Парижские тайны

В 80-годах прошлого века, в эпоху «золотого заката» СССР, который уже сильно потускнел и пообносился, так и не построив окончательный коммунизм, пестрая делегация из Кыргызстана, насчитывающая с десяток счастливчиков из разных социальных слоев, — в основном, передовики учебы и труда, направилась в десятидневную поездку в Париж.
Среди них был и студент-отличник из Политехнического института, председатель Студсовета нашего потока Равшан Сатымкулов.
Он рассказал нам, что в этой группе туристов были: знатный чабан из Нарына, шахтер из Таш-Комура, руководитель завода в столице, женщина-депутат госсовета, еще одна женщина — знатная трикотажница, а также директор совхоза Катта-Талдык, не помню уже из какого района — последний был самый старший в группе, который руководил хозяйством уже свыше 30 лет и добившийся значительных успехов в заготовке мяса, шерсти, сборе хлопка-сырца, надоях молока и прочее. Короче это были ударники социалистического труда.
Франция и Париж поразили всех наших туристов, но, как вспоминал Равшан, на нашу скованную публику, больше всего произвело впечатление то, как раскованно и в то же время и доброжелательно вели себя парижане на улице — как хорошо и со вкусом умели одеваться французские женщины как молодые, так и среднего возраста, и пожилые. Вся эта французская свобода выглядела особенно контрастно и ярко, когда группа из Кыргызстана прогуливалась чуть ни солдатским строем по Булонскому скверу, вечером, поголовно одетые в мешковатые серые костюмы и такие же брюки, мужчины все при галстуках, надушенные как один тройным одеколоном, и женщины, ступающие также тяжело под бдительным оком гида, сотрудника КГБ, как это всегда водилось у нас. Нарядная цветущая французская публика, одетая со вкусом и в разные стили и модные одежды, в тоже самое время, встречаясь с нашей колонной, проявляла уважение и интерес к нему — в том числе и к нашим колхозбаям и столичным стахановцам, воспринимая, наверное, их одежды и поведение как новые веяния времени и моды.
Что и говорить уличная толпа произвела большое впечатление на наших людей. Молодые парни в ярких петушиных нарядах и прическах, в нарочито потрепанных джинсах, девушки в мини-юбках, которых сменяли парижане облаченные в классику прошлого века, попадались и прохожие в африканских нарядах, замотанные с ног до головы, в чалмах и тюрбанах, и даже проходили группы, совсем без одежд — как может не ошарашить советского человека такое разнообразие!
Но вся эта публика была деликатной и почтительной друг к другу, проявляя уважение к столь разным вкусам и пристрастиям, точно также они отнеслись и к туристам из Кыргызстана, как на совершенно новый неведомый доселе тренд моды.
Промаршировав по Булонскому скверу, согласно заранее утвержденного плана, гости из Кыргызстана должны были посетить небольшой кинотеатр, спрятанный в переулке, после которого также хором надо было пойти в кафе пообедать, а затем уже во второй половине дня направиться в Лувр.
Кинотеатр был полупустой, кроме туристов из Кыргызстана были примерно столько зрителей, и тоже, судя по всему, гости Парижа из Въетнами или Китая.
Перед началом художественного фильма был показан короткий обучающий фильм, посвященный повышению сексуальной грамотности — 15 минут о том, как мужчины и женщины должны ухаживать и стимулировать друг друга в постели, какие позы подбирать и использовать в разных условиях, и все это исполнялось в натуре и с большим искусством. Художественный фильм также был эротичным и просветительным.
 Директор совхоза был ошарашен больше всех всем увиденным:
«Черт бы побрал наши калхозы и савкозы! — возмущался он всю дорогу назад в отель, где они разместилиcь. — Вся жизнь прошла в надоях молока, заготовке сена, уборке навоза, а наши бабы и мужики даже не знали, что так можно делать! Пролежали, понимаешь как бревна друг на друге, всегда в одной позе и всегда зажатые и так быстро и воровато все это свершали… Я даже сиськи своей жены никогда не трогал. А надо было делать вот так, как в Парижу! Твою мать родная партия! Зачем все это так долго скрывали от народа? Да и надои молока возросли бы и скотина плодилась бы лучше…»

В конце концов сотрудник КГБ, молодой человек, подойдя вплотную к нему, сделал предупреждение аксакалу, что нельзя так громко выражать свои эмоции, «ведь это же все буржуазная культура, которая растлевает сознание советского человека».

— Да я понимаю, сынок. Ты вот что, делай свое дело, лови шпионов и предателей, не обращая на меня внимания, — не унимался аксакал. — Можно подумать, что у французов все это устроено по-другому. Так нет же, и там и тут те же самые бабы, и тут и там одно и тоже молоко, яйца и мясо. Но можно же все это было подать вот так же красиво, по-человечески, со вкусом и любовью.
Жизнь же одна у нас? Зачем ее проводить дни и ночи на скотоферме?
Нет что ни говори, а буржуи понимают толк в любви.