Ротанговое кресло

       Уютное, новое, ротанговое кресло-качалку, дополнял наброшенный на него с роскошной небрежностью, шикарный плед верблюжьей шерсти, толстый, клетчатый, теплый-теплый, царь пледов. Мечта холодных, зимних вечеров. Женщина положила тонкую руку на спинку кресла, оно послушно легко качнулось, вперед-назад, вперед-назад. Кресло приглашало в гости, в негу и покой, садись дорогая, меня сделали для тебя. Спасибо, но погоди, дай оглядеться. 

       Женщина из тех, что с возрастом становятся интереснее, внутренне изящнее, тоньше и загадочнее, о таких говорят, женщина с шармом, их никогда не забывают бывшие мужчины, подошла к огромному, во весь рост окну. Скорее даже не окно, а часть широкой, остекленной террасы, опоясывающая весь дом по периметру второго этажа. Можно пройти по кругу, заходя в любую комнату. Ширина и высота террасы легко позволяли проехать вокруг дома на велосипеде. Дома большого, нового, красивого.

       Кресло стояло в той части террасы, что выходила на берег Финского залива. С этого места открывался вид, о котором женщина мечтала, и часто видела во сне. До воды метров пятьдесят пустынной, песчаной отмели. В окно нагло стучался, обычный для ноября, питерский снег с дождем. На террасе было тепло, комфортно, немного пахло свежим ремонтом.

       - Всё как ты хотела, я же угадал? - За спиной женщины раздался твердый мужской голос. Она не оглянулась, вообще никак не отреагировала. Молча стояла у огромного окна и на запотевшем от теплоты дыхания стекле, тонким пальцем нарисовала маленький смешной домик с одним окном, несколькими движениями за домиком дорисовала дерево, немного подумав, над деревом написала - "сказка".

       Женщина, возможно ей было за сорок, может чуть больше, но она была стройна, ухожена, умные печальные глаза, тонкая, ироничная улыбка. Умелый макияж подчеркивал приятные черты лица. Она слегка улыбнулась, своему рисунку, одними уголками губ. В этот момент огромная мужская ладонь, словно сковородка с пальцами, накрыла рисунок, прошлась со скрипом по стеклу и обхватила женщину за плечи.

        - Хватит Вера, сколько можно? Я живу для тебя, я делаю всё что ты пожелаешь, этот дом строился почти десять лет, я тратил на него все свои силы и деньги, ты даже не догадывалась, об этом. Я мечтал о счастье и покое на старости лет. Я люблю тебя, а ты всю жизнь витаешь в небесах. Воздушные замки, принцы, сказки какие-то. - Мужской голос твердел и напрягался. Наверно у его голоса, где-то спрятаны дубовые мышцы. - Подумала Вера, пытаясь освободиться от крепких рук.

       В последнее время у супруга появились сомнения в верности жены. Она моложе его, она привлекательна, да что там привлекательна, она чертовски хороша собой. Андрей, так звали мужа, часто ловил на Вере заинтересованные мужские взгляды, если раньше ему это льстило, то теперь стало раздражать, ведь на него женщины, давно смотреть перестали. Он постарел, растолстел и обрюзг.

       К тому же в последнее время Вера замкнулась, избегала под любым предлогом близости, ссылаясь то на возраст, то на здоровье, настроение, усталость, всё что угодно, лишь бы не ночь, проведенная с ним, законным мужем. Странности в ее характере были всегда.
 
       На самом деле, Андрею казались странными Верина задумчивость, отстраненность от внешнего мира, созерцательность, умение разглядеть красоту, в какой-нибудь травинке, коряге, причудливо выглядящем облаке и любоваться ею. Пытаться говорить об этом с мужем, Вера давно перестала, тот обрывал ее на полуслове, в лучшем случае с улыбкой или смехом, но мог назвать это всё глупостью или идиотизмом. Андрей не понимал этого и не хотел понимать.  Мог нагрубить на повышенных тонах.

