Туле, желе и таинственное

                ***

В 4 веке до Р.Х. греческий купец и мореплаватель Пифей в своем сочинении "Об Океане" упоминает о посещении им острова Туле. Оригинал сочинения до нас не дошел, но в более поздних пересказах мы можем увидеть, о чем шла речь. Где именно располагался этот остров - мы не знаем. Конечно, можно заподозрить Пифея в обмане, но и тут нет строгих доказательств (впрочем, часть греческих авторов подозревала обман, ибо про Туле практически никто больше не упоминал). Вроде бы Туле находился в шести днях морем на север от Британии - в районе полярного круга, поскольку упоминается, что там могли быть и полярный день, и полярная ночь. Греки считали Туле северным рубежом мира. И тогда - наиболее вероятные варианты Туле - это либо Исландия (на родном языке шотландцев, гэльском, Исландия до сих пор называется Innis Tile, - остров Туле), либо даже Гренландия. Вряд ли Пифей смог бы путешествовать севернее. Пока все еще достаточно рационально, но дальше начинается мистика. Что античность достоверно знала о мире северных полярных широт? Почти ничего. Разве что нечто на уровне мифа - что это царство вечной ночи и холода. И никакой конкретики. Впрочем, конкретика была. Но своеобразная. Греческий историк Полибий во 2 веке до Р.Х. со ссылкой на Пифея пишет о Туле так: "в тех местах.. не существует собственно суши, моря и воздуха, а только некая смесь этих элементов, консистенция которой сравнима с желе и в которой нельзя ни идти, ни плыть" (Всеобщая история. XXXIV).
Тут надо сказать, что океан для греков вообще был мистической субстанцией (а для кого из древних не был?). В античности бытовало мнение, что люди делятся на три вида: те, кто живы, те, кто мертвы, и те, кто находится в море (иногда эта фраза приписывается Аристотелю, иногда - Анахарсису). В море - ни живые, ни мертвые. Сплошные отрицания, будто, покинув сушу и попав в океан, человек переступил грань миров, ведь океан - враждебная человеку субстанция. Так и здесь: в районе расположения острова Туле уже нет ни суши, ни моря, ни воздуха (снова сплошные отрицания, на сей раз - три), а желе, т.е. смесь трех перечисленных субстанций. Океан был смесью жизни и смерти, и плывя по нему и достигнув северного рубежа мира, путешественник сталкивается с новой таинственной смесью, напоминающей желе. Разумеется: попадая из одного мира в другой, мы видим как меняются законы вселенной - перемешивается то, что не перемешивается в нашем мире, - словно, покидая наш космос, мы пересекаем некое место, где он превращается в хаос, чтобы затем оказаться в новом невиданном космосе. Итак, в районе Туле - желе. И там нельзя ни идти, ни плыть, ни, добавим от себя, - летать (опять сплошные отрицания). Да, желе - это новая субстанция. Она не растекается как жидкость, но и не является вполне твердым телом, - идти по ней и в самом деле было бы невозможно. А учитывая, что в районе Туле холодно, - это желе лучше называть студнем. И этот студень в античности как бы символизирует конец известного мира. Дальше - неизвестность, и начинается смертельный для человека мир. И полярные сияния вместе с полярными ночами и днями, - это знамения совершенного нового мира. Ну как тут не быть мистике? Как не ощущать себя космонавтом, оказавшимся в преддверии новой вселенной? Как успокоить душу, которая чувствует, что теперь пропали все известные ей законы мироздания и следует ожидать встречи с неведомыми существами? И кто поручится, что эти существа не окажутся сверхъестественными, - тем более, что океан размыл последние грани между мирами. Только представьте землю, покрытую желе. Или планету в виде желе. Или мир в виде желе. Разве это не страшно и не мистично? И душа не трепещет от созерцания этого чуда, после которого решится ее судьба?