Последний день
На столе на красивой льняной салфетке стоял пышный высокий кулич. Он любил куличи, помнил, как пекла их ещё его мама, там, в России, в большой, белёной известью русской печи. Эта традиция продолжалась всю его жизнь. И вот теперь перед ним кружка молока и кулич. Отщипнул кусочек. Вкусно. Но закашлялся. Слёзы навернулись на глаза. Схватил сигарету и жадно затянулся. Но и от затяжки опять закашлялся. Встал у приоткрытого окна, но от слёз ничего не видел. Отчаяние буквально схватило за горло.
Прилёг. Сумерки медленно заползали в комнату. Сердце отбивало время, неровно толкалось в груди, то замирало, то ускоряло ритм, а он прислушивался к шагам и звукам на лестнице.
Картины его недолгой жизни пролетали, как кадры чёрно-белого кино. Волга, деревня на горочке, поле, на котором работала семья. Мама в белом платочке, родившая одиннадцать детей, но выросли только пятеро: три дочери и два сына. Сестра Евдокия вышла замуж и уехала в Туркмению, в город с чудным названием Чарджоу, а в голодном тридцать третьем за ней потянулись и он, и сестра, и брат. В отчем доме осталась только Мария.
В 1941 – ом был мобилизован, прошёл с боями до Кёнигсберга. Дороги войны долго снились по ночам, особенно, сталинградские, с замёрзшими трупами, сложенными в нескончаемую поленницу. Работа в депо после войны на громадных станках «Рафамет» по ремонту вагонных колёс. Работа, работа, работа…
Жена, дети. Дети радовали. Отличницы. А вот теперь он доработал до пенсии, но…
Шум в подъезде прервал грустные воспоминания. Голоса дочек и жены – приехали, наконец! Ну, вот, собрались все у кровати. Утешают, подбадривают, что-то рассказывают, но он устал, устал от ожидания и рад, что увидел всех. Голоса становились всё тише.
Пасха в тот год пришлась на 30 апреля. Первого мая отца не стало.
Свидетельство о публикации №224073101143