инклюзы

Она покрутила в руках прозрачный медовый камушек, посмотрела через него. Прищурилась – «Кто тут у нас?».
Она любила этот удивительный «застывший мёд» любых оттенков. Особенно такие – с артефактами внутри. По гороскопу янтарь был её камнем, но носить его не получалось, сколько не пробовала. Он не нравился ей своей пластмассовой лёгкостью и не умением быть холодным, как другие натуральные камни. Но зато она обожала его рассматривать. Его удивительный цвет всегда восхищал. И эта особенность – запечатывать в себе нечто, что приходилось разгадывать и узнавать – её завораживала.
Такие вот странные были у них взаимоотношения.
«Кто тут у нас на этот раз?».
Она уже довольно долго рассматривала этот камушек. То, что внутри назвали странным словом – инклюзы. Застывшие в янтаре.
– Застывшие в янтаре, – произнесла вслух. – Бедняжки… заперты в неподвижном пространстве… Совсем как «они».
«Как вы там? Живы ли?»
Ей снова стало мучительно стыдно. А ведь «они», совсем как эти инклюзы, заперты и обездвижены, ничего не могут сделать сами…  без неё. Потому, что именно она заперла их. И бросила. Оставила в этом застывшем состоянии.

Ей всякий раз становилось стыдно, когда она думала о «них».
Вот и сейчас этот красивый медовый камушек снова напомнил о том, о чём думать было неприятно.
«Они» – это те, кто доверились и пришли к ней. Постучались в «личку» так сказать, представились и очень рассчитывали что она поможет им появиться. Проявиться.
И получить право прожить свои жизни на страницах книги. Она их, конечно же, любезно впустила и даже кое-что записала, но потом бросила. Теперь они застряли между мирами. Между её сознанием и текстом, который может быть кем-то прочитан.
Ей всякий раз стыдно думать о них.
Ей их жалко. Они классные. Они очень легко появлялись, со своими именами и характерами, со своими историями. Причем имена они сообщали особенно легко, будто и впрямь долго-долго стояли за «дверью» и ждали, когда же им, наконец, откроют. И как только так сразу:
– Привет, я Маша…
– Я – Капа. Капитолина Мурина.
– Мурашко… Иван…
– Мара…
– Саша… Александра…
– Егор…
Они настолько же реальны, насколько реальны её знакомые. Она очень хорошо их знает. Некоторые уже довольно много о себе рассказали.
Они доверились. Вошли именно в её «дверь». И что? Что она сделала? Как смотреть им в глаза?
– Эй, ты и правда бесстыжая… – сказала сама себе вслух. – Что? Нечего сказать в своё оправдание?

Нечего.
Она смотрела на красивый камушек, лежащий на ладони.
Застывшие в янтаре.
Этот «окаменелый древесный сок» божьим промыслом получил опцию – сохранять в себе частички жизни, создавая новую красоту.
«Я – не янтарь… мне такого не дано… но возможно, моя опция создавать проходы в пространстве и времени, через которые приходят новые формы «жизни» – персонажи и их истории. Приходят рассказать нам что-то важное о нас самих. С какими-то посланиями, не ведомыми для нас, пока они не расскажут свои истории. Не расскажут всё с чем пожаловали».
Мысли покатились, словно клубок, разматываясь легко и стремительно, будто кто-то дёрнул за нить.
«Нить… нити… нити судьбы… про это тоже кто-то из них ей говорил… про эти нити…»
Как много они знают? Как много могут рассказать? Как смеет она предавать их, бросая на пол пути?

– Простите… – еле слышно сказала она.
Но знала, что «они» слышат. Как бы тихо не говорила – они слышат.
И всё ещё верят ей.
Всё ещё ждут.
Инклюзы.
Застывшие в янтаре.