Соблазн 07 Последний герой

«ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ»

Начало https://valafila.livejournal.com/29193.html

У меня больше не осталось никаких сомнений в показной «праведности» святых отцов церкви Христовой. Не осталось и надежд на эту «обитель Бога» на земле. Наверное, там тоже можно найти хороших и добрых прихожан, действительно верующих и праведных батюшек и матушек. Но мне «было показано» именно то, что было показано. Возможно, для того, чтобы снять с меня «розовые очки» восторженного восприятия прежде неведомой церковной жизни, как объяснил мне настоятель одного храма при учебном заведении - отец Владимир, чтобы я увидела на конкретных примерах, что «всяк человек — ложь». Возможно, чтобы я больше не искала себе водителя по жизни, а нашла опору в самой себе, «в клети сердца своего». В любом случае, я приняла этот жестокий жизненный урок, как Божию милость ко мне, как необходимый опыт для продолжения своего личного пути к Истине.
Последним, то есть крайним, как сейчас говорят, испытанием или искушением, а также и соблазном в моем воцерковлении стала встреча с известным медийным проповедником православия, еженедельно на радио и ТВ объяснявшим всем страждущим христианские истины. Впервые я узнала о нем в начале моих благотворительных поездок с верующим начальником по восстанавливаемым монастырям. Перед Пасхой нам пришлось заночевать в одном из женских монастырей, чтобы ранним утром причаститься Христовых таинств. Меня определили в келью к одной монахине среднего возраста. Эта медлительная полная женщина была кочегаром монастыря, поэтому почти не спала, а то и дело ходила в топку следить за «огоньком» в печи. Мне тоже было не до сна в маленькой келье с незнакомым человеком и на маленькой металлической койке. Есть и пить перед Причастием не полагалось, поэтому мы принимали пищу духовную, читая святых отцов. Она предложила послушать проповеди «самого просветленного батюшки», как она назвала известного проповедника. И поставила одну из множества кассет на старый советский магнитофон. Запись была некачественной, любительской, со скрипом и постоянными шорохами... Но постепенно я прислушалась, включилась в тему. Сей проповедник не злоупотреблял цитированием Писания, он говорил об обыденном, о вопросах и делах мирских, житейских. Но говорил он совсем не спокойно, увещевательно, как ожидаешь от старцев, а резко, обличительно и даже с каким-то неподобающем его сану сарказмом.
Монахиня приникла ухом к магнитофону и с умилением на лице замерла. Я не могла понять, что же так вдохновляет эту «агницу Божию» в столь жесткой речи самодовольного батюшки. Но не стала задавать ей вопросы. Я только кивала головой в ответ ее восхитительным возгласам. Она приняла мое поведение за полное согласие с ее мнением. И сказала, что мне непременно тоже нужно стать монахиней. Я было заикнулась о еще возможном устройстве своей семейной жизни... Но ее возмущенное удивление на меня сверху вниз, ее слова - «при твоих немощах и почти сорока летам о вечном думать надо!» - заставили меня вообще замолчать и, тихонько сидя на стуле, ждать рассвета.
После Причастия и воодушевленных объятий с монахинями нас с начальником повели в трапезную — разговляться. Как я уже писала, трапеза была праздничная пасхальная, и потому походила на банкет с дорогими закусками и собственным «архиерейским» вином под пение церковного хора из нескольких матушек.
Перед отъездом из монастыря ко мне подошла монахиня-кочегар и вручила «самый дорогой подарок» - кассеты с записями проповедей того известного батюшки.
Дома я честно пыталась заставить себя прослушать до конца хоть одну из кассет. Но качество записи и обличающий голос священника как-то не способствовали этому.
Через несколько лет, когда я стала «праведной госпожой своей домашней церкви», то есть замужней женщиной, мой господин-муж заново открыл мне этого медийного священника. Мы стали слушать его выступления в эфире на радио и телевидении уже в хорошем качестве. Я слушала не столько слова и мысли данного пиар-лица с духовным саном, мне важно было понять, какие из них так отозвались в сердце человека, с которым я собиралась прожить долгую и счастливую жизнь.
