Жар памяти

Пятый водопад Каракурта: брызжущие струи и пенная вода. Запах холодной влаги и потухшего неба: что-то среднее между запахами пепла и пыли.
Вокруг - непроходимые заросли колючей карды, вьющихся лиан.
- Алари..., — прошептала Стихия.
- Я помню, девочка. Я всё помню.
Громко запричитала птичка фури. Мелкие камни, летящие из-под копыт круторогого тура, словно монеты, брошенные на счастье, падали на дно чаши.
Лар опустился у водопада, Ри - рядом с ним. Их крылья почти касались земли. Пронзительно свистнул тур. В зарослях послышался угрюмый рык. Вздрогнув разом, листья лиан сбросили алмазные капли воды. По чёрным крыльям пробежали огненные брызги, белые полыхнули фиолетом. Жуковая грива волос покрылась огненной испариной, но сам Ри оставался спокойным. Он словно смотрел в себя.
- Постарайся не удивляться громко, — улыбнулся Лар и протянул руку водопаду.
- А-ааа-ах! - ахнул водяной исполин, распахиваясь. Небо встряхнулось, рассыпая зарницы. На миг избавляясь от тяжкого бремени молчания, поднимая в высь стаи птиц, глухо выдохнул старик Каракурт. Плотный синий свет, схожий со светом Тропы Воинов, озарил чрево грота. В его глубине вспыхнул очаг. В глазах Его Величества немедленно появился огненный отсвет: Ри присматривался к Огню, Огонь - к нему. Чем закончатся приглядывания, Лар не знал, зато он знал людей, далёких от Звёздного Воинства и просто Воинства, но имеющих тесную связь с природой. Согласитесь, что слышать камни, как это мог делать Виг, не так уж и плохо, даже если ты не вхож в Храм Звезды.
Серебряный занавес водопада опустился за спинами вошедших. Закулисье древних вновь спрятало свою тайну, одну из многих. За занавесью пахло прохладной сыростью. Изнутри Грот ничем не отличался от обычной пещеры в скале: сырой грунт под ногами, влажные стены и толпа сталактитов-сталагмитов, хаотично кучкующихся по всей каменной нише. Спрашивается, а чего тогда особенного хранил водопад? Отвечаю: именно тут, за серебряным занавесом воды оживали легенды и тени. Именно тут мыслями, звуками, запахами оживала память.
В своё время перед тем, как открыть занавес, Лой предупредил: "Имей в виду, что был случай, когда один из кандидатов не выдержал своего же прошлого. Услышав его, он сошёл с ума."
Лар своего прошлого не боялся.
Шум клокочущей воды остался снаружи, а внутри тишину беспокоили только шорох капель, сбегающих со стен, и хруст горящих поленьев.
Во взгляде Лара не осталось серебра. Пронзительный, потемневший до черноты, стосковавшийся, он ощупывал стены, насквозь пропитанные таинственно мерцающей синевой. В дальних пещерах, постанывая, пряталось всеми забытое эхо. Оно узнавало и вспоминало. Лар тоже узнавал звуки, запахи, тени.
Чуткий слух потревожил нетерпеливый шаг Вая. Послышался его голос:
- Чего застыл? Рот закрой, кандидат.
Это были первые слова, услышанные Ларом в этом месте. Они и воскресли первыми вместе с язвительной интонацией трескучего голоса свободного охотника, несогласного с тем, чтобы десятым Воином Леи стал юный стражник - Лар Светлокрылый. Он изначально не скрывал своего мнения. Когда охотник выражал протест фокуснику Джану - девятому Воину, представившего ему Лара, как кандидата, его белые крылья возмущённо вырвались из разрезов щеголеватой рубашки:
- Сомневаюсь, что юнца кто-то поддержит, кроме тебя. Ну куда? Куда ты его тащишь? У нас мало проблем, или ты хочешь заняться воспитанием? Так женись!
Если Лар с трудом сдерживался, чтобы не втетерить самоуверенному хаму, то Джан оставался невозмутимо терпимым:
- Я редко встречал более зрелых мужчин, Вай, потому запрашиваю Совет Воинов. Если тебя смущает его возраст, то выскажешься там.
