Правда жизни 1865-1933 от проф. В. Баранова. Ч3

ПРАВДА ЖИЗНИ (1865-1933) ОТ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ В.И. БАРАНОВА. ЧАСТЬ 3

К БИОГРАФИИ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА АНДРЕЯ ЯКОВЛЕВИЧА ГОРДЯГИНА

К ИСТОРИИ КАЗАНСКОГО (ФЕДЕРАЛЬНОГО) УНИВЕРСИТЕТА

БУРЯ

Звуки грома не очень громки. Половина неба в тяжёлой тёмно-серой туче, а вторая половина в лёгких сероватых облачках. Над всем этим разнообразием ещё светло-серая туча фоном расплылась. А на линии приближенной к горизонту – смесь былых и разного оттенка серых облаков и немного жёлтых. Это солнечные лучи проскальзывают через облачность. 

Ветер усилился. Громыхание тоже. Я закрыла окно, чтобы надвигающаяся буря не смела ни цветочные горшки с подоконника, ни бумаги со стола. Но небольшой ветерок у меня около стола есть. Это от маленького ручного вентилятора, который заряжается, так же как и смартфон – через адаптер и электрическую розетку. Удобный приборчик. Сейчас он стоит в своей подставке около клавиатуры моего рабочего компьютера.

Прошла минута и пейзаж изменился. Эта туча налетела так быстро и всё уже серое! Звуки грома на звуки взрыва похожи: громкие и раскатистые. Молния где-то низко. Шквал ветра. Дождь. Уже дождь стеной и град, и всё это ветром подгоняется так, что храма не видать с его колокольней! Градины всё крупнее и крупнее. Они отскакивают от карниза в разные стороны. Недоделанная кровля университета пропускает воду, и она капает на упаковки с высушенными травами. Гул в коридоре из-за открытого чердака стоит такой, как будто реактивные самолёты "Стрижи" над зданием фигуры высшего пилотажа показывают. За окном просто бесформенная серость и ни одного дерева не видно.

Я поставила точку и буря закончилась. Всего за 7-10 минут тучи потеряли переполняющую их влагу. Так неожиданно совпали моя работа над рассказом и непогода такого характера! А ведь каждый день МЧС на телефон сообщения присылает этим летом именно о таких катаклизмах, но для меня это впервые.

Я не отрываюсь от письма, а за окном уже солнце припекает и ветер угомонился. Пора распахнуть окно и запустить свежайший воздух! 

Я ошиблась. Туча не разрядилась, а её сдуло ветром. И уже немного подальше та же картина, а я вижу в окно, как туча с землёй соединились: из облака серый широкий столбище тянется. 

Там, где интерьеры Зоологического музея - течь с потолка порядочная. Ёмкости в ряд стоят и все с дождевой водой. Это уже повторно сегодня. Утром было также, но там, где я живу, утром такого не наблюдалось, только сейчас.

Светит солнце, белые облачка и голубые пятна на небе. Умытая природа и воздух с запахом хвои.

Какой интересный рассказ получился, а ведь это должно было быть только предисловием к произведению доцента ботаники Владимира Исааковича Баранова 1933 года. В 1938 году он будет удостоен учёного звания Профессор по кафедре ботаники.

Это только один эпизод из ряда природных катаклизмов, и я под защитой здания. Сколько же разных невзгод  пришлось пережить тем ботаникам, которые посвятили свою жизнь изучению флоры и растительности,  и с этой целью проводили весь вегетационный период (это когда растения растут и развиваются, а не переживают период зимнего покоя) с мая по октябрь из года в год в экспедициях? Какое мужество надо было иметь и физическую форму! Не все выдающиеся ботаники смогли дожить до старости, например, Сергея Ивановича Коржинского эти перегрузки подкосили и он умер от обострения болезни на 39 году жизни.

Пока я редактирую очередной фрагмент произведения, погода изменилась. Снова с небес пошёл ливень, но уже прямой из-за отсутствия сильного ветра. Такой обычный ничем не примечательный ливень, правда шумит по крыше и карнизу сильно. А вот и он тоже закончился.

НА СТРАНИЦАХ КНИГИ: Баранов В.И. О жизни и работе А. Я. Гордягина. Памяти А. Я. Гордягина. Казань: Учёные записки Казанского университета. 1933. Том 93, книга 6. Серия Ботаника. Вып. 1. С. 3-37.