Священник все также давал советы и ответы на житейские вопросы, типа, как жить с сердитой тещей, как отвадить от спиртного мужа, а если дети не слушаются... Иногда кто-нибудь из продвинутых слушателей задавал вопрос о непонятном стихе из Евангелия и батюшка разъяснял суть слов Божиих опять же на житейских примерах. Все это напоминало онлайн-психотерапию. Так прихожанки частенько «доставали» в церкви батюшек, требуя от них ответа на житейскую проблему, вплоть до внутренних супружеских отношений. Да я и сама, бывало, просила священника разрешить между мной и супругом недопонимание... но только в вопросах евангельских. Приходские же перекладывали на своих духовников весь груз семейных проблем вместе со своей ответственностью, как на плечи самого Господа-Бога. Я даже сочувствовала священникам, вынужденным часами слушать исповеди с бесконечно повторяющимися грехами, а после еще и отвечать на примитивные и тоже бесконечные вопросы прихожан под видом: «А благословите, Батюшка, как мне поступить, если...».
После многих лет воцерковления мне была понятна жесткость и ирония медийного святого отца. Мой муж радовался, когда  этот священник от души «врезал» какой-нибудь дозвонившейся православной «тетке» за ее глупость. Супруг часто приговаривал, что ум женщины короток, и она без мужа «как бы безумна». ...Напрасно я не принимала всерьез эти с улыбкой сказанные слова дорогого человека.
А еще через некоторое время у меня состоялась встреча с этим знаменитым и прославленным теми же «безумными  тетками» проповедником. Я пришла в его церковь, в его кабинет со своим коллегой, который мечтал поведать продвинутому современному священнику о методах организации управления, основанных на христианских ценностях. Он тоже насмотрелся и наслушался батюшки и надеялся найти у него понимание и даже помощь, и потому принес с собой в ноутбуке презентацию идеи.
Мы зашли в его известный по видео-программам кабинет с портретом Великой княгини Елизаветы. Именно портретом, а не распространенной иконой. На портрете была красивая утонченная женщина царских кровей в белых кружевных одеждах с грустным и несколько отстраненным взглядом прекрасных и печальных глаз. Я сказала: «Как же она печально красива!» Батюшка задержал взгляд на портрете, кивнул и предложил нам сесть на то место, откуда он выходит в эфир со своими программами.
Я чувствовала неловкость рядом со столь известным проповедником. Коллега выручил меня, он начал говорить о достоинствах проповедей священника, о высокой значимости его программ для просвещения «светом Христовой истины». Батюшка несколько секунд послушал привычные и уже порядком надоевшие ему восхваления и приступил к ...делу. Он согласился на встречу с нами отнюдь не из желания выслушивать и помогать нам. Наше место работы определило его согласие на встречу. Он был прекрасно осведомлен о возможностях нашего ведомства, как и о вложениях ведомства в восстановление храмов и монастырей. Но ему нужно было большее. Ему нужно было наше влияние на СМИ, на неуправляемых журналистов - противников православия. Их всех нужно было заставить уважать Христову церковь, несогласных — купить, а неподдающихся — устранить вплоть до...
Мой коллега или не услышал его требований или не понял серьезность слов священника, и стал раскрывать свой ноутбук, параллельно рассказывая об идее христианского метода управления... Батюшка остановил его жестом - «закрой эту свою машинку!».
...Некоторое время мы с коллегой медленно и молча шли по тротуару вдоль резиденции медийного священника. Первым молчание нарушил он:
 - Послушай! Ведь это же бред?! - воскликнул он, резко остановившись и обратившись ко мне. - Ведь он же в своем уме? Или я что-то не понял?
 - Ты правильно услышал все сказанное нам, - ответила ему и добавила, - но, может быть батюшка имел в виду что-то другое... может быть, это он иносказательно выразился?
Мне нечем было успокоить своего возмущенного спутника. Я и сама была ошарашена таким поворотом в разговоре с практически всемирно известным проповедником. Но более я не слушала его проповедей и никогда не смотрела его эфиров.
... Как-то один из прокурорских чад моего «духоносного» батюшки жаловался, что уже стал непосилен оброк, которым этот популярный священник обложил его предприятие - «ради помощи сиротским приютам» под его патронажем. «Это же благое дело!» - возмутилась тогда я. «Благое-то оно благое...да только проверить нет возможности, как используются эти деньги, потому как не подпускают к их бухгалтерии». Тут я вспомнила своего верующего начальника: «Не доглядишь — все батьки растащат!».
«Все тот же грех! Все те же искушения!» - подумала я. Как у мистика Гермеса Трисмегиста «Что наверху — то и внизу, что внизу — то и наверху». По принципу аналогии между макрокосмом и микрокосмом... «Куда это меня занесло?!» - опомнилась я...
Действительно, куда это меня занесло...

 VALA FILA