Выматерившись, охотник дал согласие на Совет и заявил, обращаясь к Лару:
- Надеюсь, ты пролетишь, дитятко. Но если потом где-нибудь раззявишь рот...
- Свой закрой, - резко оборвал советчика Лар и Джан напрягся.
Столкнувшись взглядами до удушающих захватов рукоятей мечей, оба умерили противостояние, проявив, пусть и натянутое, но уважение не друг к другу, а к теме встречи. Лар первым отпустил меч и слегка склонил голову.
- Ну-ну...,- многообещающе хмыкнул охотник.
К большому его удивлению Звезда приняла юнца, проголосовав за него всеми четырьмя алмазами. Такой чести в своё время удостоился только Темнокрылый Лой.
Когда они возвращались из Храма, Лар спросил:
- Мы раньше где-то сталкивались?
Вай отмахнулся от вопроса, но Джан упрямо сверкнул глазами:
- Мне тоже интересно узнать, с чего у тебя к нему такая нетерпимость?
Бросив взгляд на молча ожидающего ответа Лоя, Вай согласно кивнул, но ответил в своей манере - витиевато-запутанно:
- Помнишь Светлокрылую Таку?
- Нет, — пожал плечами Лар.
Рыжеволосый балагур чуть наигранно возмутился:
- Вы это видели? Вот жучара... Я к ней месяц подкатывал, а он из бара
"У дороги" увёл её в первый же вечер.
- И всё? - напрягся Лар, ожидая дальнейших нападок несостоявшегося любовника.
- Ага, всё, братишка, — рассмеялся Вай, крепко его обнимая, - Хочешь научу тебя стрелять вслепую?
Лой спрятал в бороду улыбку, Джан расхохотался, а Лар... Лар не стал пояснять охотнику, что юность способна постареть в одночасье, а у некоторых жизнь вообще минует сие светлое время. Почему минует? А это вопрос не ко мне. Я бы сам хотел его задать, но не знаю кому.
Путь от входа до очага был не таким уж и долгим, всего лишь длиною в память. Что вспоминал Ри? Какие тени видел он? Хм... Я удивлю вас, если скажу, что Его Величество видел только одну тень, слышал только один голос? Монарх Сайма слышал мягкий баритон:
- Ты будешь летать высоко-высоко, но пока что дай-ка я возьму тебя на руки, мой мальчик. Не нужно бояться. Эта высота - не предел, предел ты почувствуешь тогда, когда попробуешь подняться выше себя. А ты попробуешь, я уверен.
Статная тень Зара Темнокрылого не долго стояла у костра. Склонившись, она на минуту замерла да так и исчезла, не выпрямив спины...
Хрустко вскрикивали под ногами песок и мелкие камни. Эхо смаковало звуки, истязая память.
Исполинская тень Лоя опустилась на скамью. Скамья скрипуче возмутилась. Солидный бас кузнеца эхо преподнесло с глубоким уважением: "Водопад открыл Грот. Это признание, парень. Только знаешь... Я не удивился."
Лой... Самый спокойный изо всех, самый добродушный. Не он, а Вай потом рассказал Лару, что в последней битве между Каракомом и Саймом, Лой остановил арбалетчика, захватившего в прицел беспроигрышную цель:
"Не стреляй, он раненых вытаскивает, и наших тоже."
Этой целью был Лар.
А у вас есть место, где оживает память? Только не говорите, что это кладбище. Там, как раз, никто и ничего не оживает, кроме чувства безвозвратной потери.
Ри много знал об этом месте, потому особенность Грота его не пугала, только лишь волновала до озноба. Вы же помните, что Его Величество всю свою юность провёл в библиотеках, изучая манускрипты древних? По сути, запасной наследник, уходя в прошлое, пытался игнорировать настоящее и не думать о будущем, какое лично для него не светилось радостью.
