Им, наверное, в раю хорошо

     Им, наверное, в раю хорошо

   Осень пахнет пряностями. Это, наверное, пожухлая трава источает сладковатый аромат. И еще местная, степная  земля, собираясь на отдых в зиму, старается оставить  в людской памяти запах спелого зерна.  Это было, когда шли пешим маршем до Савельевки. В селе пахло гарью. Разрушенные дома еще дымились. Людей не встретили.
   На окраине начали окапываться. К утру рота Аникеева углубилась в землю, как оценил капитан, до подбородка. Аникеев ходил по траншее и, как умел, разъяснял бойцам.  «Нам надо здесь удержаться, - говорил он, останавливаясь то у одной огневой точки, наспех сооруженной ополченцами, то у другой. - Через несколько часов слева от нас начнется наступление. И нацики попадут в котел. Далее будем их добивать». Если бы с него снять камуфляж, он был бы похож  со своей гривой волос и бородой – лопатой на батюшку из церкви. «Подстригусь и побреюсь, когда возьмем Дебальцево», - обещал Аникеев.
   Со стороны Дебальцево нарастает гул. Семь танков, растянувшись в линию, движутся на роту донецкой милиции. Они пока видятся черными точками. Еще не много и будут видны их контуры. И они откроют огонь сходу.
   В роте один гранатомет, автоматы и охотничьи ружья. Ручные гранаты бойцы разобрали.
   - Приготовиться к отражению атаки! – кричит Аникеев. Он, пригнувшись,  бежит вдоль траншеи, перепрыгивая через ящики из-под гранат, к оборудованному для командира месту.
   - Пацаны, я сейчас, - говорит один из бойцов.
    Он выпрыгнул из траншеи, тут же бухнулся на живот  и по – пластунский пополз в сторону села. Через несколько минут ополченец возвращается в траншею. В руках у него моток веревки.
   - Серега, - срываясь на хохот, спрашивает его один из бойцов, - ты повеситься решил?
   - Пока нет, - спокойно отвечает Серега. – Когда сюда шли, веревку  на дороге  приметил. Сейчас она будет в самый раз.
   Он отмеривает веревку  на  два размаха своих рук. Отрезает ножом. Делает еще два таких отрезка. Как-то буднично у него это получается. Серега обхватывает себя веревкой чуть выше брючного ремня, и завязывает в узел на поясе.  Далее он мастерит петли и крепит гранаты. Он обматывает себя этой гирляндой.
   - А, понял, - это подал голос веселый боец. – Дайка мне эту веревочку…
   Веревки хватило на пятерых. Танки приблизились и открыли огонь. Траншея задымилась, заплясала и отозвалась на грохот снарядов стонами и матом.
   - Ну, бывайте, парни. Я если что из Анастасиевки.
   Это Серега сказал. И пополз навстречу танкам.
   Его заметили. Пулеметные очереди, как гвозди впиваются в землю то впереди него, то позади. Теперь вот слева... И вдруг Серега затих… Танк продолжает двигаться вперед и на Серегу. Вдруг Серега  вскакивает на ноги, потом падает... И начинает перекатываться, словно отломанная верхушка степной травы перекати-поля, в сторону танка.
   Танк горит. Два нацика повисли на броне, третий поймал пулю возле гусеницы. Бойцы Аникеева перестреляли их из автоматов и ружей.
   - Я из Андреевки!
   Это голос Семы, самого веселого и задиристого ополченца из роты Аникеева. Он уже за траншеей, но не ползет, а короткими перебежками приближается к огромной движущейся железяке. Парень вскинулся в броске, и его прошила пулеметная очередь.  А граната его долетела. Еще один танк горит.
   - Я из Дьякова!
   - Я из Алчевска!
   Парни Аникеева ползут на танки. И танки не выдержали. Они вначале остановились, вроде как в раздумье. Потом они сделали разворот, и ушли в сторону Дебальцево. Три из них горели перед траншеями ополченцев.
   Серега, Сёма и многие другие, души которых ушли на небо,никогда не узнают, что нациков в котле под  Дебальцево не добьют, как надеялся ротный. Они не испытают боль предательства, как оставшиеся в живых, когда поступит команда выпустить нациков из котла и отступить далеко за линию разграничения. Они не увидят, как плачет ротный Аникеев провожая их в последний путь, от ярости, безвыходности и непонимания того что произошло. А им, Сереге и Сёме, и многим другим геройским парням, наверное, там хорошо. Господь их там не обидит и не предаст.  Он забирает в рай самых лучших.

   Александр Плотников, полковник в отставке.