Глава 5 - Передышка

Ван-Праядви
Район Тараханд-Атта (Деловой)

Здание управления путями сообщения

29 декабря 2332 года

- ...Василий Александрович, есть серьёзный разговор. Присаживайтесь, выпейте бокал вина. Лучше, если выпьете два.


Директор управления вызвал Васю на поговорить. Это Ану сказала ему, сказала, что больше ему стимуляторов она не сделает. Всё управление, кроме дежурного персонала уходит на маленькие новогодние каникулы, а она сама уезжает. Ану оставила Долгорукову несколько микстур на "выход" со стимуляторов, которыми она, по его просьбе пичкала его последние два месяца, и чем дальше, тем сильнее. Судя по всему это она "сдала" Вася шефу, и теперь он вызвал его рассказать, что происходит.

- Выпили? Это хорошо. Василий Александрович, что с вами?
- Я вроде бы устал. Вроде возбуждён. А вроде бы и то и другое вместе.
- Выпейте ещё бокальчик, он вас точно успокоит.


Васенька устроил и себе и Оксане что-то наподобие производственного ада. До командировки предполагалось так, что здесь нужно спроектировать новый тоннель, пониже, как только Вася взялся за дело, то стало понятно, что как минимум нужно переделать путевую сигнализацию на протяжении всех 1800 километров. Чуть позже вылез ещё и третий вопрос - на участке между горами и Ван-Мера одну и ту же трассу будет делить низкоскоростное грузовое и высокоскоростное пассажирское движение, а значит, хочешь не хочешь, нужно обустроить хотя бы простейшие обгонные пункты. Как минимум несколько дорогостоящих вещей сразу набросились на уже утверждённый для реконструкции бюджет. Кёртис в Соколово это быстро понял и написал так - сначала сделай всё, кроме Тоннеля, и потом уже будет понятно, сколько денег останется на длинный тоннель через Приморский Хребет.

- Василий Александрович, теперь у меня вопрос. Сколько времени вы работаете без выходных?
- Чуть больше месяца, с 20-х чисел ноября - точно.
- Сколько времени вы работаете не выходя из здания?
- Примерно месяц. Может с 27-го или с 28-го ноября?
- И ведь Оксана Витальевна работает в таком же режиме вместе с вами? Как вы объяснили ей необходимость такого режима работы?
- Ну-у, сказал, что у нас тут проект века, надо поднажать.
- Проект века? Вы же обманываете сами себя, разве не так? При всём уважении к вашей работе, ваш дизайн основывается на предыдущем. Скажите, а линия до Ван-Гарбер в таком случае будет проектом тысячелетия? Или вы просто решили преждевременно "поднажать"?

Выпейте четвёртый бокал вина и спокойно объясните мне обстановку. Что от вас требуют из Соколово?
- 5-го января следующего года в Парламенте состоится голосование о дополнительном финансировании. Решится вопрос оставят ли нам первоначальные два триллиона данов или что-либо подкинут. Я расписал, что по хорошему надо еще 530 миллиардов. Это от меня и требуют, расписать потребность в допфинансировании и обосновать его. Всё это я отправил восемь, кажется восемь часов назад. Несколько вариантов допфинансирования - 530 миллиардов, потом 420 миллионов...
- Извините, что прерываю, разве вы не выполнили свою часть работы и не можете отдохнуть вместе с остальными?
- Теоретически могу. Практически я рассчитывал до парламентских слушаний поработать ещё вместе с Оксаной и сделать так, чтобы стоимость реконструкции линии была хоть чуточку меньше. И ещё, второе. Я не понимаю, работает линия или нет. Я загружал реконструированную линию в симулятор, пытался отвлечься, километров шестьсот, и меня накрывала усталость. Я уже не понимал, как работает сигнализация, забывал нажать на кнопку "не сплю", у меня автостоп срабатывал. Я не уверен, что моя линия работает, понимаете? Вроде бы всё как надо, но когда сажусь в кресло машиниста, то не могу доехать до конца уже переработанного мной участка.


Директор управления думает о том, не попросить ли Васю допить бутылку вина до конца хотя бы для того, чтобы выбить из его головы "проект века" и "надо поднажать".

