О структуре сознания и предназначении человека

                И возвратится прах в землю, чем он и был;
                а дух возвратится к Богу, который дал его.
                Еккл. 12:7
Введение
1. Необходимые уточнения: сознание – способность высокоорганизованной материи отражать внешний мир в мысленных, идеальных образах. Здесь полагаем, что эти образы имеют вид вербальных конструкций, чтобы не вдаваться в глубины психологии. Отражение – способность материальных объектов оставлять в себе следы других материальных объектов при взаимодействии с ними. С таким уровнем уточнения нельзя строить адекватные, всеобъемлющие и формальные теории, т.к. большинство использованных терминов не уточняются в достаточной степени. Но некоторые выводы всё-таки получить удается. К чему мы и приступим. 
2. При исследовании человеческого сознания изначально следует уяснить цель его возникновения и назначение. Примитивный аргумент – расширение возможностей адаптации в среде обитания, слишком поверхностный, т.к. в таком случае невозможно объяснить разнообразные духовные поиски человека. Последние иногда не только не улучшают адаптивность, а наоборот снижают за счет излишне глубоких переживаний. Например, когда человек постоянно занимается самокопанием. Вывод: человеческое сознание выполняет более широкие функции, нежели адаптация в материальном мире.
3. В структуре сознания усматриваются три компонента: инстинктивное, логическое и высшее или интуитивное. Самым простым - инстинктивным сознанием обладают и животные. Функции этого сознания проявляются в непосредственном удовлетворении потребностей тела, его цель - сохранение тела. Оно практически мгновенное, не отличается построением каких-либо, даже простейших, ментальных конструкций, чтобы сформировать определенные осознаваемые заключения. Его проявление - непосредственное действие. Оно не обладает краткосрочной памятью, но, опосредовано формирует долгосрочные конструкции, возникающие в результате адаптации и отбора. Это окончательная цель инстинктивного сознания – формирование более адаптивного существа. 
4. Следующий уровень – это логическое сознание, или, по-другому, уровень мышления. Его наиболее типичные проявления - построение формально-логических конструкций, которые всегда можно выделить даже из содержательных рассуждений. Мышление дополняет инстинктивное сознание, делая человека более адаптивным к среде за счет, например, предвиденья, основанного на собранном опыте и логических рассуждениях. Оно же в большой степени служит для познания окружающей среды. Все, что не поддается обоснованию, основанному на опыте или ранее доказанных фактах, рассматривается как иллюзия и наукой отвергается. Формальная логика Аристотеля и Лейбница по сей день, остается основным инструментом мышления, незаменимым для решения сиюминутных, бытовых задач. Но с уже очевидными ограничениями, т.к. мышление объясняет, но не способствует открытию нового, того, что лежит за пределами формально-логических конструкций.
5. Третий уровень сознания – интуитивный, который фактически не управляется человеком, и сейчас представляется неким необъяснимым компонентом сознания. Наличие этого уровня не вызывает сомнения по причине существования таких явлений, как озарение, пророчества, инсайт, прозрение, интуиция и пр. Их результаты в виде осознаваемых конструкций очевидны, но механизм достижения этих проявлений далеко не очевиден. Поэтому современная нейрофизиология, упрощая, все умственные процессы сводят к нейронным взаимодействиям. Что представляется слишком поверхностным, т.к. взаимодействие нейронов есть взаимодействие материальных объектов. Но, как показано дальше, материальные взаимодействия обладают принципиальными ограничениями, которые не объясняют сознания только с материалистических позиций. Наша задача показать необходимость интуитивного уровня, его предопределенность в замысле Творца и не материальную природу. Для чего исследуем процессы сознания с точки зрения теории алгоритмов.
6. При исследовании человеческого сознания очевидны два процесса с его непосредственным участием. Первый – интерпретация вербальных конструкций в предметной области, второй – синтез вербальных конструкций, выражающих свойства предметной области. Здесь под вербальными будем иметь в виду любые воспринимаемые конструкции, которые могут быть описаны символами с заранее заданной семантикой. Поэтому это суть конструкции с однозначно трактуемой семантикой. Однако, сами вербальные конструкции являются материальными объектами и поэтому суть объекты последующего анализа для формирования новых вербальных конструкций. Т.е. синтез позволяет переходить от объектов нижнего уровня (независимо исходных, материальных или вербальных) к объектам более высокого уровня (метаобъектам).