Но сейчас, когда Ри ловил опустевший и одновременно полный боли взгляд друга, Грот Воинов с его тайнами блёкнул всеми своими красками. Едва занавес водопада отсёк их от мира, эта боль стала осязаемой настолько, что Ри перестал ощущать собственное сердце, какое всего лишь минуты назад бешено колотилось.
На кривотелом сталактите, что подпирал свод сразу у входа, в неглубокой выемке набралась вода. Ветер коснулся переполненной чаши и вода потекла по телу сталактита.
- Алари..., — заплакала Стихия.
В эту выемку фокусник и жонглёр Джан закидывал на спор огненные шары, отпуская их с ладони. Он ни разу не промахнулся. Ни разу...
Когда совсем рядом обозначилась летящая поступь Джана, Лар прикусил зубами стон. Невесомая тень прошла сквозь костёр, остановилась у сталактита. Пламя вздрогнуло и тревожно забилось. Эхо зазвенело голосом фокусника: "Проходи, братишка, проходи", закричало его отчаянным криком: "Уходите, прикрою!", прошелестело его крыльями, охваченными пламенем: "Друже, обними меня!"
С Джаном они встретились в бродячем цирке. Я бы даже уточнил: в людском цирке, где недопонимание способствует убийству. И ведь не скажешь, пренебрежительно оттопырив губу: "Темнота!" Почему не скажешь? А потому что и в наше время такое встречается сплошь и рядом.
Лар отбил полумёртвого Джана у толпы пьяных зевак, жаждущих немедленно повесить "ведьмака", легко управляющего огнём. А всего лишь час назад та толпа восторженно орала: "Бис!" и требовала всё новых и новых фокусов. Думаете, что их разъярил алкоголь? Хм... Возможно, но я считаю, что на трезвые головы идиоты всякого рода могут разъяриться куда сильнее и легко порвать только лишь за умение использовать знания, недоступные большинству. Помните Пала Серокрылого? Кстати, не только за умение порвут, но и за мнение, отличное от большинства, было бы кому сказать: "Фас!"
На миг у Лара перехватило дыхание. Это тень фокусника крепко обняла друга и снова вернулась к сталактиту, и осталась там стоять, опираясь о каменный зуб.
Багаж воспоминаний и потерь у них был практически равным, но отношение к потерям - разным.
- Лар..., — позвал друга Ри.
Живой голос, полный обеспокоенности, заставил Воина Леи встряхнуться. Ещё у водопада Лар снял с головы витой кожаный ремень, отпустил влажные волосы. Сейчас седина матово отсвечивала, рассекая свободную гриву на пряди - на прошлое и настоящее. Лар отбросил пряди, и поседевшее прошлое, подобно струям водопада, распахнулось, открывая взгляд, полный и прошлого, и настоящего, и будущего.
- Всё нормально, друже. Я в порядке, — ответил Монарху Лар.
Эхо не осмелилось отозваться. Вжимаясь в стены, оно молчало, глотая дамасковый голос, как глотают слёзы.
Они подошли к очагу. Пламя заметалось. Осыпавшись искрами у ног Лара, Огонь потянулся к тени у сталактита и тихонько позвал:
- Джан...
Память никому не мешает жить, она только лишь просит не забывать. Стихии помнят.
Тень Джана указала Стихии на Ри, взмахнула рукой, прощаясь, и исчезла. Вместе с ней исчезли и остальные. Вай, Джан и Лой оставили живых, но мне думается, что несмотря на боль, встреча была нужной обоим мирам: миру мёртвых и миру живых.
Пламя выпало из очага. Огненный ручей потёк к ногам Монарха, остановился в шаге, вскинулся, потянулся к руке, в которой Ри держал шкатулку с алмазом Леи. Тускло замерцало полированное дерево.
- У-уууу..., — выдохнуло эхо, оно взволновалось, ведь Огонь - Стихия непредсказуемая.
Хочу тут отметить, что эху было без разницы Величество сюда попал или продавец мыльных пузырей. Эхо просто переживало за жизнь человека, у которого был говорящий взгляд, чуткое сердце и приятный голос, какой отражать - одно удовольствие. Вы часто встречали такое вот "просто" в мире людей? Встречали? Хорошо, если так.