- Василий Александрович, объясните мне, пожалуйста, почему вы считаете, что вас должно хватить на всю длину реконструированного участка? У меня было время, чтобы изучить историю железных дорог Земли, и я не припомню, чтобы пассажирские поезда шли без остановки больше пятисот километров, тем более, с высокой скоростью. Вы не пробовали сажать на симулятор машинистов из числа наших братьев и сестёр?
- Пробовал, им всё очень нравится, они довольны.
- Тогда что вы ещё хотите? Эта линия вам, человеку, просто не под силу. Вы с этим можете согласиться? И с тем, что совершенству нет пределу тоже, не так ли?
- Ну-у...


Васенька "поплыл". Четыре бокала вина крепостью 15 градусов, плюс всё ещё действующие стимуляторы, плюс постоянный недосып. Директор управления, шеф, как называет его Долгоруков, довёл Васю до такого состояния, что сейчас из него можно лепить всё, что угодно.

- Василий Александрович, заявляю вам следующее. Вам и Оксане Витальевне нужен отдых. Если вы не покинете здание управления через час, то охрана вас выпроводит, и впустит обратно не ранее 4-го января наступающего года.
- Понятно. А-а можно...охрана меня доведёт до кабинета, а? Я вещи соберу...
- Это, уверяю вас, можно.

 
Васю довели до кабинета, где как раз за тверским симулятором сидел азадийский "дед". Серьёзно 1400, 1450, 1500 и даже больше лет, вот такие у них машинисты. Кто-то их научил, и сегодня они как раз и тянут поезда с Севера к Морю без единой остановки, делая 1800 километров за шесть часов в пути. Шеф не сказал Долгорукову, что машинисты пассажирского поезда могли ехать и по семь часов кряду, скажем между Ростовом и Россошью, но скорость то была совсем другой...

- Оксана, решено, мы отдыхаем.
- Василий, можно я поеду с Ану? Она едет в Ван-Мера, в космопорт, в турагентстве мне сделали пермит на посещение планеты Хавель. Один из Первичных Миров, говорят, будет интересно.
- Главное - вкусно!


Симуляция закончилась - в симуляторе скоростной экспресс проехал примерно 1400 километров от вокзала Ван-Мера до точки на высоте 5.800 метров над уровнем моря. Примерно та точка, начиная с которой начнётся новый участок с действительно длинным тоннелем. Из-за органов управления симуляторов выходит очередной "дед", ему чуть больше полутора тысяч лет, и возраст диктует ему то, что он не может восторженно делиться впечатлениями.

- Господин проектант, скажите, кресла на настоящем экспрессе столь же удобные, или это исключительно рекламная акция?
- Ну-у, рекламная акция имеет место быть. Хотя бы в том смысле, что Тверь отдала нам этот симулятор на условиях этого, как его...о, самовывоза! Но сначала наверняка был самовынос... После нового года будет тендер на новый подвижной состав, наверняка это был жест этой...как её, доброй воли. Мол присмотритесь к нашей продукции повнимательнее, мы не разочаруем.   
 

Только "дедуля" вышел, и в комнату буквально влетела Фараль, дежурная по станции "Ван-Праядви Пассажирский". Фараль чуть более пятисот, она напориста, в отличие от Ану абсолютно здорова, и периодически она пытается подклеивать Долгорукова. Ненавязчиво, но пытается. Она не первая, кого потянуло на слух "есть одинокий мужчина, в адеквате", но самая заметная.

- Всем привет, рыбы мои, вы так и собираетесь здесь работать? Праздники вас не касаются?
- Фараль...фот...вот лично я хочу упасть Ану на хвост и до Ван-Мера. А там видно будет. Наш Ван-Праядви, конечно, называют раем на земле, но если уж решили отдыхать, то я тупо хочу сменить обстановку.
- Тогда встретимся после нового года, всех с наступающим!


Скорость с которой Фараль перемалывает информацию человеку может только сниться. Никаких праздников для Фараль не существует, она будет работать примерно с 10 утра 31 декабря и до двух ночи второго января. Потому что она как раз и есть дежурный персонал. Второй вопрос в том, что живёт она хорошо, но не роскошно, и космические перелёты пока для неё это именно роскошь. А для Ану нет, ибо она Почтенная, а значит имеет скидку в размере половины стоимости эконом класса или треть стоимости бизнеса, а во-вторых она живёт достаточно скромно, не тратит деньги на отслеживание всех слухов "есть одинокий мужчина, в адеквате", и раз в год может себе позволить куда-то и слетать. Так что Фараль смирилась с ситуаций и решила, что следующая попытка по мягкому охмурению Васи состоится уже в новом году. Стремительно выходя из кабинета, Фараль чуть лоб-в-лоб не столкнулась с Ану, свой злейшей конкуренткой за данного конкретного "одинокого мужчины, в адеквате"...