      - Андрюш, я рада, правда, очень рада, поверить не могу. В шоке нахожусь, глазам не верю. Не сердись на меня, ты же знаешь, я не умею бурно реагировать.  Немного нужно прийти в себя, осознать. Это даже подарком назвать нельзя, слов просто нет. Новая, красивая страница нашей жизни. Спасибо тебе. - Вера повернулась к мужу и прислонила голову у его груди.
 
      Небольшой рост позволял прижаться ухом ровно к сердцу. Там равномерно ухало, словно метроном, укутанный в одеяло. Сердце большое, сильное, надёжное, оно уверенно перекачивало литры густой яркой крови. Не сбиваясь с ритма, не замирая, не уходя в пятки, никогда не болея, не допуская сердечных ран. - Всё правильно, - подумала женщина, - в широкой груди, широкое сердце. - Она ловко, привычным движением, выскользнула из обнявшей ее руки и вернулась к окну.

      - Жаль, что сейчас не лето. -Задумчиво произнесла Вера. - Летом здесь, наверное, здорово.
      - В доме и сейчас здорово и тепло, по всей террасе полы с подогревом. - Андрей нагнулся и потрогал рукой плитку. Улыбнулся и радостно добавил. - Греет.
      - Ты не понял. - Вера сказала тихо-тихо, почти про себя, не отворачиваясь от окна. Но Андрей расслышал.

      - Что я опять не понял? – Дубовые мышцы где-то так напряглись, что голос зазвенел. - То, что летом, лучше, чем зимой? Это и так известно. Вера хватит, хватит делать из меня дурака. Я умный, образованный человек. Я всё вижу и всё понимаю, если во мне нет этой твоей рефлексии, это не значит, что я идиот. Я не витаю в облаках, мне некогда, кто-то должен деньги зарабатывать. - Андрей развернул жену к себе, пальцем приподнял ее подбородок, заглянул в глаза. Вдруг жёстко произнес. - Что я в тебе нашел?  -  После, спокойнее добавил - Другая от счастья скакала бы, радовалась, а тебе лета понимаешь не хватает. Да будет ещё лето, не денется оно никуда.

      - Извини Андрюш, не сердись, чего ты? Пошли дальше смотреть, я дура просто, самая настоящая. Ей Богу, нашло что то, сама не знаю. Пошли. - Вера задорно, как девчонка, схватила мужа за ладонь и потянула за собой вдоль террасы.
      - Верка, дуреха, будь такой всегда, я же люблю тебя больше жизни. На все готов ради тебя. Хочешь подвиг совершу, в окно прыгну? - Андрей помягчал и стал похож на огромного плюшевого медведя. В глазах была доброта, искренняя веселость и мужское желание.

      - Я и так всегда такая, а ты постоянно бурчишь и вечно недоволен. - Вера игриво надула губки и смешно скривила обиженное лицо.  Андрей легко, одним движением, поднял ее на руки и шагнул с террасы в открытую дверь, ведущую внутрь дома.
      - Андрюш, а где будет моя спальная? Можно там, где вид на залив? - Вера в объятьях Андрея, последнее время чувствовала себя не очень уютно. Встала какая-то стена, преграда, пропало тепло и нежность.

      Андрей шел напролом, уверенно и громко, словно танк, идущий в атаку. А Вере не хотелось сдаваться на милость победителя, она хотела союза, где каждый равен и все делается по велению сердец, прочувствовано, нежно, с любовью, а не пожеланию и прихоти чего-то другого.

      - Верушка, милая, у нас теперь будет одна спальная, общая. Я больше не хочу жить в разных комнатах. Это глупость какая то, мы муж с женой, спать будем вместе. Прямо сегодня и сейчас. Но у тебя будет своя огромная мастерская, там будет диван для отдыха, в мастерской делай что хочешь, твори, рисуй, пиши, пляши, хоть скульптурой занимайся. Правда там ремонт еще не совсем закончен - Добавил Андрей негромко.

      Он уверенно шел по дому, толкая ногой двери и нес свою добычу в логово. Как хищник. Как самец. Как сильный мужчина. Он своё никому не отдаст. Никогда. Вера тщетно попыталась освободиться из сильных рук своего мужа.

