Глава 9 - Пм

            Сталинград тянется длинной зелёной полосой вдоль берега, а от пристани взбегает по ведущей вверх Аллее Героев – и этому бегу не видно конца. Загадочный город, где под мостовыми кровь убитых русских и немцев.
            Страшный остов красного кирпичного дома. Гид сказал, что это и есть тот самый знаменитый Дом Павлова, который героически обороняли наши бойцы от наступавших фашистов. Реставрировать этот дом не будут, сказал нам гид, чтобы потомки помнили об ужасах войны и о бессмертном подвиге наших солдат. А ещё гид рассказал, что на Мамаевом кургане, где полегли тысячи солдат, будет сооружён Мемориал с именами погибших защитников города, и водружена огромная статуя Родины-матери.
             И только много лет спустя я узнала, что красные руины были остатками сгоревшей мельницы, а Дом Павлова восстановили.
             А глубокой осенью 1961 года город переименовали - и стал он Волгоградом. Конечно, все ждали, что это произойдёт в череде сплошных переименований улиц, и городов, и посёлков и сносе памятников Сталину. В свете разоблачений культа личности и борьбы с его последствиями. Однако новое имя города было таким неуклюжим, случайным... Вернуться к старому, дореволюционному Царицын - духу не хватило. Хотя это название происходило не от царя, а от речки Царицы - по-татарски Сары су - жёлтая вода. Но кто же об этом задумывался тогда!

                *  *  *
 
             Ласковый шелестящий листьями пирамидальных тополей ветерок зазвал на прогулку всю нашу компанию. Я в ситцевом белом платье в красный горошек с чёрным лакированным поясом, но, увы, в детских сандалиях.
             Сначала мы пытались говорить на серьёзные темы. Мальчишки собираются поступать на физический факультет университета. Один в Казани, другой в Горьком. Эдик мечтает стать космонавтом и полететь на далёкие планеты... Причём, говорит о предстоящих полётах абсолютно уверенно, как о чём-то само собой разумеющемся. Вспоминает недавний полёт первого покорителя космоса Юрия Гагарина. Рассказывает о том, что Гагарин тоже мечтал… мечтал первым проложить путь в космическое пространство. Удивляется его прозорливости. Неужели, правда, знал, чувствовал?
           - А вот суки по имени Белка и Стрелка ни о чём таком не мечтали, а полетели первыми-то именно они... – ехидно замечает Лёня.
           Вспышка смеха у нас.
           - Лёня! Дарю тебе от меня японский палиндром «иди, укуси суку, иди!» - продолжает Эдик.
           Смех не стихает.
           - Гагарин говорил, что Земля – голубая. Помните, у Лермонтова? «Спит Земля в сиянье голубом…». Откуда это поэту было известно? – удивляюсь я.
           - Он же Демон… Летал… - задумчиво предполагает Эдик.
           - А я могу поспорить, что Гагарин о многом нам не рассказал. Есть и засекреченные моменты. А впрочем, первая заповедь космонавта: хранить в тайне, что Земля плоская и стоит на трёх китах… - заговорщицки сообщает Лёня.
             Мы дружно расхохотались.
             Эдик говорит, что в 9-м классе собирается учиться в математической школе.
             - Это самая престижная школа в городе! Пойду на радиофизику. Оттуда выпускники поступают без экзаменов в университет.
             - Ты вправду хочешь быть физиком? Почему никто не хочет быть лириком?
            - Галя! Разве их можно сравнивать? За физикой – будущее. Космос. Другие планеты. Тайны Вселенной…
            - А мне кажется, человек должен заниматься тем, к чему у него призвание… Не все же прирождённые физики!

            В Сталинграде есть что-то томительное, потаённое… Строгая вознесённость тополей в небо. И еле слышный шелест листьев, сопровождающих нас. Кажется, вот-вот – и станет нам понятен язык деревьев…
            И мы, подчиняясь какому-то внутреннему ритму, перескакиваем с темы на тему… переговариваемся между собой… как беспечные листья на тихом ветерке.
           Из прибрежного ресторана доносится музыка – заводная «Чаттануга Чу-чу»… Лёня подпевает звукам оркестра. Эдик рассказывает о походе с другом в Казани на концерт Эдди Рознера, делится своими восторгами.
            - А я слушал пластинку оркестра Эдди Рознера. Шикарно!.. – вспоминает Лёня.
            - А «Чаттануга», между прочим, это из фильма «Серенада Солнечной долины» - добавляю я.
            - Моя любимая музыкальная комедия, между прочим! – подхватывает Лёня.
            - И моя тоже! – соглашаюсь я. – Но мне непонятно, почему Тед бросил свою певичку? Она же красавица! И так поёт!
            - А другая – спортсменка! И весёлая!
            - Но ведь он мечтал об этой певице. Сам же отличный певец и аккомпанирует себе на рояле. Мечтал о ней, и вдруг ему повезло – и она ему встретилась…
            - А он ей попался! – хохочет Лёня.
            - Ну, уж! Он и веселушке-фигуристке тоже попался! И она его отбивала у соперницы. Билась за него – и ещё как!
            - Бедный Тед! Жертва женского коварства! – заключает Эдик.
             - Вас послушать, так все мы – хищницы! – с укором говорит Фарида.
             - Прости их, Фарида! Их ещё никто не ловил, а они уже боятся! – усмехаюсь я.
             Мальчики смеются.
             - А вы знаете, о чём поётся в этой стиляжной песенке про Чаттанугу? – спрашивает Эдик.
             - Наверное, что-нибудь такое… развратное? – предполагает Фаридка.
             - Нееет! – Эдик смеётся. – Просто одни чуваки спрашивают других: «Эй, чуваки, это поезд на Чаттанугу?». А те им отвечают: «Ага, чуваки». Вот и вся «Чаттануга Чу-чу».

             …Мимо нашей компании проходит отец Лёни – директор ресторана теплохода. Он высокий, по-военному прямой, начинающий лысеть, с несколько хмурым сосредоточенным лицом. И я вижу, как Лёня похож на отца своими чертами. Наверное, когда-нибудь будет таким же высоким и хмурым.