- Оксана Витальевна, я выезжаю, Василий Александрович, не перетруждайтесь.
- Ану, а можно я тоже выезжаю, а? Хотя бы до космопорта.
- У меня трёхместная машина, не вижу никаких проблем.

Трёхместная машина, эдакий азадийский вариант "семейного седана" стоит в подземном гараже управления. Именно трёхместный, потому, что азадийки физиологически не могут выносить двойню, не говоря о большем количестве детей, и рожать детей чаще чем в 150 лет всегда было признаком моветона. Проще говоря, если в семье есть ребёнок, то он только один. Машина уже очень старая, но её подлатали и теперь она вроде бы способна и на междугородние переезды. И кажется, подлатали чуть больше - едва турбина прогрелась, Ану рванула из гаража на внутригородскую магистраль, которая в данном конкретном случае переходит в трассу до Ван-Мера. Похоже, недостаток в собственной активности Ану покрывает лихачеством на дороге...

- Оксана Витальевна, у меня убедительная просьба - Василий Александрович ни в коем случае не должен спать. Я понимаю, что это не легко, с учётом того, когда он спал в последнее время, и того, что он выпил. Вы меня понимаете?
- Понимаю, но задачка непростая...

***

Севернее Приморского хребта, примерно в 620 километрах от Ван-Праядви.
На высоте примерно 4.900 метров над уровнем моря.


Час спустя

Просидев в кресле машины Ану чуть больше часа, Долгоруков твёрдо решил, что его мучают. Верхняя точка автомобильной трассы находится на отметке 8180 метров на уровнем моря, и, с учётом отнюдь неидеального уплотнения этой самой машины, можно представить себе, что он чувствовал, поднявшись с высоты в 1100 метров. Чувствовал себя, говоря, мягко, очень тоскливо. А тут ещё и Ану шпарит как угорелая так, что пейзажи вокруг меняются, как в калейдоскопе.

Им нужна зарядка. Машина старая, аккумулятор в ней не новый, а просто восстановленный какими-то городскими умельцами, немудрено, что шестьсот с гаком километров, и всё, до следующего зарядника они уже не дотянут. Ану тормозит машину, но выйдя из неё ведёт себя всё также неторопливо, как и обычно.

- Василий Александрович, Ану просила вас не спать. Помните?
- Да помню я, помню. Давай тогда выйдем, что ли?

Они находятся ниже уровня вечных снегов, но на окружающих скалах ничего нет. Ничего, разве что небольшие потоки, появившиеся из тающих ледников, которые ещё ниже соберутся в бурные горные реки.      

- Василий Александрович, давайте поговорим?
- О чём?
- Вокруг прямо как на Эльбрусе, породы кажутся очень знакомыми. Вы никогда не были на Эльбрусе?
- Никогда не был. Оксан, скажу больше, я никогда не был на Земле?
- Никогда? Вы же родились ещё до...
- До космической поры, да. Сверхсвету уже научились, но больших проблем себе ещё не огребли. Ану закончила, кажется, можно меня больше не развлекать.

Ану действительно закончила с зарядкой, более того она упростила Оксане задачу, купив для Васи стаканчик крепкого кофе. Долгоруков кофе выпил, и решил, что оставшуюся часть пути он как нибудь вытерпит. К тому же таких бешеных перепадов высоты уже больше не будет. Прошла буквально минута, и Ану набрала такую скорость, что глаза Долгорукова не могут ухватиться за стыки между плитами пенобетона. Но они не самые знатные торопыжки на трассе, кое-кто их даже обгоняет.