      - Андрюш, нет. Я не хочу. Прошу, давай не будем об этом. Мы не дети. Я давно ничего не хочу. И спать я буду одна, даже если там ремонт не закончен. - Вера припустила в свой нежный голосок немного металла, мягкого и легкосплавного. Такой металл в сильных руках сминается как теплый пластилин. - Мы говорили об этом не раз и не два. Опусти меня. Отпусти. Андрей. Слышишь. - И совсем тихо, сдаваясь - Ну пожалуйста...

      Двери спальни, как все комнаты второго этажа, выходили на террасу, Вера иногда приоткрывала глаза и смотрела в проём. За окнами совсем потемнело, о стекла разбивались и гибли снежинки.

      — Вот и я - подумала Вера, - как эти снежинки, ударилась о стекло, в поисках тепла, разбилась и стекла ненужной капелькой вниз. Рядом с ее плечами лежали огромные ладони законного супруга, на толстых пальцах росли толстые рыжеватые волосы, они шевелились и были похожи на маленьких червячков, вылезающих из кожи. Вера закрыла глаза и подумала, Господи, когда он меня уже доест?

      Андрей тяжело дышал, его мясистые, влажные губы жадно искали поцелуя. Он торжествовал, он был доволен собой, он знал, что добьётся всего, чего захочет. Она никуда не денется. Она моя жена, это главное, остальное дурь и блажь. В нашем новом доме ей будет хорошо, он создал все условия для счастья и благополучия. Они любят друг друга, просто у нее совсем плохо с головой, вечно закидоны пустые. 
      Вдруг в комнате раздался торжествующий рык рогатого оленя-самца, звук вылетел на террасу, сделал круг и влетел обратно, на свободу вырваться не получилось даже у победного возгласа.

      - Замуровали, демоны - Мелькнула знакомая фраза в Вериной голове. Она выбралась из кровати, запахнула на себе какое-то полотенце, собрала одежду и вышла на террасу. Душевых комнат в доме было три, одна совсем рядом. Андрей лежал и молча смотрел за неловкими движениями жены.

       Хотелось курить, но он дал себе слово, в новом доме обязательно бросить. Ну или просто, в самом доме не курить. Ну или хотя бы не курить в спальне. Через полчаса Андрей вышел на террасу и увидел жену сидящей в кресле, она что-то черкала карандашом на листе бумаги.

      - Веруш, всё хорошо, любимая? - Вслух спросил Андрей, - Идиотка, - мелькнула мысль. Вера промолчала и не подняла головы. - Да урисуйся, ты там, хоть до утра. - Опять зло подумал Андрей, вернулся в спальную и включил телевизор, лучшее снотворное. Вскоре Вера услышала уверенный в себе храп.

      Она долго сидела и бездумно водила карандашом по листам ватманской бумаги. Решение давалось не легко. Женщина всю жизнь, всего боялась, а больше всего - принимать решения и одиночества. Она была похожа на редкий, красивый, тепличный цветок, которому нужен постоянный уход, полив, забота. И садовник добрый, отзывчивый, умелый. Именно такой, очень в это хотелось верить, недавно появился в  её жизни.

      Под бурлящие переливы храпа, спустившись на первый этаж Вера оделась, но входную дверь открыть не удалось, замка было три, один запирался на ключ, найти который не получилось. На всех окнах первого этажа стояли витые чугунные решетки. В голове громко стучало сердце, руки подрагивали, но приняв решение Вера не отступала. В робком, нежном сердечке, жил стальной росток и вытоптать его, не удастся никому.

      Утром, как всегда, Андрей проснулся в шесть, в доме было прохладно, со сквозняком кружили в танце занавески, по кафельным плиткам террасы, легко скользили альбомные листы. В голове мелькнула мысль, но додумывать её было страшно. Ротанговое кресло стояло плотно прижатое к раме открытого окна, Андрей рванул вперед. Глянул в страхе вниз. Перетянутые узлами простыни, были привязаны к креслу и подергиваясь болтались на свободе. Под окном на песчаной отмели крупными буквами, были нацарапаны два слова - ПРОСТИ. УШЛА.