Пробыв два года профессорским стипендиатом, Гордягин в 1891 году был назначен хранителем ботанического кабинета на место покинувшего университет С. М. Смирнова. Одновременно он получил от физико-математического факультета поручение вести в качестве приват-доцента занятия по систематике высших растений, так как факультет признавал, что профессор В. И. Сорокин недостаточно обеспечивает преподавание по систематическому циклу. Его пробная лекция на звание приват доцента "Об усвоении азота высшим растениями“, прочитанная 12 февраля 1891 года, прошла с большим успехом, и он стал достойным соратником Ротерта в деле университетского преподавания. Таким образом, получилось, что преподавание почти всей ботаники фактически велось приват-доцентами Ротертом и Гордягиным; несколько позднее оно всей тяжестью обрушилось на последнего. Дело в том, что, благодаря обострившимся отношениям с Сорокиным, Ротерт был вынужден уйти из Казани. Он предупредил об этом Гордягина, но их совместная попытка приглашения Петербургских ботаников оказалась безрезультатной, и с уходом Ротерта его курсы пришлось принять на себя А. Я., который в это время вёл большое географическое исследование и готовил диссертацию. Понятно, что постановка новых для него курсов по физиологии была тяжёлой обязанностью, тем более, что в подготовке к лекциям он был весьма добросовестным и помимо внимательного изучения литературы тратил много времени на постановку опытов и иногда, увлёкшись каким-нибудь вопросом, начинал экспериментировать всерьёз. Так, одно время он очень интересовался культурами светящихся бактерий, а потом зимним испарением у древесных пород. Над последним вопросом он много и упорно работал позднее и дал весьма любопытные по своим выводам работы. Несмотря на большую педагогическую загруженность весьма трудоёмким курсом, полевые исследовательские работы А. Я. за этот период развёртываются очень широко и, захватывая сначала Восток Европейской России, постепенно перекатываются в Западную Сибирь до южных окраин Акмолинской области. Сначала исследования были сосредоточены в бывшей Казанской губернии (1880-1890), где Обществом естествоиспытателей при Казанском университете ему было поручено обследование почв и растительности к северу от рек Волги и Камы, тогда как такое же исследование в южной половине губернии было возложено на Р. В. Ризположенского. [7].

Результатом этого обследования была первая почвенная карта Казанской губернии, составленная Гордягиным и Ризположенским (издание Общества естествоиспытателей при Казанском университете , 1893 г.), и естественно историческое описание Казанской губернии, в котором на долю А. Я. падает значительная часть (ботанико-географические исследования в Казанском и Лаишевском уездах, 1889) и в том числе почвенное описание (Почвы Казанской губернии. Ч.11, 1892). В 1891-1893 годах Гордягин экскурсировал в губерниях Уфимской и Самарской, а также в южных частях Пермской, где в 1893 году начал наблюдения в зауральской её части, т. е. в районе Западно-Сибирской равнины.

Эти наблюдения удалось несколько расширить в 1894 году, когда Гордягин и Ризположенский были приглашены Пермским губернским земством для исследования почв и растительности губернии. Но в 1895 году А. Я. вышел из состава исследовательской партии по Пермской губернии, так как по инициативе тогдашнего Тобольского губернского агронома Н. Л. Скалозубова был приглашён для геоботанических работ в южных уездах Тобольской губернии. Эти исследования производились в 1895 и 1896 годах и были дополнены в 1899 году; они охватили уезды Курганский, Ишимский, Тюкалинский и Тобольский. К этому периоду жизни А. Я. относится его знакомство с Николаем Лукичём Скалозубовым, вылившееся впоследствии в самую тесную и продолжительную дружбу.

КОММЕНТАРИИ АВТОРА

Николай Лукич Скалозубов был одним из видных агрономических и общественных деятелей того времени в Сибири; ему удалось организовать отделение Московского Общества сельского хозяйства в Кургане, много сил он отдал на устройство и улучшение Тобольского музея; с его именем связан целый ряд предприятий, имевших целью поднятие сельского хозяйства Тобольской губернии. В 1905 году он организовал крестьянский съезд и за это был заключён в Тобольскую тюрьму, а потом выслан в Берёзов. Позднее он был снова возвращён в Тобольск и, не прекращая общественной работы, занимался изучением сортов хлебных растений Тобольской губернии. Им напечатано много статей по растениеводству и ряд флористических списков.