- Ану, а мы быстро шпарим?
- Примерно 780 метрических километров в один земной час.
- Немало. А нам за это ничего не будет?   
- Василий Александрович, вы же знаете, что это ничейная территория? Случись ДТП, и ни одно полицейское управление не будет его расследовать.
- О да, ничейная территория. Чудесная особенность местной юрисдикции, Оксан. Какой-нибудь долбошлёп может устроить здесь массовый расстрел, и ему за это с большой долей вероятности ничего не будет. Ван-Мера спихнёт ответственность на Ван-Праядви, а Ван-Праядви на Ван-Мера. И так будет продолжаться до тех пор, пока о преступлении либо просто забудут, либо Исполнители не соизволят вмешаться, чтобы покарать отморозка.
- Исполнители?
- Да, Оксан, Исполнители, обязательно с большой буквы. Как считается, это что-то среднее между рыцарями и спецслужбистами. Конкретнее сказать ничего не могу - я всегда стараюсь держаться благополучных территорий, и с большой преступностью ни разу не пересекался.

Они спускаются вниз, и Васенька продолжает трезветь. Не только от вина, но и от своего фанатического угара. От своего "проект века" и "поднажмём". Ведь немаловажный вопрос в том, что их отношения с Ану, на период этого угара были поставлены на паузу, а она этого не оценит.

После того сентябрьского вечера, когда Ану показала Долгорукому свою побитую квартиру, он, через несколько дней снова напросился на море, затем после моря в бар и там, после пары бокалов вина сказал примерно такое - "Вас, Ану, надо вытаскивать. Сами вы себя вытаскивать будете долго, и видом своей квартиры вы меня не напугали и не сломили". Они ходили вместе ещё и ещё, но потом у Долгорукова, как ему казалось, начали крепко поджимать сроки, он начал работать на износ и всё, про Ану он забыл. Он начал видеть пути и светофоры даже во сне, а для Ану это означает лишь одно - непоследовательность. Сказал одно, а делает другое.

Раздумья Васи продолжались час с небольшим с закрытыми глазами, и когда он глаза открыл, то приближение города было уже заметно. На дороге появились фермерские грузовики с лесных деревень, ещё немного и показались высотки Ван-Мера. Пока они объезжали город к востоку от него, Вася задумался, а зачем он нужен, город здесь. Вокруг и рядом ничего не добывается, деревушки в лесах, производящие местные продукты появились позже.

Ну вот они и приехали. Ану оставляет машину на парковке, Оксана помогает Васе дойти. Он и не заметил, как они прошли регистрацию, устроились в космоплане и Васеньку, наконец, охватил его величество Сон...

***

Нассам
Космопорт "Нассам-Сайфида"

Два часа спустя


-...Василий Александрович!
- Ой...
- Мы прибыли уже пять минут назад, нам нужно выходить.


Долгоруков чувствует себя ещё хуже, чем до этого короткого, совершенно недостаточного сна. Он встаёт, идёт на выход и понимает - да, Ану вместе с ними, но никакого полевого алхимического наборчика у неё нет, и ещё один мягкий тоник она ему не наколдует. Едва они вышли в транзитную зону, и Оксана распрощалась и ускакала на регистрацию. Её ждёт Хавель, его степи, наглые Птицы и, конечно же изысканные угощения с Большого Базара. Ану же дальше никуда не летит, она идёт на выход из транзитной зоны и Васенька хочет мягко увязаться за ней.

- Ану, если не секрет, вы куда?
- Я на Шакшиш.
- Можно вместе в вами?
- Василий, вы уже какое-то время не хотите "вместе с вами", почему я должна согласиться сейчас?
- Ану, я согласен, больше чем просто согласен! Шеф объяснил мне какой я дурак, не говоря самого слова дурак. В последнее время я...
- Василий, достаточно. Хорошо, я согласна, идём на посадку. То, кто вы или что, мы сможем обсудить позже.

Им нужно снова идти на посадку, потому что космопорт - по сути дела гигантский корабль в открытом океане, и здесь ничего нет. Прибывшие разъезжаются по островам планеты на судах на воздушной подушке, и Долгорукову с Ану придётся сделать также.

Они плывут на двип Шакшиш, самый крупный остров Нассама, размеры которого, впрочем, не сильно больше Мальты. Слово двип - слово старое, слово одного из мёртвых азадийских языков. Говоря понятным языком, двип - нассамский остров застроенный полностью, по самую макушку. Застроенный в такой степени, что ни в какой точке невозможно потрогать его природные породы и почву. Словом, слишком сложное слово, значение которого каждый понимает для себя сам.

