Капкан

   Ему удалось уйти от преследования, застрелив пацана почти мальчонку, который, отделившись от своих, в горячке, не остыв от стрельбы, бросился за ним, чтобы подсечь его автоматной очередью. Он останавливался не сколь раз и кричал; пацан, отстань, иначе убью пока не понял, что мальчишка не понимает его языка.
   Это было убийственное открытие.
   Он уже выходил из густых почти полностью заполненных теменью  зарослей, в которых  блуждал часа два, бормоча: чужая земля, не своя, зачем пацана убил, пытаясь выйти на  знакомую тропинку, ведущую в расположение воинской части, как вдруг почувствовал, что на его спину обрушилось что-то неимоверно тяжелое и сильное, опасное и яростное, заклинило дыхание, сбило с ног, и, завалив  лицом к земле,  стало разрывать кожу на просоленной  спине, вонзаясь когтями все глубже и глубже, ломая рёбра, обломки которых, сваливаясь в низ живота, набивали его, будто раскалёнными камнями.
   Боль полосовала его, туманила и кромсала голову, нагоняла волны страха, выбивала желание сопротивляться, жить, заполняя его одной мыслью: скорее бы конец, он не успел даже собраться к защите и в первые минуты закрыл лицо руками: только бы не добрался до глаз: порвёт.
   Боль усиливалась, но вместе с ней усиливалась и неожиданно вспыхнувшая   ярость: вырваться, убить. Драться.  Растерявшись, он забыл о пистолете, и вместо того, чтобы вытащить его, поднял руки вверх, закинул их назад и почувствовал, что захватил обросшую шерстью шею неизвестного ему зверя. Это была удача. Сработал животный инстинкт. Напружинившись, он сильным рывком (страх порой придаёт силы, порой обезволивает) сорвал его со спины и бросил на ствол дерева. Минут пять он лежал безразличный ко всему, кроме тревожного ожидания очередной атаки, закрыв глаза, но она не последовала, и тогда он открыл глаза и сквозь застилавшую их мутную пелену увидел на расстоянии протянутой от себя руки корчившегося зверя, который пытался подняться, но ему не позволял перебитый от удара об дерево позвоночник.
- Сука, - сказал он. – Я не жилец уже, ты тоже, но подохнуть просто так я ни тебе, ни себе не дам.
   Упираясь на локти, он пополз к зверю, который, увидев его, стал царапать землю и двигаться навстречу ему. Оба понимали, что схватка уже ничего не решит. Живым никому не выбраться, но добить первым и умереть вторым было бы победой.

-----------------------------------------
   Прочёсывавшие заросли солдаты нашли его вечером. Голова лежала между лапами, которые, словно обнимали его, впритык к морде зверя.
- Что это за зверь, такого ещё не видел, - сказал лейтенант полковнику, который командовал поиском.
   Полковник не ответил.