Столкнувшись ещё в 1886 году в городе Красноуфимске с Сергеем Ивановичем Коржинским, молодой агроном Скалозубов принял участие в некоторых его поездках и получил возможность практически ознакомиться с задачами и техникой полевых исследований, между прочим и почвенных; последние были для него, как и для большинства тогдашних агрономов, делом совершенно новым. Позднее, когда в 1894 году Скалозубов переселился в Тобольск на должность губернского агронома, то там он настойчиво начал проводить мысль о необходимости предварительного изучения естественно-исторических условий района, над которым в это время как раз разразился ряд стихийных бедствий 90 х годов (годы засухи и чрезмерного размножения саранчовых). Проведение этих исследовательских работ и было поручено А. Я. Гоpдягину "Успешности всех этих исследований, пишет А. Я. в небольшом очерке, посвящённом памяти Скалозубова (1915), в большой мере содействовал Н. Л. не только в качестве члена губернской администрации, а именно в качестве натуралиста; при поездке 1894 году, а равно и при разъездах по губернии в дальнейшие годы им были разысканы многие из тех местностей, любопытных в почвенном и ботанических отношениях, которые были подвергнуты более детальному изучению мной; сюда относятся Илецко-Иковская дача, Сорочья степь, степь в районе Бекишево-Сухово, леса около Копотиловой; в некоторых пунктах Н. Л. принимал и непосредственное участие в ботанической работе".

Выполнение почвенных и геоботанических исследований на необозримых пространствах Западно-Сибирской равнины потребовало от А. Я. Гордягина колоссальных разъездов. Чтобы собрать материал для своего основного труда, А. Я. сделал больше 9000 км на лошадях, захватив значительный участок северной еловой тайги, исколесив на большом протяжении лесостепь и сделав целый ряд глубоких заездов на юг. Охваченное его исследованием пространство простирается между 61 и 49 градусами  Северной широты, а с востока на запад между 30 и 45 градусами Восточной долготы от Пулково.

Чтобы понять исключительное значение его работы, нужно иметь в виду, что в то время только начало складываться представление о почвенно-ботанических исследованиях, типология почв была очень слабо разработана, а о сибирских чернозёмах и сопутствующих им засолённых почвах были самые смутные данные. Собранный А. Я. материал отличался исключительным богатством, разнообразием и точностью. Уделив значительное внимание изучению почв, он вывез большую коллекцию почвенных образцов, которая демонстрировалась на Курганской выставке в сопровождении сопутствующей им растительности, расположенной по мысли Н. Л. Скалозубова на особых щитах. За небольшую, но замечательно чёткую статью, написанную в объяснение к указанной коллекции почв, А. Я. Гордягин получил Серебряную медаль Вольно-экономического общества (1895).

Распространив свои исследования в 1896 г. за пределы южных границ Тобольской губернии, он осуществляет первую значительную экскурсию в Акмолинскую область через город Петропавловск к подножию горы Кокче-тау. В 1897 г. он делает ещё более значительную поездку по этой области до Акмолинска с заездом на восток и юг до группы озёр Казаты. В 1898 г. у исследования временно прекратились и лишь в 1899 г. он сделал снова сравнительно небольшую поездку по тем районам Тобольской губернии, которые не были захвачены предыдущими экскурсиями. Печатание его основного труда "Материалы для познания почв и растительности Западной Сибири" началось и Трудах Общества естествоиспытателей  при Казанском университете в 1900 г. (1-я часть) и закончилось в 1901 г. (2-я часть), составив том XXXVI  в 528 страниц с Картой западной части бассейна р. Иртыша, на которой были нанесены важнейшие ботанико-географические данные. Эта книга была представлена как диссертация на степень Магистра ботаники. Но по единодушному решению всего физико-математического факультета за неё была присуждена сразу высшая научная степень Доктора ботаники. Случай довольно редкий, обусловленный исключительной ценностью диссертации.

Протокол заседания Совета университета [8] от 28 мая 1901 года по этому поводу гласит следующее: "В публичном заседании физико-математического факультета, происходившем 21 мая 1901 г., приват-доцент А. Я. Гордягин защищал представленное им на соискание степени Магистра ботаники сочинение под заглавием: "Материалы к познанию почв и растительности Западной Сибири". Официальными оппонентами на диспуте по назначению физико-математического факультета были господа заслуженные ординарные профессора Н. В. Сорокин и В. И. Сорокин. По окончании диспута факультет, признав защиту господином Гордягиным названной диссертации вполне удовлетворительной и принимая во внимание выдающиеся достоинства представленной диссертации, согласно статье 88 университетского Устава, единогласно постановил ходатайствовать перед Советом Университета о возведении Андрея Яковлевича Гордягина прямо в степень Доктора ботаники.