Здесь в океане штормит, но они идут на достаточно большой скорости, и благодаря воздушной подушке их даже не качает. Вася достаёт из кармашка свою первую по очерёдности микстуру и ему становится лучше. Возбуждение спадает и он сможет спать как только найдёт первую хорошую кровать.

Они пребывают на остров в ночь и в дождь. Дождь несильный - этот двип один из двух самых богатый на Нассаме и в погоду здесь вмешиваются постоянно. Здесь не бывает никаких ураганов и никаких ливней.

- Василий, я предлагаю подкрепиться и искать место для отдыха.

Васенька ничего не ответил, за него ответило лицо, расплывшееся в улыбке - он согласен на всё. Основа "общепита" Нассама - как их называют, уличные столовые,  просто несколько столиков на перекрёстке шести, реже четырёх улиц. Над столиками обязательно есть зонтики, но они не для того, чтобы обедающие или ужинающие не промокли. Они для того, чтобы капли дождя не попадали в супы, и...не разрушали задуманный поваром маринад. Пища живая, всё уже готово и заказы гостям подают сразу же. Ану взяла себе двух здоровенных живых осьминогов, Вася прочистит мозги замечательными Сенарскими головоногами.

Головоног - слово придуманное людьми. Головоног не имеет никакого отношения к цефалоподам, это круглое существо со множество усиков и ножек вокруг его круглого тельца. Головоноги - некрупные бескостные твари и кушать их одно удовольствие. Их кровь действует на человека как мягкий энергетик, деликатно снимая умственную усталость. Васенька слопал пару и вспомнил, что за своё поведение за последний месяц ему, всё-таки, надо извиниться.

- Ану, перед тем как меня послали на Тотенгам, я делал работу на Аннатале, планете, где находится Соколово. Сделал её вроде бы хорошо и там, где я её делал меня охарактеризовали как фанатика. Фанатика, но в хорошем смысле слова. И на Тотенгаме я снова стал фанатиком, забыл про всё и про всех. За исключением работы. Я очень вас прошу меня извинить, получилось некрасиво.


Ану уже проглотила одного полуторакилограммового "осьминожка" и пока не стала приниматься за второго, отвела взгляд и сделала пару глотков из запотевшего стакана с газировкой. Она так ничего и не сказала. И что она, собственно, должна говорить? С Долгорукова она никаких обещаний не брала, чтобы ему выговаривать. Если он говорит серьёзно, то дальше будет находить для неё место в своей жизни, если же нет, значит из пучины своей болезни и своего положения она будет выбираться полностью самостоятельно.

***

Двип Шакшиш

Ещё 12 часов спустя


К утру дождь решили завершить. Хорошо видно, что это совершенно искусственно, ведь на горизонте тяжёлые свинцовые тучи и даже человеческому зрению понятно, что там льёт как из ведра.

Утром остров блестит. Нассамская застройка весьма традиционна, это в подавляющем большинстве морской камень, скреплённый натуральным раствором. Остров не просто блестит, а выглядит шикарно.

Все выспались. Долгоруков спал как убитый, и он не знает как Ану договаривалась с владельцем отеля с учётом своих, говоря мягко, особенностей здоровья. Но вот они отдохнули, слегка перекусили, и готовы идти.

- Василий, вы уже были здесь?
- Да, был, раза два или три. Конечно, остров производит впечатление. Идём к вашей alma mater?
- Да, я не прочь вспомнить свои учебные года.


Шакшиш - остров живущий образованием, и Ану хочет пройтись к своему "ВУЗ"-у, как его официально переводят с прошлого года, Обители Биохимии. Этот институт или университет производит сильное впечатление архитектурой главного учебного корпуса, но самая большая туристическая достопримечательность острова - учебный парк перед ним.

Трава или дерево - такое же живое существо, и перед местом, где училась Ану находится богатейшая коллекция всего растущего под открытым небом. Знакомство азадийцев с людьми дало их учёным определённый доступ на Землю, так что они сами, по-своему описали земную флору и фауну. Не всю, разумеется - чтобы азадийцы могли оказаться на Земле им нужна виза ООН, а эти визы выдаются довольно-таки дозированно.

