Бедный мальчик

Доктор Джеффри Клоинг, штатный психолог Иллинойской средней школы имени Джорджа Флойда, откинулся в кресле, закинул ногу на ногу и внимательно посмотрел на мальчика лет двенадцати, сидевшего на кушетке перед ним. Да, сразу было видно, что это тяжелый случай. Первое, что бросилось ему в глаза, это болезненная худоба ребёнка. При возрастной норме в двести-двести пятьдесят фунтов мальчик весил от силы сто. Русые волосы были довольно коротко острижены и по-стариковски зачёсаны на косой пробор. Из-под манжетов нелепой белой рубашки выглядывали тонкие запястья без каких-либо татуировок и следов шрамирования. Странный образ дополняли прямые отутюженные брючки серого цвета и допотопные туфли с аккуратно завязанными шнурками. В шестидесятых годах прошлого столетия такой наряд не привлёк бы к себе внимания. В шестидесятых годах этого он смотрелся дико.
- Виктор… Тебя ведь зовут Виктор, верно? – Клоинг взглянул на мальчика поверх позолоченной оправы и растянул губы в широкой, добродушной улыбке. – Что привело тебя ко мне?
Мальчик нерешительно покосился на блокнот в руках психолога и, немного помолчав, ответил:
- Мой учитель сказал, что мне нужно поговорить с Вами. Он думает, что со мной что-то не так.
- А почему он так думает, Виктор? – поинтересовался доктор.
- Думаю, ему не понравилось моё сочинение. Нам дали задание: напишите, на какого известного человека из прошлого вы хотели бы быть похожи и почему. Вчера я сдал работу, а сегодня меня отправили к Вам.
- О, я писал такое сочинение, когда мне было столько же, сколько тебе сейчас! – доверительно проговорил доктор Клоинг, наклоняясь вперед. – Я хотел быть похожим на Кончиту Вурст. Она стала иконой самовыражения, опередив своей манерой одеваться самые смелые решения того времени. Её поразительному мужеству и непревзойдённой женственности можно только позавидовать. А кого выбрал ты, малыш?
- Я хотел бы стать таким, как Джим Брэддок, - сказал мальчик и, заметив, что психолог недоумённо нахмурился, пояснил: - Брэддок был боксером. Он жил в Америке во времена Великой Депрессии. На его долю выпало много испытаний – и голод, и нищета, и травмы – но он был очень сильным человеком и поэтому в конце концов стал чемпионом мира. А еще у Брэддока было трое детей, и он брался за любую работу, чтобы прокормить их… Я смотрел фильм о нём. Старый такой, ещё без 4D проекции…
- Кажется, я начинаю понимать, что встревожило твоего учителя, - задумчиво произнёс доктор Клоинг. – То есть в будущем ты не видишь себя хрупкой небинарной сущностью или утончённым трансгендерным полисексуалом, а предпочитаешь представлять, что ты мужчина, избивающий на ринге других  мужчин и занимающийся грубым физическим трудом? Так?
Мальчик пристыженно замолчал.
Доктор Клоинг открыл блокнот и записал в нём: «Закрепощенность. Деструктивное стремление к агрессивной маскулинности. Ограниченность восприятия собственного многовариантного «Я». Поговорить с родителями.»
- Расскажи мне о своей семье, Виктор, - вкрадчиво обратился Клоинг к ребёнку, снимая очки.
- Мы приехали из Приштина два месяца назад. Мой отец серб, а мама русская. Мама преподавала языки в местной школе, поэтому я хорошо знаю сербский, русский и английский. Недавно у меня родилась сестрёнка, Яна, и мама сидит с ней дома, а папа работает в порту.
- Твои родители разнополые? – удивлённо вскинул брови доктор.
- Да… - парень явно был растерян.
- Это отец показал тебе тот фильм про боксёра? – Клоинг прищурился, начиная подозревать, в чём истинная причина отсталости мальчика.
- Да…
- Пум-пум-пум… А он не упоминал при тебе таких словосочетаний, как «настоящий мужчина» или, может, «глава семьи»?
- Да, он часто мне говорит, что я должен вырасти защитником и опорой для мамы и сестры… Папа учит меня мужскому делу: чинить компьютеры, чистить снег, вешать полки в гараже… Он подарил мне старинный шуруповёрт. А почему Вы спросили?
Доктор Клоинг тяжело вздохнул и добавил в блокнот: «Нездоровая обстановка в семье. Варварские методы воспитания. Психологическое насилие. Отец подавляет личность ребенка, навязывая ему архаичные патриархальные ценности. Возможно, проявляет гомофобию, блокируя естественное стремление сына к смене сексуальной ориентации.» Он немного подумал и, зачеркнув написанную ранее фразу «Поговорить с родителями», пометил сверху: «Позвонить в органы опеки».
- Виктор, как ты думаешь, почему твой отец хочет воспитать тебя «настоящим мужчиной»? – снова завел разговор с мальчиком Клоинг.
- Ну… Не знаю… Наверное, потому что это правильно…
- Что значит «правильно»?
- Так, как положено… Как должно быть. Как было всегда. Мальчики вырастают в мужчин, девочки – в женщин. Я вырасту, и у меня будет жена…
- Жена? Ты хотел сказать «партнёр»? – переспросил психолог.
- Нет, жена… Женщина.
- Ты же понимаешь, что ты уже сейчас можешь выбрать партнёром представителя любого из ста сорока двух гендеров и даже куклу-робота, если тебе так захочется?
- Мне не нравятся роботы. Мне нравятся девочки с длинными волосами и без татуировок. Обычные девочки, понимаете? – Виктор с надеждой заглянул в глаза психологу. Тот покачал головой:
- А кто-то из класса тебе нравится? Может,  Колин? Он носит платья, совсем как девочка.
- Нет же, нет! Это совсем не то!
- А Мэгги? Она биологическая девочка.
- Да, но она толстая… И бреет голову…  и у неё всё лицо в пирсинге.
- Мэгги-то как раз обычного телосложения. А пирсинг – это её проявление индивидуальности, Виктор. Нужно уважать её индивидуальность.
- Она выглядит, как папуас!
- Говорить так – это преступление. Осторожнее, парень, или мне придётся подать рапорт, - грозно предупредил Клоинг.
- Простите… - пробормотал мальчик, ссутулившись и понурив голову.
Доктор Клоинг хмыкнул и снова надел очки. В блокнот посыпались записи:
«Извращенная фиксация на гетеросексуальных связях. Расстройство самоопределения. Запущенная форма неприятия гендерного и имиджевого разнообразия. Навязчивые фантазии о девочках в платьях. Шизофрения – под вопросом. Рекомендованы: курс гормональной терапии и постановка на психиатрический учёт.»
- Можно я пойду в класс? – робко спросил мальчик. Клоинг потрепал его по плечу:
- Ступай, дорогой. Я выпишу тебе кое-какие лекарства, сегодня же начни приём. Помни, что ты не обязан сообщать о визите ко мне своим родным. Более того, советую тебе сохранить нашу встречу в тайне. Как и все последующие встречи. Да, теперь мы будем видеться часто. Не переживай, я знаю, как тебе помочь. До свидания, Виктор.
- До свидания, доктор Клоинг.
 Парнишка вышел из кабинета и бесшумно прикрыл за собой дверь. Клоинг ещё раз пробежал взглядом пометки в блокноте, поправил слетевшую бретельку бюстгальтера и сокрушённо пробормотал себе под нос:
- Бедный мальчик… Такая каша в голове… Придётся хорошенько поработать, чтобы сделать из тебя нормального человека.