Переход от вербального выражения к его интерпретации в предметной области (анализ)

1. Всякая вербальная конструкция представляет (описывает) объект (материальный или вербальный), процесс или их совокупность. С другой стороны, всякий объект, доступный для исследования, может быть описан вербально с требуемой точностью. Последняя определяется практическими потребностями. Когда-то вещество представлялось как совокупность атомов, затем атом был разложен на ядро и электронную оболочку, после чего оказалось, что ядро есть совокупность протонов и нейтронов. И этот процесс деления материи представляется бесконечным. Во всяком случае, надежды узреть его конец пока нет.
2. Вербальная конструкция явно или опосредовано определяет программу (правила, методику, алгоритм) получения новых данных из имеющихся. Потенциально она «содержит» описания всех возможных объектов и отношений, существование которых ей не противоречат. Множество объектов и отношений формирует т.н. объектную модель вербальной конструкции. Эта модель выражает семантику вербальной конструкции или ее интерпретацию. Например, одна и та же система уравнений может описывать явления газодинамики и гидродинамики. Закон всемирного тяготения справедлив для звезд и булыжников на мостовой.
3. Интерпретация вербальной конструкции не задается ей самой. Она определяется извне совокупностью объектов, областью определения и значений функций и отношений, имена которых в ней встречаются. В интерпретации отношения и функции определены над конкретным множеством объектов. Тем самым, интерпретация – категория внешняя по отношению к вербальной формулировке. Она не появляется одновременно с ней, но привносится извне. Так, если вербально формулируются знания о некоторой предметной области, то возможна формулировка антитезиса, который указывает на противоречие между суждением и имеющимися фактами при заданной интерпретации. Т.е. антитезис постулирует незнание, присутствующее в вербальном выражении. И мы можем расширить вербальную конструкцию с целью устранения противоречия. Это есть магистральный путь развития науки.
4. Замечание. В общем случае вербальный закон не обязательно формулирует все точно во всех интерпретациях. Он может обладать неопределенностью, например, связанную с квантором существования в его формулировке. В содержательных утверждениях неопределенность выражается словами: существует, возможно, встречается и т.п. без фиксации правила получения конкретного объекта. Такие конструкции лишь подразумевают существование объекта, но не механизм их получения. При построении интерпретации эта неопределенность устраняется путем однозначного определения функций и отношений.
5. Часто мы упираемся в необходимость переформулировки вербального закона. Это происходит, когда в прежних рамках, т.е. при заданной интерпретации нельзя объяснить какие-либо факты. Т.е. возникает антитезис, который нельзя логически исключить, основываясь на имеющихся данных и вербальном законе. В этом случае требуется переформулировка вербального закона с целью уточнения, или пересмотр интерпретации. Типичный пример, уточнение физиками модели ядра или уточнение биологических законов, связанных с наследственностью.
6. Вывод: всякий вербальный закон привязывается к предметной области его интерпретацией. Последняя есть внешняя категория по отношению к нему и им не задается. Но сам закон (в потенции) содержит все возможные интерпретации, которые, тем самым, связывают его с различными предметными областями. Для этого необходима интерпретация конструкций вербальной конструкции и проверка результата на непротиворечивость над предметной областью. Этот механизм полностью укладывается в формально-логический формализм, т.к. обслуживается вторым уровнем сознания.