Но сейчас среди рядов диковинных растений любопытный глаз найдёт ель, пинию, дуб, кедр, и ещё примерно полторы дюжины земных растений. Они ещё маленькие, и в лунках у каждого табличка "Посажено с любезного согласия...". Прошло ещё совсем мало времени, эти растения здесь 5-8 лет, и это ничто для азадийцев, которые умирают своей смертью примерно в 1600. Они обязательно дождутся того времени, как земные растения вырастут, начнут цвести и пытаться размножаться.

Ану просто сидит на парковой скамейке, она деликатно и обтекаемо сказала Долгорукову, что он может пройтись по парку сам, и это не будет означать, что он её бросил. Вася смотрел на живые диковины их галактики часа два, после чего всё-таки вспомнил, что он не один. И что надо возвращаться к попутчице.

- Ану, получается так, что вы учились здесь в середине-конце XVIII-го века?
- Всё верно с 1754-го по 1786-й год по вашему счёту.
- Интересно, много изменилось? Что тогда, и что сейчас?
- Внешне изменилось мало, разве что добавились растения с Земли и планет, которые вы называете бывшими колониями ООН. Внутри изменений больше.

Студентов стало значительно меньше. Раньше в подавляющем большинстве студенты были детьми богатых родителей, они учились и ни в чём не нуждались. Сейчас в подавляющем большинстве студенты нищие, они подрабатывают где могут и кем могут чтобы оплатить обучение, тем более, что довоенного Совета Шести Неизвестных более не существует и гранты на работу этого учреждения более не выделяются. Раз так, то и исследовательская работа ведётся совсем в другом направлении.

Василий, вы прекрасно знаете, сколько нас было до войны и сколько осталось сейчас, в тоже время появились вы, люди. Поэтому уже на ранних годах обучения здесь изучают особенности ваших живых клеток, вашу анатомию, ваши патологии. Сегодня фармкомпании наших братьев и сестёр ориентируются в большей степени на вас и на ракнайцев - бывших подданных императора. Большая часть исследований теперь не фундаментальные, а практические. Как удовлетворить ваши потребности, как ускорить метаболизм в мозгу бывших подданных императора, чтобы их мыслительные процессы протекали скорее. Сравнивая "тогда" и "сейчас" могу отметить, что неизменным остался лишь внешний фасад.

- Понятно, а как учебный процесс, по крайней мере тогда?
- Василий, отвечу вопросом на вопрос - почему в прошлом году для лейи предложили рекомендованный перевод обитель? Что такое обитель?
- Обитель это синоним слову монастырь.
- Василий, рискну предположить так, что есть определённое сходство. Преподаватели были увлечены наукой примерно как и вы своей работой. Изрядная часть преподавателей воспринимала нас, студентов, лишь как мешающих их исследованиям.

Должна сказать, что после окончания обучения меня приглашали остаться здесь. Сначала помогать в полевых исследованиях, затем сделать научную карьеру и преподавать. Но я уехала домой, потому что вместе с родителями придерживалась принципа, что мы работаем, чтобы жить, а не живём, чтобы работать.

***

Большая художественная галерея

31 декабря


Азадийскому музейному делу не так давно исполнилось всего-навсего пять лет. До войны вся живопись принадлежала богатым родам, либо спонсировавшим художников, либо держащим их (художников) в фактическом рабстве. Коллекции живописи считались частью родового богатства и попросту не предназначались для публичного обозрения.

После войны большинство родовых домов и поместий стоят в запустении, так и возникла идея предъявить искусство всем желающим, тем более, что у азадийцев было у кого учиться.

Эта художественная галерея открыта два года тому назад, она представляет собой трёхуровневое подземелье. Площадь экспозиции уже превысила петербургский Эрмитаж, а самый первый каталог "Шедевры азадийской живописи", выпущенный людьми в прошлом году включает в себя больше трёх тысяч полотен.

Долгоруков уже был здесь. Был, ходил по разным залам, но был слегка дезориентирован отсутствием систематичности в наполнении залов. Возможно, дело в том, что авторы большинства картин остаются неизвестными, и администрация попросту не знает, как лучше расставить картины. С учётом того, что у азадийских полотен никогда не было авторских названий, то на сегодняшний день единственными обозначениями в Галерее остаются номера уровней и номера залов.

