Однажды в Царском селе

                Моей любимой Андрее Пришакариу и уважаемому мною А. Е. Несмияну
     Шумно на святках по всей империи, истинно давно уже народный, а не узкорелигиозный по греческому образу православия праздник, зародившийся, как и практически все остальные, еще в древние языческие времена, восприняв от Петра Великого наносное безумие фейерверков и многонедельных запоев с крушением лиц и выбиванием зубов с тратой бород и в целом причесок, остался народным в буквальном понимании этого слова, но привнесенное реформатором западное, нисколько не обдуманное наполнение хотя бы чуждыми ритуалами и вообще нарядным фасадом, явило на выходе изумленным взорам немногих исследователей всего и всегда нечто невероятное, сравнимое разве с модифицированным парадом побед советского премьера Хрущева или празднованием дня независимости России, бестолковой и бессмысленной даты, не имеющей под собой ничего хотя бы краями вменяемого, просто и как обычно : старший приказал и - никаких.
     - Пошто орудуете вы наотмашь ? - сурово сморкнувшись в ладную варежку, вышитую бабушкой, вопросил Пошкин, мастерски копируя виденного как - то раз в соседнем имении генерал - аншефа Розенкранца. Приятельствовал с соседями бравый старик, хлебосолен был и гостеприимен, а бабушка с дедушкой тогда еще вовсе никакого пиита дружны были с помещиками уезда, все, бывалоча, и штосс по маленькой, и легкие закуски, и охота, и даже привычное черни броженье с бреднем культивировались старичками, а где работа массой - там самое место и Розенкранцу, хоть так тряхнет бывальщиной обрусевший остзейский барон, почувствует себя по - прежнему во главе, и пусть сзади крепостные мужики с девками смешливыми, а обочь соседи - помещики, но стоило ухватить ветерану покрепче срубленный ивовый прут вместо полководческого жезла, как накатывали воспоминания, и барская детвора вечером разевала рты, слушая невероятные истории и бывальщины.
     - Идешь по Шипкам - то, - дребезгливо повествовал генерал - аншеф, зябко кутаясь в клетчатый шотландский плед и придвигаясь поближе к стреляющему веселыми искрами камину, куда, по словам дедушки, можно было вбухать целикового быка, - а молоньи так и сыпят, так и сыпят, и слева, и справа. Ну, приставишь к ей трубочку, покуришь маленько и дальше, брать Бендеры.
    Детвора, окружавшая старика, визжала от восторга, девочки испуганно жались друг к дружке, а мальчишки, грозно поводя глазами и приглаживая кулаками воображаемые усы, размахивали руками и топали, ведя за собой русских солдат, готовых штурмовать и преисподнюю, был бы вождь достойный.
    - А как еще орудовать с тобой ? - вопросом на вопрос резал в ответ маленький Пущин, сорвав заботливо натянутую мамкой поверх башлыка папаху, доставшуюся от прадеда, а тому ее подарил сам Платов, случайно увидевший омертвелого от мороза корнета, летевшего с докладом в соседний полк. Перевел корнета к себе Вихрь - атаман, взял в личные ординарцы и не пожалел, так как при Березине этот  самый корнет влез по шею в ледяную воду, спасая тонущего французского полковника. Понравилось казачьему графу милосердие лютого до вражеской крови корнета, а дабы не замерз вконец - папаху и подарил. - Ты царем Горы самоназначился, нам такое не лестно, Пошкин.
    - Любой способен назначиться, - отрубил Пошкин, гримасничая, - а ваше дело свергнуть или подчиниться. Игра же именно в этом.
    - Да никак не в этом ! - горячился обычно спокойный поляк Ружинский из младшего класса. - Игра в череде атак на царя Горы, подчинения там никакого нету и быть не может.
    - Как же нету ? - веселился Пошкин, деланно ударяя снятыми рукавицами о подвернутые валенки, ловко подшитые кожей. - Ежели надоедает вам атаковать, то мы другую игру оборудуем, хоть вот штосс метнуть по полукопейке или чехарду какую, но царь - то Горы остается царем Горы, пускай и мечет банк или топырит зад под прыжками друзей ? Разве не так ?
    - Совсем ты нас запутал, - немного заикаясь влезал нелепый долговязый Кюхельбекер, тут же краснея, за что и получил прозвище красной девицы, скромен был и застенчив, будто барышня - дебютантка, силком вытянутая на губернский бал алчными и завидущими родственниками, чуть не с рождения ее строившими планы и имевшими виды на будущую чью - то жену.- Давайте лучше стихами биться.
    - Дело, - оценил предложение Кюхли молча наблюдавший за играми лицеистов Давыдов, любивший возиться с детьми на вакациях, благо его Изюмский полк стоял по соседству с Царским селом. - Ты тогда первый, раз предложил.
    Мальчишки как - то сразу успокоились, угомонились, понимая, что физическая культура, необходимая для любой личности не менее географических или геометрических знаний, и рядом не стоит с культурой, а стихи, Андрея и Анатолий Евгеньевич, как ни крути, но культура. Кюхельбекер, кашлянув, все так же безбожно краснея и запинаясь, спешно продекламировал :
    - За малолетством воску и дресвы
    Лепили образ из папье - маше,
    Набрав травы, грибов, ботвы
    Для поднесения паше,
    Владыке Крымских перекопов,
    Неисчислимых стад и орд,
    На месте сгинувших аланов - готов,
    В веках оставивших билборд :
    " Се тлен и прах,
    Узрей, прохожий,
    Империй древних смерть и крах ",
    С такой невероятной рожей,
    Что ...
      Давыдов, странно перхнув, изо всех сил сдерживал рвущийся из груди смех, но не разочаровывая несколько увлекшегося лицеиста, сказал :
      - Прости, Вильгельм, но при смешении высокого штиля с этой вот твоей  " рожей " , только и смеяться.
      - Вот и смейся ! - тут же вступился за оплошавшего друга Пошкин, отталкивая Кюхлю. - Рожи ему не нравятся ! А Баркова не хочешь ?
      Не давая Давыдову малейшего шанса пресечь зарождающийся скандал, он заорал, краснея смуглой шеей :
      - Полупьяные ребята девку еть ведут,
     Девка вся горит, пылает, маменьку орет,
     Те ее платьишко грабют, косы рвут,
     Ну, а маменьку гусар е...т.
     Маленький полковник захохотал, сгибаясь. Знал Пошкин метод и способы воздействия на Давыдова, был тот гусаром чуть не с рождения, а какой гусар без пьянства, девок, матерщины ? Смешно и говорить. Поэтому лицеисты сначала тихо, но затем все громче и громче запели :
     - Горит и кружится планета ...
     Ну, и так далее.