Устать от жизни

После смерти супруги я стал привыкать к смертям, ты уже воспринимаешь их как данность, которую невозможно избежать, поскольку все идет по прописанному природой закону. Ты дерево, с которого опадают листья, и ты ничего не в силах сделать, понимая, что это осень и даже бабье лето – всего лишь безнадежный и обманчивый мираж перед неминуемыми морозами. Но нет, ты не дерево и весенней реинкарнации не будет.

Люди устают от жизни и Ахмеду Мамедову, как мне кажется, она надоела, поскольку последние годы он практически не выходил из дома и мои тщетные попытки встряхнуть его были абсолютно бесперспективными. Последний раз мы его вытянули из дома вместе с Ниджатом Эльдаровым, это было лет пять назад. Он был веселым и заказал себе виски, и я пошутил, что мужик совсем уж оторвался от коллектива, но он сказал, что уже не может пить водку. Вот и все, потом я несколько раз говорил с ним по телефону, и особого настроения у него не было. А потом умер его сын и совсем недавно скончался Ниджат и теперь умер сам Ахмед. Я уверен, что он просто устал от жизни, так бывает, когда активный по жизни человек остается без дел и это самое худшее, что можно пожелать.

Когда я увольнялся, Ахмед был начальником разведки, и я называл его по имени-отчеству, чтобы молодые соблюдали субординацию. Он сменил Тофика Султанова, перешедшего на должность заместителя Председателя, последнего нашего имперского генерала-майора, умершего от ковида.
 
Ахмед вернулся из какого-то российского Мухосранска, куда его на два года отправили по обмену и обосновался в нашем кабинете, где я сидел с Чингизом Герайбековым. Чингиз очень следил за своим здоровьем и утверждал, что проживет также долго, как его отец. народный артист Агасадых Герайбейли, но и он умер, чуть пережив свои пятьдесят лет.

Так вот, как только Ахмед зашел в кабинет, тут же закурил и заявил, что ему положено после того, что он отдувался за весь отдел в глухой российской Тмутаракани. Это очень не понравилось Чингизу, однако он был очень мягким по характеру человеком, поэтому только выразил сожаление по поводу здоровья Ахмеда.
 
А потом я выезжал в Москву на фестиваль молодежи и студентов, куда выводился мой объект и пообещал Ахмеду вызвать и его. Был я под прикрытием руководителя танцевального ансамбля и меня там знали еще по студенческим годам, и я особых забот ансамблю не причинял, исчезая на несколько дней по своим делам.
 
Ахмед прилетел и только войдя в гостиницу, тепло поздоровался с двумя нашими танцовщицами, чем очень меня удивил, и на вопрос откуда он их знает, небрежно ответил:

«Да это валики, наши привлеченные»

-«А чего мне их не передали?»

-«Тебя бабы не интересуют, и вообще, они по линии контрразведки»

-«Не фига себе, мне передали трех заслуженных артистов»

-«Ну под кого ты будешь этих баб подставлять, вон какой у тебя солидный выбор!»

И у нас начались сумасшедшие дни, мы ночевали в лучших интуристовских гостиницах, познакомились с очень интересными объектами, я как «научный сотрудник академии», щеголял разными мудреными словами, декларировал наизусть стихи Шахрияра и Вахабзаде, короче все было очень весело и в то же время по-деловому, Естественно, ансамбль меня не видел и в общежитии МГУ я появился в последний день.

Мы с Ахмедом много совместно работали и по другим делам, у нас были общие разработки и он был очень интересным человеком, компанейским, располагающим к себе, умевшим моментально устанавливать контакты, при этом совершенно простым в общении. Это очень важно в жизни, уметь располагать к себе людей, за этим простым качеством скрываются очень сложные психологические способности…

Уходят очень достойные ребята, нас осталось всего ничего, я в союзе ветеранов практически знаю всего несколько человек, остальных моих коллег уже нет. Одно могу сказать, глупых не было, а если и было, то очень мало. Были разные, и трудоголики, и карьеристы, но глупых было мало.

Теперь и Ахмед ушел, тихо, незаметно, как мне кажется, просто устав от жизни…