У Ану уже было представление о том, куда идти. Они спустились на второй уровень, прошли с десяток залов и подошли к картине, которая, очевидно, ещё ждёт своей реставрации. На ней изображен океан с большой высоты, примерно километров с трёх. Совсем немного степей Хавеля, возможно обрыв, и океан. Эта картина кажется живой и дышащей, может показаться, что на воде движется рябь.

- О, Хаваель. Как вы его называете, Третий мир?
- Василий, я не слышала такого названия, во всяком случае на Хавеле. Эта картина и ещё пять в этом зале из коллекции моего рода. Отец был, как вы говорите, патроном или меценатом, как минимум два живописца всегда кормились с нашего стола.

Еще две картины это Степи Хавеля. Если Нассам - не более чем мелкие острова в одном бескрайнем океане, то Хавель называют планетой открытых пространств. Людям растительность Хавеля кажется необычайно мясистой, как раскрывшиеся капустные вилки темно-жёлтого, почти оранжевого цвета.

- Ану, вы жили на Хавеле?
- Да, большая часть моей жизни прошла там. Можно сказать больше - почти вся моя предвоенная жизнь.


Ещё две картины это родовое поместье. Двухэтажный дом с непременным третьим, подземным этажом, двор, аккуратный птичник. Это богатое поместье, и для Долгорукова прошлое Ану немного прояснилось.

***

Канун нового года


Остров и город на нём старательно делают вид, что ничего не происходит. Всё работает, как обычно - Галерея открыта, островное метро закрывается на небольшое утреннее техобслуживание. Новый год пришёлся на нассамское утро.

Впрочем, на острове всегда находится как минимум несколько сотен человек, и всем им поступили сообщения от островной полиции и горсовета - никакой пиротехники, никаких криков и прочего. В качестве пряника же было обещано, что в уличные столовые можно приходить со своим алкоголем.

Этот самый алкоголь, в основном шампанское, где-то продаётся, можно сказать так, что блаженны ищущие, ибо найдётся им. Долгоруков и так то небольшой любитель выпить, сейчас он решил, что в канул нового 2333-го года они с Ану выпьют их азадийскую выпивку.

В оригинале азадийская выпивка это кровь речных тварей с планеты Палеш, как его называют, второго мира. Такая оригинальная выпивка стоит дорого, к тому же вызывает плохо (читай, дорого) излечивающуюся зависимость. Уже давно налажено производство синтетического варианта, зависимости не вызывающего, как говорят про него некоторые, делающего лишь хорошо, и не делающего плохо.

Эта штука имеет пепельно-красный цвет с серыми и красными включениями. Вкус у неё как у сильно разбавленного сахарным сиропом абсента, а эффект выражается в выраженном расслаблении мышц и довольно мягким успокаивающим влиянии на нервную систему. При большом количестве выпитого у выпившего полностью расслабляется мышцы ног, так что он не может встать, но может прекрасно и, главное, связанно говорить.

Соответствующую бутылку, очень похожую на глиняную, Ану где-то да нашла. Они устроились в столовке и сразу заказали себе небольшой пир. Горсовет всё-таки сделал небольшой реверанс в сторону людей - облака разогнаны, но ненадолго, часа на два. Через эти два часа над островом вновь сомкнутся дождевые облака тёмно-фиолетового цвета и дождь средней силы продолжится весь световой день. Ану подняла свою кружку, она будет говорить.

- Василий, я желаю Вам успехов. При этом желаю помнить, что за пределами работы течёт настоящая жизнь, как вы любите говорить, желаю вам работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать.
- Спасибо. Ану, я желаю вам самого простого - здоровья. Как часто говорили раньше - здоровье, штука интересная, если оно есть, то его не замечаешь.
- Интересное выражение, спасибо, Василий.


Они выпили слегка чокнувшись глиняными кружками, которые откуда-то раздобыл для них держатель столовой. Очевидно, он решил, что это очень малая просьба для двух Почтенных, и ему надлежит разбиться в лепёшку, но эту просьбу выполнить. А Вася и Ану сидели и разговаривали, пили и ели. Как прошло два часа, они перебрались в гостиничный номер, ведь дождь зарядил нешуточный. Они ещё долго общались так, и Ану, выпив достаточно, нередко повторяла, что выражение про здоровье показалось ей весьма уместным. Ведь её нездоровье жестко напоминает ей о себе больше половины каждого дня.