ Арчирьянов собрал 15 человек своего эшелона и, взяв из взвода товарища Хасанова 6 человек, бросился с одним пулемётом на помощь «дедушке», оставив артиллерию в Техтюре. В трёх километрах от Техтюра он был встречен засадой, под огнём которой 15 человек его отряда повернули назад, а он с шестью кавалеристами товарища Хасанова и пулемётом проскочил вперед, вступив в перестрелку с бандой. Вскоре его пулемёт был испорчен, и он тут же заметил, что банда заходит ему в тыл, угрожая оставшейся в Техтюре артиллерии. Тогда он отступил к Техтюру.

Вслед за этим из Табаги поступила вторая информация от адъютанта «дедушки»  (фамилия не записана), который довольно сумбурно сообщил, что он ехал на передних подводах и когда началась перестрелка он с 15-тью красноармейцами и с двумя пулемётами залёг в снег и вёл перестрелку до тех пор, пока у него не был испорчен пулемёт и, потеряв убитыми четырёх красноармейцев и одного пулемётчика, он с остальными и испорченным пулемётом пробрался в Табагу. В последний момент перед отходом он видел только опрокинутую пустую повозку с убитыми лошадьми. Из отряда же никого не было видно. Где остальные, в том числе «дедушка» со штабом и Асатиани, он не знал. Эшелон выступил из Техтюра без разведки. Впереди были пущены до десяти подвод, на одной из которых ехал Каландаришвили.

Третья информация – запись со слов некоего «очевидца», произведенная месяц спустя после гибели Каландаришвили. Вот что показывает «очевидец» (предположительно, участник налёта): «Дед» в Техтюр приехал часа в 3 дня 6 марта. Пока он отдыхал, крестьяне этого села сообщили ему и ехавшим с ним товарищам, что путь между Техтюром и Табагой опасен из-за необходимости ехать между островами, расположенными близко друг от друга. Некоторые товарищи из его штаба советовали «Деду» вызвать для встречи отряд из Якутска или, по крайней мере, организовать высылку верховой разведки. «Дед» этому воспротивился, говоря, что он уже стоит одной ногой в Якутске и, проехав 3000 вёрст без разведки, не будет высылать её и сейчас. В подтверждение своих слов он сел в кошёвку и приказал трогаться.

В семи верстах не доезжая до Табаги, дорога проходит по реке Лене, извиваясь между многочисленными островами, которые представляют собой узкий коридор примерно четырёхсаженной ширины, с обрывистыми, поросшими частым кустарником (в полторы сажени высотой) берегами. Этот коридор тянется более чем на две версты. Вот этот коридор и был на большом своём протяжении занят отрядом бандитов численностью в 250 человек под командованием знаменитого в той местности Николаева.

Бандиты, зная о продвижении штаба, заранее подготовили встречу, заняв оба берега коридора и сделав себе там окопы. Весь штаб «Деда» ехал в закрытых кошёвках, всего около 37 штук, причём «Дед» ехал в третьей от головы. Многие, утомлённые дорогой, уснули. Когда голова двигающихся повозок поравнялась с конечным флангом бандитов, с их стороны последовал залп, потом второй и открылась частая стрельба. Все сбились в кучу. Лошади спотыкались о трупы других лошадей, заскакивали на соседние повозки, давя людей. Люди, которые ещё уцелели, не будучи убитыми в кошёвках, выскакивали и начинали отстреливаться, но тут же падали, поражённые выстрелами в упор. Возчики забивались под трупы людей и лошадей, но и там их находила пуля. Некоторые из каландаришвилевцев бросались на один из берегов обрыва, но, не достигая верхушки, падали, пробитые пулей или тонким якутским ножом. Сам «Дед», будучи уже в кошёвке ранен в бок, выскочил из неё, так как обе лошади его были убиты, и, выхватив маузер, побежал на бандитов. Тут настигла его пуля, пробившая ему обе ноги. Он упал».

Не прошло и получаса с начала перестрелки, как в этой долине уже не было живых, а лежали лишь трупы людей и лошадей. Из всего штаба Каландаришвили спаслись только пять человек, ехавшие на передних двух подводах, которые успели прорваться. Ночью к месту расправы прибыл отряд из Якутска, все убитые были подобраны и увезены. У «Дедушки» правая рука была поднесена к виску, где была последняя смертельная рана: неизвестно, убили ли его бандиты или сам Нестор Александрович застрелил себя, боясь плена».

На следующий день, 7 марта 1922 г., в Якутск прибыла необычайная траурная процессия: на сотне подвод были доставлены тела убитых в засаде. Братская могила на городском кладбище приняла в себя всё руководство прибывших отрядов и вместе с ним надежды на близкое снятие блокады с Якутска. Так погиб сибирский партизан – «дедушка» Каландаришвили. На момент гибели ему было 45 лет.