Проза жизни. На-поле-он

От возмущения у Марго спёрло дыхание. Она беспомощно хватала пересохшим ртом воздух за спиной  квартиранта – случившегося друга сына, снимавшего другую комнату в двухкомнатной квартире. «Ну, ничего себе! Такого комплимента в адрес своего кулинарного творчества она ещё не получала. Все завсегда хвалили её торты. Мог бы и промолчать, коль не нравится, дипломат хренов!»

Хотя, его вчерашнее возвращение с кафедральной вечеринки в угрожающем образе дракулы, зримо намекало, что не всё прошло гладко, как он планировал. Вечеринка, организованная его наставником по научной работе Петровичем, успешно защитившим кандидатскую, предполагала узкий круг кафедральных сотрудников. Контроль порядка на вечеринке добровольно взвалил на свои нетронутые физическими изысками плечи Антон.

Антон под чутким надзором Петровича тоже, как бы, писал кандидатскую, которая оправдывала его пребывания в аспирантуре и штатной должности преподавателя международных отношений новоявленных студентов. Писал кандидатскую он уже третий год мучительно, кропотливо, бесплодно взамен положенных двух. Зато совместные посиделки с Петровичем не без фирменной самогонки наставника, походы в баню - сауну, на рыбалку и шашлыки в дебри Приморского края, любовь к авто сблизили их мужские эго. Благо, цели у обоих были высокие: зримые - достижимые для Григория Петровича и пока туманные для Антона. Он метался в поисках достойных заработков и карьеры. На кафедре ни того, ни другого не светило. И это явно тормозило научные изыски.
 
Гоша с Антоном даже внешне были чем-то схожи: плотные, коренастые, увенчанные округлым русоволосым черепом с глубокими залысинами. Хозяйственные, хваткие, сдержанные в эмоциях, неугомонные в поисках прекрасной половины. И у одного, и у второго числилось в анамнезе по три избранницы. Старшой волей-неволей на четвёртой остановился, родив пятую дочь. Антон, раз расставшись, теперь метался между двумя достойными, которые друг о дружке ничего не знали. Рита втайне высказывала возмущения сыну по этому поводу, но тот отмалчивался: его дело.

Гоша, выше и старше Антона дюймов на пять, выглядел значительно весомей, как и положено заведующему кафедрой, но подопечного не затмевал. Антон - потомственный казак с кудрявым русым чубом от недостатка роста метр шестьдесят категорически не страдал и не комплексовал. Он и невест себе находил под метр семьдесят без проблем. Доказательством принадлежности к казачьему племени служила мохнатая папаха из шкуры чёрнявого барана, доставшаяся в наследство от предков отца. Папаху Антон носил зимой с драповым пальто на гордо задранной голове.

Маргарита, впервые встретив его в этом головном уборе на концерте песен семидесятых, куда попала с сыном по зову Антона – счастливому обладателю бесплатных пригласительных, хотела было подшутить, но своевременно получив толчок сына в бок, вовремя передумала. Антон таких шуток не прощал. Да и чувство юмора имел сугубо адаптированное к своей непоколебимой значимости в любых вопросах насущей действительности.


Маргарита в тот период волей жизненных обстоятельств работала на кондитерской фабрике изготовителем конфет, куда расставшись с врачебной деятельностью устроилась в поисках временного заработка. Это тебе не врачом в роддоме. Тут физически так упашешься, что не до морали, которую на дух не жаловали. Да и психологическая обстановочка средь массы разноликих женщин разнится: в роддоме дамы за тобой бегают, жаждая мгновенного родоразрешения, здесь помощь ещё попробуй выпроси: так словцом пошлют, что не унести. Там роды принял – пиши назначения в ординаторской в обществе пары коллег, а тут в цехе хошь – не хошь бок о бок работай с кем повезёт все восемь, а то и двенадцать часов. Не слюбится точно. Стерв и стукачей, что змей в террариуме, «доброжелателей» ещё больше. Зарплата: «кот наплакал».
 
Рассудив доходы и физические затраты, которые неустанно подрывали здоровье, Ритка в счёт компенсации несла с фабрики то, что считала достаточным для удовлетворения морального, материального и физического ущерба: миндаль, шоколад, какао, конфеты метеорит, птичье молоко, сгущёнку. Большую часть взятого в счёт значительно недостающей зарплаты, которую не насчитывали за каждую обязательную рабочую  бесплатную субботу, требуя «добровольного» подписания согласия, отправляла сыну - студенту. На проходной сотрудников ежедневно проверяли, ловя несунов, но не столь много она, видать, брала, дабы быть пойманной. "Субботний приработок" покоился в дамской сумочке, кою открывала каждый раз при досмотре. Совесть? Нет, не краснела. Все потуги активисток за недостающую треть зарплаты заканчивались увольнением. Благо, Марго там не планировала укореняться.

Вот и в это посещение приморского города на месяц отпуска, она привезла недовысланные деликатесы, не забывая каждое утро подкладывать пару-тройку конфет к завтраку Антону. Спасибо не услышала. Еженедельная выпечка торта для сына, укоренившись с момента его учёбы в Приморье, оставила четвёрку избранных: «Рыжик» на меду, «Наполеон», «Брауни» и яблочный штрудель.

Дома Маргарита торт себе не пекла. Разве что по праздникам для гостей. Зато тут баловала сына с удовольствием. Увлечение ЗОЖ оставили в рецептах только полезные продукты: цельнозерновую муку, сливочное масло. Вот и в этот раз перед отъездом испекла «Наполеон» с кремом из домашней сметаны и собственноручно варёной сгущёнки «Рогачёв». Коржи из цельнозерновой сперва жестковатые, требовали суточной пропитки. Кто ж даст? Едва отстояв ночь, торт шёл в расход. Сама Марго едва ль съедала кусочек-два. Остальное исчезало в сыне и Антоне, не следя за самовольным угощением прожорливого эго соседа самоё себя.

Памятуя вчерашнее возвращение разъярённого Антона с вечеринки, Рита, отрезала ему большой кусок «Наполеона» к завтраку.

Молча сев спиной к Марго, хлебнув чая, Антоний откусил. Сцедив, не поворачиваясь:

- Я твёрдого с утра не ем!

Чинно удалился.
 
Больше в тот день она его не видела. В час ночи предстояло возвращение домой на поезде. В холодильнике оставалась чуть меньше половины торта.

Посмеявшись над репликой соседа на вокзале, Маргарита узнала от сына причину его немилости. Как оказалось, на вечеринке один из преподавателей, хватив градуса лишнего, разбуянился. В процессе усмирения бунтовщика, дабы сохранить вечеринку в рамках приличия, Антон получил пару ударов и оторванный рукав нового пиджака. Павшее ниже плинтуса настроение и ущемлённое эго, зацепило невинную Марго.
 
- Понятно. Живите в мире. Приедешь домой – чай с тортом попьёте. Антон наверняка остыл. Жду сообщения.

Дождалась.
 
- Торта уже  нет. Антон сытый спит. Я почти. Доброго пути!

Так что твёрдый-твёрдый, а торт – не тёща, не любить не можно.
Маленькая женщина – всегда котёнок, а маленький мужчина – завсегда «Наполеон».

17 июня 2017 г.