Глава 4 - Пм

           Первым городом, который посетил наш теплоход  после Казани, был Ульяновск.
           Идти на экскурсию, непременную на родине Ленина, не хотелось. Всё равно в 11 лет, когда я впервые плавала на пароходе, уже побывала на этой экскурсии с бабушкой и дедушкой – и дом Ульяновых хорошо помню, и яблоневый сад…
           Особенное впечатление произвёл тогда на меня рассказ экскурсовода о том, как в гости к детям Ульяновым пришла девочка, которая хвалилась своей ловкостью и на бегу сумела отхватить зубами кусочек спелого яблока, висящего на ветке. Ульяновы-дети оказались до того правильные, что оцепенели от негодования. И бедную девочку они облили презрением. В семье будущего вождя было принято собирать только упавшие яблоки. Мне почему-то стало тошно от подобной детской «правильности»…
            Не хотела бы я оказаться на месте этой отвергнутой девочки, посмевшей быть не такой, как ледяное семейство Ульяновых, кутавшее на ночь своих детей в мокрые простыни – и летом, и зимой… Это называлось закаливанием.

                *  *  *

               Любила очи я го-о-олубые.
               Теперь люблю-у-у  я чёрные-е-е.
               Те были милые таки-и-ие,
               а эти непоко-о-орные! – причёсывая светлый перманент, напевала бабушка звучным сопрано.
            Хорошо, что дедушка не слышал… а то бы он неодобрительно глянул на неё своими строгими голубыми глазами. Даром, что служил начальником уголовного розыска! А она работала под его руководством и старалась не гневить понапрасну.
             Бабушка с дедушкой решили просто прогуляться по холмистому городу, полюбоваться Кремлём, пройтись по знаменитой набережной под названием Венец – символ которого изображён на гербе и флаге Ульяновска…
             С  ними отправилась и бабушка Фариды, прихватив её с собой. Фарида была сиротой. Мать пропала, когда дочка была совсем крошкой, а молодой отец погиб, спрыгнув на ходу с трамвая.  Осталась только бабушка, начальник поликлиники, и она берегла внучку, как могла.
              Валя, с которой нас познакомила Фарида  – простенькая девчонка  в тапочках и белых носочках с русыми короткими косичками  – отправилась  в город на экскурсию.
              Воспользовавшись любимым уединением, я взяла книгу «Мертвое озеро» и пошла в пустой музыкальный салон, радуясь тому, что туристы на берегу и мне никто не помешает.

                *  *  *

              Неожиданно в салоне появился Леонид. Я поняла, что он тоже не пошёл на экскурсию. Это-то естественно – он, наверняка, каждое лето проводит в путешествиях и знает все города наизусть.
             Лёня шагнул к роялю, привычно сел и закрутился на  стуле, и открыл  лакированную крышку. Его руки пробежались по клавишам, зазвучала знакомая песня о Москве. Я с удовольствием стала слушать. И вдруг, искоса взглянув на меня непроглядными чёрными глазами, он запел нечто совсем иное:

               Ты не гляди из-под тёмных брове-е-ей,
               я ж не придумал улыбки твое-е-ей,
               просто она-а-а  вправду была-а-а.
               Что ж ты сегодня не пришла-а-а?

               Я сказал тебе не все слова-а-а,
               растерял я их на полпути-и-и.
               Я сказал тебе не те слова-а-а, -
               их так тру-у-удно найти-и-и.

            Я замерла, вслушивась в слова, показавшиеся мне такими многозначительными  и неслучайными. Смотрела на его тёмные брови, хмурые скульптурные черты… Если бы не белокурые волнистые волосы, я бы подумала, что он грузин.
            И вдруг я вспомнила, что ведь и у меня тёмные брови, несмотря на русые косы. И песня эта как будто про меня… Сердце моё оборвалось и ухнуло вниз, к ногам, на светлый ковролин, которым был покрыт музыкальный салон.

            Вечерело. На палубе потихоньку начали собираться туристы. Я увидела, как возвращаются из города бабушка с дедушкой и Фарида со своей бабушкой, как они идут к пристани. На дедушке была соломенная шляпа, светлая летняя рубашка с вышивкой и парусиновые брюки, а моя бабушка была одета в шелковое песочного цвета платье с алыми размытыми цветами. Полная, черноволосая с аккуратно уложенной головкой бабушка Фариды опиралась на руку внучки.