Маршал Жуков о Хрущеве как военачальнике

Георгий Константинович Жуков вспоминал о Хрущёве мало и неохотно. Это неудивительно. Именно Жуков помог Хрущёву взять и удержать власть (после смерти Сталина предполагалось, что страной править будет тандем Маленков – Берия). А потом Хрущёв вытеснил своего заступника с вершин власти, рассматривая его как конкурента и обвиняя в бонапартизме. Естественно, маршал был обижен на генсека до конца своих дней.

Но то, что Жуков пишет про Хрущёва, достаточно интересно. Маршал приводит в своих воспоминаниях несколько эпизодов, Великой Отечественной, которые красноречиво характеризуют Никиту Сергеевича.

Хрущев был некомпетентен: реальные примеры
Во время обороны Киева в 1941 году крупная группировка советских войск оказалась под угрозой окружения. Жуков, Шапошников, Будённый, ознакомившись с ситуацией, предлагали Сталину срочно начать отступление, но вождь не соглашался. Почему?
Маршал Жуков поясняет: «Сталин сказал, что только что вновь советовался с Хрущёвым и Кирпоносом [командующим Юго-Западным фронтом], и те убедили его в том, что полностью контролируют ситуацию, а Киев пока ни при каких обстоятельствах оставлять не следует.

Вождь поверил тем, кто находился в непосредственной близости от мест боёв, а не военачальникам, изучавшим ситуацию по их докладам. Это закончилось крупнейшей катастрофой – крушением всего Юго-Западного фронта, потерей сотен тысяч бойцов погибшими и попавшими в плен к противнику.

В мае 1942 года шло сражение за Харьков. На начальном этапе операции советские войска продвинулись вперёд на 25-50 км, однако затем враг перешёл в контрнаступление в районе Краматорска, и стал выходить наступавшим во фланг. Маршал Жуков пишет: «В середине мая в разговоре Сталина с командующим фронтом [маршалом Тимошенко] Верховный высказал серьёзное опасение в отношении краматорской группировки противника. Вечером того же дня у Сталина состоялся разговор на эту тему с членом Военного совета фронта Хрущёвым, который убеждал: опасность со стороны краматорской группы преувеличена, и нет основания прекращать операцию».

Исполняющий обязанности начальника Генерального штаба А. М. Василевский так не считал. Он предложил Верховному прекратить наступление наших войск и повернуть основные силы барвенковской группировки против краматорской группы противника. Но Сталин, ссылаясь на доклады Военного совета Юго-Западного фронта, в который входил и Никита Хрущёва, отклонил соображения Василевского и приказал продолжать наступление.
Через несколько дней обстановка резко осложнилась, было принято решение принимать меры к отражению ударов противника, но оно стало запоздалым.
Получилось, снова наступили на те же грабли. В 1941-м Хрущёв и Кирпонос, а в 1942-м Хрущёв и Тимошенко убеждали Сталина, что всё под контролем. Сталин, несмотря на опасения крупных военачальников, поверил тем, кто был ближе к фронту. Результат одинаков – очень тяжёлое поражение.
Через год Хрущёв снова «отличился» в кавычках под Харьковом. Жуков рассказывает о своей очередной встрече со Сталиным: «После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие из района Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за реку Донец, создалось тяжёлое положение юго-западнее Харькова. Одновременно перешли в наступление части противника из района Полтавы и Краснограда. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой армии и 69-й армии и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Воронежский фронт не осуществил отвода. Верховный позвонил члену Военного совета Воронежского фронта Н. С. Хрущеву и резко отчитал его за непринятие Военным советом мер против контрударных действий противника».

Вспоминает Жуков и о том, что при подготовке к битве на Курской дуге советское командование вело споры: следует нашим войскам встретить противника в обороне, либо им нужно атаковать самим? Теперь известно, что принятое решение начать с обороны оказалось верным. Ну а какой точки зрения перед сражением придерживался Хрущёв? Что нужно нанести упреждающий удар, идти в наступление.

В принципе, отсутствие у Хрущёва выдающихся талантов в руководстве войсками – это не секрет. Жуков тут ничего нового не открыл. Но какова была наглость Никиты Сергеевича, который после прихода к власти свои недостатки замалчивал, а Сталина громогласно объявлял в некомпетентности в военных и организаторских вопросах! И не только в этом. Например, Никита Хрущев рассказывал, что Сталин заставлял их очень много есть: «То были страшные обеды... Если бы знали, что это означает на деле, какие это физические нагрузки, сколько нужно было съедать и вообще потреблять того, что вредно или неприятно, лишь бы не нарушить личных отношений со Сталиным!.. Нам нужно было работать, а Сталин лишал нас этой возможности. Возвращались мы домой к утру...»

Что заставило Хрущёва написать этот бред в своих мемуарах? У Жукова есть всего одна фраза, дающая ответ на этот вопрос: «Изрядно проголодавшись, я зашел к Н. С. Хрущеву, зная, что у него всегда можно было неплохо подкрепиться».
Сам Хрущёв любил поесть, заставлять его это делать было излишне. Потому всегда и держал при себе запас, которого с лихвой хватало и на других.

В целом, хочется вспомнить поговорку: «Кто на что учился». Хрущёв был не военным, а политработником, и, разумеется, не воевал. Присутствуя в местах сражений, он трепал языком, марал бумагу, воодушевлял бойцов и командиров, создавал видимость бурной организаторской деятельности. Понятна критика таких коммунистов боевыми командирами. Они ведь не помогали им, а скорее только мешали своим присутствием на фронте.