- Эй! Нельзя-яа-ааа..., — вскрикнув, прошипело эхо, щитом припадая к груди незнакомца.
- Ха! - вскидываясь, хмыкнул Огонь. Ему, только что заново переболевшему потерю, хотелось сравнить, найти что-то похожее, но он знал: одинаковых душ не бывает.
Нет, Огонь не искал замены, он искал того, кому нужно и можно отдать себя.
- Отдай ему алмаз, — сказал Лар, кивнув на шкатулку, — он вернёт его Лее.
Замок на шкатулке щёлкнул, как выстрелил. Эхо испуганно отскочило, ударилось о сталактит, потом о сталагмит, потом вписалось в камни стены и беззвучно стекло на пол.
Алмаз, освобождённый от обруча, выживший вместе с последним Воином, лежал на открытой ладони спасителя их обоих. Ри не побоялся протянуть руку Огню.
- Хм..., — задумчиво хмыкнула Стихия, огненной змеёй обвиваясь вокруг руки. Пламя было ярким, но холодным. Вспышка, подобная вспышке Звезды, на миг озарила Грот до самого дальнего угла, выгнав из него перепуганное эхо.
Оно снова заполошно заметалось, заголосило:
- А-ааа-аааа, — и опять забилось в угол, как только свет потух. Алмаза на ладони не было.
- Ух! - вскинулся Огонь и вдруг костром охватил кандидата.
У Ри остановилось дыхание. Он представил себя на плахе и вспомнил Вига. Думаете, что сравнение неточное? Хм... А я вот думаю, что оно в тютельку.
- Спокойнее, братишка, спокойнее, — вмешался Лар, — он проверяет тебя на испуг.
Выдохнув, Ри откинул голову, но не закрыл глаз. Каряя бездна впитывала в себя огонь, как песок пустыни впитывает воду. Переливчато играли цветами алмазные вкрапления стен.
- Ой-ё-ёй!- вскрикнуло осмелевшее эхо.
Напряжённо дышал Ветер. Лар не сводил взгляда с Его Величества. Вобрав огненные штрихи, фиолет во взгляде Воина Леи стал пурпурным.
Костёр потух также внезапно, как и загорелся. Вздох Огня напоминал вздох птицы, такой же невесомый, как падение её пера.
- Ри...
- Говори с ним, — прошептал Лар, — говори всё, что тебе кажется важным.
Огонь играл огненными лентами и не спешил возвращаться в очаг. Он ждал.
Ри протянул руку Стихии.
- Я не знал Джана. Мне очень жаль, очень. Друзей нельзя заменить. Но ты ведь знаешь, чего я хочу? Знаешь?
Пламя взлетело под своды, стремительно съёжилось до размера шара фокусника и легло в ладонь Его Величества.
- Ри...
- Ну ё..., — растеряно пробормотал Монарх, - Я не умею показывать фокусы. И чего теперь делать?
Огненный шар рассыпался на смешливые огоньки, собрался, долетел до ниши и вернулся на ладонь.
- Понятно, - улыбнулся Ри, осторожно стискивая огненный мяч.
- Ах-ха-ха! - радостно захохотало эхо, любуясь жуковой гривой, сплошь покрытой огненными искрами.
Ри осторожно отпустил пламя в очаг и повернулся к Лару, который молча наблюдал за происходящим, не пряча улыбки. Он понял: Стихия и человек нашли друг друга. В карей бездне огненно отсвечивало серебро, в серебряной - огненный опал. Взгляды сливались, как сливаются Земля и Небо, лед и пламень, разбитое в единое. Вжавшись в свод Грота, эхо смаковало баритон и не желало делиться ни с кем мягким бархатом.
- Я не знаю, какое решение примет Звезда, и ты не знаешь. Но каким бы оно не было, я буду хранить тебя, Воин Леи. Мы будем хранить, — сказал Ри, кивая на очаг.
Стихия охватила сцепленные рукопожатием руки, и жар каждой души стал в разы сильнее пламени.