Переход от предметной области к вербальным конструкция, описывающим ее свойства
1. Вербальные конструкции не возникают сами по себе. Если исключить появление Закона, данного Богом через Моисея, то для возникновения вербальных законов имеется вполне определенная методика, которая от наблюдения над предметной областью приводит к вербальной конструкции, формулирующей конкретные, подмеченные закономерности. Эта последовательность начинается с классификации объектов предметной области, затем происходит выделение и описание некоторых свойств этой классификации, после чего возникает искомая конструкция. Например, египтяне могли решать квадратные уравнения, для чего у жрецов существовали таблицы, в которые были сведены все на тот момент известные решения. Потребность в таких таблицах диктовалась необходимостью решения задач деления земли на участки. Уже во втором тысячелетии до нашей эры вавилоняне знали, как решать квадратные уравнения. Решение их в Древнем Вавилоне также было связано в основном с земельными работами, определенными военными нуждами. Однако в вавилонских текстах не приведены рассуждения, путём которых эти правила были получены. Задачи, решаемые с помощью квадратных уравнений, встречаются в трактате по астрономии «Ариабхаттиам», написанном индийским астрономом и математиком Ариабхатой в 499 году нашей эры. Наконец, Виетом была сформулирована и доказана теорема, позволяющая решать уравнения в общем виде. Предмет один – квадратные уравнения, но последовательность его познания имеет начало в виде таблиц египтян и завершение в виде теоремы Виета.
2. На первом этапе создания вербальной конструкции человек включает присущие ему механизмы распознавания, классификации и синтеза. В первом приближении, можно считать, что схожими механизмами обладают животные, т.к. они хорошо распознают и классифицируют, например, съедобные и не съедобные растения. Можно также увидеть некоторое подобие создания вербальных выражений, например, у пчел, когда они своим поведением показывают остальным пчелам, где находится луг с медоносами. Тем самым, присутствует аппараты классификации и формулирования вербальных конструкций.
3. Но, начиная с некоторого момента, вербальные конструкции (в том числе, и первичные) сами являются объектами исследования, и источником возникновения метаконтрукций. Типичный пример из математики: от арифметики достаточно быстро человечество перешло к алгебре, которая, в свою очередь, становится предметом бесконечных исследования математиков. Намеченная цепочка исследования, в принципе, бесконечная, т.к. любая вербальная конструкция может представлять собой объект исследования, генерируя в итоге новые вербальные конструкции. Чем и занимается, например, математика. Эффективным механизмом сочетания одновременно анализа и синтеза обладает только человек, т.к. для этого необходимы способности фиксировать вербальную конструкцию в виде некоторого материального объекта, передать ее другому индивидууму в понятной форме и анализировать ее свойства. По сравнению с первичной вербальной конструкцией, которая создана непосредственным наблюдением, классификацией и формулированием, изучение любой собственно вербальной модели требует наличие сознательного аппарата в силу того, что сама конструкция создана с привлечением формальных правил. Этот сознательный аппарат должен позволить однозначно воспринимать конструкцию и ее анализировать. То есть к ней должны быть применены все сознательные возможности, которые характерны для человека при изучении объектной.
4. Однако, первичная функция – это донесение вербальной конструкции до такого же индивида. Подобным аппаратом передачи и анализа вербальной конструкции животные не обладают. У них нет для этого аппарата описания вербальных конструкций.  Это качество присущее лишь человеку. В результате оно позволяет абстрагироваться от предметной области, иногда весьма существенно и выделять такие ее свойства, которые при непосредственном наблюдении не очевидны. Тем самым, это более высокая ступень познания, нежели формирование первичной вербальной конструкции на основе наблюдения над материальными объектами.
5. На этом этапе возникает необходимость исследования сознательного механизма, позволяющего анализировать любую вербальную конструкцию и по результатам анализа синтезировать метаконструкцию для описания вновь подмеченных свойств, которые не были представлены и выражены в исходной. Но в исходной конструкции потенциально они присутствуют, в результате анализа ничего нового, что ей не присуще, сформулировать невозможно. Следовательно, формирование новой вербальной конструкции есть результат выделения дотоле не озвученных свойств и их описания. И подобными возможностями обладает лишь человек с его развитым формально-логическим аппаратом.