Работа А. Я. Гордягина, пишет В. И. Талиев [9], представляет крупное явление в текущей ботанико-географической литературе, как по обилию и свежести фактического материала, так и по идейной содержательности. Достоинство работы ещё более повышается оттого, что в ней нашли себе равноправное место как собственно флористические, так и другие исследования (почвенные, климатические и пр.), необходимые для объективных и точных выводов. "Крайне важной особенностью её –  продолжает Талиев, –  в которой хотелось бы видеть вообще симптом поворота в современном направлении теоретической ботанической географии, является не только отвлечённое признание за человеком крупной ботанико-географической роли, но и последовательное проведение и развитие этой мысли на протяжении всего обширного труда".

Правда, автор синантропной гипотезы в степном вопросе, с удовлетворением отмечающий эту черту в работе А. Я. Гордягина, несколько дальше остаётся не совсем доволен признанием А. Я от-вечного существования степей в южной части Западной Сибири, но возражения его носят только вопросительный характер. Далее Талиев останавливает внимание на основном выводе в работе Гордягина в его классической формулировке "растительная ассоциация, как всё живое, довольно непостоянна и может под влиянием изменившихся условий довольно быстро исчезнуть, но "если она существовала на данной территории довольно долго", то она оставляет по себе памятник, который в течение ряда веков будет свидетельствовать о минувших условиях: памятник этот –  почва. Поэтому вполне рационально характеризовать ботанико-географические районы именно с точки зрения "преобладающих почв". Значение этого вывода, в котором изволит отчасти сомневаться Талиев, нам кажется наиболее глубоко осознано в постановке тех грандиозных почвенно-ботанических работ, которые в настоящий момент ведутся в никем ещё не превзойдённом масштабе на полях совхозов и колхозов обширной территории СССР.

Не лишена исторического интереса характеристика работы Гopдягина, данная во время диспута одним из его оппонентов – Н. В. Сорокиным [10]  агропочвоведом по специальности; он прежде всего с удовлетворением отмечает, что Гордягин окончательно доказал "несостоятельность мнения о том, что, если не все, то хотя некоторые из сибирских чернозёмов имеют болотное или сухопутно-болотное происхождение". Далее он говорит: "Гордягин обстоятельно исследовал солончаковые почвы, и это я считаю особенно важным вследствие того, что до сих пор эти почвенные образования были малоизвестны. Различая солонцы структурные, характеризующиеся определёнными морфологическими признаками, от солонцов бесструктурных, автор указывает связь первых с чернозёмами и существование переходных между ними образований; по мнению автора это не позволяет, однако, заключать о происхождении чернозёмов из солонцов".

Подводя итог всем главнейшим заключениям почвенной части разбираемой работы, Н. В. Сорокин пишет: "Не касаясь вопроса, насколько почвенные исследования содействовали его главной ботанико-географической цели, я должен сказать, что они сами по себе составляют важный и ценный вклад в науку почвоведения".

Приведённые выдержки из отзывов Талиева и Сорокина, разумеется, только отчасти характеризуют значение той большой работы, которая была проделана исследованиями Андрея Яковлевича Гордягина. Ценность собранных, обобщённых и правильно истолкованных им материалов познаётся наиболее глубоко только теми, кому приходилось самолично работать в районах, захваченных его исследованиями, самому сталкиваться в натуре с деталями, отмеченными им порой попутно отдельными штрихами. Только в процессе такой работы можно полностью оценить всю глубину свойственной ему наблюдательности и тонкого анализа фактов, отдельные звенья которых, разбросанные на десятки и сотни вёрст, он умел соединять в одну общую картину с глубокой перспективой и чёткими контурами.

ИСТОЧНИКИ
7. Ризположенский Р. В.. Почвы юго-восточной части Казанской губернии // Труды Общества естествоиспытателей Казанского университета. 1896. Т. XXIX, вып. 5
8. Учёные записки Казанского университета 1901. Книга. 12 (декабрь).
9. Талиев, В. И. По поводу книги А. Я. Гордягина "Материалы к познанию почв и растительности Западной Сибири" // Известия  Ботанического сада. Ленинград. 1901. Вып. 3. С. 87.
10. Сорокин Н. В. Отзыв о работе А. Я. Гордягина "Материалы к познанию почв и растительности Западной Сибири“ // Учёные записки Казанского университета. 1901. Книга 10 (октябрь).

Светлана Федорова, Казань, 30 июля 2024 г.