Хочу рассказать вам о малоизвестном, но очень интересном, для характеристики Хрущёва, случае из 1944 года. О нём рассказывает в своих мемуарах советский железнодорожный нарком Иван Владимирович Ковалёв.
Дело было в марте сорок четвёртого. Из Киева доложили, что парализовано движение на железной дороге: в столицу Украины не могут пройти поезда. Железная дорога встала. А по ней шёл не только непрерывный поток военных грузов. Сразу остро встал также и вопрос снабжения крупного города продовольствием
Ковалёв в то время командовал военными перевозками в структуре Генштаба и находился в Шепетовке, при штабе 1-го Украинского фронта.

Стал разбираться, в чём дело? Отвечают: дорогу занесло снегом. Пурга от Бердичева до Киева. Сугробы выше человеческого роста. Рядом в штабе фронта был представитель Ставки – маршал Жуков. Он в окошко посмотрел – солнце светит, на небе ни облачка, и ручьи журчат. А до Киева всего 200 км. Усомнился: какая к чёрту пурга?

«Слетай в Киев и надери уши своим брехунам», - велел Ковалёву Жуков.
Ковалёв вылетел и увидел: от Бердичева под крыльями пошли сплошные снежные заносы. Всё белым бело. До города пробиться через метель не удалось. Сели на более-менее чистом аэродроме за городом, и проехали в Киев лишь на тракторе.
Но надо как-то решать проблему, поднимать людей на работу, всем миром выходить расчищать пути, чтобы железную дорогу запустить.

Ковалёв пошёл в Центральный комитет компартии Украины, к товарищу Хрущёву. А его не пускают к нему в кабинет! Просто не пускают, и всё. Охрана отвечает: занят, мол, не может уделить вам времени.

Ковалёв вспоминает, что он опешил совершенно. Как так: он, со всеми своими мандатами приехал налаживать движение, а к партийному начальству на приём - не пробиться! Охрана не пускает, и знать ничего не хочет.
Ковалёв спросил, откуда можно связаться с Москвой. Сказали, что линия ВЧ есть у второго секретаря Алексея Кириченко.
Ковалёв сразу же связался со Сталиным. Что характерно - в отличие от «очень занятого» Хрущёва, у вождя время поговорить о снабжении Киева продовольствием, а фронта – боеприпасами, нашлось.

Иван Владимирович пожаловался Сталину: поезда не могут пройти через киевский ж/д узел к 1-му и 2-му Украинским фронтам. Всё занесено, надо срочно решать вопрос. Сталин с удивлением остановил Ковалёва: почему с этим вопросом звонят ему? В Киеве на своём месте первый секретарь – Хрущёв. Пусть он даст необходимые указания.

Ковалёв доложил, что не может прорваться к нему через охрану. После небольшой паузы Сталин лишь переспросил, откуда звонит Иван Владимирович.
«Из кабинета Кириченко? Будьте на месте. Хрущёв сам придёт».

Через пять минут в кабинет вбежал красный сконфуженный Никита Хрущёв. И сразу накинулся на Ковалёва. Почему тот сразу звонит в Кремль, жаловаться Верховному?! Ковалёв пишет, что вступать с Хрущёвым в перепалки он не стал, а сразу перешёл к делу.

Никита Сергеевич подобные вопросы решать умел и любил, поэтому он приступил к делу немедленно, с активным пылом и огромной энергией.
И дело тут же закрутилось. По партийным ячейкам Киева пошёл призыв срочно помочь железной дороге. Тысячи людей выдвинулись с лопатами на расчистку железнодорожных путей. Уже через сутки железная дорога вернулась в строй, в город пошли эшелоны с продовольствием, а военные грузы – поспешили к фронтам.
Какой из этого показательного эпизода можно сделать вывод?
Что Никиту Хрущёва порой любят выставлять этаким шутом и демагогом, который случайно, путём удачного стечения обстоятельств и закулисных интриг, оказался у власти.

Никита Сергеевич Хрущев - более чем неординарная личность. Вроде и на фронте бывал, но не воевал. Сам военные операции не разрабатывал и не придумывал, а вот без его подписи и "дельного совета" ни одно одобрение на атаку или оборону не было получено. Да и к тому-же, воинских званий на фронте никаких не имел, а внезапно стал сразу генерал-лейтенантом. Как так получилось, что человек, "насоветовавший" кучу провальных операций на фронтах и сидевший одно время в глубоком тылу в Сталинграде, получил сразу такое высокое звание?

В 1943 году началась реформа Советской Армии и должности комиссаров стали упразднять. Соответственно, политработникам стали раздавать воинские звания. Касаемо Хрущева, необходима была лишь положительная характеристика на него. А характеристика у него была более чем отличная к тому времени. Не участвуя лично ни в одном сражении и не проведя ни одной успешной операции, был уже награжден орденами Кутузова и Суворова. Официально подписи его нигде не стояли, он давал лишь рекомендации. К тому же, побывал в Сталинграде, Воронежском фронте, Киеве, Харькове, много где еще. Собрав все эти "заслуги" в кучу, пришли к выводу, что его бывшая должность, согласно новой реформе, соответствует воинскому званию генерал-лейтенанта. Вот такая математика получилась. Не имев абсолютно никакого воинского звания изначально, "насоветовав" несколько окружений и провалив эвакуацию мирного населения Сталинграда, Никита Сергеевич стал генералом.