6. Налицо проблема исследования анализа вербальной конструкции для синтеза новой. Подчеркнем, что формированием новой вербальной конструкции может быть, например, решение некоторой задачи, сформулированной в рамках имеющейся вербальной конструкции. Тем самым, формирование новой метаконструкции можно рассматривать как устранение неопределенности знаний, представленных в рамках уже имеющейся конструкции. В данном случае есть принципиальное отличие от формирования вербальной конструкции путем наблюдения над объектами материальной предметной области. Дело в том, что изучаемую вербальную конструкцию можно рассматривать как фиксацию некоторых ментальных фактов, которые далеко отстоят от фактов предметной области. Как следствие можно считать эти ментальные факты независимыми, т.е. знание одного из них не влечет логических следствий относительно знания других. Трудность решения любых задач над вербальными конструкциями связана, как раз с наличием этих априорных независимостей.
7. В исследуемой материальной предметной области это не так, чему есть объяснение: в ней присутствует гармония, заложенная Творцом. Эту гармонию человек априорно не знает, он пытается ее только обнаружить и выразить. В вербальной конструкции, созданной человеком, такой гармонии априорно нет, человек не знает Замысла Творца, поэтому не может выразить больше того, что видит. А видит он совокупность независимых фактов, т.к. не обладает априорными знаниями. Отсутствие априорных знаний всегда трактуется сознанием, как проявление независимости. В результате в создаваемой вербальной конструкции проявляется независимость составных ментальных конструкций. Это выражается, например, такими терминами «независимые переменные», «независимые параметры системы» и пр. И формирование адекватной вербальной метаконструкции возможно лишь в случае, когда изучены результаты всех сочетаний независимых параметров исследуемой вербальной конструкции. Поэтому, чтобы вывести новое свойство исследуемой вербальной конструкции, характеризующейся независимыми параметрами, требуется рассмотреть все возможные сочетания этих параметров. Т.е. для построения метаконструкции требуется перебрать все возможные сочетания независимых параметров и проверить гипотезы, который и будут базисом основной идеи метаконструкции.
8. Исходя из высказанных соображений, получаем следующее. Если допустить, что такое сопоставление независимых параметров осуществляет человек на материальном уровне, допустим в результате нейронных процессов, то решению, связанному с генерированием метаконструкций будут доступны лишь очень простые задачи, т.к. сложность полного перебора выражается экспонентой от числа независимых параметров. В результате, даже если человек полностью загружает свой мозг, что не верно, т.к. человеческий мозг в деятельности человека используется далеко не полностью, то априорно ограничивается круг решаемых человеком задач. Но он берется и решает сложные задачи, которые обладают тысячами независимых параметров. Более того, у него есть уверенность, что встающие перед ним задачи он решит, не зависимо от их сложности. Вопрос только времени. Следовательно, снять ограничение на сложность решаемых задач можем только, если допустить некий механизм, не связанный напрямую с перебором. А так как перебор возникает если принять в качестве основного формально-логический, или, что то же самое, - материалистический механизм получения новых знаний, то следует признать наличие иного механизма создания вербальных метаконструкций, который не представим формально-логически.
9. Из этого вытекает необходимость третьего уровня сознания, которое лишено ограниченности формально-логического мышления, обуславливающего перебор независимых сущностей в вербальных конструкциях. Этот уровень не обладает ограниченностью мышления, связанного с материалистическими процессами, он может сопоставлять не отдельные факты, события, сущности, а сразу целые совокупности. Это в точности так же, если от индивидуальных вычислений перейти к матричным, когда единичным вычислением будет матричная операция. Но пока матричные операции осуществляются поэлементно, этот тип вычисления все-таки сводится к перебору. Пока непонятен механизм устранения ограниченности формально-логических преобразований, которым характеризуется мышление, но что этот механизм не обладает ограничением мышления, вполне очевидно. В обиходе этот механизм называют интуицией, но это пока термин, который не приближает нас к пониманию его устройства. Единственное, что мы вывели достаточно основательно, что формально-логический механизм принятия решений всегда приводит к перебору и поэтому обладает априорными ограничениями относительно возможностей вывода новых знаний, исходя из имеющихся, выраженных вербально.
