Ты далеко

                ТЫ ДАЛЕКО
Вечер…
Опять наступает вечер.
Вспыхивают фонари над проспектами и улицами. Он любил это время суток. В оранжевых сумерках вечера, в неоне витрин и желтых пятнах светящихся окон как-то нивелируются лица людей, идущих по тротуарам с ним рядом или встречающихся ему по дороге. Исчезают детали лиц, фигур, одежды. Уже не надо бросать взгляды на встречных, подсознательно ища знакомые лица. Взгляд скользит поверхностно, рассеянно, не останавливаясь ни на чём…
Весь день его не покидало ощущение счастья. Он шумно подшучивал над практиканткой, сыпал комплименты, весёлым бесом подмигивал ей, чем не раз вгонял девочку в краску. И когда он, ни с того ни с сего, обнял секретаря отдела, старенькую Нину Семёновну и чмокнул её в макушку, все удивлённо уставились на него. Он засмеялся. Ему было приятно чувствовать удивление этих милых людей, видеть их растерянные, слегка озадаченные взгляды.
А в душе шевелился маленький пушистый комочек счастья…
Рабочий автобус скрипнул тормозами и остановился прямо напротив его дома. Попрощавшись с коллегами, он выскочил из салона и, сняв шапку, медленно пошел к подъезду. Тихо падал снег. Задрав голову, он поймал несколько снежинок ртом, ощутив при этом приятные уколы холода на языке. Сделал это и улыбнулся.
«Взрослый, степенный дядя, а что-то ещё сохранилось в глубине его сердца от того пацана, который навсегда остался там, в детстве, на светлых берегах реки».Почему-то вспомнилась его первая попытка переплыть ту реку.
 «А сатиновые трусы у меня были роскошные. Самые моднячие...»
И снова тёплый пушистый комочек напомнил о себе…
Пользоваться лифтом он не стал, а начал медленно подниматься пешком по лестнице к себе на четвёртый этаж. Ему навстречу и мимо него, оживленно щебеча, буквально проскакали две соседские девчонки.
– Здрасте, дядя Серёж… –  и поскакали дальше
«Вот чертята, пронеслись, как ветерок, даже ответить не успел», – думал он, открывая дверь квартиры. Войдя в прихожую, он включил свет и сразу же услышал мяуканье, а затем увидел желтые глазищи своей любимицы, черной, как ночь, кошки по кличке Пуня. Она подскочила к нему и стала тереться о его  ноги.
– Извини, старушка, не успел покормить тебя утром…– виновато пробормотал он.
 Лёг он вчера поздно, уже под утро, и ещё долго ворочался на диване. И поэтому, в суматохе утренних сборов, совершенно забыл о кошке. Он бросил кошке кусок мяса, а себе налил черного, как дёготь, кофе. Но не выпил его. Просидел около часа, задумавшись, тихонько постукивая при этом ладонью о поверхность стола.
Впереди его ждало очень важное дело. Необычность происходящего волновала сердце. Нет, скорее не необычность, а радость. Да, именно так – радость. Подумав об этом, он даже кивнул головой. Когда он думал о предстоящем, то что-то обрывалось в его душе, и горячая волна обдавала лицо. Он гнал от себя крамольные мысли, которые возникали в его уме, но сердце снова и снова отстукивало давно позабытый им ритм, внемля которому его разум отказывался воспринимать любые доводы.
«Несерьёзно, старик! Ты ведь понимаешь, что это просто несерьёзно. Ладно, не хочешь так, давай начнём с другого конца. Это просто нелогично, иррационально, наконец! Ты что творишь?! Ты ведь даже не видел её ни разу!!! Ну, нельзя же так вот, одним махом – и в пропасть, честное слово…»
Скоро перестал слышаться шум лифта и хлопанье дверей в подъезде.Дом засыпал. За окном затихли автобусы, опустела остановка. Лишь одинокое такси, что стояло у магазина, слабо мерцало в ночной темноте своими желтыми «шашечками».
Он вошел в темную комнату. На столе матово отсвечивал черный экран монитора. Устроившись в кресле, закурил и включил компьютер. Черные, ломаные тени всплеснулись в углах комнаты и умерли, растворившись в мягком зелёном свете. Было так тихо, что ему слышался тонкий-тонкий звон в ушах и гулкие удары пульсирующего сердца.
Казалось, что весь мир затаился в ожидании.
Он положил руки на клавиатуру компьютера: «Здравствуй! Ты далеко…»