О предназначении человека
1. И вполне естественно возникают соображения о предназначении человека. Коль скоро человек способен создавать вербальные конструкции, выражающие его знания, изучать их с целью получения новых знаний, то какова цель этой бесконечной лестницы, которая опирается на материальный мир, но устремлена в выси, где материя проявляется лишь опосредовано, порою далеко не очевидно. Материалисты ответят однозначно: «Для того человек карабкается ввысь по лестнице знаний, чтобы, познавая материальный мир, делать собственное бытие лучше». Подразумевая при этом, что качество бытия определяется количеством плюшек на душу населения. Абсурдно, потому, как знание – субстанция противоречивая. И в большой степени зависит от человека, какие последствия влечет обладание знаниями. Одновременно возникает противоречие еще с одной догмой: «Бытие определяет сознание». Поэтому, чтобы не вступать в спор, который неизбежно приведет к повторению задов чужих авторитетов, постараемся сформулировать свое видение назначения человека, в том числе и на лестнице знаний. Допустить, что (гипотетический) конец лестницы упирается в ничто, это значит, допустить бесцельность процесса познания. Что конечно же приводит к альтернативе: предназначение человека – либо пахать землю, собирать урожай и в свободное от этого время – размножаться, либо превратиться в вечного преобразователя котлет в знания без определенной цели. Tertium non datur (Третьего не дано (лат)).
2. Бог создал человека на шестой день творения, когда было создано все, необходимое для его существования: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою». Именно как результатом Божьего Духа – душой, человек отличается от созданного ранее. И уместно принять, что результат Божьего Духа – душа не материальна. Поэтому она целостна, ее нельзя разложить на компоненты, наподобие атомов, она является частью Божьего Духа.
3. Вполне уместно допустить, что мышление есть результат материальных явлений, проистекающих в человеке. А их огромное количество: электрические, химические, биологические, информационные процессы. Но, как сказано, настоящие сознательные процессы, присущие лишь человеку, в своей глубине не связаны с материальными процессами. Однако, они вызывают эти процессы, являются стартовым мгновением, от которого начинается осознание результата интуиции. Следовательно, т.к. интуитивная часть сознания не материальна, она есть компонент такой же не материальной субстанции – души. Но тогда, приобретение новых знаний на лестнице в бесконечность, есть формирование чего-то не материального, духовного. И этот процесс есть развитие души человека, т.к. знание – это не только изменение химико-биологического состава тела человека, это нечто большее. И человек, обогащающийся новыми знаниями, в процессе карабканья вверх, представляет собой уже большую ценность, у него есть конкретная цель – развитие своей души. На это указывает притча «… господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них». Господин сказал ему: «хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего». Следовательно, развитие души есть создание духовного капитала, который в любом случае предстоит предъявить Господу. И тогда эта бесконечная лестница знаний, не есть лишь уходящая в бесконечность, она имеет цель на каждой ступеньке. И эта цель – то состояние души, которое человек приобретает в этот момент.
4. И теперь забрезжил ответ на вопрос: «Зачем Бог создал человека?». Представляется, для того, чтобы человек совершал действия, которые сам Бог осуществить не может. Бог мог создать прекраснейший из миров, населенный гармоничными существами. Но этот мир так и остается материальным, без человека в нем нет духовного развития, т.к. единственная духовная субстанция – сам Бог, не принадлежит ему. Т.е. человек есть инструмент конструирования духовного мира, основываясь, в конечном итоге, на материальном мире. Человек – носитель духовного мира, без него последнего нет. И пока человек, как носитель духовности, существует, духовный мир есть. Заяц или козленок не являются носителями духовности, они по-своему совершенны, но материальны. И Бог не мог сотворить эту всеобъемлющую духовную сущность, частью которой пребывает душа, именно потому что эта всеобъемлющая сущность и есть Бог. Но Бог не познанный, но познаваемый. И назначение человека – формировать этот процесс познания, бесконечного приближения к идеалу. А что же в конце? А конца нет потому, что полностью познать идеал нельзя, если инструмент познания материален, каким является в большой степени человек. И тогда функция человека – дать Богу увидеть самого себя через посредство собственного произведения - человека. Завершив творение мира, создав полный свой образ. «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; Послание к Колоссянам 3:1». Это и будет концом времен нынешних, потому что потом откроются новые, пока неведомые для нас, - их творцов, находящихся лишь на начальной стадии формирования.